О «северной» экономике. Продолжение, хотя бы и короткое.
Кто о чём, я об экономике. Отпускные выплатили, чем не повод. «Работа с документами» - в хорошем смысле этого слова, ровесники - в кои-то веки выглядит возможной. Плюс именно те практиканты, которых мне их руководитель обещала сосватать - да, согласился на них безо всяких денег: а где ещё взять ресурс на подготовку и обкатку лабораторных ТО и ПО? - короче, они разбежались по курортам. Ну и х... с ними, с раз...ями.
А кроме того, мне пришло видео с докладом по этическим системам (доклад не мне, а вообще), потому надо записать текущий ход мысли перед воздействием возмущающего (в научном смысле) фактора.
42. В развитие тезисов 37-38 можно сказать вот что. Рынок, как возможность обмена, можно уничтожить двумя способами, как и всякую другую возможность. Первая: через её реализацию, воплощение в жизнь, актуализацию. Вторая: через её растворение, сведение на нет среди других возможностей, виртуализацию.
Здесь ничего нового. Изложенное можно применить ко всякому замыслу. Либо удался, либо забылся, был вытеснен другими замыслами, потерял имя действия. В обоих случаях перестал быть.
Пусть одним из товаров, обмениваемых в сделке, будут деньги, «товар товаров».
Тогда продавец (инициатор сделки, создатель рынка здесь и сейчас), отдавший вещь, виртуализирует своё положение на рынке, а покупатель, отдавший деньги, актуализирует своё положение, получив конкретную вещь, и именно так уничтожает рынок (не вообще, а здесь и сейчас).
И наоборот, продавец может открыть рынок через отдачу денег, а покупатель, отдающий товар (три корочки хлеба), закрывает рынок через виртуализацию своего положения на нём, получая деньги, на которые потом может купить то, что хочет - точнее, то, что дозволено в той группе людей, где существует конкретное общество.
43. Напомню, что гарант нужен именно продавцу, создателю рынка. Однако продавец, как сказано только что, может открывать рынок через товар как вещь, то есть предлагая покупателю актуализацию как способ закрытия рынка, или открывать рынок через товар как деньги, предлагая покупателю виртуализацию как способ такого закрытия.
Следовательно, у гаранта должны быть две моды функционирования. Первая - это гарантия для продавца вещей, и вторая - это гарантия для продавца денег.
44. Пример решения по гарантии для продавца денег дала советская система распределения (не она первая, но она всеобъемлющая). Её основополагающей чертой было поручительство государства (исполнявшего функции гаранта всякой сделки) за то, что деньги за товар в магазине продаёт правильный человек.
Изначально в силу «кто не работает, тот не ест» («южная» этическая система, ограничивающая «северное» полюдье) «правильным» человеком был человек «трудящийся», тратящий время, силы и навыки (об их соответствии до сих спорят местные «левые»). Здесь гарант гарантировал то, что это был «правильный» труд.
Поздняя советская власть (орудие «восточной» этической системы по ограничению «северного» полюдья) организовывала и поддерживала снабжение по территориальной и профессиональной принадлежностям гражданина (прописка, звание). Правильным человеком был человек, скажем так, «достойный». И на низшем уровне это создавало феномены вроде «длинное, зелёное и пахнет колбасой». Отдельно можно вспомнить «талоны» как доказательство того, что власть тогда в меру своих способностей гарантировала правильность статуса продавца, а не продаваемых им денег как вознаграждения за труд или самого его труда.
На полях можно отметить, что в силу огромной размерности задачи и из-за совершенно недостаточной специализации государства в этом деле функции гаранта могли быть эффективно присвоены самим покупателем денег (торговля «из-под полы», «доставание» для «своих»).
45. Далее я рассмотрю обратную ситуацию, когда гарантировать надо предложение не денег, а вещей. Она, конечно, выглядит привычнее и разумнее в силу обыденного отождествления продавца с тем, кто обменивает вещи.
