blm - часть 3

[14_sonde_sic]

Предыдущая часть


Первейшей предпосылкой истинно человеческой культуры является

прежде всего именно наличие таких настроений, когда люди готовы

пожертвовать интересами своего собственного я в пользу общества.

Только в этом случае и могут возникать те великие ценности, которые

самим их творцам сулят лишь очень небольшую награду, но зато при-

носят неоценимую пользу будущим поколениям. Только отсюда и

можно понять, как многие бескорыстные люди, сами ведя жизнь, пол-

ную лишений, отдают себя целиком на то, чтобы создать обеспечен-

ную жизнь обществу. Каждый рабочий, каждый крестьянин, каждый

изобретатель, чиновник и т. д., словом, каждый, кто работает для

общества, не имея никаких надежд когда-либо самому стать счаст-

ливым и состоятельным человеком, является носителем этой высокой

идеи, хотя бы ему самому иногда и не был ясен глубокий смысл его

собственных действий. Но если мы говорим это относительно обыкно-

венного труда, направленного к тому, чтобы обеспечить пропитание

человека и создать возможность общего прогресса, то это в еще боль-

шей степени относится к тому труду, который направлен на защиту

жизни человека и его культуры. Когда человек отдает свою собствен-

ную жизнь за дело обеспечения безопасности общества, то это высшая

форма самопожертвования. Только так можно помешать тому, чтобы

созданное руками человека было разрушено его же руками, только

так удается бороться и против грозных сил природы.

В нашем немецком словаре есть слово, которое особенно прекрасно

выражает эту мысль: долг (Verpflichtung)! Выполнять долг это и зна-

чит обслуживать не самого себя, а служить обществу. Тот принцип,

из которого вытекает такое действие, мы называем идеализмом в от-

личие от эгоизма, проистекающего из принципа обслуживания себя

самого. Под идеализмом мы понимаем способность отдельного лица

приносить себя в жертву окружающему миру.

Но как необходимо нам почаще вспоминать о том, что идеализм

действительно является не химерой, что идеализм всегда был, есть

и будет главной предпосылкой всей человеческой культуры! Мало

того: только идеализм и создал понятие "человек". Только этому

чувству арийцы обязаны всем своим положением в этом мире, только

благодаря этому чувству на нашей земле и существует человек. Только

благодаря этому чувству и мог выковаться тот творческий труд, ко-

торый в сочетании с простой физической силой и гениальным интел-

лектом создал замечательнейшие памятники нашей человеческой куль-

туры.

Если бы на свете не было идеализма, то все духовные способности

людей, в том числе даже самых одаренных, были бы только простым

"духом", бессильным сотворить что-либо действительно высокое и цен-

ное.

Действительный идеализм есть не что иное, как подчинение интере-

сов и всей жизни отдельного лица интересам и всей жизни общества.

Только такое подчинение и создает возможность какой бы то ни было

организации. В этом смысле идеализм соответствует глубочайшим ве-

лениям природы. Именно такой идеализм и побуждает людей добро-

вольно признать преимущество более сильного. Именно такой идеа-

лизм становится частицей того миропорядка, который образует нашу

вселенную.

Глубочайшее познание природы и чистый идеализм друг другу не

противоречат, а напротив объективно совпадают. Насколько это верно

и насколько подлинный идеализм ничего общего не имеет с фантасти-

кой, в этом легче всего убедиться, если мы прислушаемся к суждениям

неиспорченного ребенка, например здорового мальчика. Такой маль-

чик совершенно ничего не поймет в тирадах "идеалистически" настро-

енного пацифиста, и эти тирады наверняка ему не понравятся, а вот

отдать свою молодую жизнь за идеал своей народности такой мальчик

всегда будет годов.

Бессознательно, инстинктом ребенок чувствует необходимость борь-

бы за продолжение рода и вида, даже когда это может происходить

только за счет отдельного индивидуума, и бессознательно же инстинкт

протестует против фантастики пацифистских болтунов, прикрывающих

пространными фразами только эгоизм. Ибо действительное раз-

витие человечества возможно только при наличии готовности к само-

пожертвованию со стороны индивидуума в пользу общества, а не при

наличии болезненных представлений трусливых умников и критиков,

желающих переделать природу.

