Лидия Вертинская (часть первая)
У меня на стене висит эстамп. Купила его в 60-х годах на выставке - продаже в Доме Книги в Питере.
Купила, потому что он мне очень понравился. Название: "Дорога в синие горы".
За годы он, как и его хозяйка, постарел (снег раньше был белым, а горы - синими), но не утратил своего очарования.
Автор - Лидия Вертинская. Я долгое время о ней ничего не знала. Не приходило почему-то в голову, что она имеет отношение к Александру Вертинскому. Его песни я всегда любила. Здесь, в Израиле, собрала почти полную музыкальную антологию его песен.
Вот пара ссылок о нем:
http://www.ogoniok.com/archive/2002/4760/32-44-47/
http://oldstars.narod.ru/vertinsky.html
Ссылка на "Исторические хроники" Сванидзе
http://www.youtube.com/watch?v=jCIaPILLV1g
Но интересно было узнать о его жене - Лидии Вертинской.
Ее биография, точнее, биография ее предков могла бы послужить сюжетом для авантюрного романа или сериала похлеще бразильского. «Прадед жил в Забайкалье, был зажиточным хозяином, имел сына и дочь Агриппину. Сын хозяйством не интересовался, примкнул к революционерам, а в усадьбе требовался помощник. Начали искать жениха. Выбор пал на бедного донского казака Илью. Сыграли свадьбу. Но вскоре выяснилось, что молодой муж одержим страстью к игре. В 1905 году он решил вместе с женой уехать в Америку, но его не пустили по здоровью. Семья осела в Маньчжурии, но очень тосковала на чужбине. Однажды пришло письмо от матери Ильи. Писала, что лежит при смерти. Он быстро собрался и уехал. И... не вернулся. Гораздо позже узнали, что Илья бешено гнал лошадь, та его сбросила, и он разбился насмерть».
Вот так и получилось, что в Китае, в Харбине, в 1923 году родилась девочка Лиля.
Детство провела в грузинской общине (грузином был ее отец, Владимир Константинович), где на Крещение катались в санях по замерзшей Сунгари, а на Пасху накрывали такой стол, что празднество продолжалось три дня.
Потом был переезд в Чифу, там Лилю отдали учиться в закрытый пансион при католическом женском монастыре. «Он стоял на берегу моря, окруженный высокой каменной оградой: просторное здание, светлые классы, дортуары, прекрасный сад с гротом и бассейном». Еще через некоторое время Лиля с мамой вновь переехали. На этот раз в Шанхай. Там была частная английская школа, курсы стенографии, работа секретарем в пароходной конторе, дружба с молодыми людьми из русских эмигрантов. А потом...
«Полутемный зал в сигаретном дыму. Небольшое возвышение для джаза. На сцену выходит пианист, и рядом возникает человек в элегантном черном смокинге. Его тонкие, изумительные и выразительно пластичные руки, его манера кланяться - всегда небрежно, чуть свысока. Слова его песен, где каждое слово и фраза, произнесенные им, звучали так красиво и изысканно. Я была очарована и захвачена в сладкий плен». В 1942 году состоялась свадьба. Пятнадцать лет, до самой смерти Александра Николаевича, они жили, поражая окружающих любовью.
14 апреля 2008 года супруга легендарного поэта и певца отметила 85-летие.
Поэтому поводу Анна Велигжанина (ИТАР - ТАСС) пишет в своей статье:
...Судьба этой женщины была полна невзгод и лишений, но жизнь подарила ей главное - любовь, какая редко встречается. Певец, музыкант, поэт Александр Вертинский не уставал признаваться жене в пылких чувствах, посвящал ей песни.
Как признается Лидия Владимировна, ее мысленный диалог с мужем продолжается и спустя более полувека после его смерти. Сегодня она уединенно живет на даче. Мы общались с ней, когда вышла книга с письмами Вертинского.
Знакомство
- Александр Николаевич часто писал письма мне, потом, когда росли дочки, и им тоже, - рассказала Лидия Владимировна. - Эти письма я берегла, перечитывала. Не думала, что их опубликуем, они очень личные. Но потом поняла, что тут остались его душа, его мысли. Они не должны принадлежать мне одной.
- Как вы познакомились?
- Это было в Шанхае в 1940-м. Я работала в солидной пароходной конторе. Мне было 17 лет. Вертинский уже был очень знаменит. Но из-за разницы в возрасте моя мама была против наших встреч. Она предвидела многое, в том числе и мое вдовство. Но любовь была сильнее всего.
Мечтал купить козу
После нескольких лет в Шанхае семья вернулась на Родину, Вертинский гастролировал, давал благотворительные концерты, общался с друзьями. И, как рассказывает Вертинская, его везде просили спеть. Он шутил: когда приглашают в гости зубного врача, его же не просят ставить пломбы!
Власть так и не признала певца.
- Самое душещипательное из папиных писем - я просто плачу, когда его читаю, - письмо к министру культуры, когда отец с обидой спрашивает, почему нет его афиш, не издают его пластинок, ведь он вернулся на любимую Родину! - рассказала «КП» дочь Марианна Вертинская.
