Все бабы - дуры!
Все бабы - дуры, все одинаковы. Что им в жизни надо? Спрятаться от внешнего мира под мышку своему покровителю, чтобы забыться и ни о чем не думать. А чем занимается покровитель - это их не ебет. Хоть наркотрафик налаживает (как у писательницы одной), хоть откатами в московской мэрии рулит (как у певички) или землицей, у поволжских крестьян уворованной, приторговывает (как у поэтессы какой-нибудь), это неважно.
Занятный документальный фильм я вчера посмотрел. Незатейливо слеплен из довольно давнего домашнего видео. Девушке подарили на день рождения камеру. Она и начала снимать ей напропалую. Но слеплен фильм профессионально (как никак, в Голливуде фильм смастерили).
Красивая у девушки жизнь, беззаботная, счастливая. Живет, как у Христа за пазухой. И бой-френд у девушки знатный. Подарил ей виллу альпийскую, рядом с курортом известным - с Гармиш-Партенкирхеном. Пейзаж - заебись!
Родителям этой девушки бой-френд новый дом построил - в центре Мюнхена. Живет девушка, забот не знает.
Правда, бой-френд - человек занятой. Крупный правительственный чиновник, в Берлине. Из столицы в основном на выходные только приезжает. В будние дни девушка его в новом родительском доме дожидается, в Мюнхене. А на выходные молодые на роскошную виллу в горах едут. Девушка его снимает, не отрываясь. Такая семейная идиллия, просто прелесть.
Бой-френд еще очень животных любит: на вилле альпийской с собаками возится. Любимую собаку нам показывают. Не помню, какая порода, но очень на лабрадора Кони похожа.
И сам бой-френд очень симпатичный. Обаятельный такой, улыбчивый. Меня просто поразило, какой обаятельный. Прямо, как Путин. Я-то его раньше в кино так вблизи не видел, только в произведениях искусства. Вот, помню, на выставке Ефимова в графике его я видел, когда Борис свой 108-й день рождения недавно отмечал. Но только Ефимов не почувствовал, какой это обаятельный человек, а любимая его девушка, державшая в руке камеру, очень даже чувствовала.
Иногда бой-френд бросает все дела и остается на этой альпийской вилле надолго. Тогда вилла наполняется людьми: жизнь бьет ключом, приезжают друзья-приятели из Берлина. Все они тоже очень обаятельные, улыбчивые. И, как теперь говорят, состоявшиеся. Столичный архитектор приезжал к молодым на виллу альпийскую. Талантливый очень архитектор. Так столицу перестроил, что до сих пор все по его планам живут, а о таких пробках, какие Лужков нагромоздил, и ведать не ведают (хотя машин теперь в столице у них в два раза больше, чем в Москве). Кто еще там был? Крупный правительственный чиновник, ответственный за решение межнациональных проблем. Ну и много другого всякого люда.
Но не только на вилле живут молодые. Много путешествуют. В фиордах Норвегии плавают, на итальянские пляжи Портофино в самолете летят.
Очень счастливая жизнь у этой девушки с камерой. Просто - мечта. Мечта любой бабы. И фильм это очень хорошо нам показывает. Показывает простое женское счастье. Показывает с теплотой, с нежностью.
Есть, правда, у фильма отдельные недостатки. Но они связаны, скорее, с качеством домашнего видео. Камеру этой девушке подарили не самой последней модели. В смысле, не класса HDTV, без жесткого диска. И писала эта камера не на DVD и не на mini-DV даже. И вообще она не была цифровой камерой. И даже не вэхаэской голимой. Снимала девушка на допотопную кинопленку, 16-миллимитровую, которую потом еще проявлять надо было. И не всегда она даже на цветную пленку-то снимала. Некоторые кадры вообще черно-белые. Правда, камера, надо сказать, не из последних. Оптика у нее классная, цейсовская. Приятель, который камеру на день рождения подарил, в министерстве пропаганды работал, так что в камерах кое-что понимал.
Естественно, такие допотопные камеры снимали без звука. Поэтому авторы фильма звук сами уже на семейную хронику накладывали. Иногда удачно, там, где тирольские напевы звучат, а герои как бы о своей жизни рассказывают. А иногда просто сумбур какой-то: на экране - семейная идиллия, а звуковое наложение совершенно из другой среды: выстрелы какие-то, крики (Foyer! Schnell! Schneller!). К чему всё это, непонятно. Или, например, летят герои фильма веселой компанией на пляжи Портофино, сидят в салоне самолета, весело смеются, радуются предстоящему отдыху, а звук наложен почему-то от пикирующего бомбардировщика. Разрывы бомб слышатся. Зачем это всё, я тоже не понял. Разве пассажирский лайнер похож на пикирующий бомбардировщик? Нет, конечно.
Прожила эта девушка с камерой очень счастливую жизнь. Правда, не очень длинную. Да какая разница, сколько она прожила? Ведь живем-то сейчас, сегодня. И надо, чтобы сегодняшний день был ярким, счастливым. С простым бабским счастьем. А что потом? Потом будет новый день, но он уже не сегодняшний, поэтому до него никакого дела нет.
Посмотрел я фильм. И очень как-то жаль стало мне его героев. Дело в том, что померли все они в самом расцвете лет своих. В основном, кончили жизнь самоубийством через месяц после того, как девушка закончила свои альпийские съемки. Кого-то даже на виселице вздернули. Один только столичный архитектор жив остался. Да и то двадцать лет потом в тюрьме просидел. Не за столичные аллеи, конечно. Чё за них сажать (у нас даже лужковских строителей до сих пор не пересажали)? Но посадили архитектора именно что за архитектуру. За архитектуру «малых городов». Много он их понастроил: в окрестностях Кракова, в буковых лесах Тюрингии, под Нюрнбергом… Под Люблиным еще один был, то ли с татарским, то ли с хохлятским названием. Говорят, что-то не так он в этих «малых городах» строил, неправильно. Потому и посадили.
Поскольку герои фильма - люди реальные, имена у них тоже у всех реальные (никаких виртуалов!). Девушку звали Евой. Приятель ее бой-френда, который в правительстве за пропаганду отвечал (ну, тот, который камеру подарил), - это совсем не Владислав Сурков (действие фильма отнюдь не в России происходит). Того, кто камеру подарил, в фильме звали Йозефом. А того правительственного чиновника, который за решение наболевших межнациональных проблем отвечал, звали тоже не Дмитрием Козаком. В фильме его зовут Генрихом. Столичного архитектора в этом фильме все звали Альбертом.
Все они - друзья, обращаются друг к другу по имени. Поэтому фамилий в этом замечательном фильме, кажется, и не было вовсе.