1 мая
РАБОЧИМ ВОЛЮ НЕ ДАВАТЬ! - СКАЗАЛ ПРОФСОЮЗНЫЙ ЛИДЕР
Долго думал я, куда бы направиться 1 мая. Идти вместе с КПРФ - в каком бы то ни было качестве, даже при любом зажигалове, - не пёрло совсем, особенно принимая во внимание наличие ихних фашуг. В итоге я пошел на площадь 1905 года к тем профсоюзам (ВКТ-КТР), которые вроде как свободные. Пришел к началу, но на митинг пока было мало похоже: малые кучки людей стояли, беседуя меж собой.
Менты пропустили меня через рамку металлоискателя, слова не сказав. Зато сразу подвалил представительный дядечка-профсоюзник: "А вы от какой организации?" Я, говорю, сам по себе. "А что распространять хотите?" - мужик пытливо глянул на сумку у меня в руках. "Газету "Воля", анархическую". - "Ой... Мы вас сюда не приглашали... Дайте-ка поглядеть." - "Вы сами кто будете?" - спросил я, пока мужик листал газету. - "Я от оргкомитета митинга", - назвал себя тот.
Я, конечно, врубаюсь, что столь серьезного человека испугало увиданное им на страницах слово ХУЙ. "Так это же о жизни нашей, - объяснял я. - Вот тут о забастовках, вот тут о голодовках. Это разве не к вам?" - "Нет, на нашем митинге этого не распространяйте", - сказал мужик, засовывая газету во внутренний карман своего пиджака. Впрочем, он с негодованием вернул ее, узнав, что газета стоит 20 рублей: "Мы не хотим, чтоб вы вытягивали здесь деньги из рабочего класса". - "Это же меньше себестоимости, это ж как в метро проехать", - я стал растерянно оглядываться, пытаясь глазами найти тут какого-нибудь рабочего.
Поскольку у меня была забита здесь стрелка, я протусил еще часок, к концу которого набралось человек 100 (говорят, потом было 200, и даже кто-то рабочий пришел). Митинг все не начинался, и не было похоже, чтобы безлюдье и просранное время заботили дремотных организаторов. Они всё же пустили к себе некоторых левых социалистов (неанархистов). Но меня особенно впечатлило присутствие на профсоюзном мероприятии общества "Портос", выступающего за 14-часовой рабочий день и за многое другое столь же хорошее. Возможно, нынешнее положение мигрантов, въёбывающих по 14 часов без выходных (а ведь их профсоюз тут тоже был!), для портосовцев - идеал. Но чикагские-то рабочие-анархисты, в чью память стали отмечать в мире 1 мая, были убиты как раз за требование 8-часового рабочего дня.
Встретившись с кем хотел, я побрёл по московским улицам, ища где-нибудь музыку Революции.
ВЕК ВОЛИ НЕ ВИДАТЬ
Все же и с того митинга - разрешённого - людей забрали. Не сразу с митинга, а на выходе с него. Троих - за растяжку "Левое социалистическое действие". Было сказано, что это - неуказанные в заявке плакат и организация. Вместе с забранными - поддержать их - добровольно пошел один из членов "Вперёд"а (оттолкнув прочь своего забираемого, но так в результате и незабранного товарища). У всех четверых в ментуре взяли отпечатки пальцев и всех сфотографировали в три ракурса, на что копы, естественно, права не имели. Стало маленько полегче, когда в отделение позвонил с вопросом о задержанных профсоюзник. Кажется, тот же, что до этого меня с "Волей" отшил. Но на этот раз он сделал самый минимум того, чего не сделать было нельзя. Меня-то больше охуело то, что ни один из митинговавших членов ВКТ-КТР отнюдь не пошёл к отделению ждать, спрашивать и возмущаться. Я сидел около ментуры один как перст. А копы всё-таки нервничали, выглядывали на меня и шептались.
Ну, потом всех выпустили. А музыку Революции я поехал слушать в другой конец города.
Долго думал я, куда бы направиться 1 мая. Идти вместе с КПРФ - в каком бы то ни было качестве, даже при любом зажигалове, - не пёрло совсем, особенно принимая во внимание наличие ихних фашуг. В итоге я пошел на площадь 1905 года к тем профсоюзам (ВКТ-КТР), которые вроде как свободные. Пришел к началу, но на митинг пока было мало похоже: малые кучки людей стояли, беседуя меж собой.
Менты пропустили меня через рамку металлоискателя, слова не сказав. Зато сразу подвалил представительный дядечка-профсоюзник: "А вы от какой организации?" Я, говорю, сам по себе. "А что распространять хотите?" - мужик пытливо глянул на сумку у меня в руках. "Газету "Воля", анархическую". - "Ой... Мы вас сюда не приглашали... Дайте-ка поглядеть." - "Вы сами кто будете?" - спросил я, пока мужик листал газету. - "Я от оргкомитета митинга", - назвал себя тот.
Я, конечно, врубаюсь, что столь серьезного человека испугало увиданное им на страницах слово ХУЙ. "Так это же о жизни нашей, - объяснял я. - Вот тут о забастовках, вот тут о голодовках. Это разве не к вам?" - "Нет, на нашем митинге этого не распространяйте", - сказал мужик, засовывая газету во внутренний карман своего пиджака. Впрочем, он с негодованием вернул ее, узнав, что газета стоит 20 рублей: "Мы не хотим, чтоб вы вытягивали здесь деньги из рабочего класса". - "Это же меньше себестоимости, это ж как в метро проехать", - я стал растерянно оглядываться, пытаясь глазами найти тут какого-нибудь рабочего.
Поскольку у меня была забита здесь стрелка, я протусил еще часок, к концу которого набралось человек 100 (говорят, потом было 200, и даже кто-то рабочий пришел). Митинг все не начинался, и не было похоже, чтобы безлюдье и просранное время заботили дремотных организаторов. Они всё же пустили к себе некоторых левых социалистов (неанархистов). Но меня особенно впечатлило присутствие на профсоюзном мероприятии общества "Портос", выступающего за 14-часовой рабочий день и за многое другое столь же хорошее. Возможно, нынешнее положение мигрантов, въёбывающих по 14 часов без выходных (а ведь их профсоюз тут тоже был!), для портосовцев - идеал. Но чикагские-то рабочие-анархисты, в чью память стали отмечать в мире 1 мая, были убиты как раз за требование 8-часового рабочего дня.
Встретившись с кем хотел, я побрёл по московским улицам, ища где-нибудь музыку Революции.
ВЕК ВОЛИ НЕ ВИДАТЬ
Все же и с того митинга - разрешённого - людей забрали. Не сразу с митинга, а на выходе с него. Троих - за растяжку "Левое социалистическое действие". Было сказано, что это - неуказанные в заявке плакат и организация. Вместе с забранными - поддержать их - добровольно пошел один из членов "Вперёд"а (оттолкнув прочь своего забираемого, но так в результате и незабранного товарища). У всех четверых в ментуре взяли отпечатки пальцев и всех сфотографировали в три ракурса, на что копы, естественно, права не имели. Стало маленько полегче, когда в отделение позвонил с вопросом о задержанных профсоюзник. Кажется, тот же, что до этого меня с "Волей" отшил. Но на этот раз он сделал самый минимум того, чего не сделать было нельзя. Меня-то больше охуело то, что ни один из митинговавших членов ВКТ-КТР отнюдь не пошёл к отделению ждать, спрашивать и возмущаться. Я сидел около ментуры один как перст. А копы всё-таки нервничали, выглядывали на меня и шептались.
Ну, потом всех выпустили. А музыку Революции я поехал слушать в другой конец города.