ОБМЕН ЖЕНЩИНАМИ: ЗАМЕТКИ О "ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ» ПОЛА (начало)
ОБМЕН ЖЕНЩИНАМИ: ЗАМЕТКИ О "ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ» ПОЛА -- Гэйл Рубин
(Из: Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. Под ред. Е.Здравомысловой, А.Темкиной.СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 2000. Сс.89 139.)
В литературе о женщинах - как феминистской, так и антифеминистской - давно обсуждается вопрос о природе и происхождении угнетения, социальной зависимости и подчинения женщин. Это вопрос не простой, так как ответы на него определяют наши представления о будущем и нашу оценку того, насколько реальны наши надежды на создание общества, в котором будет обеспечено равенство полов. И что более важно - анализ причин угнетения женщин является основой для выяснения того, какие изменения необходимы для создания общества, в котором отсутствовала бы гендерная иерархия.
Так, если корни угнетения женщин - во врожденных склонностях мужчин к агрессии и господству, тогда феминистская программа будет состоять либо в истреблении пола-агрессора (offending sex), либо в евгеническом проекте по изменению его свойств.
Если же сексизм является побочным продуктом неуемной капиталистической жажды прибыли, тогда его можно уничтожить путем свершения социалистической революции.
Если же женщины потерпели повсеместное историческое поражение в результате вооруженного восстания, направленного на установление патриархата, то самое время партизанкам-амазонкам начинать тренироваться в Адирондаке.**
В данной статье я не ставлю задачи дать подробный критический анализ некоторых популярных в настоящее время объяснений причин неравенства полов - таких, например, как теория популяционной эволюции, представленная в «The Imperial Animal»***, пресловутая теория свержения доисторического матриархата или концепция, пытающаяся объяснить все способы угнетения и подчинения в обществе на основании первого тома «Капитала». Вместо этого я хочу предложить читателю набросок альтернативного объяснения проблемы.
Вспомним одно из известных рассуждений Маркса: «Что такое негр-раб? Человек черной расы. Одно объяснение стоит другого. Негр есть негр. Только при определенных отношениях он становится рабом. Хлопкопрядильная машина есть машина для прядения хлопка. Только при определенных отношениях она становится капиталом. Выхваченная из этих отношений, она так же не является капиталом, как золото само по себе не является деньгами или сахар - ценой сахара» (Маркс 1985: 163).
Мы можем спросить по аналогии: что такое женщина, привязанная к дому (domesticated woman)? Самка определенного биологического вида. Одно объяснение стоит другого. Женщина есть женщина. Она становится прислугой, женой, движимым имуществом, девочкой с обложки «Плейбоя», проституткой или живым диктофоном лишь в системе определенных отношений. Вне этих отношений она является прислужницей мужчины не в большей степени, чем золото само по себе является деньгами и т.д.
Что же тогда представляют собой отношения, в силу которых существо женского пола становится угнетенной женщиной? Попробуем раскрыть систему отношений, которые превращают женщин в жертв мужчин.
Начнем с одного момента, который является общим для трудов Клода Леви-Стросса и Зигмунда Фрейда. В сочинениях этих авторов одомашнивание женщин (domestication) рассматривается весьма подробно, хотя и в разных терминах. Читая их труды, начинаешь понимать значение системного социального аппарата, который превращает такой сырой материал как «существо женского пола» в продукт - «женщина, привязанная к дому». Ни Фрейд, ни Леви-Стросс не рассматривают свои труды в свете анализа положения женщин, и конечно,и тот, и другой без всякой критики описывают эти процессы. Поэтому их исследования и описания нужно читать в каком-то смысле так же, как Маркс читал сочинения предшествовавших ему классиков политэкономии (об этом см. Althusser & Balibar 1970: 11-69).
Фрейд и Леви-Стросс до некоторой степени подобны Рикардо и Смиту: они не видят ни следствий того, о чем говорят, ни возможности радикальной критики, которую могут породить их труды, если кто-то посмотрит на них через призму феминизма. Тем не менее, они создают понятийный аппарат для описания того аспекта социальной жизни, который является локусом угнетения женщин, половых меньшинств и некоторых сторон человеческой личности. Я называю этот аспект социальной жизни системой «пол/гендер» из-за отсутствия лучшего термина.
Предварительно систему «пол/гендер» можно определить как набор механизмов, с помощью которых общество преобразует биологическую сексуальность в продукты человеческой деятельности и в рамках которых эти преобразованные сексуальные потребности удовлетворяются.
