Жизнеописание Адальберта Лишке из Вендена, составленное по приколу
Собирая факты из жизни первопечатника эдмондсовских билетов в России, Адальберта Ивановича Лишке, я как-то совсем отдалился от предмета исходного исследования: появления картонного билета в России. То есть про Лишке узнал многое, а вот про билеты - почти ничего нового.
Тем не менее, погружение в жизнь человека, появившегося на свет при Николае I и почившего в бозе практически перед революцией, оказалось для меня занятием интересным. Я с удовольствием побродил по Европе XIX века и порешал квесты на улицах Питера, в котором Адальберт наш Иванович успел отметиться по десятку адресов. В отличие от Окуджавы поручиком в отставке я себя не воображал, пришлось примерить шкуру ремесленника, выбившегося в купцы второй гильдии и почетные граждане. Но совпадения с некоторыми аспектами собственной жизни были разительные. И не покидало ощущение, что в России никогда ничего не менялось. Возможно, это будет интересно и вам.
Первым источником информации о Лишке помимо надписей на железнодорожных и трамвайных билетах оказался текст из книги Торгово-промышленный мир России. 1915 год. Ред.-изд. Е.В.Михальский. Отдел IX, стр. 9.
(картинки кликабельны)
Целая страница жизнеописания Адальберта Ивановича в таком издании стоила денег. Правда, признались в этом только в следующем выпуске за 1916 год:
(Торгово-промышленный мир России. Год войны. Под ред. Е.В.Михальского. Петроград, 1916, с. Объявления II)
Про «объективные очерки, чуждые рекламе» это не я обвёл. Это издатели обвели.
Текст несколько странный, больше всего напоминающий даже не панегирик, а так называемую «объективку», которую до сих пор прикладывают в России к документам на повышение в должности или при представлении к награде. В нем приведены не те факты, которыми готов похвастаться перед коллегами или друзьями человек в здравом уме, и не те факты, которые нужны для рекламы своей продукции, но факты, которые именно в 1915 году могли понравиться начальству. Апофеозом, бесспорно, является фраза об охране господином Лишке производства железнодорожных билетов от захвата иностранцами.
Наличие лакун в тексте оставляет впечатление, что какие-то предложения из него были вымараны перед публикацией без дальнейшего редактирования.
И чем больше я узнавал про Адальберта Лишке, тем яснее понимал, что на панегирик себе сам он деньги потратить не мог. Был он человеком чрезвычайно прагматичным и экономным, чтобы не сказать жмотом.
Мысли о причинах появления этой публикации пришли мне в голову при попытках оформить себе звание Ветеран труда, для чего по нынешним правилам ты сам должен подать заявление в соответствующие органы, подкрепив его всякими документами про то, какой ты хороший и соответствующий.
Конечно, во времена Адальберта Ивановича звания Ветеран труда еще не было, но были другие звания и состояния, которые ты сам должен был испрашивать у властей предержащих.
Подтверждение нашлось в справочнике, выпущенным уже после смерти Адальберта Ивановича: на стр. 400 книги Весь Петроград на 1916 год. Адресная и справочная книга г. Петрограда. Издание Т-ва А.С.Суворина - «Новое время», 1916 читаем
То есть сын Адальберта Ивановича, Александр Адальбертович, в 1916 году записан потомственным почетным гражданином. Хотя Александру Адальбертовичу в 1916 году было уже около 49 лет, лично он в купцах числится только с 1912 года, до этого весь бизнес был записан на папу. Да и выдающимися достижениями на каком-нибудь поприще в течение 20 лет (за это почетное гражданство тоже давали) замечен не был. Но очень Александру Адальбертовичу хотелось стать почетным гражданином, хотя основные привилегии этого звания к 1916 году («я имею право носить малиновые штаны, и передо мной и пацак должен два раза приседать, и чатланин «ку» делать, и эцилопп меня не имеет права бить по ночам… Никогда!..» - то есть неприменение телесных наказаний, освобождение от рекрутской повинности и от подушного оклада) уже испарились. Поэтому он уломал папашу расписаться на нескольких документах (подозреваю, что это удалось только под обещание сделать всё на свои личные деньги: только на пошлины за грамоту на почетное гражданство нужно было выложить 1100 руб.- Адальберт Иванович бы удавился), а потом продавил и проплатил для него потомственное почетное гражданство.
В результате на папу выписали грамоту наподобие вот этой
А Александр Адальбертович скорее всего был вписан в ту же грамоту как сын (не даром же и про него в объективку несколько строк вставили). Вот только не знал он, что ходить ему в почетных гражданах только год…
Таким образом, перед нами текст, который следовало опубликовать в каком-то солидном издании, чтобы вместе с другими документами подавать в Герольдию в обосновании Просьбы о причислении к Почетному Гражданству (это официальное название документа).
Если у меня окажется свободный месяц в Питере, можно поискать подтверждение моей версии в подшивках Санкт-Петербургских Сенатских ведомостей за 1915 год.
