Сказки про Ведьму.
Об искусстве
Как-то раз Ведьма захотела стать иллюстратором. Она лежала и думала, что, вот, скажем, есть талантливые пианисты, гениальные физики (про физиков было думать почему-то не очень приятно, но они есть и никуда от этого не деться) или даже просто сантехники от бога, и лишь она одна - бесталанная жирная тварь. Внезапно (в любой мало-мальски приличной сказке должно быть слово "внезапно") под кроватью что-то зашуршало. Ведьма разгребла фантики из-под шоколадных конфет, отложила планшет с интернетами в сторону и перегнулась через край, посмотреть что там творится и какого вообще чёрта.
А там творился почему-то Кот-в-сапогах. Он ловил блох у себя на спине, клацая зубами и причавкивая. Заметив, что его заметили, Кот выскочил на середину комнаты, слегка прихрамывая правой лапой.
- Натирают, сволочи. - пояснил он изумлённой Ведьме. - На пятке. Пластыря нет?
Ведьма потрясла головой, пытаясь стряхнуть иллюзию и образы кошачьих пяток.
- Ты кто? - спросила она.
- Я джинн. - сказал Кот. - Почеши за ушком, загадай желание и всё такое.
Он ещё раз посмотрел на ведьму и тяжело вздохнул.
- Что?! Нас всегда неправильно представляли. Лампы, газообразные мужики в повязках - нет предела человеческой фантазии, сама знаешь. Не соврёшь - сказку не расскажешь.
Кот стащил сапоги и запрыгнул на кровать.
- Господи, наконец-то, какое счастье. - мурлыкнул он сворачиваясь клубочком в Ведьминых ногах.
И тут же заснул.
А Ведьма поглаживала его, почёсывала за ушком и думала, что с шоколадом пора завязывать. Особенно опасны конфеты с красными фантиками. Кто знает, что они в них туда напихали, даром что вкус странный.
Под утро Кот ушёл. Встал, морщась нацепил сапоги и был таков.
- А желание-то какое? - спросил он обернувшись. - Чего тебе хочется?
- Рисовать, - сказала Ведьма, решив, что может быть откровенна с собственными глюками. - не как в институте, а взаправду. Хочу быть талантливым художником.
- Ну, ладно. - Кот пожал плечами, исчезая.
- И ножки! Хочу стройные ножки! - крикнула она вдогонку, но было поздно.
Как только Кот ушёл, села Ведьма проверять, действует ли волшебство. И во те на те - действует. За что Ведьма ни возьмётся, - карандаш, фломастер, акварель или даже ручку шариковую, - всё получается хорошо. Кровью даже пробовала писать. На обоях. Большего идиотизма было не придумать. Но тоже ничего так вышло, живописненько.
Стало с тех пор Ведьме шедевр написать - что кекс испечь. Но всё равно сама рисовала она редко. Либо когда в институте заставляли, либо когда совсем делать было нечего.
Зато не реже раза в месяц наведывалась в Третьяковскую галерею. Ночью. Поправлять работы старых мастеров. Больно много у них в картинах ошибок и помарок было. Раздражает.
И каждый раз перед сном заглядывала с надеждой под кровать. Не видать ли там джинна.
- Стройные ножки... - бормотала она засыпая и горестно качала головой.
Красная шапочка
У Ведьмы было много друзей. В основном, правда, какие-то упыри. Просто в силу специфики её профессии. Поэтому часто она предпочитала проводить время не с ними, а в одиночестве. Одиночество иногда разбавляла бабушка. Бабушка была приличным человеком, и её даже было не обидно время от времени навещать. Напечёт так Ведьма кексов, наденет яркую красную шапочку и короткое платье и пойдёт самой тёмной дорогой через Бирюлёво.
- Встретить бы волка, - мечтала она, переступая через разорванную покрышку. - Вот настоящего такого, белого, северного. С клычками и мягкой чистой шёрсткой, как у собак из телевизионной рекламы корма.
Но волк всё не встречался. Один раз только выскочила на дорогу какая-то лишайная псина.
- Ррррыр! - сказала она, капая слюной в лужу.
- Уиии, - сказала Ведьма, стаскивая рюкзак с пирожками.
- Рыррррыр! - рассердилось чудовище унюхав в пирожках капусту.
- Не бойся, я спасу тебя! - сказал кто-то приятным басом.