«Мне много лет. Как дочки вырастут? Доживу ли я до этого? Как их обеспечить? Все это мучает меня», - писал он жене. Когда незадолго до смерти певец с трудом накопил на покупку козы, радовался как дитя, наивно полагая, что теперь семья не останется без молока.
Последний концерт
Лидия Вертинская вспоминает:
«...Мы созвонились с Никулиными и пошли ужинать в ВТО. Играл оркестр, и мой муж пригласил меня танцевать. На следующий день он уехал в Ленинград. Это был последний наш танец и последний вечер, когда я видела Вертинского живым.
...Где-то после десятой или двенадцатой песни кто-то робко попросил: «Прощальный ужин»! Вертинский сделал вид, что не расслышал, и стал петь что-то другое. Просьба повторилась. Наконец... к Вертинскому с места обратился Царев и поставленным голосом сказал: «Прощальный ужин!» Лукаво взглянув на часы, Вертинский... серьезно ответил: «Есть на ночь вредно». Грянул хохот. Но догадливый Брохес - партнер Вертинского - уже взял первые аккорды. Так в последний раз был исполнен один из самых знаменитых романсов Вертинского...»
Строки любви
Пятница, 17 мая 1940 г.
Наконец утром мне подали Ваше письмо, и все мои ночные страхи развеялись, как дым... Да, совершенно ясно, что мое настроение находится в концах Ваших тонких пальцев... Помните, что сказал мне на грузинском балу один человек? «Вертинский, вы - Кавказский пленник!» А с пленниками надо хорошо обращаться! Все эти дни я нервничал из-за Вашего молчания и плохо себя вел. Пил много. Теперь я успокоился... Я Вас обожаю, моя маленькая грузинка!
Суббота, ночью
Любимая моя! Я думал о том, что если бы Вас не было, то не стоило бы мне жить на свете!
19-е, ночью, дома
...Не пугайте меня «загадочностью» Вашей натуры. Замками и старой мебелью... Где я Вам ее достану? Напрокат не дают. А купить не на что. Мы с вами устроим счастье и без этого, с завтрашнего дня начинаю откладывать деньги на замок и мебель.
Интересно, почем теперь замки?
Маленькая, любименькая, тоненькая, зелененькая, холодненькая. Я Вас ОБОЖАЮ! Несмотря на протест Грузинского Общества и ближайших родственников.
Ваш несчастный Сандро.
...Все это слишком чудесно, чтобы быть правдой. ...Куда девать эту большую радость, это непостижимое и единственное счастье? Верить ли мне в него? Вы еще так молоды. Быть может, через неделю Вы забудете обо мне? И легким шагом, как сон, как мечта, в мою жизнь, спокойно и уверенно (тогда, в баре Ренессанса) вошла длинноногая, зеленоглазая девочка, и взяли меня за руку, и сказали: Вы мой! Я испугался, но поверил. И сразу все остальное стало ненужным и неинтересным. Правда ли это? Может быть, я проснусь, и все это окажется сном?
Подумайте об этом еще раз! Одно я знаю наверное - если бы когда-нибудь Вы стали моей женой - это было бы таким огромным счастьем, которого, вероятно, не выдержало бы мое усталое сердце...
...Я вчера рассмотрел немного Ваше лицо. Оно, конечно, красивое, но самое главное, что эта красота духовная. Точно оно освещено изнутри каким-то мягким светом. Вы еще чем-то будете потому, что у Вас лицо артиста... Я бесконечно рад тому, что у Вас такое лицо, а не «бьюти-парлер». Вы похожи на маленького непокорного ангеленка, которого обидели и который никогда этого не простит.... И какое ужасное горе постигнет меня, если Вас у меня отнимут.
Р.S. Поклянитесь мне, что Вы меня никогда не променяете ни на кого и что будете ждать меня до конца!
Понедельник, 20 мая 1940 г.
...Для дальнейших Ваших «сомнений» во мне я рекомендую Вам те слова, которые я сказал Вам в машине вчера:
Сколько бы ни было в моей жизни «встреч» - счастья у меня никогда не было!
Счастье - это Вы. И только Вы!
Если Вы будете когда-нибудь моим счастьем!
...Зачем Вам думать о том, что было до Вас, когда до Вас ничего не было!..
Вы - моя первая любовь!
...Не спрашивайте ни о чем. Ничего не было. Ничего. До ужаса ничего. Был обман. Подделки. Фальшь. Суррогат. Пародия.
А теперь Вы. И только Вы - Лила.
Моя чудесная светлая девочка.
Моя невеста.
Моя любовь.
Бракосочетание Лиды и Александра Николаевича состоялось 26 апреля 1942 года.
Баку, 9 августа 1944 г.
Моя маленькая дорогая Пекочка!*
Вчера был только первый концерт, и мне еще тут сидеть до 19-го, а я уже так соскучился по тебе и Бибоньке, что считаю дни и часы. Концерт прошел блестяще. Публика принимает меня как в Москве - восторженно. Летняя площадка чудесная, но без крыши, и пою я на эстраде прямо на воздухе. Народу уйма. Со сцены не дают уйти. Народный артист Азербайджана, самый знаменитый здесь тенор Бюль-Бюль прислал мне огромную корзину цветов. Из-за билетов чуть не до драки доходят. Голос у меня звучит как никогда хорошо и чисто.