Одним из источников для генеалогии почетных граждан являются городские обывательские книги, в пятую часть которых они вписывались. <…> Также важные данные могут содержать списки почетных граждан по городам, находящиеся в областных архивах.
Большое значение имеют документы Департамента Герольдии Правительствующего Сената, среди которых содержится 13827 дел о почетном гражданстве (РГИА ф. 1343, оп. 39, 40, 41, 47), а также 1826 дел об усыновлении, передаче фамилии и прав состояния (РГИА ф. 1343, оп. 44, 48, 53), в которых также могут содержаться материалы о приобретении почетного гражданства путем усыновления. Дела о почетном гражданстве содержит также фонд Министерства юстиции (РГИА, ф. 1405).
Наиболее массовым источником по почетному гражданству являются Санкт-Петербургские Сенатские ведомости, где регулярно печатались сообщения о присвоении и пожаловании почетного гражданства. Только в одном 1901 г. там были опубликованы сообщения о приобретении почетного гражданства приблизительно 2200 лицами.
В.Ю. Рикман Сословие почетных граждан и его генеалогия
Летопись Историко-родословного общества в Москве.1993. N1(45). Москва.
Опубликованные описи фонда 1343 Департамент Герольдии РГИА я уже посмотрел, но там фамилия Лишке не встречается.
Чтобы составить об Адальберте Ивановиче более полное впечатление, помимо упомянутой объективки пришлось посмотреть еще сотню-другую книжек и сайтов, где он, его родственники и коллеги появляются или, наоборот, не появляется (последнее тоже не просто так происходило). Список я приложу.
Итак, Адальберт Лишке родился 25 сентября (по старому стилю; так что если захотите праздновать его день рождения, это нужно делать 8 октября) 1834 года в городе Венден Лифляндской губернии. К тому моменту территория эта входила в состав Российской империи уже 124 года, но продолжала пользоваться особым статусом, кодифицированным в 1845 году в Своде местных узаконений губерний остзейских, откуда мы почерпнем права состояния г-на Лишке. Дворянами его родители не были: и через 40 лет после рождения в купеческих книгах Санкт-Петербурга Адальберт Иванович записан как гражданин города Вендена в цеховом окладе, причем, поскольку он сам в Вендене, похоже, никогда не работал, записан он в ремесленный цех как раз по родителям.
Национальность Адальберта я в явном виде нигде не нашел. Российское государство в те времена национальность подданных в ее нынешнем смысле не слишком волновала. В официальных документах отражалось только вероисповедание. Ограничения на права подданных накладывались тоже в соответствии с вероисповеданием. И черта оседлости существовала только для евреев некрещеных. В документах нашего героя было прописано вероисповедание лютеранское. Впрочем, эта запись означала только, что по рождению Адальберт был записан в метрической книге соответствующего прихода, после чего попыток поменять вероисповедание не делал, а не то, какую церковь он посещал. Мог и никакой не посещать. В Вендене в то время была лишь одна лютеранская церковь, так что, возможно, запись о рождении Адальберта Лишке еще удастся отыскать.
В то время население лифляндских городов было, в основном, немецким. Судя по фамилии, и Адальберт Иванович происходил из остзейских немцев. Отца, возможно, звали Иоганн, но совсем не обязательно: отчество «Иванович» к Адальберту могли прилепить, когда потребовалось, вовсе не сообразуясь с именем отца.
Венден сейчас называется Цесис (Cēsis) и находится в Латвии.
Пока писал этот текст, вспомнил, что в прошлом году мы осматривали Венденский замок по дороге из Риги на Сааремаа. Замок вспомнил, а городок не оставил никаких воспоминаний вовсе.
Цесис на Яндекс-картах
Город Венден в историю вписан прочно, потому что Венденский замок долгое время служил резиденцией магистра Ливонского ордена, но после Ливонских войн и Северной войны, пережив многочисленные разрушительные визиты русских, поляков и шведов, а потом пожар 1748 года, город особо не развивался.
Как пишет Википедия
В начале 1840 года 1614 жителей - 138 помещиков, 22 священника, 167 чиновников, 7 почётных граждан, 41 купец, 713 ремесленников, 496 рабочих, 30 отставных солдат.
В 1853 - 153 дома, 50 из которых каменные. В городе пять школ: областная, начальная (элементарная), высшая девичья, начальная девичья и гимназия.
Как добавляют Брокгауз и Ефрон
В 1860 г. население В. состояло лишь из 1936 чел. В торговом и промышленном отношении В. не имеет никакого значения. <…> Близ города, в Биркенру, находится (с 1825 г.) частное учебное заведение с программою гимназии, пользующееся большою популярностью в среде местной интеллигенции.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, том Va: Вальтер - Венути, с. 897-899 - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон, 1892.
Как я уже написал, в 1840 году Адальберта вместе с папой сосчитали среди 713 ремесленников. Но чем занималась семья Лишке в Вендене, пока для меня покрыто мраком.
