К слову о братолюбии, или Зачем нужен польский язык
Ну что ж, пора уже и начать писать. Как обычно, никакой последовательности, никакого единообразия, никакой хронологии, а всё, что приходит в голову и остаётся в ней на достаточное для вербализации время. Вот, предлагаю вам такое размышление.
Около года, что ли, назад случился у нас такой полунесерьёзный спор о том, зачем нужен польский язык, на котором в масштабах «всего цивилизованного мира» говорит так мало людей, или ижорский язык, на котором, если смотреть в тех же масштабах, вообще никто не говорит. А вчера состоялся даже не разговор, а обмен репликами о белорусском языке, дескать, зачем нам, русским людям, петь песню (белорусскую) по-белорусски, когда она на раз, заменой всего пары слов, переводится на наш родной язык. Мой собеседник аргументировал свою позицию тем, что белорусского языка он не знает и воспринимает его как исковерканный русский.
И в общем-то, позиция эта понятна. Настолько понятна, что даже и не знаешь, что возразить. Кроме «мне нравится» и «я лингвист и знаю не один иностранный язык, и потому воспринимаю их по-другому». Но это же не аргумент, воспринимай ты как хочешь. И все рассуждения как будто бы - за, но сердце - против. И не в личной привязанности дело, и не в попытке обосновать нужность своей странной и «непрактичной» профессии лингвиста. А в чём?
А дело, по-видимому, в том, что каждый язык, о чём нам говорили на первом курсе (лингвисты, помните?), уникален и бесценен. Точно так же, уверенно добавляю я теперь, как бесценен и уникален опыт каждого человека, как бесценна и уникальна его жизнь. И как безбожно и бесчеловечно оценивать других людей функционально (этот нужен, а этот нет), так же безбожно и бесчеловечно (!) оценивать таким образом языки. Это, разумеется, не значит, что надо принимать на работу всех, кого попало, или учить все на свете языки. Я об ином. О принятии другого человека - как человека, как неповторимой личности, как образа Божия. О принятии другого языка - как Божия дара, как сокровища. О насущной, жизненной необходимости такого принятия. И изучение других языков в первую очередь учит (или должно учить) преодолевать эгоизм, не замыкаться на своём (или на чужом, но милом сердцу и т. о. тоже своём) языке и на самом себе, а признавать и уважать, а в пределе - любить другой язык. И другого человека. Не воспринимать его как чужого, но каждого - как своего, как друга, как брата.
Да, лингвистика учит любви.
Около года, что ли, назад случился у нас такой полунесерьёзный спор о том, зачем нужен польский язык, на котором в масштабах «всего цивилизованного мира» говорит так мало людей, или ижорский язык, на котором, если смотреть в тех же масштабах, вообще никто не говорит. А вчера состоялся даже не разговор, а обмен репликами о белорусском языке, дескать, зачем нам, русским людям, петь песню (белорусскую) по-белорусски, когда она на раз, заменой всего пары слов, переводится на наш родной язык. Мой собеседник аргументировал свою позицию тем, что белорусского языка он не знает и воспринимает его как исковерканный русский.
И в общем-то, позиция эта понятна. Настолько понятна, что даже и не знаешь, что возразить. Кроме «мне нравится» и «я лингвист и знаю не один иностранный язык, и потому воспринимаю их по-другому». Но это же не аргумент, воспринимай ты как хочешь. И все рассуждения как будто бы - за, но сердце - против. И не в личной привязанности дело, и не в попытке обосновать нужность своей странной и «непрактичной» профессии лингвиста. А в чём?
А дело, по-видимому, в том, что каждый язык, о чём нам говорили на первом курсе (лингвисты, помните?), уникален и бесценен. Точно так же, уверенно добавляю я теперь, как бесценен и уникален опыт каждого человека, как бесценна и уникальна его жизнь. И как безбожно и бесчеловечно оценивать других людей функционально (этот нужен, а этот нет), так же безбожно и бесчеловечно (!) оценивать таким образом языки. Это, разумеется, не значит, что надо принимать на работу всех, кого попало, или учить все на свете языки. Я об ином. О принятии другого человека - как человека, как неповторимой личности, как образа Божия. О принятии другого языка - как Божия дара, как сокровища. О насущной, жизненной необходимости такого принятия. И изучение других языков в первую очередь учит (или должно учить) преодолевать эгоизм, не замыкаться на своём (или на чужом, но милом сердцу и т. о. тоже своём) языке и на самом себе, а признавать и уважать, а в пределе - любить другой язык. И другого человека. Не воспринимать его как чужого, но каждого - как своего, как друга, как брата.
Да, лингвистика учит любви.