Обзор прессы за апрель
Апрельский обзор, посвященный Пасхальной неделе, открывает рисунок с комментарием из журнала "Нива" (1892, № 14).
Еще один рисунок из "Нивы" (1906, № 13).
А это уже первая мировая. Фотография из "Нивы" № 16 за 1915 год.
Благотворительный призыв из журнала "Родина" за 1914 год.
Прошло всего несколько лет, и отношение к пасхальному яичку резко изменилось ("Безбожник", 1921).
Новое время диктует необходимость появления новых героев и образцов для подражания.
("Безбожник у станка", 1924)
("Красноармеец-безбожник", 1928)
И праздник Пасхи теперь представляется в совсем ином свете.
Вот что пишет по этому поводу комсомольский журнал "Смена" (№7, 1924).
А журнал "Здоровая деревня" публикует материалы на ту же тему, но в более доступном для простого народа формате.
Комикс (№4, 1926):
Стих, написанный ярким и предельно понятным языком (№4, 1927):
Журнал "Безбожник у станка" демонстрирует весьма брутальные методы борьбы с бесплотными силами.
От простого запугивания (1928)...
... до физической расправы (1929)...
(1932)
... и химического воздействия (1927).
Но самый ощутимый удар сонму бесплотных сил был не физическим или химическим, а моральным, что очевидно явствует из этой картинки ("Безбожник у станка", 1929):
Дело в том, что переход на непрерывную неделю (4 рабочих дня + 1 выходной) был связан с отказом от общевыходных дней, т.е. воскресений, когда народ по традиции ходил в церковь. Правда, эта схема не прижилась, потому что графики у всех были разные, и это приводило к путанице и неразберихе. Вскоре все перешли на другую схему: общие для всех 5 рабочих дней + 1 общий для всех выходной. Так и называлось: шестидневка. И в календарях все дни обозначались не старыми названиями дней недели, а как N-й день шестидневки. "Непрерывка" просуществовала до 1940 года, когда вернулись к общепринятым дням недели и схеме "6 рабочих дней + 1 выходной".
Борьба велась по всем фронтам. Отмены воскресений было явно недостаточно.
Вот что пишет "Правда" (8.04.1930): "В фабричном и городском районах Твери с большим успехом прошли антирелигиозные карнавалы. На "Пролетарке" в карнавале участвовало 7 тысяч человек. Сожжено свыше 1000 икон".
"Пора убрать "исторический" мусор с площадей, - звучит призыв в газете "Вечерняя Москва" (27.03.1930). - Улица, площадь не музей… И это место должно быть очищено от все еще засоряющего его векового мусора - идеологического и художественного".
А ярославская газета "Северный рабочий" (18.04.1932) публикует целый манифест:
"Подлинно социалистически городом, а не музеем церковных древностей должен стать Ярославль.
Очистить площади и улицы города от "Варвар великомучениц", "Симеонов столпников" и других церквей…
…Ярославская общественность во главе с Союзом воинствующих безбожников… призывает к сносу с Советской площади, имеющий административное значение для Ярославля, церкви "Ильи Пророка".
Мы требуем сноса церкви "Всех святых", находящейся в середине Комитетской улицы и ломающей ее. По тем же соображениям требуем сноса на Советской улице церкви "Варвары великомученицы", "Симеона столпника" около школы Карла Маркса, церкви "Николо-Надейного" и церкви около пединститута.
Мы требуем очистить весь берег Которосли и Волги от всех церквей и сноса Успенского собора - Михаила Архангела".
В том же ключе призывает действовать и "Безбожник у станка" (1926):
И эти пламенные призывы воплотились в жизнь!
"Здоровая деревня" (1927, № 4) рассказывает о том, как на месте монастыря в Архангельской области, "где жир накапливали монахи" открылся дом отдыха для трудящихся!
"Огонек" (1929, № 17) рапортует об изъятии нарушающих тишину церковных колоколов и направлении их на нужды народного хозяйства:
"Смена" (1930, № 7) знакомит читателя с новым, народнохозяйственнополезным применением здания Владимирского собора в Воронеже:
В 1934 году та же "Смена" с радостью повествует о том, как взрывали Симонов монастырь в Москве, чтобы построить на его месте Дворец культуры Ленинской Слободы!
"Никто в слободе не спал. Было веселье"...
Потом постепенно богоборческий восторг стал сходить на нет. В поздние 30-е, в 40-е годы накал антирелигиозной пропаганды снижается. В 1941 году был закрыт журнал "Безбожник у станка" и распущен Союз воинствующих безбожников, его издававший. Пресса лишь изредка апеллирует к эсхатологии, причем объектом внимания бывают преимущественно силы отнюдь не ангельские.
Вот, к примеру, журнал "Смена" в 1939 году публикует сценку из загробной жизни "На старом кладбище", где герои - Махно, Колчак, Юденич, Врангель, японские и германские офицеры, с такой вот иллюстрацией:
Изображения преисподней с чертями периодически появляются и в "Огоньке" (1945, № 5)
... и в "Крокодиле".
1969, № 23
1976, № 11
А что касается праздника Пасхи, которому я и посвятил этот обзор, то я, перерыв кучу послевоенных журналов, не обнаружил ни одного упоминания о нем, кроме одной карикатуры в "Крокодиле" за 1959 год (№ 11), впрочем, вполне беззлобной.
