Бурлаки в пустыне (продолжение)
Ну что, что может сказать или сделать художник, когда за него уже все решили и сделали? Да, собственно, ничего. Вот и Серега лишь попытался резко встать, чуть не уронив стул. Взметнул руками, будто собирался взлететь. Коротко вскрикнул: «Что это? Кто это? Маша, ты...» И выдохнув, добавил: «Ты начальника в даму превратила...»
Ему бы закурить, да он не курит. Открыл дверцу буфета, достал бутылку, поболтал ее в руке - коньяка не осталось даже на донышке. Попросил жену сделать чаю с шиповником, сел обратно за стол, открыл ноутбук и отрешенно уткнулся в светящийся монитор. Творческий запал, так яростно разгоревшийся с утра, потух.
Час, а может и два провел Серега на страницах фэйсбука, послушал, что вещают на радио «Свобода», посмотрел «Вату ТВ». Вдруг из далекого прошлого пришла весточка о фильме «Коммунальное танго». Порылся в интернете, воспроизвел, и на мониторе появились знакомые лица уральских художников, и главное, там, одним из героев фильма оказался Витька Шиляев. Великий, ужасный, волосатый (так называли его друзья) свободный художник рисовал обнаженную натуру. Он так не принужденно вел себя перед камерой, был таким живым и так близко, что заразил своей энергией Серегу даже через монитор. Вспомнилось былое. Откуда-то издалека пришло вдохновение.
Серега закрыл ноутбук. «Ну что, Маруся, включай свою лампу! сегодня нам спать не придется!"- весело обратился Серега к дочери, укладывающей спать своих медвежат и кукол.
- Ну, начинается,- сразу подала свой хриплый голос жена, только что вышедшая из ванной, где битый час пыталась отстирать сыновни джинсы, - Какая лампа? Детям спать пора!
- На том свете, люба, выспимся, а сейчас надо поработать - совершенно спокойно, разворачивая на полу чистый ватман, ответил Серега.
Жена только руками развела и скрылась в кухне, где ее ждала груда замаранной посуды. Зато Маша побросала свои игрушки, вооружилась фломастерами и поближе подсела к отцу.
-Что мне рисовать? - спросила она.
- Рисуй все, что угодно, только ни на этом листе.
Маша нахмурилась, и отец поспешил ее успокоить:
- Нарисуй-ка Маша вот этого дядю, - Серега пододвинул к дочери фотографию начальника некого предприятия. - Потренируйся пока, а потом поможешь мне раскрасить, то, что нарисую я. А пока мы с тобой будем творить, я расскажу тебе историю про великого и ужасного художника, моего друга, который никогда не отчаивался и ничего не боялся. Звали его Витька Шиляев.
Отец и дочь творили до глубокой ночи. Тридцать одно лицо бурлаков, старательно закрашенных Машей оранжевым фломастером, были нарисованы Серегой вновь. Сначала в карандаше, затем обведены черным тонким фломастером.
Под папины смешные истории про друзей художников, Маша создала портрет некого начальника некого предприятия в своем собственном неповторимом стиле. За что была награждена отцовской похвалой.
Потом они вместе раскрашивали в желтый цвет пустыню. И только они принялись за купальники бурлаков, как сзади подошла мама и бесцеремонно выключила лампу. «Быстро спать!» - скомандовала она. Спорить с ней было бесполезно, и работа была оставлена художниками до утра.
На следующий день была суббота. У детей выходной. Никто никуда не торопился. Все катилось как по маслу, и шедевральный шарж «Бурлаки в пустыне» был закончен наилучшим образом.
В воскресенье в городе состоялась встреча шаржиста Сереги и некого начальника некого предприятия по обмену «Бурлаков в пустыне» на гонорар.
Художник и заказчик встретились на знаменитой аллее художников, в центре мегаполиса, под сенью, еще не распустившихся акаций и кленов. Был чудесный мартовский денек. Художники, как оттаявшие подснежники, расположились под деревьями со стендами своих работ всем своим закоренелым составом. Вот уже много лет они приходят на эту аллею, сидят тут на раскладных стульчиках, попивая чаек из термоса и поджидая своего заказчика или покупателя на свои творения.
Серега всех приветствовал и демонстрировал свой шарж. Художники налетели дружной стайкой, стали рассматривать, критиковать и что-то советовать. Затем пришел Серегин заказчик. Он был в восторге от увиденного. Отстегнул шаржисту гонорар, и они вместе удалились в багетную мастерскую, находящуюся неподалеку, чтобы заказать для шедевра рамку.
Это был обычный художественный магазин, где продают краски и кисти для живописи, готовые загрунтованные холсты и прочее. Тут же нарезают пластиковый багет и прозрачный лист пластмассы вместо стекла, не лучшего китайского качества. Серега и начальник некого предприятия выбрали цвет, продавец снял с шаржа замеры и нарезал багет на станочке. Потом все подогнал и склеил, и за каких-то 15 минут рамка была готова. В нее поместили авторский шарж, потом все обернули в подарочную бумагу, сверху приклеили роскошный бант. И, наконец, огласили цену. Начальник некого предприятия непринужденно достал из кошелька шуршащие купюры и выложил продавцу. Сереге вдруг стало не по себе.
- Простите, а вы правильно посчитали, - робко начал он, обращаясь к продавщице.
- Конечно, ну если хотите, давайте снова посчитаем. Вот смотрите, берем размеры вашей рамы и умножаем на цену за погонный метр, что указана на ценнике... Все верно. Чего вы паникуете? - отвечал продавец.
- Да ведь это же просто...
Серега не договорил. Он попрощался с начальником некого предприятия, и быстро пошел к выходу. Внешне Серега казался совершенно спокойным. Наверное только его жена по каким-то мельчайшим изменениям на лице и в походке с резким выбросом ноги вперед, смогла бы распознать, что внутри у художника назревала буря.
Если бы шаржист Серега все же договорил начатую фразу, она прозвучала бы так: «Да ведь это же просто грабеж!!!» И можно предположить, что после этого не минуемо бы последовал скандал в общественном месте. Но не в Серегином это характере.
Шаржист быстро вышел из магазина и решительно направился в сторону аллеи, где его поджидали другие художники. Так уж заведено было на аллее, что художник, сдавший заказ и получивший гонорар, обязательно должен «проставиться» или что называется угостить горячительным за свой счет. Сегодня этого с нетерпением ждали от Сереги.
В скором времени компания творческих личностей уже сидела в небольшой забегаловке, которую с трудом можно было назвать баром, но сейчас не об этом. Серега разливал по стопочкам что-то вроде коньяка, из закуски было немного хлеба и соленого сала, взятых с собой в узелке. Говорили о цене искусства, о том как дороги теперь краски и бумага и порой на панели приходится рисовать портреты на оберточной, что подобрали возле мебельного магазина, чтобы не быть в убытке. Потому что все хотят нарисоваться задарма, редкий клиент понимает, как это все же не просто, написать хороший портрет. Вот и сегодняшняя цена на китайский багет сомнительного качества яркое тому подтверждение. Некий начальник некого предприятия выложил за него вдвое больше без торга, чем за авторскую работу, цену на которую выторговывал битый час.