Немецкая биография Леонида Брежнева
На последней ярмарке Nonfiction мне попалась книжка-биография Брежнева, взял полистать, увлёкся и купил:
Сюзанна Шаттенберг. "Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны". М. РОССПЭН 2018г.
Биография очень массивная, сделана с немецкой педантичностью не только по опубликованным источникам, но и по архивам ФРГ, Франции, Молдовы, Украины, Казахстана и РФ. Автор использовала и малодоступные "Рабочие и дневниковые записи" Брежнева.
1) Сразу же отмечу возможный недостаток: книга написана в психологическом ключе, но это объясняется симпатией автора к Брежневу, о чём она говорила даже в интервью:
Должна сказать, что чем больше я занималась его биографией, тем большую симпатию к нему испытывала.
он был просто симпатичным открытым человеком. И что это было очень важно после Хрущева, который в последние годы всех вокруг терроризировал, часто сильно и публично ругал буквально последними словами, неожиданно снимал с постов и ломал карьеры, одним словом, держал всех в страхе.
И в самой книге: Я ожидала, что увижу сталиниста, архитектора внутри- и внешнеполитической репрессивной политики, настоящего ястреба. ...вместо догматического идеолога, Брежнев оказался мужчиной, который сводил женщин с ума, любил быстрые автомобили и с редким искусством рассказывал анекдоты. (С. 25, в скобках указываю номер страницы)
Шаттенберг на протяжении книги раскрывает причины своей симпатии: Брежневы создавали свой мир, ориентируясь на буржуазные ценности. (С. 30)
Родители Брежнева не только не были близки революционерам, но являлись, по-видимому, верующими людьми, крестили своих детей, что было тогда обычным делом, и повесили в квартире несколько икон. (С. 34)
Это была в конечном счёте и ценность, которую он получил от своих родителей, - стремление к буржуазному благосостоянию. (С.70)
Мечта, предложенная Брежневым советскому народу, оказалась вполне мелкобуржуазной. (С. 326)
Во многом бесспорно, что всё, что генсек создал до 1975 г. во внутренней и внешней политике, способствовало стабилизации, консолидации и превращению Советского Союза в относительно нормальную страну. (С.590)
2) Несомненное достоинство книги, что помимо массы фактов она рисует общую картину эпохи и стиль Брежнева.
Вероятно, сегодня бы мы назвали Брежнева "метросексуалом": Он и сам придавал значение внешнему виду и безупречным костюмам. (С. 9)
Брежнев был первым советским руководителем, у которого в 1969 г. появился личный фотограф, постоянно его сопровождавший и консультировавший при выборе правильных фотографий. (С. 25)
Варвара Шоханова сообщает не только о том, как Брежнев в 1947 г. убедил её занять пост секретаря Днепропетровского горкома, но и побудил своих коллег уделять большее внимание одежде. С его точки зрения, женщинам следовало носить чулки; мужчинам носить костюмы. (С.148)
...галстук - важнейший аксессуар к любому костюму. (С.256)
Костюмы обновлял постоянно. Одевался не броско, но всегда был наглажен, в белоснежной сорочке... Затем в Москве Брежнев обзавёлся собственным портным, которому заказывал костюмы, сшитые по индивидуальным меркам, и у которого позже одевалась также известная своей элегантностью Р.М. Горбачёва. Брежнев неоднократно отмечал в своих ежедневниках, когда заказывал новый костюм или был на примерке в ателье индпошива, что с него сняли мерку. (С. 320)
Он всегда тщательно следил за стрижкой, лицом и просил парикмахера Толю приходить дважды в день. Утром и во второй половине дня, после обеденного отдыха, он просил причесать и постричь себя. Он часто отмечал это и в своей записной книжке: "11 января - понедельник - постригся - побрился - мыл голову - Толя". (С. 321)
