Сознание обреченности

[0gnev]

И.Осипов || « Известия» №64, 18 марта 1942 года

Товарищи колхозники и колхозницы! От вашей работы зависит успешное снабжение фронта, всей страны продовольствием - хлебом, мясом, овощами, сырьем для промышленности. Отлично проведем весенний сев! Будем изо дня в день развивать животноводство! Приложим все силы к тому, чтобы помочь Красной Армии разгромить ненавистных немецких захватчиков!

# Все статьи за 18 марта 1942 года.

Блиндаж находился на окраине деревни, и, когда наши артиллеристы за полчаса до атаки открыли огонь по опорному пункту немецкой обороны, четырнадцать солдат и ефрейторов 20-й танковой дивизии во главе с унтер-офицером Гансом Адельманом нырнули под бревенчатый настил блиндажа, оставив возле батареи одного солдата.




Земля содрогалась от частых разрывов снарядов, и никто из спрятавшихся в блиндаже не рискнул выглянуть наружу до той минуты, покуда оставленный у батареи солдат не закричал во все горло:

- Герр унтер! Русские ворвались в деревню.

Что произошло вслед за этим в блиндаже, установить в точности трудно, потому что показания унтера и его солдат здесь расходятся. По словам унтер-офицера, он будто бы предложил сопротивляться до конца, но видя, что никто его не поддержит, решил сдаться в плен. Солдаты же рассказывают, что герр унтер сразу полез в карман за советской листовкой, но, будучи очень взволнован, никак не мог ее найти, и тогда кто-то протянул ему свою, давно припасенную розовую бумажку с немецким текстом, и герр унтер взял ее, высунулся из блиндажа и, размахивая листовкой, как флагом, крикнул:

- Не надо стрелять! Мы сдаемся.

Они выползли из своей норы - один за другим все четырнадцать. Наши бойцы обезоружили их и доставили в штаб.

После допроса пленные немцы из’явили желание написать письмо своим товарищам по дивизии.

- Вы нас знаете, - писали они, - мы вместе делили всю тяжесть солдатской жизни на фронте. Миллионы наших солдат нашли уже свою могилу на полях России. Кому нужна эта война? Нам заявляли, что Россия угрожает Германии, что Красная Армия хочет истребить немецкий народ, уничтожить немецкое государство. Здесь, в русском плену, мы узнали, что это ложь. Мы прочли здесь приказ Главнокомандующего Красной Армии Сталина и узнали, что Красная Армия не враг немецкого народа. Зачем же нам вести бессмысленную борьбу против нее?

Они призвали своих товарищей бросить оружие, прекратить бессмысленное сопротивление и сдаться в плен. Письмо подписали все четырнадцать во главе с унтер-офицером, который первым аккуратно вывел свое имя. За ним подписались под текстом письма Вильгельм Гайб, Франц Кляйн, Эрих Бойшер, Герман Риллинг, Эрнст Ах, Эрнст Лангемарк, Иозеф Руль, Рудольф Либш, Густав Пюльман, Георг Краузе, Герман Мартмюллер, Иоганн Гофер и Гельмут Унгербек.

В тот же день на соседнем участке фронта сдался в плен ефрейтор 17-го саперного батальона 17-й пехотной дивизии Вильгельм Глюкерт. Он пробыл на фронте ровно три дня, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы поселить в нем твердую уверенность в неизбежной катастрофе, ожидающей гитлеровские армии на Востоке.

С таким же сознанием обреченности попал в смоленские леса солдат маршевого батальона Рудольф Позер. Он отведал еще летом военной похлебки. Его ранило тогда под Минском, и он молил бога, чтобы война окончилась до его выздоровления. Рана зажила, а война продолжалась и не видно было ей конца. Выйдя из госпиталя, он побывал в родных краях, и это не доставило ему радости.

- Все гостиницы, все казармы переполнены ранеными, - рассказывает он, поправляя поминутно очки в роговой оправе. - Мест для раненых нехватает.

