Европейское влияние на японскую живопись XVI-XIX веков.
А давайте поговорим о высоком. О живописи, например.
Как вы могли понять из предыдущего поста, меня последнее время опять интересуют японо-гайджинские отношения.
Примерно полгода назад был пост о европейском влиянии на японские моды. Понятно, что влияние это не ограничивалось только модой, а затронуло все или почти все сферы жизни.
Про то, что новенького европейцы привнесли в японскую кухню, я, может, напишу после того, как мы посетим Нагасаки. Есть у меня такая мечта.
А сегодня я хотела бы немного, очень коротко, буквально "галопом по Европам" рассказать вам о европейском влиянии на японскую живопись.
Я не искусствовед и даже не претендую. Потому изложение моих соображений на тему живописи представляет собой не более, чем безответственный треп дилетанта. Но возможно, кому-то более профессионально образованному это подскажет направление для детального поиска информации. Потому что ее, этой информации, до обидного мало.
Очень часто, когда говорят о европейском влиянии на японское искусство, сравнивают и противопоставляют "нихон-га" 日本画 (традиционная японская живопись) и "йо-га" 洋画 (европейская живопись). Но оба этих термина возникли в середине 19го века, когда эта самая "йо-га" начала вытеснять "нихон-га", благо точек соприкосновения у этих двух... даже не знаю, как назвать... стилей?... практически нет. Разные техники, разные материалы, разные эстетические основы... Короче, все по-другому.
Вот, скажем, "нихон-га":
Хазэгава Тохаку, "Сосны". 1593 г.
А вот - "йо-га":
Эсайас ван де Вельде, "Зимний пейзаж", 1623 г.
Полотно на европейских картинах замазано красками равномерно по всей поверхности. Основы (холста или бумаги) видно быть не должно. Все максимально реалистично (иногда даже физиологично). Картина представляет собой законченное видение художником окружающего мира или своей фантазии.
На японских "картинах" красками наляпано то тут, то там, оставляя довольно значительные пространства, ничем не замазанные вообще. Реальность легко и непринужденно приносится в жертву декоративности и красивой условности. Умышленно незакрашенные места и непрорисованные детали предлагают зрителю поучаствовать своим воображением в "дорисовке" образов и картины в целом.
Европейская живопись, даже религиозная, восхваляет человека (и как венец творения Бога - в частности) и его превосходство над природой.
Японская - показывает человека как часть природы, даже не самую главную часть, и, в идеале, гармоничное слияние человека и природы.
Это, конечно, сильно упрощенное и нарочито протипоставляющее разделение, но в данном контексте мне так удобнее.
Есть, однако, и более ранний термин - "йофу-га" 洋風画 - то самое европейское влияние на японскую живопись, когда отдельные приемы и техника, используемые в западной живописи, пытались внедрить и приспособить под эстетику японского восприятния окружающего мира.
Термин "йофу-га" появился, как несложно догадаться, во время Эдо периода японской истории, когда европейское влияние на местную жизнь дозировалось строго и очень скупо, что позволяло выбирать из предлагаемого только сурово необходимое.
Итак, началось все с того, что в 1543 году на японском острове Танэгашима высадились португальцы. Которых почти немедленно прозвали "нанбанджинами" 南蛮人 - южными варварами. И все, что португальцы, а позднее и остальные европейцы приносили в местную жизнь, имело ту же приставку - "нанбан" 南蛮 - от южных варваров.
Интерес к европейцам был большим, причем, во всех слоях общества. Экие, понимаешь, зверушки странные: белые, одеты непонятно и странно разговаривают. И все у них не как у людей.
Странных людей изображали на тогдашних японских заменителях картин (комнатных ширмах и настенных свитках) почти также часто, как экзотических зверей, чьи описания содержались в древних китайских книгах.
Парные ширмы "нанбан-бйобу" 南蛮屏風 (в данном случае - ширмы с изображением "южных варваров") авторства Кано Наизэн 狩野 内膳 (1570 - 1616). Примерно конец 16го века.
Кано Наизэн принадлежал к солидной школе традиционной живописи Кано и был известен именно своими изображениями южных варваров.
Фрагмент другой ширмы авторства того же Кано Наизэна.
Или вот еще:
Более поздняя работа, уже 18го века. Автор неизвестен. Ширма хранится в музее Museu Nacional de Arte Antiga в Лиссабоне, Португалия.
