А.Михайлов похоронил очередной гайдаровский миф
Алексей Михайлов, бывший сотрудник ЭПИцентра и КОУНХа - МЭКа, написал серию воспоминаний о своей работе по урегулированию проблемы внешнего долга СССР:
Мемуар-1991. Предисловие. Эпизод 1: проблема.
Мемуар-1991. Эпизод 2: план действий с внешними долгами СССР
Мемуар-1991. Эпизод 3: приступаем к выполнению плана
Мемуар-1991. Эпизод 4: СССР и МВФ ( Read more... )
Мемуар-1991. Предисловие. Эпизод 1: проблема.
Мемуар-1991. Эпизод 2: план действий с внешними долгами СССР
Мемуар-1991. Эпизод 3: приступаем к выполнению плана
Мемуар-1991. Эпизод 4: СССР и МВФ ( Read more... )
"Переговоры с основными кредиторами в сентябре 1991 года начал Комитет по оперативному yправлению народным хозяйством СССР, образованный вскоре после путча, когда союзное правительство фактически прекратило существование. Председатель - Силаев, его заместители - Явлинский, Вольский, Лужков. Это была весьма странная организа^ ция, руководители которой старались показать общественности, что прямого отношения к руководству страной они вроде и не имеют. Вольский в самую напряженную пору укатил за рубеж на какую-то совершенно малозначимую конференцию, Лужков подчеркивал, что его сфера ответственности - Москва. Переговоры велись Силаевым и Явлинским, и надо признать, на редкость беспомощно и неудачно. Для официальных кредиторов, объединенных в Парижском клубе, принципиальным в тот момент было добиться от обретающих независимость республик обязательств за долги Советского Союза, не допустить повторения большевистского прецедента с отказом платить долги царского правительства. С самого начала стало очевидным, что, кроме России, никто платить не хочет, не может и не будет. И потому вся тяжесть ответственности ложилась на плечи России.
Мы подключились к переговорам в ноябре, когда представители Парижского клуба приехали в Москву. К этому моменту советская сторона уже в принципе приняла условия контрагентов, в том числе и обязательство вывоза 100 тонн золота из остатков золотого запаса страны, в результате чего готовящееся соглашение стало очень смахивать на заключенный большевиками в 1918 году Брест-Литовский договор, иными словами, нечто вроде финансового Бреста 1991 года.
Исходная позиция России на переговорах оказалась предельно неблагоприятной: договор уже был составлен и согласован как с Комитетом по оперативному управлению экономикой, так и с Межреспубликанским экономическим комитетом.
Переговоры шли тяжело, нервно, не без обмена резкостями. Заместитель министра финансов США Дэвид Менфорд угрожал, что, если мы немедленно не подпишем уже выработанное соглашение, он остановит поставки американского зерна. Я обещал в этом случае обратиться через голову западных правительств к общественному мнению их стран, с объяснением последствий продовольственной катастрофы на территории бывшего СССР для международной безопасности.
В конце концов пришли к компромиссу. Мы приняли обязательство, взятое на себя нашими предшественниками, о солидарной ответственности бывших советских республик за долги СССР, хотя знали, что, кроме России, никто ничего не заплатит. Западные партнеры согласились снять требование о вывозе остатков золотого запаса. Кроме того, удалось отстоять от разгрома и немедленного банкротства
сеть наших банков за рубежом: "Московский народный банк", "Ост-Вест банк", "Данау", "Эйробанк",которые в соответствии с подготовленным ранее договором были обречены на ликвидацию. Оперативно предоставленная этим банкам Россией посильная помощь позволила нам избежать серьезных потерь, связанных с принудительной распродажей активов, устоять на ногах. Это предотвратило удар по отечественному морскому транспорту, получавшему от банков значительные кредиты под залог судов.
Наиболее неприятным итогом переговоров было сохранение завышенных и заведомо нереальных в условиях 1992 года обязательств по обслуживанию долга. Выполнить их в полном объеме Россия не могла, а это ставило под вопрос зерновой импорт. Между тем, даже незначительные перебои в поставках зерна могли иметь тяжелейшие последствия. Только его бесперебойное поступление из-за рубежа, причем в пределах максимальной пропускной способности наших портов - 3-3,5 миллиона тонн в месяц, - позволяли России хоть как-то дотянуть до нового урожая."
Очевидно, Михайлов указывает не все условия, изначально подготовленные его группой. Равно как и кредиторы, хоть и согласились на отсрочку долга, но это согласие нужно было ежеквартально у них подтверждать. То есть, оставили страну "на крючке": в случае несогласия с проводимой политикой всегда могли отказаться от отсрочки, арестовать зарубежные активы и прекратить валютный импорт.
Reply
Похоже тут и искусственный кризис наличности инспирированный Гайдаром проклевывается...
Reply
Reply
Leave a comment