Каждый госпиталь получает твердое расписание - к такому-то числу освободить столько-то коек. Старательные врачи спешат сбыть раненых в роты выздоравливающих (генезунгс-компани). Солдаты называют их «ротами гниения» (фервезунгс-компани). Отсюда врачи отправляют недолечившихся раненых в маршевые батальоны.

Солдат Рудольф Позер лежал в боевом охранении возле деревни Б., когда началась атака наших пехотинцев. Фельдфебель подал ракетой сигнал отходить назад.

- Я притворился раненым и не двинулся с места. Когда подбежали ваши, я поднял руки и отдал им оружие.

Солдат не подчинился своему фельдфебелю и поступил так, как ему подсказал здравый смысл, который толкнул на такой же поступок и Вильгельма Глюкерта, и четырнадцать солдат 20-й танковой дивизии.

Нет, эти солдаты, эти ефрейторы не похожи на то, чем они были в июле и в августе. И пополнение, прибывающее каждый день из Германии, выглядит не так, как этого хотелось бы офицерам.

В наши руки попало донесение командования 3-го батальона 21-го пехотного полка 17-й пехотной немецкой дивизии. Некомплект батальона выражен в таких цифрах: нехватает 12 офицеров, 83 унтер-офицеров и 502 солдат. Вот что сказано в этом донесении:

«В результате ожесточенных боев пополнение, полученное 3 января за счет артиллеристов, почти полностью израсходовано, а пополнение, поступившее 12 февраля из Германии, насчитывает большие потери. Здоровье батальона таково, что три четверти всех людей нуждаются в продолжительном пребывании в лазарете, но в связи с большим недостатком личного состава они не могут быть освобождены от несения тяжелой службы. Моральное состояние солдат подавленное. Пополнение, прибывшее 12 февраля, состоит в большинстве из пожилых людей с недостаточной подготовкой. Лишь единицы из них знают пулемет. Для наступления они не годятся, для обороны пригодны лишь при строжайшем наблюдении со стороны начальства. Частично эти люди приходят на фронт уже обмороженные и больные».

О том, какого сорта пополнение получают потрепанные части гитлеровских войск, можно судить по некоторым немецким документам. Командир 131-го батальона Ипнер жалуется в донесении:

«На состояние здоровья личного состава моего батальона по возможности обращено внимание. И если, несмотря на это, ежедневно есть случаи выбытия из строя по болезни, то это зависит от возраста резервистов, который достигает 45 лет...»

В специальной инструкции командование 21-го немецкого пехотного полка предлагает всему офицерскому составу усилить наблюдение за постами, об'ясняя необходимость этой меры «усталостью и тупостью солдат».

Командир 4-го мотополка «СС» Нейен вынужден был издать приказ, который начинается так: «Дисциплина многих частей, очень многих солдат и офицеров с некоторого времени, когда наступил известный кризис, стала абсолютно неподобающей». Обрушиваясь в этом приказе на солдат и офицеров, грубо нарушающих дисциплину, командир полка с возмущением отмечает, что некоторые из подчиненных ему людей, увлекаясь так называемыми «обеспечением» и «организацией», воруют, что попало, друг у друга.

« Воровство у товарищей, «организация» и «обеспечение» являются низостью», - резонерски заканчивает он приказ.

В кармане убитого обер-ефрейтора Отто Штейнбока лежало неотправленное письмо.

Вот что писал обер-ефрейтор своей сестре фрау Капп:

«С каждым днем нас становится все меньше. Наша рота настолько истрепана, что от нее осталось 8 человек. Если нас не сменят в ближайшее время, то все пропало. Даже железные нервы не выдержат, если это продлится долго. Очень жаль, что приходится так говорить, но что правда, то правда, и тут ничего не изменишь. Что будет дальше, мы не знаем, да лучше этого и не знать. Можешь мне поверить, я уже давно солдат...»

Обер-ефрейтор писал: «Если нас не сменят в ближайшее время, то все пропало». Он не дождался смены.