Цель данного эссе заключается в том, чтобы построить более развернутое определение системы «пол/гендер» на основе собственного экзегетического прочтения Леви-Стросса и Фрейда. Я использую слово «экзегетический» сознательно. В словаре «экзегеза» определяется как «критическое объяснение или анализ; интерпретация, главным образом, Библии». Иногда мое прочтение Леви-Стросса и Фрейда является свободной интерпретацией, движением от эксплицитного содержания текста к его предпосылкам и следствиям. Мое прочтение некоторых психоаналитических текстов пропущено через «фильтр» работ Жака Лакана, чья собственная интерпретация фрейдистской библии была создана под глубоким влиянием Леви-Стросса.(1)
Ниже я еще вернусь к уточнению определения системы «пол/гендер ». Однако сначала я попробую доказать необходимость введения данного понятия.
Для этого я проведу анализ причин неудачи, которую потерпел классический марксизм, попытавшись дать исчерпывающее представление об угнетении по признаку пола или теоретически осмыслить это угнетение. Эта неудача проистекает из того, что марксизм как теория общественной жизни практически не учитывает тех ее аспектов, которые связаны с полом. На марксовой карте социального мира человеческие существа суть рабочие, крестьяне или капиталисты; то, что они кроме этого, являются еще мужчинами или женщинами, не представляется Марксу особо значимым. Напротив, на карте социальной реальности, нарисованной Фрейдом и Леви-Строссом, весьма заметна роль сексуальности в обществе и роль глубоких различий между социальным опытом мужчины и женщины.
МАРКС
Нет ни одной теории угнетения женщин - при всем разнообразии форм этого угнетения и однообразии самого факта угнетения, повторяемого в разных культурах и исторических эпохах, - которая обладала бы такой же объяснительной силой, как марксистская теория угнетения классов. Неудивительно поэтому, что было предпринято множество попыток применить марксистский анализ к исследованию женского вопроса. В рамках этого подхода высказывались следующие мысли: женщины при капитализме являются резервной рабочей силой; заработная плата женщин, которая, как правило, является низкой, обеспечивает прибавочный продукт работодателю-капиталисту; женщины, управляя потреблением в семье, тем самым служат целям капиталистического потребления и т.д.
В некоторых работах была поставлена и более смелая задача: связать угнетение женщин с принципом динамики капитализма, указав на связь между домашней работой и воспроизводством труда (см.: Benston 1969; Dalla Costa 1972; Larguia and Dumoulin 1972; Gerstein 1973; Vogel 1973; Secombe 1974; Gardine,1974; Rowntree, M.& J. 1970). Выполнить эту задачу - значит учесть женщин в самом определении капитализма, то есть в процессе, при котором капитал производится путем присвоения прибавочной стоимости, производимой в процессе труда.
В кратком изложении концепция Маркса выглядит следующим образом.
Капитализм отличается от всех других способов производства своей особой целью: созданием и экспансией капитала. Если цели других способов производства можно усмотреть в создании вещей для удовлетворения потребностей человека, или в производстве прибавочного продукта для правящей знати, или в производстве во имя богов и их умилостивления во время жертвоприношения, то суть капитализма в том, что он производит капитал. Капитализм является системой социальных отношений - форм собственности и т.д., - при которых производство принимает форму превращения денег, вещей и людей в капитал. А капитал - это определенное количество товаров или денег, которое, будучи обмененным на труд, воспроизводится и увеличивается путем извлечения неоплачиваемого труда, или прибавочной стоимости, из труда ради самого капитала.
«Результатом капиталистического процесса производства является не просто продукт (потребительная стоимость) и не товар, то есть потребительная стоимость, которая имеет меновую стоимость. Его результат, его продукт - это создание прибавочной стоимости для капитала, а потому - в действительном превращении денег или товара в капитал»... (Маркс 1962: 408, курсив оригинала).
Обмен между капиталом и трудом, который производит прибавочную стоимость и, следовательно, капитал, является в высшей степени своеобразным. Рабочий получает заработную плату, а капиталист - предметы, которые рабочий (или рабочая) изготавливает за время своей работы. Если общая стоимость вещей, которые сделал рабочий, превышает стоимость его заработной платы, то цель капитализма достигнута.
Капиталист возвращает себе стоимость заработной платы плюс прибыль - прибавочную стоимость. Это может происходить вследствие того, что заработная плата определяется не стоимостью того, что рабочий производит, а стоимостью того, что необходимо для его существования, того, что необходимо для воспроизводства его самого изо дня в день, для воспроизводства всей рабочей силы из поколения в поколение.