Ведьма с собакой прищурились, пытаясь разглядеть героя. И тут последний луч заходящего бирюлёвского солнца пронзил тучи и упал на доспех. Рыцарь стоял у лужи, гордо опустив забрало с маленькими золотыми черепами по краям. Из-под шлема торчала каштановая борода. От всей его фигуры веяло доблестью, лёгкой развязной красотой, а также одеколоном с богатыми древесными нотками.
- Спасибо, - сказала Ведьма, малость оробев, и попыталась пояснить, что на самом деле ей ничего не угрожает, что она - опытная Ведьма и не лаптем щи хлебает, но она рада встретить наконец хоть кого-то, с кем можно провести остаток жизни и на чей стакан воды она может рассчитывать.
- Господи, это даже лучше волка! - радостно подумала она прямо посреди монолога.
- Спасайся! - крикнул Рыцарь и ударил Ведьму палкой по голове.
- Не поняла, - сказала Ведьма пропуская ещё два удара.
- Беги, беги же, - визжал Рыцарь. - Я задержу её.
Собака перестала рычать и села. Но следовать совету не спешила.
Ей нравился Рыцарь.
Она облизнулась и вопросительно посмотрела на Ведьму.
- Ну нет! - ужаснулась та. - Ты что это о себе думаешь? Это ж человек. И я за Гринпис. И как же? А вегетарианство? Мясо мясу мясо. Мы не мо… Ах! Ой! Ах так! Ах вот как. Ну тогда получай.
Собака одобрительно облизнулась.
Тем вечером бабушка заметила, что Ведьма была особенно рассеянна. Она хотела было расспросить внучку о причинах, но её внимание постоянно отвлекал новый цветочный горшок с маленьким золотыми черепами по краям. Подарок. Похлеще, пожалуй, пирожков с капустой.
- Наша Ведьма-то совсем взрослая стала, - думала Бабушка, - заботливая. А вкус… Вкус придёт со временем-то. Наверное. Господи, куда ж спрятать это убожество, только бы дед не заметил…
Неподалёку кто выл долгим, сытым воем.
О раздвоении личности
Как-то раз в детстве у Ведьмы случилось раздвоение личности. Она упала с верёвочных качелей вниз прямо в жёлуди и разбила себе желудями нос. "Какого ж чёрта!" - сказала тогда Ведьма сама себе и в тот самый момент оно и произошло. Раздвоение.
Новая личность оказалась не шибко приятной. Она говорила часто и всегда одно и то же, и ещё норовила лягнуть саму себя изнутри. Вечера стали проходить в прениях и внутренней борьбе, которая требовала концентрации и занимала все силы. Неудивительно, что Третью личность они заметили только через полгода. Она сидела в самом уголке сознания - где-то между воспоминаниями о жуках короедах и вкусом шоколадного мороженного.
- А ты кто? - спросила Ведьма.
- Никто, - тихо ответила ей Третья личность, поёжилась и обхватила руками свои острые коленки. - Бесталанная жирная тварь.
- Какая тварь? - удивилась Ведьма, никогда до этого не думавшая о себе как о твороге, в разрезе жирности.
- Какого ж чёрта!? - обрадовалась Вторая личность и тихонько пнула Третью в голову.
- Вы дадите мне вообще поспать? - неожиданность сказал ещё кто-то из темноты. - Два часа ночи.
Гвалт жуткий стоял. Прям курятник какой-то.
* * *
А потом Ведьма ещё раз раздвоилась и на сей раз вторая её половина умудрилась выбраться наружу.
- Фигасе, - сказала она и потрепала Ведьму по голове. - А ты знаешь, что такое мурмурации?
Несмотря на дебильный вопрос и постоянные попытки потрепать Ведьму по голове эта последняя личность оказалось наиболее приятной из всех. Она могла вытащить Ведьму на боулинг, или, скажем, сходить с ней в зоопарк или планетарий, погулять в парке, рассказать какую-нибудь занимательную фигню или просто красноречиво молчать и сопеть в тёмном зале кинотеатра. Она выпрыгивала из телефонов, компьютеров и даже кофеварок и кричала "Я пират!". К такому быстро привыкаешь.
* * *
А потом учёные изобрели наконец лекарство от раздвоений. Нет ничего невозможного для пытливого ищущего ума.
Его распылили ночью над всей планетой под видом первого снега, оно падало небольшими снежинками и ложилось ровным белым слоем на машины, и деревья, и фонари. И наутро все больные проснулись здоровыми.
И Ведьма тоже проснулась.
