Мессидж или месседж? Одинаково печально
С утра опубликовал интервью об устройстве индустрии моды и всяком другом из журнала STORY. Там, помимо прочего, сказано, каким удивительным решением было назначение Рафа Симонса в "Диор": "...диетолог во главе кондитерской фабрики". Или директор Микояновского мясокомбината, открывший у себя веганскую столовую. И тут же подоспели фотографии первого показа, сделанного дизайнером в новой должности. Они в целом подтверждают эти сравнения. Тот самый случай, когда "странно" вовсе не означает "необычно".
Продолжая карьерные сравнения, можно вспомнить назначение Собянина на пост мэра Москвы - он принес мышление руководителя провинциального города в столицу, которая городом, по сути, не является, это нечто больше "сборища домов". На своем месте он был, вероятно, очень хорош. Симонс на своем был хорош без всяких "вероятно". Сказочно хорош. Судя по первому кутюру (для подготовки которого у него было совсем мало времени), большое кутюрное мышление в этом мастере пока дремлет. Он ограничивается выкладыванием плитки по тротуарам, и результаты не всегда радуют. "Диор", как и Москва, представляет собой отдельное явление, а не "производителя одежды".
Похоже, для дизайнеров, получивших это назначение, работа с вариациями Tailleur Bar 47-го года стала чем-то вроде целования знамени у новобранцев. В 1997 Гальяно открыл свою первую кутюрную коллекцию (в год 50-летия New Look) собственной версией легендарного костюма (выше, справа). Так же поступил и Симонс, без всякого юбилейного повода.
Совместить силуэт не с крокодиловой юбкой, а с брюками было, несомненно, велением времени. Правда, не слишком, на мой взгляд, настоятельным. Так или иначе, мне казалось, что гальяновская кутюрная коллекция осени 2008 года для "Диор" закрыла почти все воможные варианты развития этой темы, и самостоятельного сильного заявления тут у Симонса не получилось. Вот как это выглядело пять лет назад:
Далее у Симонса силуэт развивался в корсеты с той же баской (см. на фото в зачале записи, разработка идеи осени 1952) и сходные пальто и платья-пальто (во многом подобные тем, что делал Диор в 48-49). Узнаете этот розовый из прощального жильсандеровского шоу?
Вероятно, это была самая эффектная часть шоу. Однако не могу удержаться, чтобы не продемонстрировать параллельно фотографию из уже упоминавшейся коллекции 2008. Чуть ниже вы поймете, для чего.
При всей предсказуемости многих "классических" разработок Гальяно, нить рассказа и ощущения силуэта он (или работники его команды) не терял никогда. Не так было в этом дебюте - словно на плакате инфекциониста, нам очень наглядно показали, что без оглядки всякие зацелованные вещи перецеловывать не след. Даже знамена. Должен заметить, что это было самое печальное зрелище за весь показ: силуэт не просто ослабел, он словно проболел малярией.
На части фотографий видна кислая мина А. Эльбаза. Она не многим отличается от выражения лиц других зрителей. Остается вопрос - в чем была цель назначения, которое изначально казалось спорным, и после показа понятнее не стала? Кажется уместным вспомнить энигматическую фразу Маклюэна о том, что "Средства передачи информации - сами по себе информация" (или "форма сообщения - само по себе сообщение", если угодно). Обычно применительно к показам под message понимают одежду, а под medium - форму ее демонстрации, само шоу. Возможно, стоит вернуться к маклюэновским разъяснениям, чтобы понять, что средствами (в пример которых он приводил руку с молотком, "продолжение себя") являются как раз вещи, а сообщение, которое они несут ("перемену взгляда или образа действий") нужно искать где-то дальше.
Это примерно то, что я постоянно говорю своим студентам: сообщение не заключается в содержании, на показ приходят не вещи рассматривать. Возвращаясь к уже упоминавшемуся выше интервью (и общим разговорам о том, что уже два года кутюр стремиться стать понятнее и доступнее, как "обезжиренный кефир в фарфоровой чашке"), сообщение кажется мне вполне ясным: на самом высоком уровне ищется внятность, которая позволит продавать самые дорогие товары в большом количестве экземпляров. Иными словами, кутюр теперь, по замыслу авторов, выглядит вот так, без затей, в исполнении человека с большим опытом успешного сотрудничества с Fred Perry.
Одно из платьев понравилось мне по-настоящему. И горловина, и плечо, и баска также являются мотивами старых работ Дома, но очень хорошо ложатся на органику нового креативного директора. Возможно, что отсюда и произрастет новый стиль.