Таким образом, прибавочная стоимость есть разница между тем, что рабочий класс производит в целом, и той частью этого целого, которая расходуется на воспроизводство рабочего класса.
«Капитал, отчужденный в обмен на рабочую силу, превращается в жизненные средства, потребление которых служит для производства мускулов, нервов, костей, мозга рабочих, уже имеющихся налицо, и для производства новых рабочих... Индивидуальное потребление рабочего, независимо от того, совершается ли оно внутри или вне процесса труда, составляет момент в производстве и воспроизводстве капитала, подобно тому, как таким же моментом является чистка машин...» (Маркс 1983: 585).
«Раз существование индивидуума дано, производство рабочей силы состоит в воспроизводстве самого индивидуума, в поддержании его жизни. Для поддержания своей жизни живой индивидуум нуждается в известной сумме жизненных средств... Но рабочая сила осуществляется лишь путем внешнего ее проявления, она осуществляется только в труде. В процессе ее осуществления, в труде, затрачивается определенное количество человеческих мускулов, нервов, мозга и т.д., которое должно быть снова возмещено» (там же:181).
Разница между воспроизводством рабочей силы и производимым ею продуктом зависит, таким образом, от определения того, что необходимо для воспроизводства этой рабочей силы. В работах Маркса наблюдается тенденция определять эту величину исходя из количества товаров - еды, одежды, жилища, топлива, - которые необходимы для поддержания здоровья, жизни и сил рабочего. Но эти товары должны быть потреблены для того, чтобы стать средством существования, а они не сразу готовы к потреблению, когда их приобретают на заработную плату. До того как они будут использованы людьми, к ним должен быть приложен дополнительный труд. Пищевые продукты нужно готовить, одежду чистить, постель стелить, дрова рубить и т.д.
Таким образом, работа по дому является ключевым моментом в процессе воспроизводства рабочей силы, которая является источником прибавочной стоимости. Поскольку именно женщины обычно выполняют работу по дому, было замечено, что как раз через воспроизводство рабочей силы женщины становятся одним из звеньев в цепи производства прибавочной стоимости, которая является sine qua non* капитализма.(2)
Далее. Поскольку за работу по дому не выплачивается никакой заработной платы, труд женщин по дому является вкладом в конечную величину прибавочной стоимости, которую капиталист обращает в деньги. Но объяснить полезность женщины для капитализма - это одно, а доказать, что эта полезность является причиной угнетения женщин - совсем другое.
Именно на данном этапе рассуждения анализ капитализма перестает служить объяснением каких-либо вопросов, относящихся к положению женщин, и вопроса об угнетении женщин, в частности. Женщин угнетают в обществах, которые нельзя описать как капиталистические, как бы мы ни напрягали свое воображение. В долине Амазонки и в горах Новой Гвинеи женщин часто ставят на место, применяя групповое изнасилование, когда обычные механизмы запугивания не действуют. «Мы усмиряем наших женщин бананом», - сказал мужчина из племени мундуруки (Murphy 1959: 195). Этнографические материалы изобилуют описанием практик, смысл которых состоит в том, чтобы держать женщину в узде: мужские культы, тайная инициация, тайная мужская наука и т. д. Докапиталистическая, феодальная Европа тоже едва ли представляла собой общество, в котором отсутствовал сексизм. Капитализм перенял и облек в новую форму представления о мужском и женском, которые существовали за много столетий до его становления. Никакой анализ воспроизводства рабочей силы при капитализме не может объяснить бинтование ног, пояс невинности или какое-нибудь сходное византийское приспособление, а также ритуальные оскорбления, не говоря уже о банальных бытовых оскорблениях, которым подвергались женщины в разных странах и в разные времена. Анализ воспроизводства рабочей силы даже не объясняет, почему именно женщины, а не мужчины выполняют домашнюю работу.
В связи с этим интересно вернуться к рассуждению Маркса о воспроизводстве труда. То, что необходимо для воспроизводства рабочего, отчасти определяется биологическими потребностями человеческого организма, отчасти - физическими условиями места, где он живет, и, наконец, - культурной традицией. Маркс заметил, что пиво необходимо для воспроизводства английского рабочего класса, а вино - французского. « ...Размер так называемых необходимых потребностей, равно как и способы их удовлетворения, сами представляют собой продукт истории и зависят в большей мере от культурного уровня страны, между прочим в значительной степени от того, при каких условиях, а, следовательно, с какими привычками и жизненными притязаниями сформировался класс свободных рабочих. Итак, в противоположность другим товарам, определение стоимости рабочей силы включает в себя исторический и моральныйэлемент..» (Маркс 1983: 182, курсив мой. - Г.Р.).