Долгие годы он строго следил за своей фигурой и с трудом мирился с увеличением веса. Навязчивая идея Брежнева оставаться в одной весовой категории угадывается в записях вроде той, которая относится к августу 1977 г.: "Вес до завтрака 85,5. Вес после з. 85,5. После плавания 2 часа в бассейне 85.150" или "85,8. Голый 85,7". Если генсек сохранял или даже сбрасывал вес, то весь день пребывал в превосходном настроении. Наоборот, в случае увеличения веса день для советского лидера был испорчен, его настроение, по свидетельству охранника Медведева, надолго омрачалось. (С. 322)
...это замечали Никсон и Брандт, которым бросалось в глаза, насколько облик Брежнева отличается от одежды Хрущёва и других представителей советского руководства. Никсон счёл даже, что "Брежнев был даже на свой лад в некотором роде визитной карточкой моды". (С. 493)
3) Я обратил особое внимание на любовь Брежнева к личным автомобилям: [Брежнева] выделяли хобби, которые были не свойственны его предшественникам и не символизировали социалистические ценности. Ни охота, ни гонки на автомобилях не входили в [социалистический] канон досуга. (С. 315)
В записной книжке он порой отмечал: "Приехал в Крым - на отдых. Ехал за рулём - на Рой-Рольсе". [охранники] пытались перехитрить его, предлагая сесть лучше в ЗИЛ, но Брежнев большей частью не соглашался и спрашивал: "В прошлый раз на какой машине ездили? На "линкольне"? Давай "мерседес"!" (С. 316)
Боннский МИД констатировал во время подготовки визита Брежнева в Бонн в 1973 г.: "Его хобби - охота, футбол и автомобили. Поэтому президент Никсон во время своего визита в Москву подарил ему "Кадиллак" а Помпиду в Париже - "Ситроен-Мазерати"". (С. 495)
Помпиду ошеломил Брежнева "Мазерати", и советский лидер показал своё потрясение: "Я просто онемел. Я большой любитель автомобилей. Ездил уже почти на всех марках, служебных и частных автомобилях. Прежде всего я люблю "Ситроены": они гибкие, комфортабельные, хотя и небольшие, в них можно очень хорошо расслабиться". Немецкое федеральное правительство тоже не захотело ударить в грязь лицом и преподнесло Брежневу, живущему в Питерсберге (предместье Бонна), Мерседес 450SLC Coupe. (С.496)
После того как в 1972 г. он [Никсон] привёз с собой в Москву чёрный "Кадиллак"... Вашингтон дал понять, что бюджета на следующий автомобиль нет. Москва, однако, настаивала, и, в конце концов, "Форд" пожертвовал тёмно-синий "Линкольн-Континенталь" с сиденьями, обтянутыми чёрным бархатом, и дарственной надписью, выгравированной на арматурном щитке. Когда в Кэмп-Дэвиде [в 1973] Никсон передал Брежневу ключи, тот не смог скрыть восхищения... "Чудесная машина - просто фантастически лежит в вираже!" (С. 497)
Эта любовь была бы мелкой смешной причудой, если бы Брежнев с Косыгиным не навязывали её всей стране: Хрущёв в 1959 г. заявил, что легковушка ничего не значит для советского человека, который предпочитает ездить на автобусе и по железной дороге. В отличие от Хрущёва, Брежнев считал, что каждая молодая женщина должна получить автомобиль в качестве приданого. (С. 315)
Брежнев занимался тем, что самым тесным образом было связано с одним из его личных увлечений. Правда, и Косыгин чувствовал, что уже давно пора забыть слова Хрущёва, что пусть советский человек пользуется общественным транспортом, и содействовать индивидуальной автомобилизации. Косыгин горячился на заседании Госплана в марте 1965 г. "Вы знаете, с каким упорством навязывалась идея о том, что в нашей стране нет необходимости широко развивать производство легковых автомобилей. Все люди будто должны ездить только на автобусе."
