(no subject)
Забавный ляп (уж не знаю, переводческий или корректорский) нынче попался, хочу поделиться.
Много лет, оказывается, стоит у меня на одной из полок во втором ряду худлитовский трехтомник Агаты Кристи 1992 года - я его как купила на радостях, что вот и в родимых палестинах стали любимую женщину издавать, так и не раскрыла, отвлеклась, забыла, мне Агаты и натуральной хватало. А тут случайно попался этот трехтомник - вполне приличного вида, в хорошем переплете, тираж 400 000, послесловие Г. А. Анджапаридзе (интересный был человек, на тот момент как раз директор «Художественной литературы»). Решила полистать томики, глянуть по привычке на работу коллег-переводчиков. Ну и не пожалела.
Нет, в целом нельзя сказать, чтобы совсем неприлично, - в основном содержание передано. Ну, с деталями проблемы есть, конечно, как водится, ладно. Не буду мелкие ляпы выписывать - кому это интересно, тот уже много такого видел, ничем нас не удивишь. Но одно место мне очень понравилось, даже расхохоталась громко. Вот им и ограничусь.
Скончался, попив чайку, некий состоятельный делец. И вот инспектор полиции беседует с профессором медицины, своим старым приятелем.
- Ты считаешь, что смерть не была естественной, - сухо констатировал он.
- Какая там, к чертям собачьим, естественная, - с сердцем рявкнул доктор Бернсдорф. - Пока это, сам понимаешь, неофициально, - с запоздалой осторожностью добавил он.
- Понимаю. Понимаю. Само собой. Его отравили?
- Несомненно. Мало того - только это неофициально.., строго между нами, - готов побожиться, что знаю, чем именно.
- В самом деле?
- Токсином, мальчик мой. Токсином.
- Токсин? Первый раз слышу.
- Не сомневаюсь. Совершенно необычный яд! Восхитительно необычный! Я бы и сам нипочем его не распознал, но с месяц назад у меня был похожий случай...
Необычный, с трудом распознаваемый яд под названием "токсин" - это сильно. Давно я так не смеялась. И не подумайте, что это опечатка - кончина мистера Фортескью обсуждается на протяжении романа не раз и не два, и всюду поминается этот смертоносный яд с редким, малоизвестным названием. А ведь люди это читали - раз тираж 400000, так уж всяко миллиона полтора-два прочло, а то и больше...
Ну и, как водится, маленькая загадка для желающих: что там на самом деле?
Много лет, оказывается, стоит у меня на одной из полок во втором ряду худлитовский трехтомник Агаты Кристи 1992 года - я его как купила на радостях, что вот и в родимых палестинах стали любимую женщину издавать, так и не раскрыла, отвлеклась, забыла, мне Агаты и натуральной хватало. А тут случайно попался этот трехтомник - вполне приличного вида, в хорошем переплете, тираж 400 000, послесловие Г. А. Анджапаридзе (интересный был человек, на тот момент как раз директор «Художественной литературы»). Решила полистать томики, глянуть по привычке на работу коллег-переводчиков. Ну и не пожалела.
Нет, в целом нельзя сказать, чтобы совсем неприлично, - в основном содержание передано. Ну, с деталями проблемы есть, конечно, как водится, ладно. Не буду мелкие ляпы выписывать - кому это интересно, тот уже много такого видел, ничем нас не удивишь. Но одно место мне очень понравилось, даже расхохоталась громко. Вот им и ограничусь.
Скончался, попив чайку, некий состоятельный делец. И вот инспектор полиции беседует с профессором медицины, своим старым приятелем.
- Ты считаешь, что смерть не была естественной, - сухо констатировал он.
- Какая там, к чертям собачьим, естественная, - с сердцем рявкнул доктор Бернсдорф. - Пока это, сам понимаешь, неофициально, - с запоздалой осторожностью добавил он.
- Понимаю. Понимаю. Само собой. Его отравили?
- Несомненно. Мало того - только это неофициально.., строго между нами, - готов побожиться, что знаю, чем именно.
- В самом деле?
- Токсином, мальчик мой. Токсином.
- Токсин? Первый раз слышу.
- Не сомневаюсь. Совершенно необычный яд! Восхитительно необычный! Я бы и сам нипочем его не распознал, но с месяц назад у меня был похожий случай...
Необычный, с трудом распознаваемый яд под названием "токсин" - это сильно. Давно я так не смеялась. И не подумайте, что это опечатка - кончина мистера Фортескью обсуждается на протяжении романа не раз и не два, и всюду поминается этот смертоносный яд с редким, малоизвестным названием. А ведь люди это читали - раз тираж 400000, так уж всяко миллиона полтора-два прочло, а то и больше...
Ну и, как водится, маленькая загадка для желающих: что там на самом деле?