Введение в Боуиведение: сегодня ночью кто-то
Пластинка Боуи Tonight 1984 года.
Одна из первых заграничных пластинок, приобретенных мною (второй, приобретенной одновременно с этой, была Rio Дюран Дюрана). С нее летом 1986 г. я начал Боуя коллекционировать, купив ее у старшего университетского товарища - Джимми Дьячкова.
Джимми в то лето закончил английское отделение, где пользовался в его академических кругах некоторым авторитетом из-за японского языка, освоенного им по самоучителю. Даже съездил однажды переводчиком в Японию, не только, наверное, первым из универа, но и из Тюмени вообще. В Тюмени мало кто по-японски гутарил. Да и зачем? Свет цивилизации в СССР лился с Запада - из Европы с Америкой. Английский или французский с немецким надо было изучать, чтобы с тем светом на одном языке разговаривать.
Но Джимми помимо выученных английского, немецкого и французского, решил запастись еще и японским, чтобы на Запад глядеть также с Востока, с заднего входа, как запасной вариант - никогда не знаешь с какой стороны засада и куда придется отступать. Поэтому совершенно закономерно, что, когда железный занавес стал приподниматься, но что будет дальше пока было не совсем ясно, манимый пьянящим воздухом свободы Джимми вместе с младшим братом Костяем свалил забугор.
Купив в 1988 г. двухнедельную турпутевку в Югославию, они уехали и не вернулись. Исчезновение братьев Дьячковых было обставлено непроницаемой таинственностью. Родители знакомым и КГБ говорили на этот счет: "Уехали к дальним родственникам в Жмеринку. Срочно надо было помочь там по одному делу. Без них никак просто."
Искали пожарные, искала милиция, но ни в Жмеринке, ни в Мухосранске не находили братьев Дьячковых. "Да вот только что тут были", - недоумевали родственники-конспираторы.
И только после официального развала Союза в 1991 г. Джимми и Костяй обнаружились. Но не в Жмеринке, не в Мухосранске и даже не в Югославии, а в испанской Барселоне.
В японском барселонцы были не в зуб ногой, поэтому Джимми пришлось в свою полиглотскую сокровищницу добавить еще и испанский. Японский без испанского - жизнь на ветер, - так соображает последовательный мыслящий тростник в духе европейского Просвещения.
Жили братья в Испании полулегально, торгуя какой-то сантехникой, и в конце 1990-х вернулись таки на ПМЖ обратно в Тюмень. И стали уже в Сибирь возить ее - сантехнику эту европейскую. Где они и чем занимаются сейчас я не в курсе. С 1988 года их не видел.
А тогда в июле 1986 г. Джимми Дьячков только что вернулся из морского круиза по европейским странам, где и прикупил Tonight Боуя канадского производства. И мне его тут же впарил за 40 рублей.
По приезде из Европы его ожидали не только мои 40 серебренников, но и представители советского военкомата.
- Почему не в армии? - спросили они его с порога.
- Зрение плохое, - не моргнув глазом, ответил им Джимми.
- Понятно, годен. Делать что умеешь?
- На машинке печатать. Переводчиком могу вражеские шифровки переводить с английского, немецкого, французского, итальянского и японского.
- Молодец! Нам таких хлопцев в стройбате как раз до зарезу не хватает.
Дали ему лопату и отправили в солнечный северный Казахстан. Там вскоре на Джимми напала смертная тоска, и он решил устроить закос - прикинулся дураком. Его свезли в армейский дурдом, где содержались до комиссии по переосвидетельствованию здоровья единомышленники, такие же, как он, дураки. С ними Джимми тоже быстро нашел общий язык, но не японский и не английский, а тяжело-металлический, фанатом коего он о ту пору являлся. Особо буйным он рисовал по памяти страшные айрон-мейдоновские и мановаровские рожи, а те использовали их для татуировок. Так Джимми даже в армейском дурдоме заслужил авторитет товарищей, и они его поэтому лишний раз не пиздили.
Более того, в дурдоме Джимми организовывает из дураков хеви-металлическую команду. Они иммитируют музыкальные инструменты, а он раздает им партитуры и дирижирует.
- Ты будешь за барабаны. Делай так: бумца! бумца! бумца! бум! Ты - за бас-гитару. Делай так: бэм-бэм-бэрэбэм-бэм! Ты - за ритм-гитару: тринь-дилинь-дилинь. А уж так и быть на соло буду играть и петь.
Репертуар у команды был импортный по содержанию и лютый по манере исполнения. Пользовался в дурдоме большой популярностью.