Этого нет в книжке Шаттенберг, но в том же марте 1965 г. косыгинское правительство поручило НИИПИ разработать новую генеральную комплексную схему развития Москвы и отправило в США "перенимать опыт" ведущих советских архитекторов (Посохин, Бирюков, Наумов). Летом 1965 г. в СССР прошла выставка "Архитектура США", а осенью 1965 г. Четвертый Всесоюзный съезд советских архитекторов "подверг критике" предыдущую, хрущёвскую градостроительную политику.
Но вернёмся к любви Брежнева: Те же эмоции звучат и в речи Брежнева: "Должен сказать (выйдет ли у нас или нет), мы ориентируемся на производство, скажем, легковых автомобилей, чтобы можно было удовлетворить и потребность народа (это отвлечёт и молодёжь от всяких дел)".
Ни планируемое ранее ежегодное производство в 210 тыс. легковых автомобилей, ни предлагаемый теперь объём производства в 700 тыс. неудовлетворительны: "Мы ставим задачу на миллион легковых автомобилей".
"скажем, девушка выходит замуж, и родители решили ей не сундук в приданое давать, а машину - современное приданое".
После того как завод в Тольятти 1970 г. был пущен в эксплуатацию, Советский Союз в 1972 г. впервые произвёл больше легковых автомобилей, чем грузовых. (С.360-362)
4) Шаттенберг много пишет про международные отношения, которыми занимался Брежнев. Особенно интересны его отношения с "братскими" партиями. [В 1970г.] Брежнев не только недвусмысленно дал понять Брандту, что отныне ФРГ важнее ГДР, которой придётся привыкать к новой расстановке приоритетов. Через "канал" Брежнев информировал Брандта о действиях Ульбрихта, а позже Хонеккера и о том, как следует оценивать эти действия. В конце 1970 г. Брежнев через Леднёва поручил сообщить Брандту следующее: Ульбрихт делает всё, чтобы воспрепятствовать компромиссу между Москвой и Бонном. (С. 470)
Советский лидер воспользовался своим авторитетом, когда в 1970 г. уговорил Вальтера Ульбрихта оставить свой пост. (С. 458)
Брежнев в 1970 в беседе с Брандтом: "Так как я предполагаю, что часть нашей беседы будет опубликована, официально я должен сохранить старую точку зрения по Берлинскому вопросу. Неофициально же я хотел бы подчеркнуть, что приемлемое решение возможно". (С. 473)
...не было тайной, как раздражал Эриха Хонеккера курс Москвы на сближение с Бонном. Но о том, что госбезопасность ГДР внедрила разведчика в непосредственное окружение канцлера ФРГ, в Москве никто и не подозревал. Брежнев воспринял как личное оскорбление, что Хонеккер не отозвал своего разведчика после установления контактов между Кремлем и канцлером [Брандтом] и, как утверждается, никогда не простил этого Хонеккеру. Он был вне себя, когда Андропов поставил его об этом в известность: "Юра, скажи мне, что там происходит. Генеральный секретарь ЦК КПСС годами делает всё, чтобы вместе с федеральным канцлером выстроить новые отношения между нашими странами, способные изменить обстановку во всём мире, как вдруг начинается какая-то ничтожная шумиха из-за баб и фотокарточек... И кто до этого додумался? Как раз наши немецкие друзья!" Он говорил свободно, очень эмоционально и страшно ругал Хонеккера [за отставку Брандта]. (С. 503-504)
Хонеккер презрительно называл Генерального секретаря [Брежнева] "генеральной развалиной". (С. 572)
[Про визит Никсона в 1972 году и обсуждение Вьетнамского вопроса] Руководство ДРВ было проинформировано, что советские руководители подвергли Никсона резкой критике. Однако Киссинджер понимал, что участвует в "шараде": "Они говорили для протокола, и если сказали достаточно, чтобы можно было послать протокол заседания в Ханой, то заканчивали словесное сражение". (С.490)
От США он [Брежнев] хотел получить оговорку о режиме наибольшего благоприятствования. (С. 492)
5) Наконец, Шаттенберг подробно пишет про наркоманию Брежнева, но нет смысла это цитировать. Достаточно сказать, что Ельцин был не первым лидером России, который дирижировал оркестром (С. 520).