Еще один рисунок из "Нивы" (1906, № 13).
А это уже первая мировая. Фотография из "Нивы" № 16 за 1915 год.
Благотворительный призыв из журнала "Родина" за 1914 год.
Прошло всего несколько лет, и отношение к пасхальному яичку резко изменилось ("Безбожник", 1921).
Новое время диктует необходимость появления новых героев и образцов для подражания.
("Безбожник у станка", 1924)
("Красноармеец-безбожник", 1928)
И праздник Пасхи теперь представляется в совсем ином свете.
Вот что пишет по этому поводу комсомольский журнал "Смена" (№7, 1924).
А журнал "Здоровая деревня" публикует материалы на ту же тему, но в более доступном для простого народа формате.
Комикс (№4, 1926):
Стих, написанный ярким и предельно понятным языком (№4, 1927):
Журнал "Безбожник у станка" демонстрирует весьма брутальные методы борьбы с бесплотными силами.
От простого запугивания (1928)...
... до физической расправы (1929)...
(1932)
... и химического воздействия (1927).
Но самый ощутимый удар сонму бесплотных сил был не физическим или химическим, а моральным, что очевидно явствует из этой картинки ("Безбожник у станка", 1929):
Дело в том, что переход на непрерывную неделю (4 рабочих дня + 1 выходной) был связан с отказом от общевыходных дней, т.е. воскресений, когда народ по традиции ходил в церковь. Правда, эта схема не прижилась, потому что графики у всех были разные, и это приводило к путанице и неразберихе. Вскоре все перешли на другую схему: общие для всех 5 рабочих дней + 1 общий для всех выходной. Так и называлось: шестидневка. И в календарях все дни обозначались не старыми названиями дней недели, а как N-й день шестидневки. "Непрерывка" просуществовала до 1940 года, когда вернулись к общепринятым дням недели и схеме "6 рабочих дней + 1 выходной".
Борьба велась по всем фронтам. Отмены воскресений было явно недостаточно.
Вот что пишет "Правда" (8.04.1930): "В фабричном и городском районах Твери с большим успехом прошли антирелигиозные карнавалы. На "Пролетарке" в карнавале участвовало 7 тысяч человек. Сожжено свыше 1000 икон".
"Пора убрать "исторический" мусор с площадей, - звучит призыв в газете "Вечерняя Москва" (27.03.1930). - Улица, площадь не музей… И это место должно быть очищено от все еще засоряющего его векового мусора - идеологического и художественного".
А ярославская газета "Северный рабочий" (18.04.1932) публикует целый манифест:
"Подлинно социалистически городом, а не музеем церковных древностей должен стать Ярославль.
Очистить площади и улицы города от "Варвар великомучениц", "Симеонов столпников" и других церквей…
…Ярославская общественность во главе с Союзом воинствующих безбожников… призывает к сносу с Советской площади, имеющий административное значение для Ярославля, церкви "Ильи Пророка".
Мы требуем сноса церкви "Всех святых", находящейся в середине Комитетской улицы и ломающей ее. По тем же соображениям требуем сноса на Советской улице церкви "Варвары великомученицы", "Симеона столпника" около школы Карла Маркса, церкви "Николо-Надейного" и церкви около пединститута.
Мы требуем очистить весь берег Которосли и Волги от всех церквей и сноса Успенского собора - Михаила Архангела".
В том же ключе призывает действовать и "Безбожник у станка" (1926):
И эти пламенные призывы воплотились в жизнь!
"Здоровая деревня" (1927, № 4) рассказывает о том, как на месте монастыря в Архангельской области, "где жир накапливали монахи" открылся дом отдыха для трудящихся!
"Огонек" (1929, № 17) рапортует об изъятии нарушающих тишину церковных колоколов и направлении их на нужды народного хозяйства:
"Смена" (1930, № 7) знакомит читателя с новым, народнохозяйственнополезным применением здания Владимирского собора в Воронеже:
В 1934 году та же "Смена" с радостью повествует о том, как взрывали Симонов монастырь в Москве, чтобы построить на его месте Дворец культуры Ленинской Слободы!
"Никто в слободе не спал. Было веселье"...
Потом постепенно богоборческий восторг стал сходить на нет. В поздние 30-е, в 40-е годы накал антирелигиозной пропаганды снижается. В 1941 году был закрыт журнал "Безбожник у станка" и распущен Союз воинствующих безбожников, его издававший. Пресса лишь изредка апеллирует к эсхатологии, причем объектом внимания бывают преимущественно силы отнюдь не ангельские.
Вот, к примеру, журнал "Смена" в 1939 году публикует сценку из загробной жизни "На старом кладбище", где герои - Махно, Колчак, Юденич, Врангель, японские и германские офицеры, с такой вот иллюстрацией:
Изображения преисподней с чертями периодически появляются и в "Огоньке" (1945, № 5)
... и в "Крокодиле".
1969, № 23
1976, № 11
А что касается праздника Пасхи, которому я и посвятил этот обзор, то я, перерыв кучу послевоенных журналов, не обнаружил ни одного упоминания о нем, кроме одной карикатуры в "Крокодиле" за 1959 год (№ 11), впрочем, вполне беззлобной.