Номер в Интуристе у меня роскошный, апартамент из 2-х комнат с ванной и передней. Погода прохладная, окна выходят прямо на море, и дует чудесно. Как в Боржоме. Жары никакой. Я жалею, что не взял тебя с собой, ты бы тут хорошо отдохнула. Кормят меня великолепно, как даже в «Метрополе» не кормили. И все это по государственным ценам, очень дешево. Администратор очень солидный, скромный человек, и мне нравится.
У Мишки** тоже маленький, но прекрасный номер с ванной. Отель люкс шикарней московских, чистота ослепительная. Одно плохо - знакомых нет, и мы с Мишкой скучаем ужасно, да еще мух миллион. Не дают жить. Карточки будут сегодня отоварены. Боюсь, что меня отсюда пошлют в Грозный. Был представитель и поехал в Тбилиси уговаривать Сулханишвили. Но я буду отбиваться изо всех сил. В день выезда или раньше - дам тебе телеграмму - приезжай в Тбилиси. Сейчас звонил полпред Туркмении (Асхабад и другие города). Умоляет хоть на три концерта. Я его направил к Сулханишвили. В общем, меня не хватает.
Ну, целую тебя крепко-крепко и Бибиньку мою любимую. Да хранит вас Господь. Скоро увидимся.
Твой муж и Бибин папа А. Вертинский
Р.S. Привет Лидии Павловне***.
Лида в молодости.
* Почему Пека? В Харбине издавалось немало газет и журналов на русском языке, в том числе журнал под названием «Рубеж», выходивший еженедельно. Журнал был популярен, потому что прекрасно иллюстрировался и в каждом номере на последней странице публиковались карикатуры талантливой художницы под псевдонимом «Вита». Серия рисунков шла из номера в номер под названием: «Лошадка Пека, которая не глупее человека». Эта лошадка Пека была умна, находчива и часто выручала своего незадачливого хозяина из разных бед и неприятных, затруднительных ситуаций. Харбинский читатель с удовольствием следил за похождениями Пеки. Вертинский шутливо считал, что моя смекалка такая же выдающаяся, как сообразительность лошадки Пеки, и потому часто называл меня Пекой.
** Михаил Брохес, аккомпаниатор А.Н. Вертинского.
*** Лидия Павловна - моя мама.
Ростов, 21 сентября 1944 г. Моя маленькая Пека!
Я начинаю скучать по вас с Биби на следующий день отъезда. Вот уже второй день, как я не нахожу себе места и считаю дни, когда вернусь домой.
Поездка была малоприятной. Начать с того, что вагона Персона в Минводах не оказалось. Какая-то девица на станции забыла передать его депешу своему начальнику, поэтому мы мокли под дождем 2 часа на перроне, пока вагон отыскивали и прицепили. Мы ушли из Минвод с опозданием на 15 минут. Вагон оказался третьего класса, холодный. Без света, с разбитыми окнами... Мы согревались коньяком и заснули на твердых деревянных скамьях, дрожа от холода. Утром было лучше, и стало вообще теплее. В 2 ч. дня мы были в Ростове. Полгорода вообще уничтожено, в остальной половине очень приятные улицы и дома, и напоминают старый Ростов.
Концерт был вчера и прошел блестяще, пожалуй, лучше, чем во всех городах. Публика прямо ревела от восторга. Было все начальство и много больших железнодорожников. Д.М. говорит, что, может, ему удастся выхлопотать вагон от Ростова до Москвы. Тогда мы сможем взять с собой продуктов на целую зиму.
Мишка спит все время, в пижаме с утра до вечера. Отдыхает от отдыха.
Пел я в черном смокинге, но в закрытом театре мне было жарковато. В дороге ели чудесные дыни - такие, которых ты никогда не ела - ароматные, как ананас, и сладкие, как мед. Арбузы тоже.
Как моя Бибонька? О папе вспоминает? А я все время думаю о вас, мои дорогие, и скучаю невероятно.
Напиши мне в Сочи по адресу: «Сочи. До востребования. Д.М. Персону для Вертинского».
Ну, целую тебя крепко, моя дорогая Пекуличка-женуличка, береги себя и Биби, чтобы она не упала на лестнице или не схватила электрическую печку. Скоро приеду.
Да хранит вас Господь Бог.
Ваш муж и папа А. Вертинский.
29 сентября 1944 г.
Дорогая моя женуличка Пека!
Надоело мне жить без вас ужасно. Ну что это за жизнь? Ни Пеки! Ни Бибци! Скучно. Пошли бы сейчас гулять. Я бы взял Бибулю на шею... Тоска. Но уже, слава Богу, все заканчивается. Осталось три концерта, и мы уезжаем. 2-го утром я уже буду сидеть в поезде на Сочи. В Сочи пробудем только три дня, 4-е, 5-е и 6-е. Седьмого утром - выедем и 8-го будем в Кисловодске вечером. Часов в 5-7 веч. Дома целый месяц. А потом Персон хочет, чтобы я спел еще три города - Махачкала, Грозный и Орджоникидзе. Говорят, что нельзя их избежать, потому что начнутся телеграммы в Москву и т. д.