Как и в случае гарантии для продавца денег («правильный» труд или «правильная» прописка), здесь тоже можно гарантировать покупателю действие продавца вещи и/или статус такого продавца.
Только в тезисе 44 гарант гарантировал закрытие рынка через его актуализацию (получение продавцом специализированной вещи за «универсальные» деньги), а здесь речь идёт о закрытии рынка через его растворение, виртуализацию (получение продавцом «универсальных» денег за конкретную вещь).
Гарантия статуса продавца вещей сводится к гарантии его репутации, предсказуемости по сути, то бишь «бренда» по форме. Гарантия действий продавца вещей сводится к гарантии правильности производства или честности предварительного приобретения предлагаемых предметов.
Логично предположить, что эти подходы как-то соответствуют «западной» и «северной» этическим системах в их ограничении полюдья (не только «северного»). Однако напомню, что в случае «западного» общества, равно как «восточного» или «южного», такой гарантии не будет соответствовать деятельность отдельного предприятия-гаранта, но лишь «общие понятия о правильном». Те же размерность и разнообразие задачи продолжат ограничивать применимость её решений.
46. В рамках этого предположения, покамест сугубо навскидку, я соотнесу «западный» подход с гарантией статуса продавца вещей, «бренда». Гарантом - столь же неприспособленным к такому, сколь и государство - выступает сообщество производителей и перекупщиков в масштабах общества. К этому сообществу государство может принадлежать на равных правах, например, через военные заказы. Конкуренция частных брендов здесь есть всего лишь форма навязывания бренда как рамки восприятия в масштабах общества. Кукушка может ругать петуха распоследними словами, но они будут хором хвалить птиц, утверждая, что никаких других живых существ, кроме птиц, в природе нет. «У того, с кем я имею дело, тоже должен быть бренд, как и у меня».
Важно понимать, что речь здесь не идёт о том, будто гарантированный статус продавца обязательно подразумевает некачественные действия по производству или перекупке. Здесь как получится, «жизнь такая». Да и собственно качества как мощного, хотя и не универсального конкурентного преимущества, которое можно впрямую завязать на бренд, никто не отменял. Иначе западная индустриальная революция была бы невозможна.
На полях отмечу, что заметное со стороны несоответствие статуса и действия всегда воспринимается как обстоятельство антиобщественное («делает не то, что надо делать на его месте»).
И тогда на долю «севера» остаётся гарантия действий продавца как производителя (сторонние ОТК, да) и перекупщика. Бренд получается чем-то вторичным, производным от этих действий. «Ты не должен впаривать мне гнилые или ворованные вещи, потому что я тебе их не впариваю». Здесь, как и в предыдущих подходах, на статус субъекта такого контроля могут претендовать государство или бизнес-сообщество, однако требуемое разрешение в смысле размера элемента, то бишь самой подробности такого дела, в условиях сложного производства и разнесённого снабжения полностью обесценивает эти претензии.
Необходимо разборчивыми гарантами здесь могут быть только специализированные предприятия.
Повторю, пока это всего лишь предположение, пусть оно и корреспондирует с ранешними тезисами. Ободряет то, что те тезисы я высказывал, отталкиваясь от соображений в совершенно иных аспектах. «Сходится». Всё равно, надо ещё думать.
Спасибо за внимание.
ПостСкриптум. Всё же этот поздневесенний перегруз, о котором читатель осведомлен через мои стенания, стался небесполезен. «Что-то виднеется», - по крайней мере мне - и этот текст тому доказательство, по крайней мере для меня. Сами знаете, мозг та ещё падла: ежели ум велит мясу отвечать на вопрос, имея много времени для того ответа, то мозг будет ходить вокруг да около, тратя то время. А вот так придавить его, он же начнёт соображать.
ПостСубСкриптум. Страшно подумать, вдруг начальство такое знает инстинктивно.