В такие времена, когда исчезает идеализм, мы можем тотчас же

констатировать упадок тех сил, без которых нет общества, а стало

быть нет и культурного развития. Как только в народе берет верх

эгоизм, общественные связи начинают ослабевать. Каждый гонится

за своим собственным счастьем и попадает только из огня в по-

лымя.

Да и будущие поколения предают забвению тех, кто думает толь-

ко о своей собственной пользе, и покрывают славой тех героев,

кто отказался от своего собственного счастья в пользу общес-

тва.

" "

Прямую противоположность арийцу представляет иудей. Ни у

одного другого народа в мире инстинкт самосохранения не развит в

такой степени, как у так называемого, избранного народа. Доказатель-

ством этому служит один факт существования этой расы на земле.

Где вы найдете еще один такой народ, который в течение последних

двух тысяч лет претерпел бы так мало изменений в смысле характера,

внутреннего мира и т. д.? Какой еще другой народ принимал участие

в столь громадных переворотах и тем не менее вышел из всех ката-

строф человечества таким же, каким был и раньше? Что за бесконечно

цепкая воля к жизни, к сохранению своего рода и вида!

Интеллектуальные свойства евреев вырабатывались в течение ты-

сячелетий. Еврей считается ныне очень "умным" и умным был он до

известной степени во все времена. Но ум его есть не результат соб-

ственного развития, а результат наглядных уроков, получаемых им

на опыте других народов. Ум человеческий тоже не может подыматься

вверх иначе как по ступенькам; при каждом шаге вверх ему надо

опираться на фундамент прошлого, т. е. чувствовать за собою всю

предыдущую культуру человечества. Всякое мышление в огромной

мере является результатом опыта предыдущих времен и лишь в не-

большой мере определяется мыслительными способностями данного

человека. Человек, сам того не замечая, заимствует из опыта прошло-

го бездну знаний, созданных всей предшествующей культурой челове-

чества. Вооруженный этими знаниями, человек постепенно идет даль-

ше. Наш современный мальчик, например, растет в обстановке таких

громадных технических завоеваний, что то, что сто лет назад явля-

лось еще загадкой для самых выдающихся людей, для него теперь яв-

ляется чем-то само собою разумеющимся. Результаты технических за-

воеваний всех последних столетий оказывают громадное воздействие на

нашего мальчика, между тем как он даже не замечает их.. Если бы на

минуту предположить, что из гроба может восстать какой-либо из са-

мых гениальных людей, скажем, 20-х годов прошлого столетия, то

несомненно, что ему трудней было бы ориентироваться во всей нашей

обстановке, чем самому обыкновенному 15-летнему мальчику наших

дней. И это по той простой причине, что воскресшему из мертвых

гениальному человеку недоставало бы тех бесконечно важных сведений,

которые люди за последнее столетие, так сказать, вобрали в себя,

сами того не замечая.

Евреи, как мы уже знаем, никогда не имели своей собственной

культуры (почему именно это так, мы объясним ниже). И вот именно

по этой причине умственное развитие евреев всегда находилось в зави-

симости от других народов. Интеллект евреев во все времена развивал-

ся за счет работы окружающего его культурного мира. Обратных при-

меров не было никогда.

Инстинкт самосохранения развит у еврейского народа никак не

меньше, а скорее больше, нежели у других народов; его умственные

способности кажутся также не меньшими, нежели умственные способ-

ности других рас; но евреям похватает первой и основной предпосылки

необходимой для самостоятельного культурного развития -идеализма.

Воля к самопожертвованию у еврея не идет дальше голого инстинк-

та самосохранения. Чувство солидарности у еврея проявляется внешним

образом очень сильно, но на самом деле это только примитивный ин-

стинкт стадности, который можно видеть и у многих других живых

существ на этой земле. Инстинкт стадности побуждает евреев к взаимо-

помощи лишь до тех пор, пока им угрожает общая опасность. В этой

обстановке они считают неизбежным и целесообразным действовать

сообща. Возьмите пример любой стайки волков. Нападать на добычу

они считают удобным сообща, но как только они насытили свой голод,

они разбредаются в разные стороны. То же приходится сказать и от-

носительно лошадей. Когда на них нападают, они держатся вместе.