Было темно и очень тихо. Было слышно как сопит спящая кошка и трещит электричество в фонаре за окном. Никто не спросил "какого ж чёрта", не всхлипнул о бесталанности и даже спать не хотелось. Ведьма стояла у окна, молчала и смотрела как в падает снег.
Начиналась зима.
Пора было вешать гирлянду.
Заклинание
Жил да был в одной деревне кузнец. Так себе кузнец - одно название. Он умел ковать только подковы, да такие кривенькие и страшненькие, что лошади едва завидев их в руках конюха, закатывали глаза, рвали поводья и убегали в лес, жить с волками короткой насыщенной жизнью.
Было бы лошадям совсем плохо, если бы в это же время в той же деревне не жило да было ещё два других кузнеца. Немногим лучше первого, но чуть поздоровее и в плечах поширше. И веяло от них какой-то уверенностью. И иногда ещё картошкой и гречневой кашей веяло. И варёной репой. В общем, не хотелось от таких кузнецов в лес убегать. Можно было даже на кривые подковы глаза закрыть. Чёрт с ними, с подковами-то, не в них наше, лошадье, счастье.
И вот однажды пришли два хороших кузнеца - к первому плохому. В гости. Посидели душевно, попили чаю с баранками и говорят: де, деревня у нас небольшая, подков на всех троих тут не напасёшься, у нас и лошадей-то столько нет, особенно учитывая тех, что ты спугнул, поэтому кое-кому из нас придётся уйти... И сами тактично смотрят в сторону. Ждут чего-то.
- Конечно, ребята, - отвечает он. - Я всё понимаю, давайте бросим жребий и кому выпадет…
- А мы уже бросили, - говорит ему один из его коллег. - жребий. Так что ты собирайся потихоньку.
Нищему собраться - только подпоясаться. Особенно если у него даже молот отобрали. В этот же вечер кузнец неожиданно для себя стал путешественником.
Путешествовал он до тех пор, пока, не заблудился на Королевских Болотах. Это он их так про себя назвал, Королевскими, а на самом деле обычная такая европейская трясина. Да что там скрывать, да, такой вот человек был этот кузнец. Почти во всём мог увидеть что-то королевское. Замки, болота, мосты, площади, дороги - всё шло в ход. Даже завтрак из сыроежек. Так ему проще было жить. Наверное он был романтиком.
* * *
В те же времена по тем же болотам ходила-бродила ведьма. Она не то чтобы заблудилась, просто ей нравились болота. На болотах обычно тихо и никого нет, не считая лягушек и комаров, с которым худо-бедно можно сладить.
В отличии от.
В тот день у ведьмы с собой была книжка. Она готовилась к вступительным экзаменами - открывала страницы наугад и зубрила заклинания. Книжку она взяла в библиотеке в самый последний момент. Последнюю. Других книжек с заклинаниями в библиотеке больше не было - все разобрали. Сказки, учебники теоретической механики или, скажем, томик Пушкина - пожалуйста. Заклинаний нет, извините. А что вы хотели? Сейчас каждый второй мнит себя ведьмой, принцессой или рыцарем, жуткий спрос на эти специальности, просто жуткий. Приходите позже.
Радость от вырванной из под носа конкурентов фолианта несколько омрачал тот факт, что все волшебные фразы в нём были написаны на немецком языке. Дремучем баварском диалекте. Немецкая была методичка. Трофейная. Для окопных ведьм времён первой мировой. Но выбирать уже не приходилось. Так что ходила ведьма по болотам, да бормотала по-немецки то одно, то другое заклинание - каждое последующее путанее всех предыдущих.
И вот теперь представьте себе её ужас, когда посреди болот она вдруг натыкается на грязного заросшего и бездомного кузнеца.
- Айне ланге шланге, шлэнгельт зишь ум айне ланге штанге! - выпалила она от испуга первое попавшееся заклинание на открытой странице.
- Ах ты ж чёрт, - сказал кузнец и упал лицом в лужу.
Он всегда так делал, когда смущался.
Разглядев как следует спину кузнеца, ведьма успокоилась. Она потыкала его несколько раз метлой.
- Вставай чучело, а то в жука превращу. Майского.
Кузнец встал. А кто бы посмел ослушаться?
- Какого чёрта ты тут делаешь? - спросила ведьма. - Впрочем нет, не отвечай, какая разница. Просто вали куда-нибудь, вот прямо сейчас. Давай-ка. Шнелля-шнелля. Топ-топ. Топ-топ. И прекрати пялиться.