Именно этот «исторический и моральный элемент» определяет то, что «жена» является для рабочего одним из предметов первой необходимости, что обычно женщины, а не мужчины выполняют работу по дому и что капитализм - наследник длительной традиции, согласно которой женщины не обладают правом наследования, не руководят людьми и не говорят с Богом. Именно с этим «историческим и моральным элементом» к капитализму перешло культурное наследство в виде форм мужественности и женственности. Именно этот «исторический и моральный элемент» служит категориальной рамкой для всего, что связано с полом, сексуальностью и угнетением по признаку пола. А краткость замечания Маркса заставляет лишь еще раз задуматься об обширности той области социальной жизни, на которую но указывает, но которую оставляет не исследованным. Только подвергая анализу этот «исторический и моральный элемент», можно обрисовать структуру угнетения по признаку пола.
ЭНГЕЛЬС
В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Энгельс рассматривает угнетение по признаку пола как наследство, которое досталось капитализму от предшествующих социальных форм. Более того, Энгельс встраивает пол и сексуальность в свою теорию общества.
«Происхождение» - это книга, которая может разочаровать читателя. Подобно другим написанным в XIX в. сочинениям по истории брака и семьи, она привлекает читателя, знакомого с более современными данными антропологии, своей «старинностью». Тем не менее сделанные в ней находки не должны пройти незамеченными. Мысль о том, что «отношения между полами» можно и нужно отличать от «отношений
производства», - весьма важное открытие Энгельса: «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является, в конечном итоге, производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны, производство жизненных средств: производство питания, одежды, окипища и необходимых для этого орудий; с другой - производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обуславливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны - труда, с другой - семьи» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. Т.З. С. 212, курсив мой, -Г.Р.).
Этот фрагмент содержит важное утверждение: чтобы одеть, прокормить и обогреть себя, группа людей должна не только преобразовывать мир природы. Систему, в рамках которой элементы природы трансформируются в предметы потребления человека, обычно называют экономикой*. Но потребности, которые удовлетворяются посредством экономической деятельности, даже в наиболее полном смысле, придаваемом этому понятию Марксом, не исчерпывают всех основных человеческих потребностей. Группа людей должна также из поколения в поколение воспроизводить сама себя. Сексуальные потребности и потребности продолжения рода должны быть удовлетворены в той же мере, в какой удовлетворяются потребности в еде.
Одно из наиболее очевидных заключений, которое можно сделать из данных антропологии, состоит в том, что способ удовлетворения этих потребностей едва ли когда-либо был более «естественным», чем способ удовлетворения потребностей в пище.
Голод есть голод, но то, что считается пищей, определяется культурой и производится культурно определяемыми способами. Каждое общество следует определенной форме организации экономической деятельности.
Секс есть секс, но то, что считается сексом, также культурно детерминировано. В каждом общество существует также система «пол/ гендер» (sex/gender system) -определенная организация, посредством которой биологический «сырой материал» половой жизни и воспроизводства человека в результате социального воздействия приобретает определенные конвенциональные формы независимо от того, насколько странными и причудливыми эти формы могут быть.(3)
Сфера человеческой жизни, включающая пол, гендер и продолжение рода, подвергалась неумолимому воздействию социальной деятельности на протяжении тысячелетий. Пол (sex), включающий, как мы знаем, гендерную идентичность, сексуальное желание и фантазию, а также представления о детстве, является сам по себе социальным продуктом. Нам необходимо понять отношения в сфере производства этого продукта и на какое-то время оставить в стороне вопрос о пище, одежде, автомобилях и транзисторных приемниках. В большинстве работ, написанных в марксистской традиции, и даже у Энгельса, понятие «второй стороны материальной жизни» оказалось или на втором плане или включенным в обычные представления о «материальной жизни». Рассуждение Энгельса так никогда и не было уточнено и разработано как следует. Но он все-таки указал на существование и важность той области социальной жизни, которую я называю системой «пол/гендер».
Для названия системы «пол/гендер» предлагались и другие термины.