Венден. Открытка 1905-1914 гг. с сайта Цесиса
В объективке 1915 года подряд следуют две фразы:
«Родился онъ 25 сентября 1834 года въ гор. Венденѣ, Лифляндской губ. По окончанiи образованiя А. И. Лишке решилъ посвятить себя какой-нибудь практической дѣятельности».
Как-то странно. Если регулярного образования Адик не получил, или всё закончилось начальным училищем, то зачем нужна вторая фраза? Нужно было сразу писать о начале трудовой деятельности и не акцентировать внимание на отсутствие должного образования. Если всё-таки он образование получил, то почему не написано где получил, сколько времени это заняло, и каковы были результаты, - это всё поместилось бы в одном предложении. Да еще после окончания образования Адальберт решил посвятить себя практической деятельности. А какие еще варианты были? Уйти на покой? - Так, вроде, для этого не было денег. Заняться наукой или искусством? - Это после начального училища тоже вряд ли получилось бы.
Очень похоже, что фразу «В 18хх году окончил курс <название учебного заведения>» из текста по каким-то причинам вымарали.
По окончании образования Адальберт Иванович худо-бедно знал три языка. Кроме родного немецкого, еще французский (он работал на парижской фабрике) и русский, на котором даже модный журнал редактировал, Да и в технических дисциплинах разбирался. Так что подозреваю, что образование он получил в гимназии.
А гимназия рядом с Венденом была только одна, но весьма известная. Немецких отроков посылали туда учиться даже из Москвы. Формально она располагалась не в Вендене, хотя Венден был виден из ее окон, а в мызе Биркенру (в других источниках - Биркенруэ, хотя по-немецки Birkenruh, ныне община Берзайне (Bērzaine) в Цесисе.
Вид Вендена из Биркенру. Фото с сайта Вести
Гимназия в Биркенру. Фото с сайта Антиквар из книги Birkenruher-Album. 1825-1892. 1906-1910. Von den ersten Anfängen bearbeitet und bis zur Gegenwart fortgesekt. Von Ing. Carl Kröger. St.Petersburg 1910. Buch- und Steindrukerei A. v. Grothuk, Riga
Преподавание в Биркенру в то время велось на немецком. В конечном итоге именно это и привело к вымарыванию фразы из объективки. По закону от 10 апреля 1887 года все учебные заведения Дерптского округа должны были перейти на русский язык обучения. Гимназия Императора Александра II в Биркенруэ близ г. Вендена не смогла или не захотела этого сделать. За это ее в 1889 году лишили финансирования и запретили прием новых учеников, а в 1892 году и вовсе закрыли.
(Циркуляры по Дерптскому учебному округу. 1889 год. Рига, типо-литография Эрнста Платеса, 1889).
Потом, правда, ее снова открывали с 1906 по 1910, сохранив преподавание на немецком, но осадок остался.
Понятно, что в 1915 году, когда Германия уже заняла часть Лифляндии, поминать опальную гимназию не следовало.
Тема умолчания опального учебного заведения, которое закончил, по моей жизни тоже проходила. Правда, мою школу начальство не любило совсем по другим причинам. А немецкий язык в ней не изучали вовсе, так что при поступлении у моих родителей брали расписку, что я, после изучения немецкого в 5-7 классах, за лето изучу английский в том же объеме. После окончания школы наши учителя нам очень советовали не надевать на вступительные экзамены в вузы значок выпускника своей школы и не афишировать, какую школу мы закончили и по возможности не использовать знания, выходящие за рамки стандартной школьной программы. Правда, это не помогло.
Если Лишке учился в гимназии в Биркенру, становится понятным и выбор того направления практической деятельности, которой он себя посвятил. В самом Вендене ни бумаги, ни картона не делали, а первая типография появилась тогда, когда у Лишке уже была своя типография в Петербурге, так что непонятно, с чего бы Адику приспичило заниматься картонажем и переплетами.
Но открыв мартовский номер Исторического вестника за 1917 год на странице 675 читаем:
(Сементковский Р.И. Среди отошедших (Из моих воспоминаний) // Исторический вестник. - 1917. - Т. 147. - № 3. - С. 675).
Это фрагмент из воспоминаний публициста Ростислава Ивановича Сементковского. Мартовская книжка журнала, помимо рассказа о картонажной мастерской в гимназии, навела меня еще на два вывода:
1) на словосочетание «гимназия в Биркенру» в те времена было наложено табу,
2) российские писатели научились держать фигу в кармане еще во времена империи, до советской власти.
Слов «гимназия в Биркенру» в тексте нет вовсе. Вместо них используется название «венденская школа». Автор расхваливает методы воспитания и образования в этой школе на 10 страницах, хотя и заканчивает рассказом о том, как из нее убежал. При этом, естественно, никаких упоминаний о том, что в школе разговаривали и преподавали на немецком. Наверно, предгимназическая подготовка 11-летнего мальчика в русской семье, жившей в Варшаве, была такова, что он и не заметил, что с ним 5 лет общались по-немецки: на каком языке к нему обращались, на том он и отвечал.