Как только опасность миновала, они бросаются врассыпную.

Таков же и еврей. Его готовность к самопожертвованию только

мнимая. Такая готовность существует у него лишь до того момента,

пока этого безусловно требуют интересы безопасности отдельного еврея.

Но как только общий враг побежден, угрожавшая всем евреям опас-

ность устранена, добыча спрятана в надежное место, так тотчас же

исчезает и мнимая гармония между самими евреями, уступая место

их естественным инстинктам. Евреи единодушны лишь до тех пор,

пока им угрожает общая опасность или пока их привлекает общая

добыча. Как только исчезают эти два импульса, сейчас же вступает в

свои права самый резко выраженный эгоизм. Народ, который только

что казался единодушным, тут же превращается в стаю голодных

грызущихся друг с другом крыс.

Если бы евреи были одни на этом свете, они неизбежно задохлись

бы в своей собственной грязи и нечистотах. Вся их жизнь преврати-

лась бы вероятно в сплошную истребительную борьбу друг против

друга, разве только свойственная им всем трусость и отсутствие го-

товности к самопожертвованию превратили бы и собственную их

войну в комедию.

Неверно было бы поэтому из того факта, что в борьбе против об-

щего врага или, точнее, в борьбе за общий грабеж евреи выступают

солидарно, умозаключение будто евреям не чужд известный идеализм.

Нет, евреями и в этом случае руководит голый эгоизм.

Вот почему и государство евреев территориально совершенно не

ограничено. А между тем, ведь именно государство и должно являться

живым организмом, служащим к сохранению и размножению расы.

У евреев не может быть государства с определенной территорией, ибо

такое государство требует того, чтобы населяющаяся его раса, во-пер-

вых, отличалась известным идеализмом, а во-вторых, имела бы правиль-

ное и здоровое представление о том, что такое труд. Если данной расе

похватает того и другого, то об образовании ею государства с опреде-

ленной территорией не может быть и речи; а тем самым отпадает и

главная основа, на которой только и может возникнуть определен-

ная культура.

Вот почему мы и видим, что еврейский народ - при всем том,

что внешне он кажется очень развитым - на самом деле никакой

истинной культуры не имеет, а в особенности не имеет никакой своей

собственной культуры. Внешняя культура современного еврея на деле

есть только извращенная им культура других народов.

Когда мы оцениваем роль еврейской нации в культурном развитии

всего человечества, мы прежде всего не должны забывать того факта,

что, например, еврейского искусства никогда не было на свете и нет

и теперь; что, например, два главных вида искусства - архитектура

и музыка - решительно ничем не обязаны евреям. Подвиги евреев

в области искусства сводятся только либо к сомнительным "усовер-

шенствованиям" чужих произведений, либо к прямым плагиатам. Но

это и значит, что евреям нехватает прежде всего тех важнейших дарова-

ний, без которых нет культурно-одаренной и творческой расы.

Еврей умеет только подражать чужому искусству, а точнее будет

сказать - искажать его. Это видно хотя бы уже из того, что чаще

всего еврей .подвизается в области сценического искусства, где собст-

венной выдумки почти не нужно.

Нет, никакой культурно-"созидательной силы евреи не представляют

и представлять не могут по той простой причине, что у евреев недо-

стает первой и основной предпосылки для этого: идеализма. Их интел-

лект не конструктивен, он только разрушителен. Только в редких еди-

ничных случаях евреи подадут импульс к чему-либо хорошему. Как

правило же человеческий прогресс идет вперед не благодаря евреям,

а вопреки им.