Наиболее распространенными альтернативами является «способ воспроизводства» и «патриархат». Хотя обсуждение терминов может показаться бессмысленным занятием, следует отметить, что оба этих термина иногда приводят к путанице. Все три термина были предложены для того, чтобы ввести различие между «экономическими» системами и системами отношений, связанных с полом (sexual systems), и чтобы показать, что последние обладают определенной автономией и не всегда могут быть объяснены в терминах экономических факторов. Термин «способ воспроизводства», например, был предложен в противовес более знакомому «способу производства». Такая терминология связывает «экономику» с производством, а систему отношений полов - с «воспроизводством». Однако она обедняет содержание обеих систем, так как в той и другой протекают процессы «производства» и «воспроизводства». Каждый способ производства включает воспроизводство - инструментов, труда и социальных отношений. Мы не можем отнести все многообразие аспектов социального воспроизводства к системе отношений, связанных с полом. Замена механизмов, например, является одним из примеров воспроизводства в экономике. С другой стороны, мы не можем ограничить систему отношений полов «воспроизводством» в социальном или биологическом смысле этого термина. Система «пол/гендер» - это не просто момент воспроизводства «способа производства». Примером производства в рамках системы отношений полов является, скажем, формирование гендерной идентичности. Система «пол/гендер» шире, чем «отношения, связанные с продолжением рода», то есть с воспроизводством в биологическом смысле.
Термин «патриархат» был введен, чтобы отличать силы, поддерживающие сексизм, от других социальных сил, таких как капитализм. Но использование этого термина затемняет другие различия. Его применение аналогично применению термина «капитализм» для указания на все способы производства, тогда как полезность термина «капитализм» состоит именно в том, чтобы проводить различие между разными системами, которые организовывают общества и обеспечивают их существование. Любое общество имеет некую систему «политической экономии». Подобная система может быть эгалитарной или социалистической. Она может быть стратифицирована по классовому принципу, тогда угнетенный класс состоит из слуг, крепостных или рабов. И только в том случае, когда угнетенный класс состоит из наемных работников, корректно будет называть систему «капиталистической». Объяснительная сила этого термина основана на предположении, что действительно, существуют альтернативы капиталистической системе.
Аналогичным образом любое общество располагает определенной системой, связанной с полом, гендером и детьми. Подобная система может быть эгалитарной в отношении полов - по крайней мере, в теории, - или же «гендерно стратифицированной», что, по-видимому, имеет место в большинстве, если не во всех известных случаях. Но даже перед лицом печальной истории человечества важно различать присущую человеку способность и необходимость создавать мир отношений между полами, с одной стороны, и реально существующие репрессивные способы организации этих миров, с другой. Термин «патриархат» включает оба эти значения, тогда как система «пол/ гендер» - это нейтральный термин, который обозначает данную область и указывает, что угнетение не является неизбежным, а представляет собой продукт специфических социальных отношений, которые ее организуют.
Наконец, существуют гендерно стратифицированные системы, описание которых как патриархатных не является адекватным. Во многих обществах Новой Гвинеи, таких как энганцы, маринги, бена-бена, хули, мелпа, кума, гауку-гама, форе, маринд-аним adnauseum (см. Berndt 1962; Langness 1967; Rappaport 1975; Read 1952; Meggitt 1970; Glasse 1971; Strathern 1972; Reay 1959; Van Baal 1966 Lindenbaum 1973) женщины подвергаются жестокому угнетению. Но власть мужчин в этих сообществах основывается не на их ролях отцов и патриархов, а на коллективной маскулинности зрелых мужчин, воплощенной в тайных культах, мужских домах, войнах, ритуальных знаниях, различных обрядах инициации и социальных сетях отношений обмена (exchange networks).
Патриархат представляет собой специфическую форму мужского господства, поэтому данный термин следует применять только по отношению к ветхозаветным овцеводам-кочевникам (откуда и происходит данный термин), либо по отношению к подобным им сообществам. Авраам был патриархом - старцем, чья абсолютная власть над женами, детьми, стадами и подчиненными ему людьми являлась одним из аспектов института отцовства, характерного для данной социальной группы.
Какой бы термин мы ни употребляли, важно разрабатывать понятия, которые адекватно описывали бы социальную организацию отношений между полами и воспроизводство конвенций, связанных с полом и гендером. Нам нужно продолжить мысль Энгельса, от разработки которой он отказался, когда он отнес подчинение женщин к сфере способа производства. 4] Чтобы сделать это, мы можем следовать скорее методу Энгельса, а не опираться на результаты его рассуждений.
Энгельс подошел к анализу «второй стороны материальной жизни» через исследование систем родства (kinship systems). Системы родства являются достаточно сложными системами, выполняющими множество функций. Они состоят из конкретных форм социально организованной сексуальности и воспроизводят их.
Системы родства - это наблюдаемые и эмпирические формы, которые принимает система «пол/гендер»