Как и положено в мемуарах, имена разных людей встречаются в тексте едва ли не на каждой строчке, но это не относится к полутора главам, посвященным венденской школе. Кроме имени генерал-губернатора Прибалтийского края А.А.Суворова названо только одно имя - «директор А.И. Холандер, ученик Шлейермахера и Песталоцци». Больше ни один учитель, ни один ученик не назван. Даже товарищ, с которым автор собирался бежать в Америку, не назван по имени, сказано только «внук известного нашего путешественника, адмирала А.Ф.Крузенштерна». Имя директора, впрочем, тоже защищено от автоматического распознавания (неужели мозги у цензурных чиновников работали как спелчекер Ворда?): и сейчас Гугл по запросу Холандер ничего путного не выдает.
Я бы и не набрел никогда на воспоминания Сементковского (в статье про него у Брокгауза и Ефрона тоже нет ни слова про гимназию в Биркенру), если бы предыдущие исследователи не расшифровали этот текст (см. Цзян Е.А. Педагогическая деятельность учителя русской гимназии второй половины XIX века: аксиологический аспект: монография. Красноярск: Сибирский федеральный ун-т, 2011. С. 115-116).
На самом деле директора звали Albert Woldemar Hollander. И в таком написании он сразу обнаруживается и в немецкой Википедии (там и про Шлейермахера, и Песталоцци, и про 43 года руководства учебным заведением в Биркенру) и в Балтийском Биографическом Лексиконе. Из последнего узнаем, что папу Альберта Вольдемара звали Johann Samuel, поэтому у Сементковского он фигурирует с инициалами А.И., то есть Альберт Иванович.
По правилам XIX и первой половины ХХ века фамилия Hollander должна писаться по-русски Голландер. Да и сейчас не знающие немецкого не поймут, о каком-таком Хайнрихе Хайне я пишу, даже если они слышали о Генрихе Гейне. И Голландер сразу гуглится в опубликованных описях фондов РГИА:
22 августа 1856 г. Дело по всеподданнейшему прошению содержателя частного пансиона в местечке Биркенру Альберта Голландера относительно разрешения иностранцам не держать экзамена из русского языка при определении их в России к учительским должностям.
(РГИА, фонд 733 Департамент народного просвещения, опись 11, дело 76).
А сайт проекта "Другая Рига" сообщает, что улица Альберта в Риге несколько лет называлась улицей Голландера. Это было в 1942-1944 годах, то есть в период германской оккупации Латвии.
Но в мартовском номере журнала оказалось только продолжение воспоминаний. Пришлось добывать и февральский.
В нем нашлась еще одна глава про гимназию. И в ней страшные слова всё-таки были произнесены:
«Гимназия, в которую меня определили, была известна в 40-х и 50-х гг. во всей России, называлась Биркенру и находилась в окрестностях Вендена».
Сементковский Р.И. Среди отошедших (Из моих воспоминаний) // Исторический вестник. - 1917. - Т. 147. - № 2. - С. 389.
Дальше перечислены все известные люди, окончившие эту гимназию (не одноклассники: имён людей, не получивших известности, г-н Сементковский не вспоминает), и… описывается преподавание и преподаватели православной версии Закона божьего (в гимназии можно было выбирать этот предмет между православным, лютеранским и католическим). Того, что это был единственный предмет, преподававшийся на русском, автор так и не вспомнил.
Уж не знаю, когда Сементковский писал свои воспоминания, но когда он их публиковал, в здании гимназии в Биркенру располагался штаб российской XII армии…
Итак, решив посвятить себя практической деятельности, поехал Адик Лишке не в Дерптский университет, а в переплетное заведение Фельцера в Риге, где учился четыре года. Увы, ничего про это заведение не нашёл. Возможно, надо было искать по-немецки или по-латышски.
Привязать дальнейшие приключения Лишке к временной шкале мешает отсутствие информации о времени «окончания образования».
Мы привыкли, что советскую среднюю школу все оканчивали в 16-18 лет. Я, конечно, знал вундеркиндов, которые окончили школу в более раннем возрасте, так что их в институт отказывались принимать из-за отсутствия приписного свидетельства (и только после получения приписного свидетельства из-за того, что они были евреями). Но в XIX веке ни сроки, ни возраст обучения в гимназии жестко заданы не были.
В цитированных воспоминаниях Сементковского написано, что в выпускном классе учились юноши в возрасте от 17 до 20 лет.
Я пособирал в Интернете статистику по выпускникам гимназии в Биркенру, вот что получилось
То есть с высокой вероятностью Адальберт окончил гимназию между 17 и 21 годами, то есть между 1851 и 1855 годом и завершил свое обучение в переплетном заведении Фельцера между 1855 и 1859 годами.