После этого - в Москву. Концерты здесь проходят хорошо. Аншлаги и овации. Даже цветы! Но тоска смертельная. Кормят нас хорошо. Хозяйка делает такой раковый суп, что я решил остановиться на обратном пути здесь, чтобы угостить Пеку этим супом.
Вчера приехали Флиеры (они едут в Москву) и с ними... Давид Гутман. Он устроил свой театр на три месяца в Тбилиси и едет на 5 дней в Москву, а потом приедет к нам в Кисловодск, привезет твой пояс и мне сигарет и погостит у нас несколько дней. Он поправился и помолодел. Милочка с ним, но я ее не видел - она осталась в вагоне. Он говорит, что Осипов нагло ведет себя и дурно говорит обо мне. Карточки лимита он отоварил, и Давид хотел их взять, чтобы привезти нам, но так и не мог добиться у него их. Он обещал их привезти на вокзал и не привез. Наглец большой. Его надо гнать вон. Я даже на порог дома своего его не пущу. Грязный жулик!
В Сочи куплю фруктов. А здесь на базаре почти ничего нет. Карточки нам отоварили и вино дали, и коньяку, и папирос. Мои сигареты кончились, и я с отчаянием курю папиросы «Кремль», которые мне тут дали. Были два концерта - и все. Купил Биби куклу, но неважную. Паяца. Тебе купил помадки. И все. Рыбы тут тоже нет хорошей.
Ну, целую тебя, моя маленькая, крепко-крепко. Ты у меня любимая и дорогая женуличка. Бибиньку целую в мордочку и нового Беби мысленно. Скоро приеду. Привет Л.П.
Ваш папа и муж А. Вертинский.
Первый семейный визит в Грузию.
Москва, 20 декабря 1944 г.*
Дорогая Пекочка!
Как ты себя чувствуешь? Как выглядит доченька? Как молоко? Сегодня звонил Тамаре начет кроватки для Настеньки **. Она обещает устроить.
Вчера пел концерт с огромным успехом. Это для раненых актеров ВГКО. Они были так благодарны мне за это и поднесли корзину чудных фруктов с бутылкой шампанского от Елисеева. Часть этих фруктов я через маму посылаю тебе. Карамель тоже от меня. Бибинька вчера вечером звала все время маму. Она хорошо себя ведет и гуляла вчера два часа и сегодня няня ее повезла на улицу.
Мы все уже по тебе скучаем. Меня весь город поздравляет, целые дни звонки.
Напиши, если что-нибудь захочешь. Завтра приеду к тебе. Биби тебя целует.
Твой любящий муж, Бибин и Настенькин папа САШЕНЬКА
* Письмо в роддом, где я 19 декабря родила нашу вторую дочь Настеньку.
** Однажды, вспоминая свои детские годы, Александр Николаевич рассказал мне, что, будучи мальчиком, был влюблен в девочку, дочь станционного смотрителя, которую звали Настенькой, и о том, какая прелестная она была. Вот я и решила доставить моему мужу полную радость и назвать нашу вторую дочь Анастасией, Настенькой.
Харьков, 11 августа 1945 г. Лиличка дорогая!
Посылаю вам яблок, груш, помидоров, абрикосиков и зеленого перцу. Только что ходил на базар и вернулся красным как вареный рак. Стыдно сегодня с таким лицом петь концерт. Ну, тащились мы с этим поездом невыносимо долго. В Харьков он пришел только в 5 утра. Мишка болен насморком, из него льет как из ведра, и он мнительный как все евреи - ставит себе в задницу градусник каждые пять минут. Я ему дал аспирину и вылечил его.
Вчера был первый концерт в опере. Принимали с треском, воем и воплями, которые этот театр никогда не слышал! Словом, на ура! Сегодня второй, а завтра - третий. После этого еще три. Потом лечу самолетом в Киев. Тут спокойные «Дугласы» и езды 1 ч. 40 м. А поездом 26 часов. Но не исключена возможность, что я еще останусь здесь.
Переделанную песенку закончил и вчера попробовал на концерте. Никто не аплодировал. Не хотят ничего слушать о войне. Зато все остальные - на ура!
Эту корзинку берет дама, едущая в Москву. Там ее встретит Киселевский (администратор Украины) и позвонит Успенскому. А он доставит вам. Как мои писенята? Скучаю по вас всем ужасно.
Жара стоит страшная, а приехал в дождь, который лил от Москвы не переставая.
Адрес мой: Харьков, гостиница «Интурист», улица Свердлова. Давай молнию. Дойдет. Если будешь в городе, конечно. В Киев пиши: Киев, Филармония, Вертинскому.
Целую вас крепко и нежно, мои дорогие. Привет маме, Милочке, Гутману и хозяевам.
Саша
(Из книги Л. Вертинской «Синяя птица любви»).
Хотела уже закруглиться. Но все кажется, что что-то пропустила. Пошла искать дальше и в новом поиске напала на еще один сайт. И хотя он частично повторяет уже написанное, показалось интересным показать еще и его.