Евреи никогда не имели своего государства со своей определенной

территорией, а по этой причине никогда не имели и своей собственной

культуры. Между прочим, именно отсюда и возникло то представление,

будто в лице евреев мы имеем дело с народом, ранее принад-

лежавшим к числу номадов. Это большая и опасная ошибка. Кочевые

народы тоже всегда имели свою определенную территорию, они только

не обрабатывали ее, как это делают оседлые крестьяне, а жили тем,

что получали от своих стад, вместе с которыми они кочевали в преде-

лах своей территории.

Причиной того, что кочевые народы поступали так, а не иначе яв-

лялось недостаточное обилие их почвы, в результате чего оседлая жизнь

становилась просто невозможной. Еще более глубокая причина заклю-

чалась в разрыве между уровнем технической культуры данного наро-

да и природной скудностью его территории. Есть такие территории, где

и арийцам только после тысячи лет технического развития удавалось

заставить землю родить достаточно, чтобы можно было зажить оседлой

жизнью. Пока арийцы не имели техники, им тоже приходилось либо

избегать таких территорий, либо тоже вести кочевую жизнь, поскольку

тысячелетние привычки оседлой жизни не делали для них совершенно

непереносимой жизнь номадов. Напомним, что в эпоху открытия аме-

риканского континента многочисленным арийцам пришлось вначале

жить на положении охотников, дровосеков и т.д. и зачастую большими

лагерями с женами и детьми, постоянно меняя место, вести жизнь

почти совершенно такую же, как жизнь кочевников. Но как только

число арийцев возросло и выросла их техника, как только им удалось

в достаточной мере расчистить землю и подчинить себе туземцев, они

начали селиться оседло.

Очень вероятно, что и арийцы некогда были номадами и лишь с

течением времени стали оседлыми. Но именно поэтому арийцы никогда

ведь и не являлись евреями! Нет, евреи никогда не быдл кочевниками,

ибо и у кочевников тоже было свое представление о "труде", послу-

жившее основой всего дальнейшего их развития: у кочевников эта

необходимая духовная предпосылка была налицо.

Пусть чувство идеализма у кочевников было развито только отно-

сительно слабо, но все-таки оно у них было. Вот почему арийские на-

роды могли относиться к ним с известной симпатией. У евреев же

именно ничего подобного не было.

Евреи никогда не являлись номадами, а всегда являлись паразита-

ми на теле других народов. Если евреи иногда меняли свое местожи-

тельство, то это вытекало не из их собственных намерений, а было

результатом только того, что время от времени их выгоняли те наро-

ды, гостеприимством которых они чересчур злоупотребляли. Евреи

распространялись дальше именно так, как распространяются типичные

паразиты. Они постоянно ищут только новой пиши для своей расы.

Но это ничего общего не имеет с кочевничеством, ибо еврей, заняв-

ший ту или другую территорию, и не думает потом ее очищать. Он ос-

тается там, где он сидит, и цепляется за эту территорию так крепко,

что прогнать его оттуда можно только силой. Когда евреи найдут, что

в других новых странах для них создалась подходящая обстановка, они

начинают распространяться и туда. Однако, в отличие от номадов, они

при этом ни в коем случае не покидают и свое старое жилье. Евреи

были и остаются . типичными паразитами, они живут за чужой счет.

Подобно вредным бациллам, они распространяются туда, где для ба-

цилл создается подходящая питательная среда.

Еврей несет с собой только смерть. Куда ни ступит его нога, там

народ, до сих пор живший своим трудом, раньше или позже нач-

нет вымирать.

Так во все время евреи гнездились в чужих государствах и образо-

вывали внутри них свое собственное государство, маскируя последнее

под псевдонимом "религиозная община". Под этим флагом евреи пря-

тались до того момента, пока это казалось им выгодным. Но как толь-

ко евреи чувствуют себя достаточно сильными, чтобы обойтись без

этого прикрытия, они сбрасывают маску и являются перед изумлен-

ными людьми тем, чем они всегда были: евреями.

Евреи живут, как паразиты, на теле других наций и государств. Это

и вырабатывает в них то свойство, о котором Шопенгауэр должен

был сказать, что "евреи являются величайшими виртуозами лжи".