- Но я не знаю куда идти, - промычал кузнец поспешно отворачиваясь.
- А я тебе подскажу, - сказала ведьма, - вот видишь вот эту вот тропинку, петляющую в сааамую гадкую трясину? Вот тебе туда. Ты главное, когда тонуть начнёшь, ничего не бойся, всё будет хорошо. Понял?
- Ага, - сказал кузнец.
- Ну тогда пшёл.
- Ага, - повторил кузнец.
И пошёл. Но через полчаса вернулся.
- Я, того-этого, - говорит, - хочу тебя отблагодарить. За то, что показала дорогу.
- Держи, - говорит, - сам сделал.
И достаёт их кармана подкову. Страшную, что ведьма аж зажмурилась и чуть не потеряла сознание.
- Вещь! - сказала они искренне, - не думала даже что из железки можно такое слепить. Шикарно. Будет чем теперь кошмары нагонять… Спасибо. Но ты всё же иди, иди.
И кузнец снова ушёл.
И снова вернулся.
Потом ещё раз и ещё.
Внезапно клюквы принёс, сыроежек.
А потом и вовсе стал кругами ходить: ходит шёпотом, комаров отгоняет.
Один раз даже фазана принёс. Живого, но перепуганного.
- Держи, - говорит, - может пригодится?
На фазане ведьме понятно, что дело дрянь. С испугу очаровала она деревенского дурня самым что ни на есть всамделишным очаровывающим заклятьем, и теперь он от неё не отстанет, пока не сдохнет. Ну или пока не расколдуешь его обратно. А ты попробуй расколдуй, если даже приблизительно страницу не помнишь. Не говоря уж про текст. Что-то там про шланги.
Так и зажили.
Сперва ведьма ещё пыталась что-то исправить, но все попытки были тщетными, да и хоть пользы от растяпы было немного, но и вреда тоже вроде никакого. Так, что-то вроде кота завелось. Ну ходит кругами и ходит, иногда даже скрашивает ведьмино одиночество. Главное в избу не пускать.
Конечно было бы гораздо приятнее, если бы так к ней душой прикипел кто-нибудь не из-за трофейного волшебства, а по-настоящему, просто так. И лучше бы, конечно, чтобы не кузнец, а рыцарь. Бородатый, в серебристых доспехах...
- А может и чёрт с ними, с доспехами, - думала ведьма, - Мой-то олух тоже ничего.
- Я могла бы в него влюбиться, - говорила она и открывала дверь, чтобы посмотреть, как там её кузнец. - если бы не что-то там…
Была буря, дул ветер, но даже сквозь шум дождя доносилось знакомое сопение.
- На месте, - говорила ведьма, залезая на печь и засыпая. - Эх.
* * *
А потом пришла зима.
Сопение сменилось покряхиванием, покряхивание сменилось кашлем. Казалось, будто где-то ломают дерево.
Кашель сменился тишиной.
Ведьма нашла кузнеца под елью, рядом с домом и притащила домой. Он бредил и время от времени грыз разорванные морозом губы. Магия лечений была совсем не по её части, и пришлось перерыть всю библиотеку, в поисках хоть чего-то, способного вернуть обратно жизнь. Ну, теоретически.
- Какая ирония, - произнесла ведьма, натыкаясь на знакомый немецкий фолиант, так и не вернувшийся в своё время в библиотеку.
Как в старые добрые времена она открыла книгу наугад и глаза её вдруг споткнулись о знакомые буквы:
"Айне ланге шланге…" - утверждало знакомое заклятье.
"Эффективное средство изгнания солдатских блох и вшей" - гласил комментарий.
- Почему именно солдатских? - испуганно прошептала ведьма. - На офицеров что, не действует?
Законы композиции
По пятницам ведьма ходила на курсы композиции. Композиция - это что-то сродни уборки в доме, после которой смотришь на картину и видишь, что все вещи в ней лежат на своих местах. А не как, к примеру, у меня дома, когда гантели нужно искать в холодильнике. Это, кстати, всё потому, что вместо занятий по композиции мне в детстве преподавали математику.
На курсах людей заставляли рисовать буквы. Каждый выбирал себе одну букву и рисовал её во множестве в разных местах под разными углами, а потом штриховал: полосочками, клеточками, горошком, и можно было даже просто раскрашивать маркером. Когда разные места от избытка букв заканчивались, нужно было найти следующий лист бумаги и начать дело заново. Жизнь за раскрашиванием проходила быстро, незаметно и с большой пользой.