Вместе с интересом к самим европейцам возник, понятно, интерес и к тому, что эти странные люди умеют делать. В том числе, и в плане живописи.
Конечно, сейчас сложно сказать, какие именно эмоции испытали японцы 16го века, увидев европейскую живопись. Факт, однако, что непривычная эстетика и манера изображения заинтересовала древнеяпонских художников. И первые попытки понять что к чему были, в сущности, все той же "йо-га" (точнее сказать, "нанбан-га"), только на триста лет раньше. Как и положено ученикам, японцы старательно копировали оригиналы, чтобы понять что к чему. Маслом по холсту.
Один из самых известных представителей большей частью оставшихся безымянными художников-экспериментаторов того времени - некто Нобуката 信方.
Одна из работ Нобукаты, конец 16го века. Если бы не печати, картины вполне можно было бы отнести к европейской живописи.
Про Нобукату, к сожалению, неизвестно практически ничего, кроме имени, оставшегося на его работах.
Судя по всему, человек невысокого происхождения, простолюдин. Вероятно, принадлежал к одной из сект буддийских монахов. После него осталось несколько работ, большая часть которых - явные копии европейских оригиналов или подражание им.
Но есть и вполне самостоятельные работы.
С моей профанской точки зрения, дивный портрет. Это китайский бог Шень-нун, покровитель земледеления и медицины. Именно ему приписывают открытие чая (веточку чая бог и держит на портрете).
В портрете Шень-нуна, однако, нет ничего японского. Чисто европейская эстетика и техника с детальной проработкой теней, полутонов и фона.
К сожалению, не нашлось более приличного размера и качества.
Портрет Дарумы кисти того же Нобукаты.
А это уже явная попытка применить полученные знания в привычной японской эстетике.
Работы Нобукаты и его товарищей по цеху того времени оказали влияние на буддийскую монастырскую живопись, породив даже отдельную школу портретной живописи - Обаку 黄檗画像 (по названию буддийской секты Обаку-шю).
Портрет основателя секты Обаку, Иньюань Лунцзы.
Обратите внимание, насколько портрет близок европейской эстетике с полностью проработанным фоном и попыткой светотени. И поза - полный анфас, в отличие от привычного японского полупрофиля.
К сожалению, эти работы не получили развития и школа портретной живопописи Обаку довольно быстро растворилась в традиционной монастырской живописи. Хотя слабые намеки на былой интерес к чуждой эстетике еще встречались в работах отдельных художников вплоть до 19го века.
В 1639 году европейцы были окончательно забанены на японских островах. Для поддержания слабых отношений с внешним миром остались открытыми всего четыре порта на всю страну, из которых европейцы (преимущественно голландцы) имели доступ только к единственному - Нагасаки. Стало быть, именно Нагасаки и стал рассадником чуждой культуры, где у редких любопытствующих был шанс приобщиться к мировым достижениям, в том числе - и в области искусства.
В 1697 году в Нагасаки была официально учреждена должность "мэкики" 目利 - инспектор живописи. В задачи этих инспекторов входило отсматривание всех привезенных образцов живописи (европейской и китайской) и копирование наиболее интересных экземпляров. Фотегов в конце 17го века не водилось. Копировать живопись можно было только полностью воспроизводя ее.
Так возникло течение "кара-э мэкики" 唐絵目利 - "картины инспекторов китайской живописи". Голландцев записали в одну кучу к китайцам. Видимо, их было не так много, чтобы выделять конкретно для этой цели дополнительную должность.
Китайцев мы, однако, сегодня трогать не будем. У нас сегодня в меню европейцы.
Поначалу на должность мэкики художников назначало начальство. Однако, практически сразу, вполне в духе местных традиций, должность стала наследственной и передавалась от отца к старшему сыну.
В Нагасаки выделилось четыре семьи, занимавшихся копированием импортной живописи. Каждая семья в итоге стала родоначальницей своей школы живописи в стиле "нанбан-га" 南蛮画. Ну, правильно: не пропадать же знаниям, полученным тяжким трудом!
Нагасакские семьи художников-мэкики: Ватанабэ 渡辺, Хироватари 広渡, Ишизаки 石崎 и Араки 荒木.
Семья Ватанабэ специализировалась на портретах и цветочках-птичках, больше китайского происхождения. Это у нас сегодня не по теме.
