Над пропастью в незабудках
Над пропастью в незабудках/ The Catcher in the Daisies
В декабре Третьяковская галерея весьма наглядно продемонстрировала, что разница между элитарной и массовой культурой сейчас пренебрежимо мала. Во всяком случае, в глазах зрителя. На выставке «Украшение красивого» равных правах были продемонстрированы образцы рыночного китча и современного искусства, который эту традицию переосмысливает или напрямую цитирует. Во многих случаях ирония и авторская позиция казались таким малосущественным обстоятельствам, что котята в незабудках кисти ярмарочного художника воспринимаются сейчас куда современнее, чем картины, в которых интеллектуальную составляющую при трактовке схожей эстетики зачастую ощущаешь ненужной «фигой в кармане».
Это очень смелый эксперимент для институции, которая почти официально устанавливает стандарты «классического» и эти же стандарты демонстрирует. Для индустрии моды схожим шагом была бы выставка любого из грандов люкса, которая позволила бы убедиться в несущественной разнице между культовыми сумками и их неавторизированными копиями. Подделками, проще говоря - хотя китайцы так почти некогда не скажут; для них все эти «аналоги» являются результатом инспирации. Они отнюдь не поддерживают европейскую уверенность в том, что оригинал непременно ценнее копии. Так или иначе, разница для потребителей во многих случаях заключается только в способе преподнесения этой галантереи, и игры с этими ценностями элитарного мифа индустрия роскоши не может себе позволить. Что отличает ее от Третьяковской галереи.
Не знаю, как вы, а я давно уже слышу смутные рассказы о том, что культовые марки экспериментируют с «альтернативной дистрибуцией» своих сумок и эфиопы на итальянских пляжах
зачастую продают отнюдь не подделки, а неликвиды самих брендов. Под видом подделок. Шаг был бы очень логичным: раз уж нельзя контролировать контрафакт, стоило бы извлечь выгоду из его существования и предложенной им эффективной системы распространения. Вот в этом было бы масса замечательной иронии. Замечательной, не в последнюю очередь, тем, что иронию мало кто заметит: в последнее время постоянные кавычки, которые было принято ставить вокруг всякого серьезного высказывания, чтобы сбить пафос, обесценили это слово прочти так же, как «шик» или «треш». Все эти понятия стали частью нормы и не описывают ничего.
Это возвращает нас к разговору о сближении элитарного и массового. Оно происходило разом по обеим сторонам бывшей линии фронта. И классическая культура охотно поверила, что ее спасение - в размножении, и массмаркет понял, что можно с легкостью прибавить себе значимости разными старорежимными фокусами. В результате «Три богатыря» на ковриках, Баския на кедах, имя старейшего ателье Сэвил Роу на джинсах и симфонический оркестр позади поп-певца стали явления примерно одного порядка. Приходилось делать столько уступок и допущений, привлекать такое количество преувеличений, что любые кавычки потерялись в процессе и незаметно создался общий контекст, в котором слова «слишком» не существует. Леди Гага стала мейнстримом, продуктом для среднего школьного возраста, а песни группы «Ленинград» - корректным описанием целевой аудитории.
Для меня момент прозрения наступил в сентябре, когда коллекция Dolce & Gabbana показалась мне вершинным достижением сезона. Творчество этой марки достаточно долгое время казалось пародийным в своей основе, будто украшения для пляжного мороженого, но вот теперь этот декорированный рожок вдруг предстал в виде идеальной мраморной скульптуры. В этот же момент понимаешь, какими, в сущности, традиционными, корневыми, были работы этой марки 25 лет ее истории. Полный преувеличениями и восклицаниями рассказ ведется таким выверенным языком, что создает новый литературный стандарт, очень современный в своем отрицании самого понятия «пародийность» в современной культуре. Превращение сомнительного слэнга в художественный прием кажется мне серьезным достижением, который отличает марку от немалого числа современных дизайнеров, которые фактически разучились мыслить без учета людской пошлости. Вероятно, такими источниками вдохновения мог руководствоваться М. Джейкобс в процессе превращения героини последних коллекций в элемент туалетного кафеля.
Это осенью случилась и другая выставка, о которой необходимо упомянуть в этом разговоре - Ник Найт, один из основателей современного визионерского отношения к моде, который очень успешно «разогрел» это тушу огромным числом современных технических средств. В этот раз он приготовил холодное: выставку очень плотных и мясистых роз с потекшим пигментом. Девяносто процентов моих знакомых при виде этого аналога сельди под шубой сказали: «Какая красота!». Для меня и выставка, и высказывание одинаково символизировали окончание эпохи, которое с таким жаром недавно все обсуждали. После этого пира плоти и преувеличений в ожидании конца света будет так логично немного отойти от края пропасти и вернуться к незабудкам. И так естественно вновь населить их котятками. И чтобы я смотрел, как они играют, и ловил бы их над самым обрывом. А некоторых - не ловил, чтобы несколько сбить монотонность этого милейшей новой эры.