Ведьме на курсах досталась буква "е". Она была похожа на отражение девятки и радовала глаз. Особенно первые три-четыре занятия. На пятом занятии ведьма взяла ватман и вместо одной буквы написала штук сто разных, не входящих ни в один знакомый современному искусству алфавит. Когда работа была закончена, оказалось, что на ватмане описана схема устройства мира, таким, каким он должен был быть: с бессмертием, о котором можно было не задумываться; с котятами, которых можно было жамкать; с ленивчиками, пандами и единорожками. И даже для олуш нашлось там место. Редко кто может найти такие слова, чтобы всё это уместилось. Но ведьма нашла. Оставалось только один раз вслух прочитать тот ватман, чтобы привести нашу вселенную в порядок.
Но тут подошёл преподаватель. Он тупо посмотрел на схему, проковырял немного пальцем в носу, а потом решительным росчерком написал поверх всего букву "цэ" и ещё несколько загогулинок, похожих на головастиков. Потом вытер руки о штаны и пошёл дальше, проверять работы других учеников.
С тех пор волшебство в мире исчезло и всё идёт дальше наперекосяк.
Камень
Здесь было принято любить странные вещи. Одни любили борщ с пампушками, другие - морковное варенье, а большинство просто любило деньги.
Ведьма любила фантики и камни. Особенно камни. Цитрин там какой-нибудь, аметист, родолит, хризолит, берилл... может даже топаз. Нормальному человеку эти названия ничего не должны ничего говорить. Совершенно бесполезные вещи. Она искала камни в лесу и иногда даже выменивала у местных крестьян. Если не могла отобрать. Со временем она научилась превращать в камни мелких насекомых. Она пыталась проделать то же самое и с крупными насекомыми, и даже людьми, но ей это никак не удавалось.
Камни лежали у неё в коробочке. У каждого было своё название и своя история. Название каждого камня мог узнать любой, а историю - никто. По крайней мере, целиком.
Однажды Ведьма нашла в песчаном карьере камень, у которого не было даже названия. Днём он был тёмно-зелёного цвета, полупрозрачный, с плавающими внутри огненными иголками, а ночью приобретал более мягкий и тёплый оттенок и как бы запотевал изнутри. И тогда начинало казаться, будто он светится невидимым человеческому глазу светом.
Она смотрела на него три дня подряд, а потом упаковала в узелок и пошла в город к Королевскому Геологу.
Геолог взял камень, постучал по нему молоточком, поковырял немного в носу и, вытерев руки о шёлковые штаны, сказал, что это актинолит. Отстой, сказал он. Ничего особенного, сказал он. Можешь выбрасывать, сказал он. Найдёшь изумруд - приходи.
Ведьма взяла актинолит обратно, завязала в узелок и вернулась домой. Ей не понравилось слово «отстой». Да и сам Главный Геолог тоже. Она положила камень в коробочку а, когда стемнело, ушла куда-то гулять и вернулась только тогда, когда геологический факультет Королевской Академии полностью догорел.
Кофе
Ведьме время от времени хотелось странного. Однажды ей захотелось попробовать кофе. Она зашла в кафетерий и попробовала. Сперва капучино, потом латте, а потом мокко с эспрессо. Она думала, что это будет забавно, и обязательно произойдёт что-нибудь странное, и ей больше не будет хотеться спать, а может даже есть, пить и решать алгебраические уравнения. С последним желанием, впрочем, она могла справиться и так, без вмешательства всяких внешних факторов.
Но ничего не произошло.
Ведьма походила кругами вокруг дома, пару раз вздохнула, посмотрела на небо в то место, где по её представлениями должна была быть луна и пошла домой спать.
Дома было темно.
У неё дома часто бывало темно по ночам. Когда дома темно ведьма ориентируется в нём по кошачьим глазам, светящимся из угла.
Но в ту ночь кошка спала и тихонько сопела сквозь сон. Глаза её были закрыты. Ориентироваться по кошачьему храпу не хотелось. Ведьма включила лампу.
Из лампы полился приятный свет.
Он залил стол, потом по стал капать на пол и в конце концов заполнил всю комнату так, что стал выливаться из окна и стекать на улицу. Ведьма ходила по пояс в разлившемся свету, делала бумажные кораблики и пускала их из окна по яркому ручью, который тёк в тёмный город.