Все существование еврея толкает его непрерывно ко лжи. То же,

что для жителя севера теплая одежда, то для еврея ложь.

Длительно жить среди других народов евреи могут лишь до тех

пор, пока им удается создавать представление, будто евреи не особый

народ, а только особая "религиозная община".

Вот вам первая большая ложь.

Чтобы длительно вести жизнь паразита на теле других народов,

евреям опять-таки приходится скрывать важнейшие черты своего ха-

рактера. Чем интеллигентнее каждый отдельный еврей, тем скорее

удается ему этот обман. Дело доходит до того, что значительные груп-

пы трудящегося народа, среди которого живут евреи, действительно на-

чинают верить, что перед ними француз или англичанин, немец или

итальянец, имеющий только свою особую религию. Жертвой этого обма-

на особенно легко становятся власти предержащие, ибо они реже все-

го отличаются особой гениальной прозорливостью. В кругах "на-

чальства" самостоятельное мышление иногда считается прямо грехом.

Только этим и можно объяснить то обстоятельство, что, например, в

аварском министерстве внутренних дел и до сих пор понятия не

имеют о том, что евреи являются определенным народом, а вовсе не

одной лишь определенной "религией". А между тем, достаточно было

бы нашему мудрому начальству хотя бы немножко заглядывать в ев-

рейские газеты и тогда им не трудно было бы разгадать загадку. Но

разве начальство обязано читать какие-либо газеты, кроме официаль-

ных. Ну, а так как газета "Еврейское эхо", еще не является официаль-

ным правительственным органом, то в нее конечно можно и не загля-

дывать.

Евреи всегда представляли собою определенный народ с определен-

ными расовыми свойствами и никогда не являлись просто религиоз-

ной общиной... Только условия жизни еврейского народа уже с ран-

них пор побудили его искать такое средство, которое отвлекало бы

чрезмерное внимание от сынов этого народа. Какое же другое сред-

ство могло показаться евреям более невинным и вместе с тем более

целесообразным, кроме того, чтобы спрятаться под маской религиоз-

ной общины? Присвоив себе видимость религиозной общины, евреи

опять совершили кражу. На деле евреи не могут представлять собою

и религиозной общины хотя бы потому, что им и для этого не хватает не-

обходимого идеализма, а тем самым не хватает веры в какую бы то

ни было загробную жизнь. Между тем, любая религия, как она свой-

ственна арийцам, требует именно известной веры в загробную жизнь.

Посмотрите на талмуд. - Разве эта книга для загробной жизни? Нет,

эта книга посвящена исключительно вопросу о том, как создать себе

на практике жизнь получше в этом лучшем из миров.

Чтобы как следует изучить еврея, лучше всего проследить тот путь,

который он прошел в течение столетий, гнездясь среди других народов.

Чтобы получить необходимые выводы, достаточно проследить это толь-

ко на одном примере. Так как все еврейское развитие во все време-

на было в общем одно и то же, среди каких народов ни жили бы

евреи, то лучше всего будет описать это развитие схематически. Для

простоты мы будем обозначать отдельные периоды развития буквами

алфавита .

Первые евреи появились в Германии в период продвижения римлян.

Как всегда, они явились в качестве торговцев. В грозе и буре вели-

кого переселения народов евреи как будто вновь исчезли. Поэтому,

эпоху нового проникновения евреев в центр и на север Европы прихо-

дится считать со времени образования первых германских государств.

Во всех тех случаях, когда евреи проникают в среду арийских наро-

дов, мы видим в общем одну и ту же картину развития.

а) Как только возникают первые места прочной оседлой жизни,

евреи внезапно тут как тут. Сначала евреи появляются в качестве

торговцев, считая еще необходимым скрывать свою народность. Черты

внешнего расового различия между ними и тем народом, который ока-

зывает им гостеприимство, еще слишком бросаются в глаза. Значение

чужих языков у евреев еще слишком мало развито. А с другой сторо-

ны, и сам народ, оказывающий им гостеприимство, еще слишком пред-

ставляет собою замкнутое целое. И вот в результате всего этого еврей

вынужден выступать открыто как торговец и как чужой. При ловкости

еврея и при неопытности того народа, у которого он ищет гостепри-

имства, еврею для данного периода даже выгодно выступать открыто,

ибо чужаку идут особенно охотно навстречу как гостю.

