Национальная идентичность
Вот подумалось...
Я всегда ощущал себя русским и только русским. Но для меня всегда было значимо, что среди моих предков были не только русские, что 1/4 из них были латышами. Я очень люблю Латвию, я в свое время потратил немало усилий, чтобы научиться хоть что-то понимать по-латышски, Рига для меня - второй родной город, где я вполне мог бы жить, если бы судьба сложилась иначе (третий, почти родной город - Севастополь, где когда-то мой дед, командир РККА, встретил мою латышскую бабушку, тогдашнюю отпускницу, но это уже особая история).
У меня трое детей, ни для одного из них ничего не значит 1/8 латышских генов. Они бывали в Латвии, как бывали в Севастополе, им эта страна знакома - и только. Для них значим другой выбор. Во время последней переписи я узнал, что среди моих детей есть русские и есть евреи. А я никогда прежде об этом и не задумывался...
А восемь лет назад я писал стихи Латвии:
Ветер, волны и сосны.
Имя твое - как песня.
Лета твои - как вёсны.
Закаты твои - чудесны.
Сплеталось твое наследство
с московской моей судьбою,
и морем дышало детство -
огромное и голубое.
Теперь не изменишь - поздно:
четверть меня - с тобою…
Бледные твои звезды,
рыжая твоя хвоя,
сонные твои воды,
синие твои башни -
прячут от непогоды
день мой позавчерашний.
И чайка, как той весною,
под крыльями прячет ветер,
свет сосен и стон прибоя,
чтоб нашим отдать детям.
Я всегда ощущал себя русским и только русским. Но для меня всегда было значимо, что среди моих предков были не только русские, что 1/4 из них были латышами. Я очень люблю Латвию, я в свое время потратил немало усилий, чтобы научиться хоть что-то понимать по-латышски, Рига для меня - второй родной город, где я вполне мог бы жить, если бы судьба сложилась иначе (третий, почти родной город - Севастополь, где когда-то мой дед, командир РККА, встретил мою латышскую бабушку, тогдашнюю отпускницу, но это уже особая история).
У меня трое детей, ни для одного из них ничего не значит 1/8 латышских генов. Они бывали в Латвии, как бывали в Севастополе, им эта страна знакома - и только. Для них значим другой выбор. Во время последней переписи я узнал, что среди моих детей есть русские и есть евреи. А я никогда прежде об этом и не задумывался...
А восемь лет назад я писал стихи Латвии:
Ветер, волны и сосны.
Имя твое - как песня.
Лета твои - как вёсны.
Закаты твои - чудесны.
Сплеталось твое наследство
с московской моей судьбою,
и морем дышало детство -
огромное и голубое.
Теперь не изменишь - поздно:
четверть меня - с тобою…
Бледные твои звезды,
рыжая твоя хвоя,
сонные твои воды,
синие твои башни -
прячут от непогоды
день мой позавчерашний.
И чайка, как той весною,
под крыльями прячет ветер,
свет сосен и стон прибоя,
чтоб нашим отдать детям.