Но ЖЖ не пропустил большой текст. Пришлось резать на две части.
Купила, потому что он мне очень понравился. Название: "Дорога в синие горы".
За годы он, как и его хозяйка, постарел (снег раньше был белым, а горы - синими), но не утратил своего очарования.
Автор - Лидия Вертинская. Я долгое время о ней ничего не знала. Не приходило почему-то в голову, что она имеет отношение к Александру Вертинскому. Его песни я всегда любила. Здесь, в Израиле, собрала почти полную музыкальную антологию его песен.
Вот пара ссылок о нем:
http://www.ogoniok.com/archive/2002/4760/32-44-47/
http://oldstars.narod.ru/vertinsky.html
Ссылка на "Исторические хроники" Сванидзе
http://www.youtube.com/watch?v=jCIaPILLV1g
Но интересно было узнать о его жене - Лидии Вертинской.
Ее биография, точнее, биография ее предков могла бы послужить сюжетом для авантюрного романа или сериала похлеще бразильского. «Прадед жил в Забайкалье, был зажиточным хозяином, имел сына и дочь Агриппину. Сын хозяйством не интересовался, примкнул к революционерам, а в усадьбе требовался помощник. Начали искать жениха. Выбор пал на бедного донского казака Илью. Сыграли свадьбу. Но вскоре выяснилось, что молодой муж одержим страстью к игре. В 1905 году он решил вместе с женой уехать в Америку, но его не пустили по здоровью. Семья осела в Маньчжурии, но очень тосковала на чужбине. Однажды пришло письмо от матери Ильи. Писала, что лежит при смерти. Он быстро собрался и уехал. И... не вернулся. Гораздо позже узнали, что Илья бешено гнал лошадь, та его сбросила, и он разбился насмерть».
Вот так и получилось, что в Китае, в Харбине, в 1923 году родилась девочка Лиля.
Детство провела в грузинской общине (грузином был ее отец, Владимир Константинович), где на Крещение катались в санях по замерзшей Сунгари, а на Пасху накрывали такой стол, что празднество продолжалось три дня.
Потом был переезд в Чифу, там Лилю отдали учиться в закрытый пансион при католическом женском монастыре. «Он стоял на берегу моря, окруженный высокой каменной оградой: просторное здание, светлые классы, дортуары, прекрасный сад с гротом и бассейном». Еще через некоторое время Лиля с мамой вновь переехали. На этот раз в Шанхай. Там была частная английская школа, курсы стенографии, работа секретарем в пароходной конторе, дружба с молодыми людьми из русских эмигрантов. А потом...
«Полутемный зал в сигаретном дыму. Небольшое возвышение для джаза. На сцену выходит пианист, и рядом возникает человек в элегантном черном смокинге. Его тонкие, изумительные и выразительно пластичные руки, его манера кланяться - всегда небрежно, чуть свысока. Слова его песен, где каждое слово и фраза, произнесенные им, звучали так красиво и изысканно. Я была очарована и захвачена в сладкий плен». В 1942 году состоялась свадьба. Пятнадцать лет, до самой смерти Александра Николаевича, они жили, поражая окружающих любовью.
14 апреля 2008 года супруга легендарного поэта и певца отметила 85-летие.
Поэтому поводу Анна Велигжанина (ИТАР - ТАСС) пишет в своей статье:
...Судьба этой женщины была полна невзгод и лишений, но жизнь подарила ей главное - любовь, какая редко встречается. Певец, музыкант, поэт Александр Вертинский не уставал признаваться жене в пылких чувствах, посвящал ей песни.
Как признается Лидия Владимировна, ее мысленный диалог с мужем продолжается и спустя более полувека после его смерти. Сегодня она уединенно живет на даче. Мы общались с ней, когда вышла книга с письмами Вертинского.
Знакомство
- Александр Николаевич часто писал письма мне, потом, когда росли дочки, и им тоже, - рассказала Лидия Владимировна. - Эти письма я берегла, перечитывала. Не думала, что их опубликуем, они очень личные. Но потом поняла, что тут остались его душа, его мысли. Они не должны принадлежать мне одной.
- Как вы познакомились?
- Это было в Шанхае в 1940-м. Я работала в солидной пароходной конторе. Мне было 17 лет. Вертинский уже был очень знаменит. Но из-за разницы в возрасте моя мама была против наших встреч. Она предвидела многое, в том числе и мое вдовство. Но любовь была сильнее всего.
Мечтал купить козу
После нескольких лет в Шанхае семья вернулась на Родину, Вертинский гастролировал, давал благотворительные концерты, общался с друзьями. И, как рассказывает Вертинская, его везде просили спеть. Он шутил: когда приглашают в гости зубного врача, его же не просят ставить пломбы!
Власть так и не признала певца.
- Самое душещипательное из папиных писем - я просто плачу, когда его читаю, - письмо к министру культуры, когда отец с обидой спрашивает, почему нет его афиш, не издают его пластинок, ведь он вернулся на любимую Родину! - рассказала «КП» дочь Марианна Вертинская.
