Одностороннее понятие производительности труда
Основной тезис Хазина: для повышения производительности труда требуется углубление разделения труда. Здесь повышение производительности труда состоит в увеличении производства стоимости. Разделение труда здесь - разделение предприятий, выделение производства промежуточного продукта или оказания услуги. Хазин отказался от трудовой теории, и по сути, стоимость у него - сумма финансовых результатов предприятий согласно соответствующим отчётам, а труд производителен настолько, насколько способствует формированию показателей отчёта, какие бы оговорки о потреблении конечного продукта он не делал.
Тут важно понять, выделение производства промежуточного продукта происходит не ранее, чем у такого предприятия появится возможность работать прибыльно. Для примера возьмите производство автомобилей. Поначалу кузова, колёса, двигатели, возможно даже подшипники делали на одном заводе. Но кстати, производство подшипников довольно быстро стало отдельной отраслью, предлагает на рынке набор продукции, а к нему обращаются инженеры-конструкторы. Постепенно появились отдельные заводы, производящие колёса, двигатели, фары, генераторы, фильтры и прочее, причём, например, заводы делают фильтры для самых разных автомобилей самых разных производителей. Если появилась возможность предлагать промежуточный продукт неопределённому покупателю, его производство можно вынести в отдельное предприятие. Но для разных промежуточных продуктов бывает разной ёмкость рынка, потребление производителями другой промежуточной или конечной продукции. Соответственно, выделение того или иного производства наступает по мере расширения рынка конечной продукции.
Отсюда с необходимостью следует, что ограничение потребления приведёт к остановке процесса выделения предприятий и остановится рост суммы финансовых результатов. Точнее, к этому приведёт ограничение платёжеспособного спроса.
Отметим, что при выделении предприятий сумма финансовых результатов росла быстрее, чем совокупный платёжеспособный спрос на конечный продукт. Надеюсь, читателю это понятно, и не надо приводить пример.
Похожее происходило в СССР. Руководство было тупо настроено на хозрасчёт и требовало от советских предприятий таких же стоимостных показателей, какие дают успешные капиталистические предприятия. С одной стороны было понимание, что предприятия должны производить полезные вещи, но с другой стороны деятельность этих предприятий оценивали по показателям стоимости, главным из которых был показатель валового производства, первая строчка отчёта о прибылях и убытках. В тридцатые годы, в эпоху индустриализации, это было ещё терпимо по мере устройства новых отраслей промышленности и резкого роста производства, но со временем усиливалось противоречие между содержанием, производством полезных вещей, и формой, стоимостными показателями. То, что называют "реформами Косыгина-Либермана" было лишь "совершенствованием показателей", но совершенствование стоимостных показателей в рамках всё тех же понятий роста капитала не устраняло противоречия. Кстати, для увеличения совокупного финансового результата, помимо прочего, применяли и разделение предприятий, немного иным способом.
Происходившее в СССР называли "снижение фондоотдачи". Это была имитация капиталистической тенденции понижения нормы прибыли. Когда норма прибыли снижается до статистической погрешности, капиталисты в растерянности не знают, что делать с капиталами. Капиталисты останавливаются, и то не беда, но они останавливают производство, потому что потеряли смысл деятельности. Они какое-то время ещё имитируют рост капитала за счёт роста финансовых показателей, но противоречие заходит слишком далеко, дальнейшая имитация бессмысленна, что мы наблюдаем сегодня.
Хазин не даёт в своей книге разрешения этой проблемы, потому что не видит её. Это такое своеобразное развитие науки Смита-Маркса-Люксембург, закрыться строками финансовой отчётности от реального мира. Но его миром правят идеи, в терминах Хазина - глобальные проекты. При том, что как обыватель, он весь в реальных материальных проблемах и решениях, весьма успешный человек, популярный, гладкий и упитанный, по сути он живёт в мире своих ограниченных мелких идеек. Но это не беда, беда в том, что других популярных, которые бы говорили о реальности, нет.
Тут важно понять, выделение производства промежуточного продукта происходит не ранее, чем у такого предприятия появится возможность работать прибыльно. Для примера возьмите производство автомобилей. Поначалу кузова, колёса, двигатели, возможно даже подшипники делали на одном заводе. Но кстати, производство подшипников довольно быстро стало отдельной отраслью, предлагает на рынке набор продукции, а к нему обращаются инженеры-конструкторы. Постепенно появились отдельные заводы, производящие колёса, двигатели, фары, генераторы, фильтры и прочее, причём, например, заводы делают фильтры для самых разных автомобилей самых разных производителей. Если появилась возможность предлагать промежуточный продукт неопределённому покупателю, его производство можно вынести в отдельное предприятие. Но для разных промежуточных продуктов бывает разной ёмкость рынка, потребление производителями другой промежуточной или конечной продукции. Соответственно, выделение того или иного производства наступает по мере расширения рынка конечной продукции.
Отсюда с необходимостью следует, что ограничение потребления приведёт к остановке процесса выделения предприятий и остановится рост суммы финансовых результатов. Точнее, к этому приведёт ограничение платёжеспособного спроса.
Отметим, что при выделении предприятий сумма финансовых результатов росла быстрее, чем совокупный платёжеспособный спрос на конечный продукт. Надеюсь, читателю это понятно, и не надо приводить пример.
Похожее происходило в СССР. Руководство было тупо настроено на хозрасчёт и требовало от советских предприятий таких же стоимостных показателей, какие дают успешные капиталистические предприятия. С одной стороны было понимание, что предприятия должны производить полезные вещи, но с другой стороны деятельность этих предприятий оценивали по показателям стоимости, главным из которых был показатель валового производства, первая строчка отчёта о прибылях и убытках. В тридцатые годы, в эпоху индустриализации, это было ещё терпимо по мере устройства новых отраслей промышленности и резкого роста производства, но со временем усиливалось противоречие между содержанием, производством полезных вещей, и формой, стоимостными показателями. То, что называют "реформами Косыгина-Либермана" было лишь "совершенствованием показателей", но совершенствование стоимостных показателей в рамках всё тех же понятий роста капитала не устраняло противоречия. Кстати, для увеличения совокупного финансового результата, помимо прочего, применяли и разделение предприятий, немного иным способом.
Происходившее в СССР называли "снижение фондоотдачи". Это была имитация капиталистической тенденции понижения нормы прибыли. Когда норма прибыли снижается до статистической погрешности, капиталисты в растерянности не знают, что делать с капиталами. Капиталисты останавливаются, и то не беда, но они останавливают производство, потому что потеряли смысл деятельности. Они какое-то время ещё имитируют рост капитала за счёт роста финансовых показателей, но противоречие заходит слишком далеко, дальнейшая имитация бессмысленна, что мы наблюдаем сегодня.
Хазин не даёт в своей книге разрешения этой проблемы, потому что не видит её. Это такое своеобразное развитие науки Смита-Маркса-Люксембург, закрыться строками финансовой отчётности от реального мира. Но его миром правят идеи, в терминах Хазина - глобальные проекты. При том, что как обыватель, он весь в реальных материальных проблемах и решениях, весьма успешный человек, популярный, гладкий и упитанный, по сути он живёт в мире своих ограниченных мелких идеек. Но это не беда, беда в том, что других популярных, которые бы говорили о реальности, нет.