Послѣ этого онъ прiѣхалъ въ Петроградъ и поступилъ въ переплетную «Вейдле и Кохъ» и пробылъ тамъ два года. Дальше будем штудировать источники по Петербургу.
< Продолжение здесь>
Тем не менее, погружение в жизнь человека, появившегося на свет при Николае I и почившего в бозе практически перед революцией, оказалось для меня занятием интересным. Я с удовольствием побродил по Европе XIX века и порешал квесты на улицах Питера, в котором Адальберт наш Иванович успел отметиться по десятку адресов. В отличие от Окуджавы поручиком в отставке я себя не воображал, пришлось примерить шкуру ремесленника, выбившегося в купцы второй гильдии и почетные граждане. Но совпадения с некоторыми аспектами собственной жизни были разительные. И не покидало ощущение, что в России никогда ничего не менялось. Возможно, это будет интересно и вам.
Первым источником информации о Лишке помимо надписей на железнодорожных и трамвайных билетах оказался текст из книги Торгово-промышленный мир России. 1915 год. Ред.-изд. Е.В.Михальский. Отдел IX, стр. 9.
(картинки кликабельны)
Целая страница жизнеописания Адальберта Ивановича в таком издании стоила денег. Правда, признались в этом только в следующем выпуске за 1916 год:
(Торгово-промышленный мир России. Год войны. Под ред. Е.В.Михальского. Петроград, 1916, с. Объявления II)
Про «объективные очерки, чуждые рекламе» это не я обвёл. Это издатели обвели.
Текст несколько странный, больше всего напоминающий даже не панегирик, а так называемую «объективку», которую до сих пор прикладывают в России к документам на повышение в должности или при представлении к награде. В нем приведены не те факты, которыми готов похвастаться перед коллегами или друзьями человек в здравом уме, и не те факты, которые нужны для рекламы своей продукции, но факты, которые именно в 1915 году могли понравиться начальству. Апофеозом, бесспорно, является фраза об охране господином Лишке производства железнодорожных билетов от захвата иностранцами.
Наличие лакун в тексте оставляет впечатление, что какие-то предложения из него были вымараны перед публикацией без дальнейшего редактирования.
И чем больше я узнавал про Адальберта Лишке, тем яснее понимал, что на панегирик себе сам он деньги потратить не мог. Был он человеком чрезвычайно прагматичным и экономным, чтобы не сказать жмотом.
Мысли о причинах появления этой публикации пришли мне в голову при попытках оформить себе звание Ветеран труда, для чего по нынешним правилам ты сам должен подать заявление в соответствующие органы, подкрепив его всякими документами про то, какой ты хороший и соответствующий.
Конечно, во времена Адальберта Ивановича звания Ветеран труда еще не было, но были другие звания и состояния, которые ты сам должен был испрашивать у властей предержащих.
Подтверждение нашлось в справочнике, выпущенным уже после смерти Адальберта Ивановича: на стр. 400 книги Весь Петроград на 1916 год. Адресная и справочная книга г. Петрограда. Издание Т-ва А.С.Суворина - «Новое время», 1916 читаем
То есть сын Адальберта Ивановича, Александр Адальбертович, в 1916 году записан потомственным почетным гражданином. Хотя Александру Адальбертовичу в 1916 году было уже около 49 лет, лично он в купцах числится только с 1912 года, до этого весь бизнес был записан на папу. Да и выдающимися достижениями на каком-нибудь поприще в течение 20 лет (за это почетное гражданство тоже давали) замечен не был. Но очень Александру Адальбертовичу хотелось стать почетным гражданином, хотя основные привилегии этого звания к 1916 году («я имею право носить малиновые штаны, и передо мной и пацак должен два раза приседать, и чатланин «ку» делать, и эцилопп меня не имеет права бить по ночам… Никогда!..» - то есть неприменение телесных наказаний, освобождение от рекрутской повинности и от подушного оклада) уже испарились. Поэтому он уломал папашу расписаться на нескольких документах (подозреваю, что это удалось только под обещание сделать всё на свои личные деньги: только на пошлины за грамоту на почетное гражданство нужно было выложить 1100 руб.- Адальберт Иванович бы удавился), а потом продавил и проплатил для него потомственное почетное гражданство.
В результате на папу выписали грамоту наподобие вот этой
А Александр Адальбертович скорее всего был вписан в ту же грамоту как сын (не даром же и про него в объективку несколько строк вставили). Вот только не знал он, что ходить ему в почетных гражданах только год…
Таким образом, перед нами текст, который следовало опубликовать в каком-то солидном издании, чтобы вместе с другими документами подавать в Герольдию в обосновании Просьбы о причислении к Почетному Гражданству (это официальное название документа).
Если у меня окажется свободный месяц в Питере, можно поискать подтверждение моей версии в подшивках Санкт-Петербургских Сенатских ведомостей за 1915 год.
Одним из источников для генеалогии почетных граждан являются городские обывательские книги, в пятую часть которых они вписывались. <…> Также важные данные могут содержать списки почетных граждан по городам, находящиеся в областных архивах.
