Цикл песен о Робин Гуде. Баллады? Не баллады? Эпика? Лирика?
Песни, написанные для фильма "Стрелы Робин Гуда", Высоцкий называл балладами. Но Л.Калугина [1] справедливо замечает, что авторское определение жанра нельзя ни полностью принять, ни полностью отвергнуть.Во-первых, из-за неопределенности самого термина "баллада". Во-вторых, потому, что эти песни нельзя отнести ни к одной известной разновидности жанра: ни к немецкой балладе, ни к французской или итальянской, ни к английской.
"Возникает целый ряд вопросов: если это не баллада, то что это, если баллада, то какая? какова родовая принадлежность текстов? Если признать родовым различительным признаком наличие сюжета, то цикл разделится на две группы: бессюжетные песни и сюжетные. К первым относятся «Баллада о вольных стрелках» и «Баллада о ненависти», ко вторым - «Баллада о времени», «Баллада о любви» и «Баллада о Судьбе»".
Еще один существенный признак, по которому различаются баллады ВВ из робингудовского цикла, - адресат. В первых двух текстах есть внутренний адресат: говорящий обращается к кому-то внутри текста. В "Балладе о ненависти": "Торопись черный гриф над страною кружит...", "Погляди что за рыжие пятна в реке". В "Балладе о вольных стрелках" говорящий призывает кого-то присоединиться к лесной дружине. То есть здесь налицо ролевая лирика.
Остальные три текста совершенно другие. Во-первых, в них нет внутреннего адресата,
"есть повествователь и есть внешний адресат, представленный в тексте обращениями и обобщенно-личным «мы»".
Во-вторых, в них есть подобие эпического сюжета и одинаковая композиция, тоже сходная с построение эпических произведений (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка, обобщающая этическая сентенция, похожая на басенную мораль).
"Если в фабулы основных повествований и "рамок" поместить персонифицированных героев, то мы получим романы в стихах. Но в песнях только одно подобие полноценного персонажа - Любовь в "Балладе о любви". Остальное - обобщенно-множественный квазигерой: влюбленные, «книжные дети» и люди прошлого среди которых выделяются положительный и отрицательный образы. При этом, если использовать набор разграничительных признаков эпического и романного героя, выделенных Бахтиным: статичность/развитие, дистанцированность от современности / связь с современностью, односторонность / многосторонность, целостность / противоречивость и др., - то можно обнаружить, что в «Балладе о времени» и в «Балладе о любви» мы имеем дело с героем эпического типа: они существуют в целостном замкнутом пространстве прошлого, дистанцированы от современности, целостны в своей положительной или отрицательной функции и даны вне развития".
Л.Калугина напоминает
"и о другой яркой композиционно-риторической черте песен - прямых моралистических сентенциях. <...> Сентенции и обобщения указывают на то, что перед нами гибрид не только разных родов литературы, но и художественной литературы с публицистикой. Жанров, обладающих высокой степенью публицистичности, не так много".
Есть публицистическая поэзия Некрасова, но песни ВВ из робингудовского цикла ей не родственны. Некрасов описывает современную ему действительность с целью побудить читателя к действию - устранить конкретное социальное зло.
"Высоцкий же обращается к прошлому в попытке выделить универсалии и призывает читателя только лишь к сохранению человеческого лица".
Гораздо больше общего автор статьи обнаруживает между разбираемыми песнями и другим литературно-публицистическим явлением - средневековой церковной драматургией, а именно - жанром моралите.
Этому жанру присущи прямые этические сентенции. Его основные признаки -
1) два типа сюжета - сюжет-диспут и сюжет, изображающий жизненный путь героя;
2) аллегорические персонажи, олицетворяющие пороки и добродетели или переживания;
3) аллегорический главный герой, олицетворяющий всё человечество, -
присущи и названным песням Высоцкого.
Однако назвать тексты баллад о времени, о любви и о судьбе поэтическими моралите
"не позволяет наличие романной диалектики: вместо соответствующей канону данного жанра однозначной концовки, где добро должно быть вознаграждено и порок наказан, мы имеем ситуации «лжи подлеца» и гибели кого-то от стрелы из-за угла в «Балладе о времени», ситуацию гибели друга в «Балладе о борьбе», причем наказаны ли виновники, неизвестно, и погибших влюбленных в «Балладе о любви», за гибель которых уж точно никто не ответил.
Не стоит забывать и о заметной лирической составляющей данных текстов <...>".
Вывод:
"в случае с «Балладой о времени», «Балладой о любви» и «Балладой о борьбе» мы имеем дело с новым эклектичным жанром, совмещающим в себе черты эпоса, лирики, драматургии и публицистики: элементы романного повествования, эпической поэмы, лирического стихотворения и моралите".
По сумме этих признаков Л.Калугина называет созданный Высоцким жанр поэмой-моралите с элементами романа.
_________________
[1] Калугина Л. Жанровая природа песен из цикла В.С.Высоцкого "Стрелы Робин Гуда" // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2013. Выпуск № 2. Т. 1. В сети: http://cyberleninka.ru/article/n/zhanrovaya-priroda-pesen-iz-tsikla-v-s-vysotskogo-strely-robin-guda.
