…а оставил - с триллионом
На заседании президиума правительства в четверг, где Кудрин представлял стратегию развития банков до 2015 года (предыдущая кончилась в 2008, и два года банки развивались без всякой стратегии - непорядок, но по случаю кризиса - простительный), разговорились о бюджете. Премьер напомнил, что в случае превышения среднегодовой ценой нефти уровня, от которого верстался бюджет (75 д.б.) и соответственно - получения дополнительных нефтегазовых доходов бюджета (а это - несмотря на драматические события последнего месяца, а отчасти и благодаря им - весьма вероятно), эти доходы пойдут на пополнение Резервного фонда. Это сравнительно недавняя идея. Ранее делать этого не предполагалось, пока сохраняется дефицит бюджета - по крайней мере, до 2013 года.
Ранее озвучивалась сумма, которую ожидается увидеть в Фонде к концу года - 1.45 трлн. руб. (это удвоение его нынешнего размера), исходя из сложившейся зависимости между ценой нефти и размером нефтегазовых доходов бюджета (ее можно видеть на графике) она достигается при среднегодовой цене нефти в 93 долл. и курсе в 30 с лишним руб.за долл. Это попросту цена нескольких последних месяцев.
Согласно той же зависимости, при цене 115-116 д.б. и среднегодовом курсе 28.5 р.д., бюджет становится бездефицитным, и в Резервный фонд может быть отправлено до конца года уже 1.8 трлн.руб., с доведением его размеров до 2.5 трлн. (напомню, что на пике своего величия, два года назад, Резервный фонд достигал 4.87 трлн.руб., т.е. 137 млрд.долл. по тогдашнему курсу). Такой сценарий тоже выглядит реалистично, хотя и не слишком - согласно мартовскому аутлуку EIA, вероятность того, что цена на нефть WTI будет превышать 110 за баррель в декабре 2011 года составляет около 36 процентов (с вероятностью 34% она к этому времени, наоборот, упадет ниже 90 д.б.).
(1) Есть ли смысл в сбережении части нефтегазовых доходов, при том, что бюджет все еще скорее всего останется дефицитным?
Приведенные выше цифры рассчитаны при том, что внутренний госдолг вырастет примерно на 1.235 трлн. руб., а внешний - на 45 млрд.руб., и плюс к тому - госсобственности будет приватизировано на 300 млрд.руб. Не лучше ли тогда, вместе форсирования накопления нефтегазового фонда, направить дополнительные доходы на замещение прироста госдолга, если уж правительство не хочет пустить их на расходы или на облегчение налогового бремени (отмену введенных с этого года повышенных страховых сборов на пенсии, медицину и прочее, например)? Ведь учитывая, что занимать придется дорого (хотя и не очень, но все же по положительным ставкам), а размещать прирост Резервного фонда - практически под 0%, то весь этот «своп» с займами для себя и одновременным кредитованием правительства США финансово убыточен и трудно объясним «свежему человеку».
Тем не менее - все правильно, и защищаться от чрезмерного быстрого роста цены нефти необходимо, а связанные с этим финансовые убытки выглядят просто как плата за «модерацию» темпов экономического развития, избежание больших скачков с последующими провалами. Необходимость перехода к такой политике обсуждалась тут уже года полтора назад. Накопление части нефтегазовых доходов бюджета открывает перед ЦБ возможность проведения стерилизованных интервенций по сдерживанию роста курса рубля - в объеме до 25 млрд. долл. при тех размерах прироста РФ, о которых говорилось выше (до 1.45 трлн. руб.), а при более высокой цене нефти - побольше, оставаясь при этом в основном в режиме таргетирования инфляции.
(2) В то же время, с точки зрения долгосрочной оптимизации использования нефтегазового богатства принятое решение все еще выглядит половинчато
Использование нефтегазовых доходов на текущие расходы бюджета (нефтегазовый трансферт) закрепляется на уровне около 8% ВВП, что многовато. Ведь по идее, нефтегазовый фонд, накопленный к моменту исчерпания нефтегазовых ресурсов, должен обеспечить инвестиционный доход от размещения его средств в том же объеме, как и нефтегазовый трансферт. При трансферте в 8% и ожидаемой реальной доходности инвестиций, скажем в 2%, накопленный к тому времени нефтегазовый фонд должен составлять 4 ВВП. Накопить столько, наверное, и не получится (нефтегазовых ресурсов на это может не хватить).
