Гадский Пончик.
В популярной детской трилогии о Незнайке есть такой знаковый персонаж - Пончик. В отличие от своего тунеядствующего друга, Пончик знает себе цену и, что называется, «умеет жить». Незнайка - воплощение весёлого хаоса. Он подобен Тому Сойеру и тем многочисленным двоечникам, которые постоянно что-нибудь выдумывают. У тех - всё взрывается, летит и горит синим пламенем. Любимый герой советских книг для детей - это развесёлый прогульщик, склонный к разнообразным авантюрам. Таков Незнайка. Не то - наш Пончик. Ему не нужны приключения, как не в жилу любая деятельность. Незнайка полон асоциальной динамики, но он - двигатель. Его можно перенаправить - подобно тому, как бывшие шалопаи становились героями войны, капитанами, изобретателями или - на худой конец - артистами. Пончик должен был пройти все стадии позора, чтобы в финале повиниться перед товарищами с рефреном «Братцы...Братцы...». В «Незнайке на Луне», как мы помним, плохиш-Пончик по-своему среагировал на построение коммунизма в отдельно взятом Цветочном городе...
«Все были очень довольны. Единственным, кто пострадал на этом деле, оказался Пончик. Когда Пончик увидел, что теперь можно брать в магазине любую вещь, какая только могла понадобиться, он стал недоумевать, к чему ему вся та куча костюмов, которая накопилась у него дома». Принцип полноценного удовлетворения потребностей не подходит куркулям. Ибо им всегда мало. «Пончик завязал свои старые костюмы в огромный узел, вынес тайком из дома и утопил в Огурцовой реке, а вместо них натаскал себе из магазинов новых костюмов. Кончилось тем, что его комната превратилась в какой-то склад готового платья». Во взрослых книжках о коммунистическом воспитании чётко говорилось: человеку с нездоровым отношением к собственности нечего делать в Светлом Будущем. Не умеешь сдерживать потребительские порывы - не ходи в Рай. Сиди, медитируй, пока не пропрёт.
Дальше - больше. Когда в городе начались приключения с невесомостью, только Пончик изобразил бессилие и страх. «Знайка сказал, что Пончик, очевидно, потерял ориентацию в пространстве и не сумел приспособиться к состоянию невесомости. На самом же деле Пончик прекрасно приспособился к невесомости, но так как он был чрезвычайно хитрый, то решил это скрыть. В то время, как все коротышки работали, он летал потихоньку по комнате и уплетал манную кашу, которая вывалилась из кастрюли и плавала вокруг комьями. За небольшой промежуток времени он единолично съел целую кастрюлю каши, так что от нее и следа не осталось». Рассуждал наш плохиш в духе всех умненьких и сметливых сапиенсов: «- Вот я и сыт, и ничего мне больше не надо! -- говорил с удовольствием Пончик. - А остальные пусть трудятся, если им это нравится». Лететь на Луну Пончику, разумеется, не хотелось - а зачем?! Раззадоренный Незнайкой, он, правда, соглашается на приключение, однако, быстро понимает: надо линять! Но не тут-то было. Впрочем, наличие превеликого количества еды успокоило нашего едока-профи...
Интересно, что оставшись один и по сути бросив Незнайку в лунном гроте, Пончик опять принимается жрать и делает это, пока не заканчивается «хрючево». Только этот безотрадный факт заставляет его вылезти из «логова». Оказавшись, как и Незнайка, в лунном обществе, Пончик...буквально сразу...вписывается в рынок. Он быстренько смекает, что соль можно не давать, а - продавать. «Жил теперь Пончик в полное свое удовольствие, как и все остальные лунные богачи, и даже назывался он теперь не просто Пончик, а господин Понч. Из гостиницы он переехал в собственный дом, завел себе слуг, которые одевали его и раздевали, убирали у него в комнатах, смотрели за домом. От нечего делать он по целым дням просиживал в ресторанах, ел там самые вкусные кушанья, а в промежутках между едой околачивался на берегу залива и вертелся на чертовых водяных колесах или на морском параболоиде».
Вся лепота заканчивается только тогда, когда господин Понч не выдерживает конкуренции со стороны олигарха. Тогда он нанимается крутильщиком на аттракционы и вот тут начинается его перевоспитание. Безусловно, советская дидактика подразумевала исправление почти любого девианта. Пройдя через непосильный труд и подпольную деятельность (Носов был потрясающе остроумен со своим Союзом Свободных Крутильщиков), так вот, пройдя через всё это, он начинает что-то соображать. Хотя, в реальной жизни мещане и куркули вообще никогда не исправляются - они приспосабливаются, имитируют, изображают идейность, делают осмысленное лицо. А потом, когда наступает час икс, рушат ненавистный им «космический», идеалистический строй, мешающий чавкать и тащить из магазина костюмы. В общем, сказка она и есть - сказка.