Устрицы на площади, а музыку бы лучше в наушниках
У нас под окнами на площади Островского раз в год устраивают некие байкерские гульбища, довольно жалкого вида, но сейчас не об этом, хотя я много чего могла бы сказать о музыке из их динамиков, напирая, в основном, на вопросы громкости и уместности возле Александринского театра.
Суть в том, что на днях энное количество граждан солидных лет рассекало по площади Островского в чёрных футболках с макабрическими принтами, как школьники. Фетишизм детектед.
Ассоциативно вспомнился бар "Голубая устрица", так что пересмотр "Полицейской академии" стал неизбежен. Впервые - наконец-то! - заметила эксклюзивную шутку, требующую специальных культурно-политических знаний. Так-то раньше обращала внимание только на скабрезную надпись про одиночество в духовке на футболке главгероя. Вгляделась - батюшки, а негритёнок-то фашистской атрибутикой "88" щеголяет. Реально приколист. Что характерно, два местных наци-радикала к этому негритёнку ни разу не прицепились.
Аппетит во время еды, естессно. Как тут не пересмотреть заодно и "Возвращение живых мертвецов"? Смешной владелец морга колдует над клиентом под запретные для него фашистские марши в наушниках. Это у него тайный-претайный фетиш. При посторонних музыку обязательно выключает, хотя применительно к ситуации она там в тему.
Чисто хронологически такая рисковая комедийная поэтика совпадает с идеей "сорока лет по пустыне", фильмы-то первой половины 1980-х.
Что хотел сказать автор своим произведением, дело третьестепенное. Зрители редко бывают настолько любезны, чтоб поинтересоваться, какой смысл вкладывал автор в нечто двусмысленное. То есть, вопрос в данном случае - как зрителями считывались шутки с фашистской атрибутикой в первой половине 1980-х и как воспринимаются годы спустя. Как минимум, этическое здесь осмысляется в категориях эстетического.
Суть в том, что на днях энное количество граждан солидных лет рассекало по площади Островского в чёрных футболках с макабрическими принтами, как школьники. Фетишизм детектед.
Ассоциативно вспомнился бар "Голубая устрица", так что пересмотр "Полицейской академии" стал неизбежен. Впервые - наконец-то! - заметила эксклюзивную шутку, требующую специальных культурно-политических знаний. Так-то раньше обращала внимание только на скабрезную надпись про одиночество в духовке на футболке главгероя. Вгляделась - батюшки, а негритёнок-то фашистской атрибутикой "88" щеголяет. Реально приколист. Что характерно, два местных наци-радикала к этому негритёнку ни разу не прицепились.
Аппетит во время еды, естессно. Как тут не пересмотреть заодно и "Возвращение живых мертвецов"? Смешной владелец морга колдует над клиентом под запретные для него фашистские марши в наушниках. Это у него тайный-претайный фетиш. При посторонних музыку обязательно выключает, хотя применительно к ситуации она там в тему.
Чисто хронологически такая рисковая комедийная поэтика совпадает с идеей "сорока лет по пустыне", фильмы-то первой половины 1980-х.
Что хотел сказать автор своим произведением, дело третьестепенное. Зрители редко бывают настолько любезны, чтоб поинтересоваться, какой смысл вкладывал автор в нечто двусмысленное. То есть, вопрос в данном случае - как зрителями считывались шутки с фашистской атрибутикой в первой половине 1980-х и как воспринимаются годы спустя. Как минимум, этическое здесь осмысляется в категориях эстетического.