«Мне много лет. Как дочки вырастут? Доживу ли я до этого? Как их обеспечить? Все это мучает меня», - писал он жене. Когда незадолго до смерти певец с трудом накопил на покупку козы, радовался как дитя, наивно полагая, что теперь семья не останется без молока.
Последний концерт
Лидия Вертинская вспоминает:
«...Мы созвонились с Никулиными и пошли ужинать в ВТО. Играл оркестр, и мой муж пригласил меня танцевать. На следующий день он уехал в Ленинград. Это был последний наш танец и последний вечер, когда я видела Вертинского живым.
...Где-то после десятой или двенадцатой песни кто-то робко попросил: «Прощальный ужин»! Вертинский сделал вид, что не расслышал, и стал петь что-то другое. Просьба повторилась. Наконец... к Вертинскому с места обратился Царев и поставленным голосом сказал: «Прощальный ужин!» Лукаво взглянув на часы, Вертинский... серьезно ответил: «Есть на ночь вредно». Грянул хохот. Но догадливый Брохес - партнер Вертинского - уже взял первые аккорды. Так в последний раз был исполнен один из самых знаменитых романсов Вертинского...»
Строки любви
Пятница, 17 мая 1940 г.
Наконец утром мне подали Ваше письмо, и все мои ночные страхи развеялись, как дым... Да, совершенно ясно, что мое настроение находится в концах Ваших тонких пальцев... Помните, что сказал мне на грузинском балу один человек? «Вертинский, вы - Кавказский пленник!» А с пленниками надо хорошо обращаться! Все эти дни я нервничал из-за Вашего молчания и плохо себя вел. Пил много. Теперь я успокоился... Я Вас обожаю, моя маленькая грузинка!
Суббота, ночью
Любимая моя! Я думал о том, что если бы Вас не было, то не стоило бы мне жить на свете!
19-е, ночью, дома
...Не пугайте меня «загадочностью» Вашей натуры. Замками и старой мебелью... Где я Вам ее достану? Напрокат не дают. А купить не на что. Мы с вами устроим счастье и без этого, с завтрашнего дня начинаю откладывать деньги на замок и мебель.
Интересно, почем теперь замки?
Маленькая, любименькая, тоненькая, зелененькая, холодненькая. Я Вас ОБОЖАЮ! Несмотря на протест Грузинского Общества и ближайших родственников.
Ваш несчастный Сандро.
...Все это слишком чудесно, чтобы быть правдой. ...Куда девать эту большую радость, это непостижимое и единственное счастье? Верить ли мне в него? Вы еще так молоды. Быть может, через неделю Вы забудете обо мне? И легким шагом, как сон, как мечта, в мою жизнь, спокойно и уверенно (тогда, в баре Ренессанса) вошла длинноногая, зеленоглазая девочка, и взяли меня за руку, и сказали: Вы мой! Я испугался, но поверил. И сразу все остальное стало ненужным и неинтересным. Правда ли это? Может быть, я проснусь, и все это окажется сном?
Подумайте об этом еще раз! Одно я знаю наверное - если бы когда-нибудь Вы стали моей женой - это было бы таким огромным счастьем, которого, вероятно, не выдержало бы мое усталое сердце...
...Я вчера рассмотрел немного Ваше лицо. Оно, конечно, красивое, но самое главное, что эта красота духовная. Точно оно освещено изнутри каким-то мягким светом. Вы еще чем-то будете потому, что у Вас лицо артиста... Я бесконечно рад тому, что у Вас такое лицо, а не «бьюти-парлер». Вы похожи на маленького непокорного ангеленка, которого обидели и который никогда этого не простит.... И какое ужасное горе постигнет меня, если Вас у меня отнимут.
Р.S. Поклянитесь мне, что Вы меня никогда не променяете ни на кого и что будете ждать меня до конца!
Понедельник, 20 мая 1940 г.
...Для дальнейших Ваших «сомнений» во мне я рекомендую Вам те слова, которые я сказал Вам в машине вчера:
Сколько бы ни было в моей жизни «встреч» - счастья у меня никогда не было!
Счастье - это Вы. И только Вы!
Если Вы будете когда-нибудь моим счастьем!
...Зачем Вам думать о том, что было до Вас, когда до Вас ничего не было!..
Вы - моя первая любовь!
...Не спрашивайте ни о чем. Ничего не было. Ничего. До ужаса ничего. Был обман. Подделки. Фальшь. Суррогат. Пародия.
А теперь Вы. И только Вы - Лила.
Моя чудесная светлая девочка.
Моя невеста.
Моя любовь.
Бракосочетание Лиды и Александра Николаевича состоялось 26 апреля 1942 года.
Баку, 9 августа 1944 г.
Моя маленькая дорогая Пекочка!*
Вчера был только первый концерт, и мне еще тут сидеть до 19-го, а я уже так соскучился по тебе и Бибоньке, что считаю дни и часы. Концерт прошел блестяще. Публика принимает меня как в Москве - восторженно. Летняя площадка чудесная, но без крыши, и пою я на эстраде прямо на воздухе. Народу уйма. Со сцены не дают уйти. Народный артист Азербайджана, самый знаменитый здесь тенор Бюль-Бюль прислал мне огромную корзину цветов. Из-за билетов чуть не до драки доходят. Голос у меня звучит как никогда хорошо и чисто.