Большое значение имеют документы Департамента Герольдии Правительствующего Сената, среди которых содержится 13827 дел о почетном гражданстве (РГИА ф. 1343, оп. 39, 40, 41, 47), а также 1826 дел об усыновлении, передаче фамилии и прав состояния (РГИА ф. 1343, оп. 44, 48, 53), в которых также могут содержаться материалы о приобретении почетного гражданства путем усыновления. Дела о почетном гражданстве содержит также фонд Министерства юстиции (РГИА, ф. 1405).
Наиболее массовым источником по почетному гражданству являются Санкт-Петербургские Сенатские ведомости, где регулярно печатались сообщения о присвоении и пожаловании почетного гражданства. Только в одном 1901 г. там были опубликованы сообщения о приобретении почетного гражданства приблизительно 2200 лицами.
В.Ю. Рикман Сословие почетных граждан и его генеалогия
Летопись Историко-родословного общества в Москве.1993. N1(45). Москва.
Опубликованные описи фонда 1343 Департамент Герольдии РГИА я уже посмотрел, но там фамилия Лишке не встречается.
Чтобы составить об Адальберте Ивановиче более полное впечатление, помимо упомянутой объективки пришлось посмотреть еще сотню-другую книжек и сайтов, где он, его родственники и коллеги появляются или, наоборот, не появляется (последнее тоже не просто так происходило). Список я приложу.
Итак, Адальберт Лишке родился 25 сентября (по старому стилю; так что если захотите праздновать его день рождения, это нужно делать 8 октября) 1834 года в городе Венден Лифляндской губернии. К тому моменту территория эта входила в состав Российской империи уже 124 года, но продолжала пользоваться особым статусом, кодифицированным в 1845 году в Своде местных узаконений губерний остзейских, откуда мы почерпнем права состояния г-на Лишке. Дворянами его родители не были: и через 40 лет после рождения в купеческих книгах Санкт-Петербурга Адальберт Иванович записан как гражданин города Вендена в цеховом окладе, причем, поскольку он сам в Вендене, похоже, никогда не работал, записан он в ремесленный цех как раз по родителям.
Национальность Адальберта я в явном виде нигде не нашел. Российское государство в те времена национальность подданных в ее нынешнем смысле не слишком волновала. В официальных документах отражалось только вероисповедание. Ограничения на права подданных накладывались тоже в соответствии с вероисповеданием. И черта оседлости существовала только для евреев некрещеных. В документах нашего героя было прописано вероисповедание лютеранское. Впрочем, эта запись означала только, что по рождению Адальберт был записан в метрической книге соответствующего прихода, после чего попыток поменять вероисповедание не делал, а не то, какую церковь он посещал. Мог и никакой не посещать. В Вендене в то время была лишь одна лютеранская церковь, так что, возможно, запись о рождении Адальберта Лишке еще удастся отыскать.
В то время население лифляндских городов было, в основном, немецким. Судя по фамилии, и Адальберт Иванович происходил из остзейских немцев. Отца, возможно, звали Иоганн, но совсем не обязательно: отчество «Иванович» к Адальберту могли прилепить, когда потребовалось, вовсе не сообразуясь с именем отца.
Венден сейчас называется Цесис (Cēsis) и находится в Латвии.
Пока писал этот текст, вспомнил, что в прошлом году мы осматривали Венденский замок по дороге из Риги на Сааремаа. Замок вспомнил, а городок не оставил никаких воспоминаний вовсе.
Цесис на Яндекс-картах
Город Венден в историю вписан прочно, потому что Венденский замок долгое время служил резиденцией магистра Ливонского ордена, но после Ливонских войн и Северной войны, пережив многочисленные разрушительные визиты русских, поляков и шведов, а потом пожар 1748 года, город особо не развивался.
Как пишет Википедия
В начале 1840 года 1614 жителей - 138 помещиков, 22 священника, 167 чиновников, 7 почётных граждан, 41 купец, 713 ремесленников, 496 рабочих, 30 отставных солдат.
В 1853 - 153 дома, 50 из которых каменные. В городе пять школ: областная, начальная (элементарная), высшая девичья, начальная девичья и гимназия.
Как добавляют Брокгауз и Ефрон
В 1860 г. население В. состояло лишь из 1936 чел. В торговом и промышленном отношении В. не имеет никакого значения. <…> Близ города, в Биркенру, находится (с 1825 г.) частное учебное заведение с программою гимназии, пользующееся большою популярностью в среде местной интеллигенции.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, том Va: Вальтер - Венути, с. 897-899 - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон, 1892.
Как я уже написал, в 1840 году Адальберта вместе с папой сосчитали среди 713 ремесленников. Но чем занималась семья Лишке в Вендене, пока для меня покрыто мраком.