Мы кое-что знаем уже о тех, кого могут послать им на смену. Придут люди, которые не верят в победу и умеют сдаваться в плен. Среди них много пожилых, порядком уставших уже людей, которые подобно ефрейтору Вильгельму Глюкерту, рассуждают вполне здраво: если мы не сдадимся в плен русским, нас уничтожат. // И.Осипов, спец. корреспондент «Известий». ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 17 марта.
____________________________________________________________
"Черные мысли" солдат немецкой армии* ("Красная звезда", СССР)
Л.Славин: Разговор с немцами о Викторе Гюго* ("Известия", СССР)**

********************************************************************************************************************
В "уничтоженной" гитлеровскими брехунами дивизии

Бойцы 26-й стрелковой дивизии смеялись от души: берлинское радио сообщило на весь мир о том, что их дивизия уничтожена! Фашистские борзописцы, уничтожили наших бойцов, а они смеются, - смеются и крепко бьют немцев.

Совсем не случайно берлинские врали «похоронили» 26-ю дивизию. Много неприятностей доставила она немецкому командованию. Лишь за последнее время дивизия выбила фашистов из 40 населенных пунктов. При этом она захватила около 50 пушек, несколько десятков автомашин, много пулеметов, винтовок, автоматов и другого военного имущества. Немцы потеряли только убитыми свыше 3 тысяч солдат и офицеров. Эти были уничтожены не росчерком пера, а пулей, штыком, гранатой. Прославленная в боях 26-я дивизия полностью разгромила три батальона 290-й немецкой пехотной дивизии.

И сейчас 26-я дивизия наносит большие потери окруженной 16-й немецкой армии. Фашисты пытаются всеми средствами приостановить ее движение, сломить наступательный порыв наших славных воинов, но безрезультатно. Два дня назад в бою за две безымянные высоты воины 26-й дивизии уничтожили 250 немецких солдат и офицеров и захватили 38 пулеметов, 6 пушек, более 100 винтовок, много ящиков со снарядами. Наши артиллеристы повернули захваченные орудия в сторону немцев и били фашистов их же снарядами.

В дни, когда геббельсовская кухня, находящаяся вдали от фронта, стряпала лживую «сенсацию», пленный обер-ефрейтор Пауль Венцель показывал:

- Деревню К. офицеры приказали нам оборонять до последнего солдата. Этот приказ был невыполним. Когда над нашими головами разразилась гроза русской артиллерии и в атаку пошла пехота, нам осталось только погибнуть или бросить позиции. Мы избрали второе и оставили деревню. В нашей роте удалось спастись от смерти только двадцати солдатам.

К этим словам можно добавить: деревня К. была взята воинами 26-й стрелковой дивизии.

Сегодня мы беседовали по телефону с командиром «уничтоженной» дивизии. Он сказал:

- До чего уступчивыми стали гитлеровские брехуны! Вначале они уничтожили всю Красную Армию, потом уничтожили отдельные армии, а сейчас уничтожают дивизии. Они считают нашу дивизию «уничтоженной»? Уверяю вас, это нисколько не отразится на наших боевых делах. Впрочем, смех - хорошая зарядка. Насмеявшись вдоволь над незадачливыми брехунами, наши бойцы будут еще крепче бить врага. Сейчас «уничтоженная» 26-я стрелковая дивизия ломает опорные вражеские пункты. Немецкое командование бессильно прорвать железное кольцо вокруг окруженной 16-й немецкой армии, и бесславные вояки утешают себя с помощью чернил. // Л.Лившиц, спец. корреспондент «Известий». СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 17 марта.

********************************************************************************************************************
Каждый день по снайперу

Финский снайпер лежит в своем логове. Ничего, кроме заснеженных холмов, не видно в оптический прибор. От непрерывного наблюдения устали глаза, ломит кости, болит тело. Почему нет руссов? Снайпер чуть приподнимает голову и тотчас роняет ее. Руки судорожно сгребают снег. Пуля советского снайпера оборвала его жизнь.

Снайпер Салахутдинов - необычный снайпер. Он охотится, главным образом, за вражескими снайперами. Поймать на мушку финского солдата, - говорит он, - не так уж трудно. Труднее выследить финского снайпера. Нужно много терпения, выносливости. Но зато знаешь, что, убив одного снайпера, сохранишь жизнь многих наших бойцов.