Номер в Интуристе у меня роскошный, апартамент из 2-х комнат с ванной и передней. Погода прохладная, окна выходят прямо на море, и дует чудесно. Как в Боржоме. Жары никакой. Я жалею, что не взял тебя с собой, ты бы тут хорошо отдохнула. Кормят меня великолепно, как даже в «Метрополе» не кормили. И все это по государственным ценам, очень дешево. Администратор очень солидный, скромный человек, и мне нравится.
У Мишки** тоже маленький, но прекрасный номер с ванной. Отель люкс шикарней московских, чистота ослепительная. Одно плохо - знакомых нет, и мы с Мишкой скучаем ужасно, да еще мух миллион. Не дают жить. Карточки будут сегодня отоварены. Боюсь, что меня отсюда пошлют в Грозный. Был представитель и поехал в Тбилиси уговаривать Сулханишвили. Но я буду отбиваться изо всех сил. В день выезда или раньше - дам тебе телеграмму - приезжай в Тбилиси. Сейчас звонил полпред Туркмении (Асхабад и другие города). Умоляет хоть на три концерта. Я его направил к Сулханишвили. В общем, меня не хватает.
Ну, целую тебя крепко-крепко и Бибиньку мою любимую. Да хранит вас Господь. Скоро увидимся.
Твой муж и Бибин папа А. Вертинский
Р.S. Привет Лидии Павловне***.
Лида в молодости.
* Почему Пека? В Харбине издавалось немало газет и журналов на русском языке, в том числе журнал под названием «Рубеж», выходивший еженедельно. Журнал был популярен, потому что прекрасно иллюстрировался и в каждом номере на последней странице публиковались карикатуры талантливой художницы под псевдонимом «Вита». Серия рисунков шла из номера в номер под названием: «Лошадка Пека, которая не глупее человека». Эта лошадка Пека была умна, находчива и часто выручала своего незадачливого хозяина из разных бед и неприятных, затруднительных ситуаций. Харбинский читатель с удовольствием следил за похождениями Пеки. Вертинский шутливо считал, что моя смекалка такая же выдающаяся, как сообразительность лошадки Пеки, и потому часто называл меня Пекой.
** Михаил Брохес, аккомпаниатор А.Н. Вертинского.
*** Лидия Павловна - моя мама.
Ростов, 21 сентября 1944 г. Моя маленькая Пека!
Я начинаю скучать по вас с Биби на следующий день отъезда. Вот уже второй день, как я не нахожу себе места и считаю дни, когда вернусь домой.
Поездка была малоприятной. Начать с того, что вагона Персона в Минводах не оказалось. Какая-то девица на станции забыла передать его депешу своему начальнику, поэтому мы мокли под дождем 2 часа на перроне, пока вагон отыскивали и прицепили. Мы ушли из Минвод с опозданием на 15 минут. Вагон оказался третьего класса, холодный. Без света, с разбитыми окнами... Мы согревались коньяком и заснули на твердых деревянных скамьях, дрожа от холода. Утром было лучше, и стало вообще теплее. В 2 ч. дня мы были в Ростове. Полгорода вообще уничтожено, в остальной половине очень приятные улицы и дома, и напоминают старый Ростов.
Концерт был вчера и прошел блестяще, пожалуй, лучше, чем во всех городах. Публика прямо ревела от восторга. Было все начальство и много больших железнодорожников. Д.М. говорит, что, может, ему удастся выхлопотать вагон от Ростова до Москвы. Тогда мы сможем взять с собой продуктов на целую зиму.
Мишка спит все время, в пижаме с утра до вечера. Отдыхает от отдыха.
Пел я в черном смокинге, но в закрытом театре мне было жарковато. В дороге ели чудесные дыни - такие, которых ты никогда не ела - ароматные, как ананас, и сладкие, как мед. Арбузы тоже.
Как моя Бибонька? О папе вспоминает? А я все время думаю о вас, мои дорогие, и скучаю невероятно.
Напиши мне в Сочи по адресу: «Сочи. До востребования. Д.М. Персону для Вертинского».
Ну, целую тебя крепко, моя дорогая Пекуличка-женуличка, береги себя и Биби, чтобы она не упала на лестнице или не схватила электрическую печку. Скоро приеду.
Да хранит вас Господь Бог.
Ваш муж и папа А. Вертинский.
29 сентября 1944 г.
Дорогая моя женуличка Пека!
Надоело мне жить без вас ужасно. Ну что это за жизнь? Ни Пеки! Ни Бибци! Скучно. Пошли бы сейчас гулять. Я бы взял Бибулю на шею... Тоска. Но уже, слава Богу, все заканчивается. Осталось три концерта, и мы уезжаем. 2-го утром я уже буду сидеть в поезде на Сочи. В Сочи пробудем только три дня, 4-е, 5-е и 6-е. Седьмого утром - выедем и 8-го будем в Кисловодске вечером. Часов в 5-7 веч. Дома целый месяц. А потом Персон хочет, чтобы я спел еще три города - Махачкала, Грозный и Орджоникидзе. Говорят, что нельзя их избежать, потому что начнутся телеграммы в Москву и т. д.