В общем, книжку рекомендую.
Сюзанна Шаттенберг. "Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны". М. РОССПЭН 2018г.
Биография очень массивная, сделана с немецкой педантичностью не только по опубликованным источникам, но и по архивам ФРГ, Франции, Молдовы, Украины, Казахстана и РФ. Автор использовала и малодоступные "Рабочие и дневниковые записи" Брежнева.
1) Сразу же отмечу возможный недостаток: книга написана в психологическом ключе, но это объясняется симпатией автора к Брежневу, о чём она говорила даже в интервью:
Должна сказать, что чем больше я занималась его биографией, тем большую симпатию к нему испытывала.
он был просто симпатичным открытым человеком. И что это было очень важно после Хрущева, который в последние годы всех вокруг терроризировал, часто сильно и публично ругал буквально последними словами, неожиданно снимал с постов и ломал карьеры, одним словом, держал всех в страхе.
И в самой книге: Я ожидала, что увижу сталиниста, архитектора внутри- и внешнеполитической репрессивной политики, настоящего ястреба. ...вместо догматического идеолога, Брежнев оказался мужчиной, который сводил женщин с ума, любил быстрые автомобили и с редким искусством рассказывал анекдоты. (С. 25, в скобках указываю номер страницы)
Шаттенберг на протяжении книги раскрывает причины своей симпатии: Брежневы создавали свой мир, ориентируясь на буржуазные ценности. (С. 30)
Родители Брежнева не только не были близки революционерам, но являлись, по-видимому, верующими людьми, крестили своих детей, что было тогда обычным делом, и повесили в квартире несколько икон. (С. 34)
Это была в конечном счёте и ценность, которую он получил от своих родителей, - стремление к буржуазному благосостоянию. (С.70)
Мечта, предложенная Брежневым советскому народу, оказалась вполне мелкобуржуазной. (С. 326)
Во многом бесспорно, что всё, что генсек создал до 1975 г. во внутренней и внешней политике, способствовало стабилизации, консолидации и превращению Советского Союза в относительно нормальную страну. (С.590)
2) Несомненное достоинство книги, что помимо массы фактов она рисует общую картину эпохи и стиль Брежнева.
Вероятно, сегодня бы мы назвали Брежнева "метросексуалом": Он и сам придавал значение внешнему виду и безупречным костюмам. (С. 9)
Брежнев был первым советским руководителем, у которого в 1969 г. появился личный фотограф, постоянно его сопровождавший и консультировавший при выборе правильных фотографий. (С. 25)
Варвара Шоханова сообщает не только о том, как Брежнев в 1947 г. убедил её занять пост секретаря Днепропетровского горкома, но и побудил своих коллег уделять большее внимание одежде. С его точки зрения, женщинам следовало носить чулки; мужчинам носить костюмы. (С.148)
...галстук - важнейший аксессуар к любому костюму. (С.256)
Костюмы обновлял постоянно. Одевался не броско, но всегда был наглажен, в белоснежной сорочке... Затем в Москве Брежнев обзавёлся собственным портным, которому заказывал костюмы, сшитые по индивидуальным меркам, и у которого позже одевалась также известная своей элегантностью Р.М. Горбачёва. Брежнев неоднократно отмечал в своих ежедневниках, когда заказывал новый костюм или был на примерке в ателье индпошива, что с него сняли мерку. (С. 320)
Он всегда тщательно следил за стрижкой, лицом и просил парикмахера Толю приходить дважды в день. Утром и во второй половине дня, после обеденного отдыха, он просил причесать и постричь себя. Он часто отмечал это и в своей записной книжке: "11 января - понедельник - постригся - побрился - мыл голову - Толя". (С. 321)
