Новые марсианские хроники
Р.Б., в отместку за давнюю любовь
Первая экспедиция
Позади были пятьдесят миллионов миль и сто ночей, слившихся в одну бесконечную ночь за стеклами иллюминаторов. Солнце потускнело и сжалось в горошину, Земля истерлась до размера пылинки, Венера и Меркурий сгинули, как если бы не существовали вовсе. Теперь одну половину видимого пространства занимала чернота с изменившимся руслом Млечного пути, другую - Марс.
- А ведь мы и впрямь, кажется, долетели, - произнес Командор. Глаза у него были - как у ребенка, получившего, наконец, разрешение протянуть руки к пестрому пакету под рождественской елью.
Штурман кивнул, разглядывая огромный красный шар - праздничную игрушку, подвешенную на невидимой нити.
Багряные отсветы бродили по лицам астронавтов.
- Что-то в нем не так, - сказал Штурман.
Командор склонил голову.
- Четвертая планета Солнечной системы, диаметр - четыре с лишним тысячи миль, сутки - чуть длиннее земных, два естественных спутника. Полагаешь, мы открыли здесь какое-то другое небесное тело?
- Каналы, - откликнулся Штурман. - Я не вижу каналов.
- Каналы? - переспросил, смеясь, Командор. - Старая сказка, мечта человечества. Неужели ты действительно веришь в них? Кто-то когда-то плохо протер телескопную линзу. Марс и без того прекрасен. Он - чудесный шедевр, он - загадка загадок, Мона Лиза космоса. Я восхищаюсь явленной нам картиной, ты - досадуешь, что не можешь разглядеть уродующих ее кракелюр.
Штурман положил на колено древний атлас звездного неба с бумажными листами. Книга сама распахнулась на развороте, который открывали чаще всего - нарисованный красный круг с белым полюсом был испещрен угловатой сетью. Палец скользнул по вязи на иллюстрации.
- Я надеялся, что они существуют, - упрямо ответил Штурман.
- Брось свою обманку, - нахмурился Командор. - Садиться будем по данным приборов, а не по картам страны Оз. Пора занимать места: все летающие домики Канзаса уступили нам дорогу, мы начинаем снижение.
Штурман вздохнул.
…С ревом и воем ракета опустилась на поверхность Марса.
- Прибыли, - выдохнул Командор.
Световые индикаторы на приборных досках поблекли, будто закатившиеся глаза - ракета, выполнив задачу, погружалась в сон: останавливались гироскопы, остывали обгорелые дюзы.
- Мне не терпится выйти наружу, - признался Командор, поправляя застежки скафандра.
Люк с шипением откупорился. Командор осторожно выглянул, повел головой, стал спускаться по трапу. Штурман, помедлив, последовал за ним.
Небо Марса было сумрачным, ветер свистел, огибая ракету, трубил, играл неумолчно, словно эолова каллиопа. Прах Марса струился под ногами - каждая песчинка бурая, как корица, красная, как шафран, и все движутся, все поют на тысячу тысяч голосов. Воздух Марса был холоден и пах выдохшимися пряностями, и вчерашним фейерверком, и цветочными лепестками, истлевшими между страницами книг, сотню лет не покидавших библиотечного шкафа.
Марс забрасывал их пригоршнями песка. Командор озирался.
Штурман тронул его за локоть:
- Там!..
Командор бросил взор, потом закрыл и открыл глаза:
- Невероятно!..
Холмистая гряда поодаль, смотревшаяся сверху как обычная каменная россыпь, выглядела сбоку совершенно иначе. В скалах, в расщелинах, в чередовании глыб прослеживался порядок, который не мог быть созданием слепой природы. Валуны образовали сложный узор, мерцавший за песчаными тучами, и оттуда, от холмов, сквозь песок и ветер, под хоровое пение, к астронавтам двигались высокие худощавые фигуры - марсиане.
- Может быть, вернемся в ракету? - Штурман был встревожен. - Мы не знаем их намерений.
- Вернуться? Ну, уж нет! - Командор отступил на шаг от товарища. - Господи, да ведь они настоящие!
Ближе и ближе. К звукам ветра добавились, вплетаясь в мелодию, новые ноты.
- Кажется, они поют. Они что, молятся? - прислушался Штурман.
- Им нет нужды в молитвах. Они сами, как боги. Они - совершенство, - Командор старался одновременно перекричать ветер и не нарушить звучавшую мелодию.
Широкая платформа из металла в цвет бронзы подплыла и остановилась рядом с астронавтами. Смуглые золотоглазые владыки Марса взирали с нее на гостей.
Штурман свесил руки, и ветер вырвал у него из пальцев древний атлас - тот растерянно всплеснул страницами и затрепетал.
Марсианин протянул к книге тонкую кисть.
- Зачем было брать это старье с собой? - яростно зашептал Командор.
Один из прибывших покинул низко зависшую над поверхностью платформу и поднял книгу.
- Вдруг это зрелище оскорбит их? - шептал Командор. - Планета в проклятом атласе имеет старческий лик, каналы на картах - будто морщины, изъязвленные на пересечениях.
Марсианин, листавший страницы, добрался до рисунка, встрепенулся и поманил астронавтов к себе.
Командор и Штурман ступили на платформу, и та тотчас же полетела вдаль от ракеты. Путь пролег до холмов, а далее - вдоль гряды; дорога заняла немалое время. Наконец, платформа прибыла к огромной щербине с оплывшими краями и замерла. Ветер наполовину занес дыру на поверхности Марса песком.
Повинуясь торжественному жесту, Комендор и Штурман сошли на грунт.
Штурман прищурился:
- А ведь это - желоб, выдолбленный в камне.
Марсианин воздел руку. Раздалось жужжание, от зачатков желоба протянулась по поверхности длинная тень, обозначившая направление к горизонту.
- Как он это сделал?
В торце платформы открылась щель, и оттуда с глухим звоном вывалилось несколько металлических предметов.
- Что это? - недоуменно спросил Командор.
- Напоминает кирки и лопату, - сказал Штурман.
Марсианин пропел фразу, указав узкой ладонью сначала на инструмент, потом на астронавтов, затем - на котлован.
- Кажется, он хочет, чтобы мы принялись за работу.
- Что за ерунда! - возмутился Командор.
Узкая ладонь поднялась вверх, и короткая толстая молния с треском расплавила грунт между астронавтами.
Штурман сжал в ладони рукоять; причудливый двойной клык кирки с размаху впился в хрустнувший под острием камень.
Командор на миг замер, потом присоединился к Штурману.
Платформа медленно поплыла прочь, голоса марсиан стали стихать. Астронавты бряцали кирками.
- Думаю, у нас есть шанс увидеть каналы на Марсе, - процедил Комендор между ударами кирки о скалу.
Марс звенел, гудел, слагал гимны. Песок плясал вокруг астронавтов. Ветер, завившись, унесся к горизонту, и там, словно изгнанные смерчем из укрытия, над кромкой холмов поднялись в мрачное багряное небо Фобос и Деймос.