Хироватари, говорят, находились под сильным влиянием школы Кано и не очень стремились интегрировать европейские живописные достижения в традиционную живопись.
"Голландский корабль" авторства Хироватари Кошю 広渡 湖秀 (1737-1784), конец 18го века.
А вот семьи Араки и Ишизаки не только интересовались европейской живописью, но и активно пытались применять полученные знания в традиционной японской живописи.
В музее города Нагасаки хранятся многие из работ всех четырех семей мэкики. Вот ужо я туда доберусь!
Несколько работ есть и в музее искусств города Кобэ.
Араки Джёгэн 荒木如元（1765～1824) - один из самых известных представителей семьи Араки.
Еще его работы:
Обратите внимание на правую. Сюжет вполне себе европейский, что-то мифологическое и отнюдь не японское. Но вот расположение фигур на картине и сама композиция - вполне в духе настенных японских свитков.
Одним из самых известных представителей нагасакских мэкики был Ишизаки Юши 石崎融思 (1768-1846). У него было порядка семи сотен учеников и последователей, которые и составили основу для быстрого роста про-западного искусства во второй половине 19го века, уже после открытия Японии.
Собственно работа Ишизака Юши. "Бильярд".
"Голландец с семьей".
Портрет голландского художника C.H.De Villeneve с женой Мими, 1830 г.
Какая замечательная смесь японского и европейского, не находите?
Портрет Ота Нампо, японского поэта периода позднего Эдо.
Голландцы привозили в Японию не только картины, но и кое-какие описания научных и технологических открытий, для детального изучения которых и была образована в начале 18го века группа переводчиков и ученых.
Рангаку 蘭学 - дословно "голландская наука" - изучалась в Нагасаки с 1720 года и вплоть до открытия Японии. И "ранга" 蘭画 - голландская живопись - считалась частью рангаку.
В 1752 году в Нагасаки прибыл Хирага Гэннай 平賀源内 (1728-1780), заинтересовавшийся слухами о рангаку. Надо полагать, открытия европейцев поразили молодого человека. Иначе трудно объяснить, зачем молодой и талантливый самурай потратил несколько лет на тщательное изучение голландского языка и научных достижений голландцев, в том числе и живописи.
"Портрет европейской женщины", 1770 год.
Одна из живописных работ Гэнная, дошедших до нашего времени.
Не знаю, как вам, а мне очень нравится. Даже не смотря на явные ошибки в анатомии.
В 1772 году Хирага Гэннай получил приглашение от Сатакэ Йошиатсу 佐竹 義敦 (1748-1785), даймё хана Акита, на организацию разработки месторождения меди по голландским методам. Акита во время Эдо была основным поставщиком меди на внутренний рынок Японии и на экспорт.
Каким-то образом Гэннаю удалось заинтересовать даймё не только голландскими способами добычи и очистки медной руды, но и голландской живописью. Надо полагать, благородный лорд скучал.
Богатый самурай самого высшего класса, даймё Акиты Сатакэ Йошиатсу стал родоначальником стиля живописи "Акита-ранга" 秋田蘭画. Как художник он известен под своим псевдонимом Сатакэ Шёзан.
Одна из картин благородного самурая.
Увлеченный новым для него занятием, даймё Акиты даже написал книгу "画法綱領" (Основы живописи), опубликованную в 1778 году. В книге, написанной при содействии Хирага Гэнная, описываются теоретические основы европейской живописи, в том числе и построение линейной перспективы.
Искусство ради искусства в чистом виде, благо ни сам даймё, ни его последователи-вассалы не нуждались в том, чтобы зарабатывать себе на жизнь именно живописью.
"Ирисы" Сатакэ Шёзана.
В общем, даймё подсадил на живопись в голландском стиле весь свой двор. Среди его последователей особо отметим Одано Наотакэ 小田野 直武 (1750-1780).
Работа Одано Наотакэ, 70е годы 18го века. Ну, чем не голландец?
Дивные лотосы того же Одано.
С портретами несколько хуже, но все же явно не японский стиль.
В середине 70х годов 18го века Хирага Гэннай и Одано Наотакэ отправились в Эдо, покорять своим искусством столицу. Но в 1779 году Хирага в приступе гнева убил одного из своих учеников. Был посажен в тюрьму, где вскоре и умер. Проступок учителя полностью дискредитировал голландскую живопись в глазах даймё Акиты. Сатакэ Йошиатсу поспешил дистанцироваться от Гэнная и всего, с ним связанного.