Долгие годы он строго следил за своей фигурой и с трудом мирился с увеличением веса. Навязчивая идея Брежнева оставаться в одной весовой категории угадывается в записях вроде той, которая относится к августу 1977 г.: "Вес до завтрака 85,5. Вес после з. 85,5. После плавания 2 часа в бассейне 85.150" или "85,8. Голый 85,7". Если генсек сохранял или даже сбрасывал вес, то весь день пребывал в превосходном настроении. Наоборот, в случае увеличения веса день для советского лидера был испорчен, его настроение, по свидетельству охранника Медведева, надолго омрачалось. (С. 322)
...это замечали Никсон и Брандт, которым бросалось в глаза, насколько облик Брежнева отличается от одежды Хрущёва и других представителей советского руководства. Никсон счёл даже, что "Брежнев был даже на свой лад в некотором роде визитной карточкой моды". (С. 493)
3) Я обратил особое внимание на любовь Брежнева к личным автомобилям: [Брежнева] выделяли хобби, которые были не свойственны его предшественникам и не символизировали социалистические ценности. Ни охота, ни гонки на автомобилях не входили в [социалистический] канон досуга. (С. 315)
В записной книжке он порой отмечал: "Приехал в Крым - на отдых. Ехал за рулём - на Рой-Рольсе". [охранники] пытались перехитрить его, предлагая сесть лучше в ЗИЛ, но Брежнев большей частью не соглашался и спрашивал: "В прошлый раз на какой машине ездили? На "линкольне"? Давай "мерседес"!" (С. 316)
Боннский МИД констатировал во время подготовки визита Брежнева в Бонн в 1973 г.: "Его хобби - охота, футбол и автомобили. Поэтому президент Никсон во время своего визита в Москву подарил ему "Кадиллак" а Помпиду в Париже - "Ситроен-Мазерати"". (С. 495)
Помпиду ошеломил Брежнева "Мазерати", и советский лидер показал своё потрясение: "Я просто онемел. Я большой любитель автомобилей. Ездил уже почти на всех марках, служебных и частных автомобилях. Прежде всего я люблю "Ситроены": они гибкие, комфортабельные, хотя и небольшие, в них можно очень хорошо расслабиться". Немецкое федеральное правительство тоже не захотело ударить в грязь лицом и преподнесло Брежневу, живущему в Питерсберге (предместье Бонна), Мерседес 450SLC Coupe. (С.496)
После того как в 1972 г. он [Никсон] привёз с собой в Москву чёрный "Кадиллак"... Вашингтон дал понять, что бюджета на следующий автомобиль нет. Москва, однако, настаивала, и, в конце концов, "Форд" пожертвовал тёмно-синий "Линкольн-Континенталь" с сиденьями, обтянутыми чёрным бархатом, и дарственной надписью, выгравированной на арматурном щитке. Когда в Кэмп-Дэвиде [в 1973] Никсон передал Брежневу ключи, тот не смог скрыть восхищения... "Чудесная машина - просто фантастически лежит в вираже!" (С. 497)
Эта любовь была бы мелкой смешной причудой, если бы Брежнев с Косыгиным не навязывали её всей стране: Хрущёв в 1959 г. заявил, что легковушка ничего не значит для советского человека, который предпочитает ездить на автобусе и по железной дороге. В отличие от Хрущёва, Брежнев считал, что каждая молодая женщина должна получить автомобиль в качестве приданого. (С. 315)
Брежнев занимался тем, что самым тесным образом было связано с одним из его личных увлечений. Правда, и Косыгин чувствовал, что уже давно пора забыть слова Хрущёва, что пусть советский человек пользуется общественным транспортом, и содействовать индивидуальной автомобилизации. Косыгин горячился на заседании Госплана в марте 1965 г. "Вы знаете, с каким упорством навязывалась идея о том, что в нашей стране нет необходимости широко развивать производство легковых автомобилей. Все люди будто должны ездить только на автобусе."
Этого нет в книжке Шаттенберг, но в том же марте 1965 г. косыгинское правительство поручило НИИПИ разработать новую генеральную комплексную схему развития Москвы и отправило в США "перенимать опыт" ведущих советских архитекторов (Посохин, Бирюков, Наумов). Летом 1965 г. в СССР прошла выставка "Архитектура США", а осенью 1965 г. Четвертый Всесоюзный съезд советских архитекторов "подверг критике" предыдущую, хрущёвскую градостроительную политику.