Венден. Открытка 1905-1914 гг. с сайта Цесиса
В объективке 1915 года подряд следуют две фразы:
«Родился онъ 25 сентября 1834 года въ гор. Венденѣ, Лифляндской губ. По окончанiи образованiя А. И. Лишке решилъ посвятить себя какой-нибудь практической дѣятельности».
Как-то странно. Если регулярного образования Адик не получил, или всё закончилось начальным училищем, то зачем нужна вторая фраза? Нужно было сразу писать о начале трудовой деятельности и не акцентировать внимание на отсутствие должного образования. Если всё-таки он образование получил, то почему не написано где получил, сколько времени это заняло, и каковы были результаты, - это всё поместилось бы в одном предложении. Да еще после окончания образования Адальберт решил посвятить себя практической деятельности. А какие еще варианты были? Уйти на покой? - Так, вроде, для этого не было денег. Заняться наукой или искусством? - Это после начального училища тоже вряд ли получилось бы.
Очень похоже, что фразу «В 18хх году окончил курс <название учебного заведения>» из текста по каким-то причинам вымарали.
По окончании образования Адальберт Иванович худо-бедно знал три языка. Кроме родного немецкого, еще французский (он работал на парижской фабрике) и русский, на котором даже модный журнал редактировал, Да и в технических дисциплинах разбирался. Так что подозреваю, что образование он получил в гимназии.
А гимназия рядом с Венденом была только одна, но весьма известная. Немецких отроков посылали туда учиться даже из Москвы. Формально она располагалась не в Вендене, хотя Венден был виден из ее окон, а в мызе Биркенру (в других источниках - Биркенруэ, хотя по-немецки Birkenruh, ныне община Берзайне (Bērzaine) в Цесисе.
Вид Вендена из Биркенру. Фото с сайта Вести
Гимназия в Биркенру. Фото с сайта Антиквар из книги Birkenruher-Album. 1825-1892. 1906-1910. Von den ersten Anfängen bearbeitet und bis zur Gegenwart fortgesekt. Von Ing. Carl Kröger. St.Petersburg 1910. Buch- und Steindrukerei A. v. Grothuk, Riga
Преподавание в Биркенру в то время велось на немецком. В конечном итоге именно это и привело к вымарыванию фразы из объективки. По закону от 10 апреля 1887 года все учебные заведения Дерптского округа должны были перейти на русский язык обучения. Гимназия Императора Александра II в Биркенруэ близ г. Вендена не смогла или не захотела этого сделать. За это ее в 1889 году лишили финансирования и запретили прием новых учеников, а в 1892 году и вовсе закрыли.
(Циркуляры по Дерптскому учебному округу. 1889 год. Рига, типо-литография Эрнста Платеса, 1889).
Потом, правда, ее снова открывали с 1906 по 1910, сохранив преподавание на немецком, но осадок остался.
Понятно, что в 1915 году, когда Германия уже заняла часть Лифляндии, поминать опальную гимназию не следовало.
Тема умолчания опального учебного заведения, которое закончил, по моей жизни тоже проходила. Правда, мою школу начальство не любило совсем по другим причинам. А немецкий язык в ней не изучали вовсе, так что при поступлении у моих родителей брали расписку, что я, после изучения немецкого в 5-7 классах, за лето изучу английский в том же объеме. После окончания школы наши учителя нам очень советовали не надевать на вступительные экзамены в вузы значок выпускника своей школы и не афишировать, какую школу мы закончили и по возможности не использовать знания, выходящие за рамки стандартной школьной программы. Правда, это не помогло.
Если Лишке учился в гимназии в Биркенру, становится понятным и выбор того направления практической деятельности, которой он себя посвятил. В самом Вендене ни бумаги, ни картона не делали, а первая типография появилась тогда, когда у Лишке уже была своя типография в Петербурге, так что непонятно, с чего бы Адику приспичило заниматься картонажем и переплетами.
Но открыв мартовский номер Исторического вестника за 1917 год на странице 675 читаем:
(Сементковский Р.И. Среди отошедших (Из моих воспоминаний) // Исторический вестник. - 1917. - Т. 147. - № 3. - С. 675).
Это фрагмент из воспоминаний публициста Ростислава Ивановича Сементковского. Мартовская книжка журнала, помимо рассказа о картонажной мастерской в гимназии, навела меня еще на два вывода:
1) на словосочетание «гимназия в Биркенру» в те времена было наложено табу,
2) российские писатели научились держать фигу в кармане еще во времена империи, до советской власти.
Слов «гимназия в Биркенру» в тексте нет вовсе. Вместо них используется название «венденская школа». Автор расхваливает методы воспитания и образования в этой школе на 10 страницах, хотя и заканчивает рассказом о том, как из нее убежал. При этом, естественно, никаких упоминаний о том, что в школе разговаривали и преподавали на немецком. Наверно, предгимназическая подготовка 11-летнего мальчика в русской семье, жившей в Варшаве, была такова, что он и не заметил, что с ним 5 лет общались по-немецки: на каком языке к нему обращались, на том он и отвечал.