Одано Наотакэ умер в 1880 году в Эдо. Похоже, просто от нищеты. Акита-ранга прекратила свое существование как школа живописи.
Однако, даже за такой короткий срок Акита-ранга успела оказать влияние на художественную жизнь Восточной Столицы, послужив основой для нового стиля в японской живописи - Эдо йофу-га 江戸洋風画.
Одним из последователей Хирага Гэнная и Акита-ранги стал Шиба Кокан 司馬 江漢 (1747-1818).
Ученик Сузуки Харунобу и Хирага Генная, изучавший рангаку и живший в Нагасаки, художник в течение всей своей жизни с равным интересом изучал все доступные ему стили живописи: и японскую традиционную гравюру по дереву, и китайскую живопись, и европейскую живопись маслом, и был одним из первых, кто освоил новомодную технику гравюры на медных пластинах.
После смерти учителя, Сузуки Харунобу, взял себе псевдоним Сузуки Харушигэ 鈴木 春重, и совершенно открыто рисовал гравюры в стиле своего учителя и ставил на них его же печать. Подделки пользовались вполне достойным спросом. А теперь историки от живописи мучительно пытаются отделить работы таки Харунобу от работ его не в меру изобретательного ученика Харушигэ.
Гравюра Харушигэ. Отличительной чертой гравюр этого талантливого имитатора является использование им законов западной, прямой перспективы вместо традиционной японской "параллельной".
Как художник, работавший в стиле йофу-га, известен под именем Шиба Кокан.
Шиба Кокан, "Встреча Японии, Китая и Запада". Конец 18го века.
Глубокий символизм. Занятно, что Японию художник посадил ближе к Западу, а не к Китаю. Провидец?
Эти две картины - тоже Шиба Кокан. Напоминаю: это написано в Японии начала 19го века.
В 1799 году Шиба Кокан опубликовал книгу "西洋画談" (Обсуждение Западной живописи). Как следует из названия, в книге автор подробно рассуждает на тему западной живописи и ее отличий от японской и китайской.
Ну, осталось совсем немного: упомянуть такого мастера йофу-га, как Аодо Дэнзэн 亜欧堂田善 (1748-1822). Поскольку этот художник родился и творил большей частью на северо-востоке Японии, его относят к представителям Тохоку йофу-га 東北の洋風画.
Родившись в семье красильщиков ткани, из-за ранней смерти отца вынужден был продолжать семейный бизнес. И обучение живописи начал уже будучи зрелым человеком. Что не помешало ему стать официальным художником Саданобу Матсудаира (реформатора эпохи позднего Эдо). Обучался в том числе и технике западной живописи маслом, и гравировке на медных пластинах. Говорят, встречался и с Шиба Коканом. Какое-то время жил в Нагасаки, где изучал рангаку.
Аодо Дэнзэн "Две провинции". Начало 19го века.
"Обжиг черепицы".
Образец гравировки на медных пластинах, авторства Аодо Дэнзэна. В музее искусств Кобэ есть несколько его аналогичных работ.
"Дерево" Аодо Дэнзена. Холст, масло.
Творчество Аодо Дэнзэна, как говорится, оказало большое влияние на таких художников как Хокусай и Утагава Кунийоши.
И, чтобы не заканчивать рассказ слишком официально, немного забавного (с моей точки зрения).
Это тоже японская живопись начала 19го века.
Автор - Таффель Берг. Он же - высокопоставленный самурай из Эдо Ишикава Тайро 石川大浪 (1765-1817).
Благородный самурай так увлекся голландской живописью, что даже псевдоним себе быбрал голландский.
Такая милая голландская (?) девушка кисти Таффель Берга.
Однако, не надо думать, что японец свихнулся на почве любви к заграничному. Очень был разумный и высокообразованный человек. Помогал издать полный перевод с голландского на японский медицинской энциклопедии. И даже нарисовал портрет автора перевода - Сугита Гэнпаку.
Надеюсь, вы догадываетесь, что это далеко не все художники, которые работали в стиле "йофу-га" в течение Эдо периода японской истории. Их было намного больше и все они в той или иной степени оказали влияние на развитие японской живописи и подготовили, так сказать, почву. На которой потом пышным цветом распустились всякие цветочки, начисто неотличимые от европейской живописи.
Но это уже совсем другая история.