За последние пять дней Салахутдинов застрелил из своей винтовки пять фашистов, четыре из них - снайперы. // Н.Коновалов, спец. корреспондент «Известий». КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 17 марта.

********************************************************************************************************************
По зову сердца
(Фронтовые встречи)

Мальчик

На-днях в избу, где находился штаб Н-ской авиачасти, зашел мальчик. Он хотел говорить только с командиром и только с глазу на глаз. Когда все вышли, мальчик сказал, что он может дать очень важные сведения о немецком аэродроме.

- А откуда они тебе известны? - удивился командир.

- Я был на том аэродроме целую неделю.

- Ты живешь там?

- Нет, я здешний, из соседнего села.

И Павлик рассказал удивительную историю. Ему очень хотелось помочь Красной Армии. С горечью смотрел он, как немецкие самолеты налетают на наши передовые части, на эшелоны, бомбят и расстреливают мирных жителей. Никому ничего не сказав, Павлик по собственной инициативе отправился искать вражеский аэродром. Долго ему пришлось итти, ориентируясь по направлению полетов вражеских «Юнкерсов» и «Мессершмиттов».

Наконец, возле одного бывшего районного центра он достиг цели своего путешествия. Павлик не ринулся сразу на разведку. Он поселился у одной старушки, перезнакомился со всеми деревенскими ребятами, организовал из них отряд, посвятил в свои планы, и началась коллективная работа. Мальчуганы то затевали игру в снежки, то начинали лыжные гонки на аэродроме. Немцы гонялись за ребятами и однажды поймали и больно высекли Павлика.

- Спасибо тебе, товарищ, за ценные сведения, - сказал серьезно, как взрослому, полковник Фаюткин, командир Н-ской авиачасти. - Мы уже давно разыскиваем этот аэродром.

Мальчуган с мельчайшими подробностями, указывая расстояние в метрах, рассказал, где стоят «Юнкерсы», где «Мессершмитты», где находятся штаб аэродрома, столовая летчиков. Он точно сообщил, в скольких метрах от аэродрома находится бензохранилище.

На второй день летчики части Фаюткина во взаимодействии с другой авиачастью совершили крупный налет на вражеский аэродром. Он был полной неожиданностью для врага. Пять самолетов были подожжены прямо у бензозаправщиков. Всего после сообщения Павлика в результате налетов нашей авиации уничтожено около 35 вражеских самолетов.




Шура Воротникова

Сделав резкий поворот так, что снег взвился под ногами, лыжник остановился у одинокого домика, стоящего под горой, и спокойно нагнулся, чтобы отстегнуть лыжи. В это время из дверей выбежал долговязый человек в зеленой шинели:

- Хальт!

Шура Воротникова - это и был наш лыжник - отпрянула за колодец, находу сняла с плеча автомат. В доме поднялась возня. На улицу выскочили два вооруженных немца. Они не успели подойти к колодцу: один упал под березой между колодцем и домом, другой, схватившись за плечо, качнулся обратно в сени.

Шура видела, как в сенях метнулось еще несколько фигур, и не спускала с них глаз. Пальцы рук окоченели. Боясь, что не сможет стрелять, она разогревала указательный палец подмышкой. Три часа пролежала девушка в снегу, удерживая вражеский отряд, пока не подоспела к ней помощь. 13 немецких солдат были взяты в плен, шесть, в том числе один офицер, пали под выстрелами Шуры Воротниковой.

Уже четвертый месяц Шура на фронте. Она пришла в полк в одном селе под Веневом, где она вынесла из боя, перевязала и спрятала от немцев 28 раненых красноармейцев. С тех пор жизнь 18-летней учительницы неразрывно связана с боевым путем полка. Сначала командир назначил ее в санбат, но потом, видя ее храбрость, хладнокровие, смекалку, назначил в разведку. Отправляясь в разведку, она никогда не снимала красноармейской шинели. Разведку вела боем, готовая победить или умереть.