Забавно, что в тот же день был представлен костюм, который можно без всяких натяжек назвать современной репликой на давний диоровский комплект. Вот как он выглядел в коллекции Bouchra Jarrar (даже плиссированная юбка сохранена):
Продолжая карьерные сравнения, можно вспомнить назначение Собянина на пост мэра Москвы - он принес мышление руководителя провинциального города в столицу, которая городом, по сути, не является, это нечто больше "сборища домов". На своем месте он был, вероятно, очень хорош. Симонс на своем был хорош без всяких "вероятно". Сказочно хорош. Судя по первому кутюру (для подготовки которого у него было совсем мало времени), большое кутюрное мышление в этом мастере пока дремлет. Он ограничивается выкладыванием плитки по тротуарам, и результаты не всегда радуют. "Диор", как и Москва, представляет собой отдельное явление, а не "производителя одежды".
Похоже, для дизайнеров, получивших это назначение, работа с вариациями Tailleur Bar 47-го года стала чем-то вроде целования знамени у новобранцев. В 1997 Гальяно открыл свою первую кутюрную коллекцию (в год 50-летия New Look) собственной версией легендарного костюма (выше, справа). Так же поступил и Симонс, без всякого юбилейного повода.
Совместить силуэт не с крокодиловой юбкой, а с брюками было, несомненно, велением времени. Правда, не слишком, на мой взгляд, настоятельным. Так или иначе, мне казалось, что гальяновская кутюрная коллекция осени 2008 года для "Диор" закрыла почти все воможные варианты развития этой темы, и самостоятельного сильного заявления тут у Симонса не получилось. Вот как это выглядело пять лет назад:
Далее у Симонса силуэт развивался в корсеты с той же баской (см. на фото в зачале записи, разработка идеи осени 1952) и сходные пальто и платья-пальто (во многом подобные тем, что делал Диор в 48-49). Узнаете этот розовый из прощального жильсандеровского шоу?
Вероятно, это была самая эффектная часть шоу. Однако не могу удержаться, чтобы не продемонстрировать параллельно фотографию из уже упоминавшейся коллекции 2008. Чуть ниже вы поймете, для чего.
При всей предсказуемости многих "классических" разработок Гальяно, нить рассказа и ощущения силуэта он (или работники его команды) не терял никогда. Не так было в этом дебюте - словно на плакате инфекциониста, нам очень наглядно показали, что без оглядки всякие зацелованные вещи перецеловывать не след. Даже знамена. Должен заметить, что это было самое печальное зрелище за весь показ: силуэт не просто ослабел, он словно проболел малярией.
На части фотографий видна кислая мина А. Эльбаза. Она не многим отличается от выражения лиц других зрителей. Остается вопрос - в чем была цель назначения, которое изначально казалось спорным, и после показа понятнее не стала? Кажется уместным вспомнить энигматическую фразу Маклюэна о том, что "Средства передачи информации - сами по себе информация" (или "форма сообщения - само по себе сообщение", если угодно). Обычно применительно к показам под message понимают одежду, а под medium - форму ее демонстрации, само шоу. Возможно, стоит вернуться к маклюэновским разъяснениям, чтобы понять, что средствами (в пример которых он приводил руку с молотком, "продолжение себя") являются как раз вещи, а сообщение, которое они несут ("перемену взгляда или образа действий") нужно искать где-то дальше.
Это примерно то, что я постоянно говорю своим студентам: сообщение не заключается в содержании, на показ приходят не вещи рассматривать. Возвращаясь к уже упоминавшемуся выше интервью (и общим разговорам о том, что уже два года кутюр стремиться стать понятнее и доступнее, как "обезжиренный кефир в фарфоровой чашке"), сообщение кажется мне вполне ясным: на самом высоком уровне ищется внятность, которая позволит продавать самые дорогие товары в большом количестве экземпляров. Иными словами, кутюр теперь, по замыслу авторов, выглядит вот так, без затей, в исполнении человека с большим опытом успешного сотрудничества с Fred Perry.
Одно из платьев понравилось мне по-настоящему. И горловина, и плечо, и баска также являются мотивами старых работ Дома, но очень хорошо ложатся на органику нового креативного директора. Возможно, что отсюда и произрастет новый стиль.
Забавно, что в тот же день был представлен костюм, который можно без всяких натяжек назвать современной репликой на давний диоровский комплект. Вот как он выглядел в коллекции Bouchra Jarrar (даже плиссированная юбка сохранена):