После этого - в Москву. Концерты здесь проходят хорошо. Аншлаги и овации. Даже цветы! Но тоска смертельная. Кормят нас хорошо. Хозяйка делает такой раковый суп, что я решил остановиться на обратном пути здесь, чтобы угостить Пеку этим супом.
Вчера приехали Флиеры (они едут в Москву) и с ними... Давид Гутман. Он устроил свой театр на три месяца в Тбилиси и едет на 5 дней в Москву, а потом приедет к нам в Кисловодск, привезет твой пояс и мне сигарет и погостит у нас несколько дней. Он поправился и помолодел. Милочка с ним, но я ее не видел - она осталась в вагоне. Он говорит, что Осипов нагло ведет себя и дурно говорит обо мне. Карточки лимита он отоварил, и Давид хотел их взять, чтобы привезти нам, но так и не мог добиться у него их. Он обещал их привезти на вокзал и не привез. Наглец большой. Его надо гнать вон. Я даже на порог дома своего его не пущу. Грязный жулик!
В Сочи куплю фруктов. А здесь на базаре почти ничего нет. Карточки нам отоварили и вино дали, и коньяку, и папирос. Мои сигареты кончились, и я с отчаянием курю папиросы «Кремль», которые мне тут дали. Были два концерта - и все. Купил Биби куклу, но неважную. Паяца. Тебе купил помадки. И все. Рыбы тут тоже нет хорошей.
Ну, целую тебя, моя маленькая, крепко-крепко. Ты у меня любимая и дорогая женуличка. Бибиньку целую в мордочку и нового Беби мысленно. Скоро приеду. Привет Л.П.
Ваш папа и муж А. Вертинский.
Первый семейный визит в Грузию.
Москва, 20 декабря 1944 г.*
Дорогая Пекочка!
Как ты себя чувствуешь? Как выглядит доченька? Как молоко? Сегодня звонил Тамаре начет кроватки для Настеньки **. Она обещает устроить.
Вчера пел концерт с огромным успехом. Это для раненых актеров ВГКО. Они были так благодарны мне за это и поднесли корзину чудных фруктов с бутылкой шампанского от Елисеева. Часть этих фруктов я через маму посылаю тебе. Карамель тоже от меня. Бибинька вчера вечером звала все время маму. Она хорошо себя ведет и гуляла вчера два часа и сегодня няня ее повезла на улицу.
Мы все уже по тебе скучаем. Меня весь город поздравляет, целые дни звонки.
Напиши, если что-нибудь захочешь. Завтра приеду к тебе. Биби тебя целует.
Твой любящий муж, Бибин и Настенькин папа САШЕНЬКА
* Письмо в роддом, где я 19 декабря родила нашу вторую дочь Настеньку.
** Однажды, вспоминая свои детские годы, Александр Николаевич рассказал мне, что, будучи мальчиком, был влюблен в девочку, дочь станционного смотрителя, которую звали Настенькой, и о том, какая прелестная она была. Вот я и решила доставить моему мужу полную радость и назвать нашу вторую дочь Анастасией, Настенькой.
Харьков, 11 августа 1945 г. Лиличка дорогая!
Посылаю вам яблок, груш, помидоров, абрикосиков и зеленого перцу. Только что ходил на базар и вернулся красным как вареный рак. Стыдно сегодня с таким лицом петь концерт. Ну, тащились мы с этим поездом невыносимо долго. В Харьков он пришел только в 5 утра. Мишка болен насморком, из него льет как из ведра, и он мнительный как все евреи - ставит себе в задницу градусник каждые пять минут. Я ему дал аспирину и вылечил его.
Вчера был первый концерт в опере. Принимали с треском, воем и воплями, которые этот театр никогда не слышал! Словом, на ура! Сегодня второй, а завтра - третий. После этого еще три. Потом лечу самолетом в Киев. Тут спокойные «Дугласы» и езды 1 ч. 40 м. А поездом 26 часов. Но не исключена возможность, что я еще останусь здесь.
Переделанную песенку закончил и вчера попробовал на концерте. Никто не аплодировал. Не хотят ничего слушать о войне. Зато все остальные - на ура!
Эту корзинку берет дама, едущая в Москву. Там ее встретит Киселевский (администратор Украины) и позвонит Успенскому. А он доставит вам. Как мои писенята? Скучаю по вас всем ужасно.
Жара стоит страшная, а приехал в дождь, который лил от Москвы не переставая.
Адрес мой: Харьков, гостиница «Интурист», улица Свердлова. Давай молнию. Дойдет. Если будешь в городе, конечно. В Киев пиши: Киев, Филармония, Вертинскому.
Целую вас крепко и нежно, мои дорогие. Привет маме, Милочке, Гутману и хозяевам.
Саша
(Из книги Л. Вертинской «Синяя птица любви»).
Хотела уже закруглиться. Но все кажется, что что-то пропустила. Пошла искать дальше и в новом поиске напала на еще один сайт. И хотя он частично повторяет уже написанное, показалось интересным показать еще и его.
Но ЖЖ не пропустил большой текст. Пришлось резать на две части.