До кризиса Бюджетный кодекс ограничивал нефтегазовый трансферт 4.7% ВВП (на практике эту норму так и не успели «ввести в эксплуатацию») что, по-видимому более реалистично, хотя кто и как считал эту цифру, тоже остается загадкой. Возврат к ней возможен в принципе не только через сокращение бюджетного дефицита (ненефтегазового), но и через наращивание госдолга. Но тут надо знать меру, а то потом придется все инвестиционные доходы от нефтегазового фонда тратить на обслуживание своего долга.
Ранее озвучивалась сумма, которую ожидается увидеть в Фонде к концу года - 1.45 трлн. руб. (это удвоение его нынешнего размера), исходя из сложившейся зависимости между ценой нефти и размером нефтегазовых доходов бюджета (ее можно видеть на графике) она достигается при среднегодовой цене нефти в 93 долл. и курсе в 30 с лишним руб.за долл. Это попросту цена нескольких последних месяцев.
Согласно той же зависимости, при цене 115-116 д.б. и среднегодовом курсе 28.5 р.д., бюджет становится бездефицитным, и в Резервный фонд может быть отправлено до конца года уже 1.8 трлн.руб., с доведением его размеров до 2.5 трлн. (напомню, что на пике своего величия, два года назад, Резервный фонд достигал 4.87 трлн.руб., т.е. 137 млрд.долл. по тогдашнему курсу). Такой сценарий тоже выглядит реалистично, хотя и не слишком - согласно мартовскому аутлуку EIA, вероятность того, что цена на нефть WTI будет превышать 110 за баррель в декабре 2011 года составляет около 36 процентов (с вероятностью 34% она к этому времени, наоборот, упадет ниже 90 д.б.).
(1) Есть ли смысл в сбережении части нефтегазовых доходов, при том, что бюджет все еще скорее всего останется дефицитным?
Приведенные выше цифры рассчитаны при том, что внутренний госдолг вырастет примерно на 1.235 трлн. руб., а внешний - на 45 млрд.руб., и плюс к тому - госсобственности будет приватизировано на 300 млрд.руб. Не лучше ли тогда, вместе форсирования накопления нефтегазового фонда, направить дополнительные доходы на замещение прироста госдолга, если уж правительство не хочет пустить их на расходы или на облегчение налогового бремени (отмену введенных с этого года повышенных страховых сборов на пенсии, медицину и прочее, например)? Ведь учитывая, что занимать придется дорого (хотя и не очень, но все же по положительным ставкам), а размещать прирост Резервного фонда - практически под 0%, то весь этот «своп» с займами для себя и одновременным кредитованием правительства США финансово убыточен и трудно объясним «свежему человеку».
Тем не менее - все правильно, и защищаться от чрезмерного быстрого роста цены нефти необходимо, а связанные с этим финансовые убытки выглядят просто как плата за «модерацию» темпов экономического развития, избежание больших скачков с последующими провалами. Необходимость перехода к такой политике обсуждалась тут уже года полтора назад. Накопление части нефтегазовых доходов бюджета открывает перед ЦБ возможность проведения стерилизованных интервенций по сдерживанию роста курса рубля - в объеме до 25 млрд. долл. при тех размерах прироста РФ, о которых говорилось выше (до 1.45 трлн. руб.), а при более высокой цене нефти - побольше, оставаясь при этом в основном в режиме таргетирования инфляции.
(2) В то же время, с точки зрения долгосрочной оптимизации использования нефтегазового богатства принятое решение все еще выглядит половинчато
Использование нефтегазовых доходов на текущие расходы бюджета (нефтегазовый трансферт) закрепляется на уровне около 8% ВВП, что многовато. Ведь по идее, нефтегазовый фонд, накопленный к моменту исчерпания нефтегазовых ресурсов, должен обеспечить инвестиционный доход от размещения его средств в том же объеме, как и нефтегазовый трансферт. При трансферте в 8% и ожидаемой реальной доходности инвестиций, скажем в 2%, накопленный к тому времени нефтегазовый фонд должен составлять 4 ВВП. Накопить столько, наверное, и не получится (нефтегазовых ресурсов на это может не хватить).
До кризиса Бюджетный кодекс ограничивал нефтегазовый трансферт 4.7% ВВП (на практике эту норму так и не успели «ввести в эксплуатацию») что, по-видимому более реалистично, хотя кто и как считал эту цифру, тоже остается загадкой. Возврат к ней возможен в принципе не только через сокращение бюджетного дефицита (ненефтегазового), но и через наращивание госдолга. Но тут надо знать меру, а то потом придется все инвестиционные доходы от нефтегазового фонда тратить на обслуживание своего долга.