Как и положено в мемуарах, имена разных людей встречаются в тексте едва ли не на каждой строчке, но это не относится к полутора главам, посвященным венденской школе. Кроме имени генерал-губернатора Прибалтийского края А.А.Суворова названо только одно имя - «директор А.И. Холандер, ученик Шлейермахера и Песталоцци». Больше ни один учитель, ни один ученик не назван. Даже товарищ, с которым автор собирался бежать в Америку, не назван по имени, сказано только «внук известного нашего путешественника, адмирала А.Ф.Крузенштерна». Имя директора, впрочем, тоже защищено от автоматического распознавания (неужели мозги у цензурных чиновников работали как спелчекер Ворда?): и сейчас Гугл по запросу Холандер ничего путного не выдает.
Я бы и не набрел никогда на воспоминания Сементковского (в статье про него у Брокгауза и Ефрона тоже нет ни слова про гимназию в Биркенру), если бы предыдущие исследователи не расшифровали этот текст (см. Цзян Е.А. Педагогическая деятельность учителя русской гимназии второй половины XIX века: аксиологический аспект: монография. Красноярск: Сибирский федеральный ун-т, 2011. С. 115-116).
На самом деле директора звали Albert Woldemar Hollander. И в таком написании он сразу обнаруживается и в немецкой Википедии (там и про Шлейермахера, и Песталоцци, и про 43 года руководства учебным заведением в Биркенру) и в Балтийском Биографическом Лексиконе. Из последнего узнаем, что папу Альберта Вольдемара звали Johann Samuel, поэтому у Сементковского он фигурирует с инициалами А.И., то есть Альберт Иванович.
По правилам XIX и первой половины ХХ века фамилия Hollander должна писаться по-русски Голландер. Да и сейчас не знающие немецкого не поймут, о каком-таком Хайнрихе Хайне я пишу, даже если они слышали о Генрихе Гейне. И Голландер сразу гуглится в опубликованных описях фондов РГИА:
22 августа 1856 г. Дело по всеподданнейшему прошению содержателя частного пансиона в местечке Биркенру Альберта Голландера относительно разрешения иностранцам не держать экзамена из русского языка при определении их в России к учительским должностям.
(РГИА, фонд 733 Департамент народного просвещения, опись 11, дело 76).
А сайт проекта "Другая Рига" сообщает, что улица Альберта в Риге несколько лет называлась улицей Голландера. Это было в 1942-1944 годах, то есть в период германской оккупации Латвии.
Но в мартовском номере журнала оказалось только продолжение воспоминаний. Пришлось добывать и февральский.
В нем нашлась еще одна глава про гимназию. И в ней страшные слова всё-таки были произнесены:
«Гимназия, в которую меня определили, была известна в 40-х и 50-х гг. во всей России, называлась Биркенру и находилась в окрестностях Вендена».
Сементковский Р.И. Среди отошедших (Из моих воспоминаний) // Исторический вестник. - 1917. - Т. 147. - № 2. - С. 389.
Дальше перечислены все известные люди, окончившие эту гимназию (не одноклассники: имён людей, не получивших известности, г-н Сементковский не вспоминает), и… описывается преподавание и преподаватели православной версии Закона божьего (в гимназии можно было выбирать этот предмет между православным, лютеранским и католическим). Того, что это был единственный предмет, преподававшийся на русском, автор так и не вспомнил.
Уж не знаю, когда Сементковский писал свои воспоминания, но когда он их публиковал, в здании гимназии в Биркенру располагался штаб российской XII армии…
Итак, решив посвятить себя практической деятельности, поехал Адик Лишке не в Дерптский университет, а в переплетное заведение Фельцера в Риге, где учился четыре года. Увы, ничего про это заведение не нашёл. Возможно, надо было искать по-немецки или по-латышски.
Привязать дальнейшие приключения Лишке к временной шкале мешает отсутствие информации о времени «окончания образования».
Мы привыкли, что советскую среднюю школу все оканчивали в 16-18 лет. Я, конечно, знал вундеркиндов, которые окончили школу в более раннем возрасте, так что их в институт отказывались принимать из-за отсутствия приписного свидетельства (и только после получения приписного свидетельства из-за того, что они были евреями). Но в XIX веке ни сроки, ни возраст обучения в гимназии жестко заданы не были.
В цитированных воспоминаниях Сементковского написано, что в выпускном классе учились юноши в возрасте от 17 до 20 лет.
Я пособирал в Интернете статистику по выпускникам гимназии в Биркенру, вот что получилось
То есть с высокой вероятностью Адальберт окончил гимназию между 17 и 21 годами, то есть между 1851 и 1855 годом и завершил свое обучение в переплетном заведении Фельцера между 1855 и 1859 годами.
Послѣ этого онъ прiѣхалъ въ Петроградъ и поступилъ въ переплетную «Вейдле и Кохъ» и пробылъ тамъ два года. Дальше будем штудировать источники по Петербургу.
< Продолжение здесь>