Мурашки
Джеймс Хадсон - видный ученый, энтомолог-мирмеколог, фанатично преданный своему делу, изучению муравьев. Он - автор множества трудов: фундаментальных исследований, монографий и статей. Его авторитет несомненен; Джеймс Хадсон открыл и описал более шестисот представителей муравьиного царства (среди них - Lachnomyrmex Hudson, Romblonella Hudson, Protaneuretus Hudson и, конечно же, Grandiosa Hudson).
Ежегодно Хадсон организует экспедиции, в них он проводит несколько месяцев; остальное время уходит на систематизацию наработанного материала и написание отчетов для научного сообщества. Без преувеличения, некоторые из его находок в кругу специалистов слывут сенсационными.
Местом очередного похода Хадсон выбирает субэкваториальные джунгли. Его отряд неспешно забирается все дальше вглубь континента, туда, где современная цивилизация не успела засеять свои губительные адвентивные зерна. Записные книжки Хадсона и коллекция насекомых пополняются содержимым каждый день. Попутно энтомолог отдает дань другому увлечению - наблюдению за жесткокрылыми. В качестве проводников и носильщиков отряд сопровождают нанятые туземцы. Они дружелюбны и сговорчивы, хотя и ленивы.
Новых родов муравьев вокруг хватает, но Хадсон настойчиво движется вперед - его гонит какой-то азарт, смешанный с предчувствием небывалого успеха. Хадсон не может рационально объяснить своего задора, но плох тот ученый, который не доверяет интуиции - и экспедиция продолжается.
Необычный муравейник обнаруживается там, где на карте все закрашено ровным зеленым цветом - без прочих топографических знаков и названий, набираемых мелким шрифтом. Муравейник так велик, что поначалу энтомолог даже принимает его за термитник. Населяют его насекомые причудливой окраски и со столь странным строением жвал, что Хадсон не может сдержать восторженного крика. Но не это главное. Муравьи - танцуют. Хадсон не верит глазам. Танец присущ только пчелам. Танцующие муравьи - нонсенс, сказка… или открытие невообразимого масштаба, которое должно водрузить на и без того бронзовый бюст Хадсона дубовый венок в золотых лентах.
Отряд встает лагерем вблизи муравейника. Хадсон фиксирует перемещения муравьев и чертит в блокнотах схемы, испещренные стрелками: квадраты, спирали, треугольники сменяют друг дружку в разных комбинациях. Ему приходит в голову, что язык танца можно попробовать расшифровать. С этой целью он начинает подкладывать муравьям добычу из своих запасов - сахар, сгущенку, вяленое мясо, оставляя продукты близ муравейника и замечая, как именно меняются пляски в зависимости от вида еды и места, где она находится. Иногда Хадсону кажется, что он близок к успеху, но всякий раз новые муравьиные пируэты рушат чудящуюся закономерность.
Наблюдение за особями позволяет сделать и другие открытия. Зачастую муравьи доставляют к своему холму добычу слишком крупную, чтобы она пролезла в прорытые ими лазы. Тела притащенных ими насекомых остаются снаружи. Хадсон подбирает те из них, которые не значатся ни в одном из известных ему справочников, и помещает в свою коллекцию.
Время идет, а лагерь не сворачивается. Хадсон не в силах оторваться от созерцания пляшущих мурашей. Он отгоняет от муравейника мелких хищников, любителей полакомиться насекомыми, и заворожено наслаждается представлением.
Туземцы говорят, что приближается сезон дождей. Помощники Хадсона ропщут и настаивают на возвращении. Скрепя сердце Хадсон решает отправиться в обратный путь. Он отдает приказание отрезать кусок муравейника вместе с его обитателями и, втиснув его во вместительный контейнер, увезти с собой. Однако первое же проникновение лопаты приводит муравьев в исступление, они снуют в диком темпе, кружатся и падают замертво, когда иссякают силы. Видя, как трупики валятся на землю, Хадсон останавливает рабочих. Муравьи заращивают шрам на склоне и возобновляют привычные мерные пляски. Хадсон глядит на них и отмахивается от задаваемых ему вопросов. Его внимание поглощено муравьями.
Выяснение отношений даже не выглядит бунтом. Известие, что экспедиция сворачивается независимо от его желания, Хадсон воспринимает безучастно.
Ему отдают палатку, оружие, медикаменты. Запас продуктов. Кое-что из мелочей.
Когда отряд уходит, оставив после себя вытоптанную поляну с единственным шатром, в котором Хадсону отныне предстоит жить одному, сам Хадсон сидит спиной к скрывающимся в зарослях людям. Он смотрит на муравейник.
…Первый же ливень выглядит так, будто в трюм корабля хлынула вода из пробоины, полученной ниже ватерлинии. Струи рыхлят почву, размывают муравейник. Хадсона они лупят больно, едва не до синяков. Рыча от напряжения, ломая ногти, Хадсон сдирает с колков палатку и натягивает брезент на муравейник.
Под непромокаемой материей продолжают танцевать не видимые Хадсону муравьи. Сакральный ритуал не прекращается ни на миг; старания многих поколений были вознаграждены - бог, призванный танцем, пришел, бог дал защиту и чудесное угощение, бог благосклонно принял жертвы, поднесенные ему в дар.