б) Затем евреи начинают постепенно пролезать в хозяйственную

жизнь, выступая при этом не в роли производителей, а исключительно

в роли посредников. При их тысячелетнем торговом опыте и при бес-

помощности, а также безграничной честности арийцев евреи сразу завое-

вывают себе известное превосходство, и через короткое время вся

торговля грозит стать монополией евреев. Еврей начинает выступать

в роли заимодавца, причем деньги дает только на ростовщических

процентах. Проценты вообще изобрел еврей. Опасностей ростовщичест-

ва вначале никто не замечает. Наоборот, так как кредит в начале при-

носит некоторое облегчение, то все его приветствуют.

в) Затем еврей становится оседлым. Другими словами, он угнездил-

ся в определенных городах, местечках, в определенных кварталах и

все больше образует государство в государстве. Торговлю и все вооб-

ще денежные дела он начинает рассматривать как свою собственную

привилегию, и этой привилегией он пользуется до конца.

г) Затем кредит и торговля стали полностью его монополией. Ев-

рейское ростовщичество начинает вызывать некоторое сопротивление.

Возрастающая еврейская наглость порождает возмущение, а рост его

богатства - зависть. Чаша переполняется, когда еврею удается сделать

и землю объектом своих торговых операций. Сам еврей на земле не

работает, он рассматривает ее как объект своей жадной эксплуатации,

предоставляя христианину по-прежнему обрабатывать эту землю, с тем

только что нынешний владыка будет выжимать из него соки. Благодаря этому

возникает уже открытая ненависть к евреям. Евреи уже настолько тиранят

народ и настолько высасывают его кровь, что дело доходит до эксцессов.

Теперь к этим чужакам начинают внимательнее присматриваться и открывают

в них все более отталкивающие черты. В конце концов создается непроходи-

мая пропасть.

В годы особенно тяжкой нужды терпению приходит конец, и разо-

ренные евреями народные массы в отчаянии прибегают к мерам само-

помощи, чтобы как-нибудь избавиться от этого бича божия. В течение

нескольких столетий народные массы на своей спине испытали гнет

евреев, и теперь они начинают понимать, что одно его существование

равносильно чуме.

д)Но теперь только еврей по-настоящему начинает разворачиваться.

При помощи гнусной лести он пролезает в правительственные круги.

Он пускает в ход свои деньги и обеспечивает себе новые льготы, даю-

оме ему возможность по-прежнему, грабить. Если народный гнев про-

тив этих пиявок там или сям приведет к вспышке, то это тем не ме-

нее не мешает евреям через некоторое время появиться в том же са-

мом месте вновь и опять взяться за старое. Никакие преследования не

в состоянии отучить евреев от их системы эксплуатации людей, никаки-

ми преследованиями от них, надолго не спастись. Проходит небольшой

промежуток времени, и евреи, нисколько не изменившись, опять тут

как тут.

Чтобы избегнуть по крайней мере самого худшего, евреям запре-

щают приобретать земли, дабы таким образом не позволить ростовщи-

кам сосредоточить в своих руках еще и земельные фонды.

е) Поскольку за это время усилилась власть князей, евреи теперь

начинают пролезать и в эту среду. Новые владыки почти всегда нахо-

дятся в трудных финансовых обстоятельствах. Евреи охотно приходят

к ним на "Помощь" и за это выклянчивают у них льготы и привиле-

гии. Как дорого ни заплатил бы еврей за эти последние, все равно

проценты и проценты на проценты в течение короткого времени по-

кроют ему все расходы. Как настоящие пиявки, евреи присасываются

к телу несчастного народа, пока наступает момент, когда князья

снова нуждаются в деньгах, и тогда они из самой пиявки выпускают

немного крови в свою пользу

После этого игра начинается сначала. Роль, которую при этом играют

так называемые немецкие князья, нисколько не лучше роли самих ев-

реев. Эти господа князья были настоящим наказанием божием для

их "возлюбленных" народов. Роль этих господ можно сравнить только

с ролью иных современных министров.