* В нескольких местах статьи Л.Калугина называет одну из песен цикла "Балладой о судьбе". Но из контекста ясно, что она имеет в виду "Балладу о борьбе" ("Средь оплывших свечей..."). Это не ошибка, а описка: в других случаях песня названа верно.
"Возникает целый ряд вопросов: если это не баллада, то что это, если баллада, то какая? какова родовая принадлежность текстов? Если признать родовым различительным признаком наличие сюжета, то цикл разделится на две группы: бессюжетные песни и сюжетные. К первым относятся «Баллада о вольных стрелках» и «Баллада о ненависти», ко вторым - «Баллада о времени», «Баллада о любви» и «Баллада о Судьбе»".
Еще один существенный признак, по которому различаются баллады ВВ из робингудовского цикла, - адресат. В первых двух текстах есть внутренний адресат: говорящий обращается к кому-то внутри текста. В "Балладе о ненависти": "Торопись черный гриф над страною кружит...", "Погляди что за рыжие пятна в реке". В "Балладе о вольных стрелках" говорящий призывает кого-то присоединиться к лесной дружине. То есть здесь налицо ролевая лирика.
Остальные три текста совершенно другие. Во-первых, в них нет внутреннего адресата,
"есть повествователь и есть внешний адресат, представленный в тексте обращениями и обобщенно-личным «мы»".
Во-вторых, в них есть подобие эпического сюжета и одинаковая композиция, тоже сходная с построение эпических произведений (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка, обобщающая этическая сентенция, похожая на басенную мораль).
"Если в фабулы основных повествований и "рамок" поместить персонифицированных героев, то мы получим романы в стихах. Но в песнях только одно подобие полноценного персонажа - Любовь в "Балладе о любви". Остальное - обобщенно-множественный квазигерой: влюбленные, «книжные дети» и люди прошлого среди которых выделяются положительный и отрицательный образы. При этом, если использовать набор разграничительных признаков эпического и романного героя, выделенных Бахтиным: статичность/развитие, дистанцированность от современности / связь с современностью, односторонность / многосторонность, целостность / противоречивость и др., - то можно обнаружить, что в «Балладе о времени» и в «Балладе о любви» мы имеем дело с героем эпического типа: они существуют в целостном замкнутом пространстве прошлого, дистанцированы от современности, целостны в своей положительной или отрицательной функции и даны вне развития".
Л.Калугина напоминает
"и о другой яркой композиционно-риторической черте песен - прямых моралистических сентенциях. <...> Сентенции и обобщения указывают на то, что перед нами гибрид не только разных родов литературы, но и художественной литературы с публицистикой. Жанров, обладающих высокой степенью публицистичности, не так много".
Есть публицистическая поэзия Некрасова, но песни ВВ из робингудовского цикла ей не родственны. Некрасов описывает современную ему действительность с целью побудить читателя к действию - устранить конкретное социальное зло.
"Высоцкий же обращается к прошлому в попытке выделить универсалии и призывает читателя только лишь к сохранению человеческого лица".
Гораздо больше общего автор статьи обнаруживает между разбираемыми песнями и другим литературно-публицистическим явлением - средневековой церковной драматургией, а именно - жанром моралите.
Этому жанру присущи прямые этические сентенции. Его основные признаки -
1) два типа сюжета - сюжет-диспут и сюжет, изображающий жизненный путь героя;
2) аллегорические персонажи, олицетворяющие пороки и добродетели или переживания;
3) аллегорический главный герой, олицетворяющий всё человечество, -
присущи и названным песням Высоцкого.
Однако назвать тексты баллад о времени, о любви и о судьбе поэтическими моралите
"не позволяет наличие романной диалектики: вместо соответствующей канону данного жанра однозначной концовки, где добро должно быть вознаграждено и порок наказан, мы имеем ситуации «лжи подлеца» и гибели кого-то от стрелы из-за угла в «Балладе о времени», ситуацию гибели друга в «Балладе о борьбе», причем наказаны ли виновники, неизвестно, и погибших влюбленных в «Балладе о любви», за гибель которых уж точно никто не ответил.
Не стоит забывать и о заметной лирической составляющей данных текстов <...>".
Вывод:
"в случае с «Балладой о времени», «Балладой о любви» и «Балладой о борьбе» мы имеем дело с новым эклектичным жанром, совмещающим в себе черты эпоса, лирики, драматургии и публицистики: элементы романного повествования, эпической поэмы, лирического стихотворения и моралите".
По сумме этих признаков Л.Калугина называет созданный Высоцким жанр поэмой-моралите с элементами романа.
_________________
[1] Калугина Л. Жанровая природа песен из цикла В.С.Высоцкого "Стрелы Робин Гуда" // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2013. Выпуск № 2. Т. 1. В сети: http://cyberleninka.ru/article/n/zhanrovaya-priroda-pesen-iz-tsikla-v-s-vysotskogo-strely-robin-guda.
* В нескольких местах статьи Л.Калугина называет одну из песен цикла "Балладой о судьбе". Но из контекста ясно, что она имеет в виду "Балладу о борьбе" ("Средь оплывших свечей..."). Это не ошибка, а описка: в других случаях песня названа верно.