Джеймс Хадсон, промокший и выдохшийся, пытается спрятаться от дождя под деревьями. Ливень усиливается.
Ежегодно Хадсон организует экспедиции, в них он проводит несколько месяцев; остальное время уходит на систематизацию наработанного материала и написание отчетов для научного сообщества. Без преувеличения, некоторые из его находок в кругу специалистов слывут сенсационными.
Местом очередного похода Хадсон выбирает субэкваториальные джунгли. Его отряд неспешно забирается все дальше вглубь континента, туда, где современная цивилизация не успела засеять свои губительные адвентивные зерна. Записные книжки Хадсона и коллекция насекомых пополняются содержимым каждый день. Попутно энтомолог отдает дань другому увлечению - наблюдению за жесткокрылыми. В качестве проводников и носильщиков отряд сопровождают нанятые туземцы. Они дружелюбны и сговорчивы, хотя и ленивы.
Новых родов муравьев вокруг хватает, но Хадсон настойчиво движется вперед - его гонит какой-то азарт, смешанный с предчувствием небывалого успеха. Хадсон не может рационально объяснить своего задора, но плох тот ученый, который не доверяет интуиции - и экспедиция продолжается.
Необычный муравейник обнаруживается там, где на карте все закрашено ровным зеленым цветом - без прочих топографических знаков и названий, набираемых мелким шрифтом. Муравейник так велик, что поначалу энтомолог даже принимает его за термитник. Населяют его насекомые причудливой окраски и со столь странным строением жвал, что Хадсон не может сдержать восторженного крика. Но не это главное. Муравьи - танцуют. Хадсон не верит глазам. Танец присущ только пчелам. Танцующие муравьи - нонсенс, сказка… или открытие невообразимого масштаба, которое должно водрузить на и без того бронзовый бюст Хадсона дубовый венок в золотых лентах.
Отряд встает лагерем вблизи муравейника. Хадсон фиксирует перемещения муравьев и чертит в блокнотах схемы, испещренные стрелками: квадраты, спирали, треугольники сменяют друг дружку в разных комбинациях. Ему приходит в голову, что язык танца можно попробовать расшифровать. С этой целью он начинает подкладывать муравьям добычу из своих запасов - сахар, сгущенку, вяленое мясо, оставляя продукты близ муравейника и замечая, как именно меняются пляски в зависимости от вида еды и места, где она находится. Иногда Хадсону кажется, что он близок к успеху, но всякий раз новые муравьиные пируэты рушат чудящуюся закономерность.
Наблюдение за особями позволяет сделать и другие открытия. Зачастую муравьи доставляют к своему холму добычу слишком крупную, чтобы она пролезла в прорытые ими лазы. Тела притащенных ими насекомых остаются снаружи. Хадсон подбирает те из них, которые не значатся ни в одном из известных ему справочников, и помещает в свою коллекцию.
Время идет, а лагерь не сворачивается. Хадсон не в силах оторваться от созерцания пляшущих мурашей. Он отгоняет от муравейника мелких хищников, любителей полакомиться насекомыми, и заворожено наслаждается представлением.
Туземцы говорят, что приближается сезон дождей. Помощники Хадсона ропщут и настаивают на возвращении. Скрепя сердце Хадсон решает отправиться в обратный путь. Он отдает приказание отрезать кусок муравейника вместе с его обитателями и, втиснув его во вместительный контейнер, увезти с собой. Однако первое же проникновение лопаты приводит муравьев в исступление, они снуют в диком темпе, кружатся и падают замертво, когда иссякают силы. Видя, как трупики валятся на землю, Хадсон останавливает рабочих. Муравьи заращивают шрам на склоне и возобновляют привычные мерные пляски. Хадсон глядит на них и отмахивается от задаваемых ему вопросов. Его внимание поглощено муравьями.
Выяснение отношений даже не выглядит бунтом. Известие, что экспедиция сворачивается независимо от его желания, Хадсон воспринимает безучастно.
Ему отдают палатку, оружие, медикаменты. Запас продуктов. Кое-что из мелочей.
Когда отряд уходит, оставив после себя вытоптанную поляну с единственным шатром, в котором Хадсону отныне предстоит жить одному, сам Хадсон сидит спиной к скрывающимся в зарослях людям. Он смотрит на муравейник.
…Первый же ливень выглядит так, будто в трюм корабля хлынула вода из пробоины, полученной ниже ватерлинии. Струи рыхлят почву, размывают муравейник. Хадсона они лупят больно, едва не до синяков. Рыча от напряжения, ломая ногти, Хадсон сдирает с колков палатку и натягивает брезент на муравейник.
Под непромокаемой материей продолжают танцевать не видимые Хадсону муравьи. Сакральный ритуал не прекращается ни на миг; старания многих поколений были вознаграждены - бог, призванный танцем, пришел, бог дал защиту и чудесное угощение, бог благосклонно принял жертвы, поднесенные ему в дар.
Джеймс Хадсон, промокший и выдохшийся, пытается спрятаться от дождя под деревьями. Ливень усиливается.