Именно немецких князей должны мы благодарить за то, что немец-

кой нации так и не удалось окончательно избавиться от еврейской

опасности. К сожалению, в этом отношении ничего не изменилось и

в более поздние времена. Впоследствии сами евреи сторицей воздали

князьям мира сего за все те преступления, которые эти владыки со-

вершили по отношению к своим народам. Князья мира вступили в

союз с дьяволом и были наказаны поделом.

ж) Опутав господ князей, евреи затем приводят их к гибели. Мед-

ленно, но неуклонно позиции князей ослабевают, ибо они перестали

служить своим народам и начали думать только особе. Евреи прекрас-

но отдают себе отчет в том, что конец этих владык близок, и они с

своей стороны стараются только ускорить этот конец. Сами евреи де-

лают все возможное, чтобы увеличить их нужду в деньгах, для чего

стараются отвлечь их от действительно важных задач; ползая перед

ними на коленях и усыпляя их гнусной лестью, евреи втягивают

"своих" князей во все мыслимые пороки, стараясь сделать себя самих

как можно более незаменимыми в глазах своих покровителей. Опираясь

на свое дьявольское искусство во всем, что связано с деньгами, евреи

самым бесстыдным образом подсказывают своим покровителям все

новые, все более жестокие средства выкачивания последней копейки

из подданных. Большие фонды, собираемые самыми жестокими сред-

ствами, пускаются на ветер. Тогда евреи придумывают новые средства

ограбления народа. Каждый двор имеет своих "придворных евреев",

как стали называть этих чудовищ. Их главная функция - придумывать

новые средства выкачивания денег из народа ради безумных удоволь-

ствий правящей клики. Кто же удивится после этого, что за такие за-

слуги выродков человеческого рода начинают еще возводить в дворян-

ское достоинство. Разумеется, институт дворянства становится благода-

ря этому только смешным, но яд благополучно проник и в эту

среду.

Теперь евреи еще лучше используют свои привилегии в своих

интересах.

В конце концов еврею надо только креститься, и он получит все

права и преимущества коренных граждан. Он охотно пойдет и на это.

Представители церкви будут радоваться по поводу нового завоеванного

сына церкви, а сам этот "сын" - об удавшемся гешефте.

з) Теперь в еврейском мире начинается новая полоса. До сих пор

евреи слыли евреями, т. е. они не старались выдать себя за кого-либо

другого, да это было и невозможно, так как слишком резко еще были

выражены расовые черты евреев, с одной стороны, и окружающих их

народов, с другой. Еще в эпоху Фридриха Великого никому не могло

придти в голову видеть в евреях что-либо другое, чем "чужой" народ.

Еще Гете ужасался по поводу одной мысли, что на будущее закон уже

не запрещает браков между христианами и евреями. А ведь Гете, упаси

боже, не был реакционером или другом рабства. В Гете говорил толь-

ко голос крови и здравого рассудка. Вопреки всем позорным махина-

циям придворных кругов сам народ инстинктивно видел в евреях чужо-

родное тело и соответственно этому относился к ним.

И вот теперь наступила пора, когда все это должно было переме-

ниться. В течение более чем тысячи лет евреи настолько изучили языки

приютивших их народов, что теперь они решаются уже начать затуше-

вывать свое еврейское происхождение и как можно настоятельнее

начать подчеркивать, что они "немцы". Как это ни смешно, как это

ни чудовищно, а у евреев все-таки хватает наглости объявлять себя

"германцами", в данном случае "немцами". Начинается самый гнусный

обман, какой только можно себе представить. Из всего немецкого

еврей с грехом пополам овладел только способностью говорить на не-

мецком языке, - да и то на каком ужасном немецком языке. Только

на этом знании языка он обосновывает свою принадлежность к немец-

кому народу. Но ведь действительный признак принадлежности к

определенной расе заложен исключительно в крови, а вовсе не в языке.

Следующая часть