Недавно у Н-ского шоссе разгорелся ожесточенный бой. Наши части, стараясь перерезать важную дорогу, рвались вперед. Немцы держались на шоссе, отбивая наши атаки. И первым, кто перерезал шоссе, была Шура Воротникова. Крадучись, она переползла через дорогу, проведя за собой отряд автоматчиков. Немецкие машины теперь уже были под обстрелом нашего отряда. В тылу врага весь день шел бой. Как он развивается? И снова в дикую пургу, среди ночи в штаб пришла молоденькая учительница, усталая, голодная.

Она рассказала о ходе боя по ту сторону шоссе. На помощь первому отряду в поход собрался второй отряд. И снова во главе его встала Шура. Она отказалась от отдыха. Там, среди врагов, бились смертным боем ее товарищи. Она обещала им помощь, хлеб и боеприпасы. Только ей известным путем провела она новый отряд. Шесть дней девушка участвовала в жестоких боях, бок-о-бок с красноармейцами, и вышла из многочисленных атак без единой царапинки, точно ее охраняла какая-то могучая сила.

Какая? Она называет ее: смелость.

Кашевар

По выжженному осеннему полю метался человек. Седая борода его на ветру отлетала за плечи. Ветер трепал длинные волосы. В густом кустарнике, где расположился штаб немецкой части, старика остановил резкий окрик.

- Я тутошний, - сказал дед, продолжая озабоченно оглядывать поле.

- Откуда?

- Да мы, это... из Ухова. Деревня наша Ухово.

- А чего здесь ходишь?

- Валенки ищу. Бабка надысь от бомбы бегала, так валенки потеряла. Вот уже два дня ищу. Куды они могли деться?

Солдат немного понимал по-русски. Он был в хорошем расположении духа и отпустил старика.

Но бабки своей дед уже не увидел. Страшная картина представилась деду, когда он вернулся в деревню: всех женщин и детей немцы согнали в погреб, облили керосином и подожгли. Дикие стоны и вопли неслись из-под земли.

Дед бросился к подвалу, но его оттолкнул высокий здоровенный солдат. Два молодых немца из карательного отряда повели деда за сарай на расстрел. Когда все трое столпились в узком проходе между сараями, Кирилл Плотников схватил солдат кряжистыми большими пальцами и ударил друг о друга. Жилистый, крепкий дед обладал большой силой. Он размозжил одному немцу все лицо, схватил автомат и, размахнувшись, ударил второго по голове. Потом еще нагнулся к первому и своими сильными пальцами сдавил ему голову.

Долго бродил дед после этого по лесам и где-то под Ханино пристал к батальону капитана Овчинникова. Теперь уже второй месяц дед состоит кашеваром при батальоне. Плотникову 61 год. Капитан Овчинников пробовал отправить деда в тыл, в родную деревню. Но тщетно. Дед достал сани с лошадью, установил на них кухню и ездит с батальоном.

- Я ему, немцу, смерть моей старухи до гроба не забуду, - говорит Плотников. - Сердце не выдерживает, если за неделю не прикончу хоть одного. Потому вот иногда и на самую передовую выхожу.

Темнело.

Время было везти на передний край горячие щи. // А.Булгаков, спец. корреспондент «Известий». ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 17 марта.

********************************************************************************************************************
Два новых факультета МГУ

После многолетнего перерыва Московский государственный университет вновь открыл юридический факультет. Занятия студентов начнутся на этой неделе. Факультет будет готовить квалифицированных юристов для органов прокуратуры, суда, нотариата и адвокатуры.

На втором факультете МГУ - философском - занятия уже начались. Он готовит преподавателей диалектического и исторического материализма.

________________________________________________________
"Солдат - машина"* ("Известия", СССР)
Гитлеровский солдат ("Известия", СССР)**
Гитлеровец без маски* ("Известия", СССР)**
Н.Тихонов: Удивленный немец* ("Известия", СССР)*
С.Голованивский: Непримиримое ("Известия", СССР)**

Газета «Известия» №64 (7750), 18 марта 1942 года