Но вернёмся к любви Брежнева: Те же эмоции звучат и в речи Брежнева: "Должен сказать (выйдет ли у нас или нет), мы ориентируемся на производство, скажем, легковых автомобилей, чтобы можно было удовлетворить и потребность народа (это отвлечёт и молодёжь от всяких дел)".
Ни планируемое ранее ежегодное производство в 210 тыс. легковых автомобилей, ни предлагаемый теперь объём производства в 700 тыс. неудовлетворительны: "Мы ставим задачу на миллион легковых автомобилей".
"скажем, девушка выходит замуж, и родители решили ей не сундук в приданое давать, а машину - современное приданое".
После того как завод в Тольятти 1970 г. был пущен в эксплуатацию, Советский Союз в 1972 г. впервые произвёл больше легковых автомобилей, чем грузовых. (С.360-362)
4) Шаттенберг много пишет про международные отношения, которыми занимался Брежнев. Особенно интересны его отношения с "братскими" партиями. [В 1970г.] Брежнев не только недвусмысленно дал понять Брандту, что отныне ФРГ важнее ГДР, которой придётся привыкать к новой расстановке приоритетов. Через "канал" Брежнев информировал Брандта о действиях Ульбрихта, а позже Хонеккера и о том, как следует оценивать эти действия. В конце 1970 г. Брежнев через Леднёва поручил сообщить Брандту следующее: Ульбрихт делает всё, чтобы воспрепятствовать компромиссу между Москвой и Бонном. (С. 470)
Советский лидер воспользовался своим авторитетом, когда в 1970 г. уговорил Вальтера Ульбрихта оставить свой пост. (С. 458)
Брежнев в 1970 в беседе с Брандтом: "Так как я предполагаю, что часть нашей беседы будет опубликована, официально я должен сохранить старую точку зрения по Берлинскому вопросу. Неофициально же я хотел бы подчеркнуть, что приемлемое решение возможно". (С. 473)
...не было тайной, как раздражал Эриха Хонеккера курс Москвы на сближение с Бонном. Но о том, что госбезопасность ГДР внедрила разведчика в непосредственное окружение канцлера ФРГ, в Москве никто и не подозревал. Брежнев воспринял как личное оскорбление, что Хонеккер не отозвал своего разведчика после установления контактов между Кремлем и канцлером [Брандтом] и, как утверждается, никогда не простил этого Хонеккеру. Он был вне себя, когда Андропов поставил его об этом в известность: "Юра, скажи мне, что там происходит. Генеральный секретарь ЦК КПСС годами делает всё, чтобы вместе с федеральным канцлером выстроить новые отношения между нашими странами, способные изменить обстановку во всём мире, как вдруг начинается какая-то ничтожная шумиха из-за баб и фотокарточек... И кто до этого додумался? Как раз наши немецкие друзья!" Он говорил свободно, очень эмоционально и страшно ругал Хонеккера [за отставку Брандта]. (С. 503-504)
Хонеккер презрительно называл Генерального секретаря [Брежнева] "генеральной развалиной". (С. 572)
[Про визит Никсона в 1972 году и обсуждение Вьетнамского вопроса] Руководство ДРВ было проинформировано, что советские руководители подвергли Никсона резкой критике. Однако Киссинджер понимал, что участвует в "шараде": "Они говорили для протокола, и если сказали достаточно, чтобы можно было послать протокол заседания в Ханой, то заканчивали словесное сражение". (С.490)
От США он [Брежнев] хотел получить оговорку о режиме наибольшего благоприятствования. (С. 492)
5) Наконец, Шаттенберг подробно пишет про наркоманию Брежнева, но нет смысла это цитировать. Достаточно сказать, что Ельцин был не первым лидером России, который дирижировал оркестром (С. 520).
В общем, книжку рекомендую.