Но недолго длилось счастье. Через пару месяцев Джимми комиссовали, отправив домой со справкой, с которой он успешно устроился на работу в одном из научно-исследовательских нефтегазовых институтов, но в душе уже мечтал о поприще торговца европейской сантехникой.
Тюмень-1986, Спортсквер. "Инструкция по выживанию".
Слева направа: два брата Дьячковы, между ними Аркадий Кузнецов, Немиров в шляпе, Володя Ждагер Медведев, Гузель, Роман Неумоев с гитарой, Игорь Джефф Жевтун с гитарой, Наталья Кургузова, Корнелий.
- - - -
А что же наш Боуи? А у нашего с вами Боуи Tonight принято считать одним из самых слабых альбомов. Слабее его только, разве что, Never Let Me Down (1987).
"Монстрами" Боуи опрометчиво закрыл двери восприятия, отворенные им в 1970-х. Потусторонние монстры угомонились, и Боуи без них заскучал. Стал снова ломиться в захлопнутые сгоряча двери. Пытался развеять тоску-печаль, как только мог: то играя на Бродвее "Человека-слона" (1980), то поя брехтовско-вайльские зонги, то записывая танцевально-развлекательный альбом Let's Dance (1983), где на гитаре сыграл блюзовый гитарист Стиви Рей Вон.
Но грусть-тоска надвигалась неумолимо. "Мне скучно, бес", - жаловался бесу Боуи. Но бес, внявший его стенаниям, оказался наредкость мелким, потому и надоумил его записать Tonight. Сам же Боуи не виноватый, значит.
На Tonight, раз собственный творческий родник иссяк, он перелопачивает чужие былые хиты, доводя их до полной стерилизации и помпезности. Из девяти песен новых только три.
Tonight (Сегодня ночью) - дуэт с популярной в 1984 г. Тиной Тернер. Песня Игги Попа и Боуи, написанная и записанная ими в Берлине в 1977 г.. Песня о героине на героине. В своем варианте Боуи упустил начало, в котором героиня мается от ломки, а герой приносит ей героин, после чего начинается "хо-ро-шо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю."
Loving The Alien (Любовь к нездешнему) - здесь он снова решил воспеть потустороннее, оккультное и нездешнее.
Вот они приходят и уходят
Тамплиеры и сарацины
Они едут в землю обетованную
Открывают телеграммы
Мучения приходят и уходят
Рыцари дадут тебе, что ищешь
На них крест "Львиное сердце"
Спасение для не способных увидеть себя в зеркале.
Помолись, и твоими грехами украсится небо
Помолись, и ложь язычников расстворится
Молитвы скрывают печаль
(Веря в странное, любя нездешнее)
От твоих молитв небо расколется пополам
(Веря в странное, любя нездешнее)
Молись до утра
(Веря в странное, любя нездешнее)
И ты поверишь, что любишь нездешнее.
В 1984 году британский режиссер Дерек Джарман собирался снимать фантастический фильм "Нейтрон" и пригласил Боуи посотрудничать. Боуи прехал к нему домой. Они долго беседовали, курили, обсуждая разные идеи для фильма. Вдруг, Боуи в оцепенении уставился в стену, на которой красовалась пентаграмма.
- Это что это у тебя на стене такое? - в ужасе поинтересовался он у Джармана.
- А это? Это со съемок "Юбилея" осталось. - отвечает Джарман. ("Юбилей" - эстетский фильм о панках 1978 года, в который при помощи придворного мага Джона Ди переносится королева Елизавета. Одну из главных ролей в нем сыграла Латойя Уиллкокс - в настоящем жена оккультного гитариста Роберта Фриппа.)
- Понятно. Ну ладно, мне пора, - сказал Боуи и быстро ретировался, оставив Джармана в недоумении.
Через несколько минут после его ухода, в дверь позвонили. Пришли шофер и телохранитель Боуи и сказали:
- Дэвид у тебя кое-что забыл. Мы заберем, ладно?
- Конечно, конечно, - впускает их Джарман.
Гости проходят в комнату, где была встреча, вытряхивают в пакет из пепельницы окурки, оставленные Боуи, и тут же уходят восвояси, оставляя хозяина дома теперь уже в полном недоумении.
Убоялся Боуи сглаза и заговора. Никаких следов за собой не оставил. Проживая в Америке в 1970-х, сжигал свои опавшие волосы и обстриженные ногти и хранил испражнения в холодильнике, чтобы, не дай Бог, врагам не достались.
Ходят слухи, что за "Нейтрон" решил недавно взяться никто иной, как другой оккультный поп-деятель современности - режиссер Дэвид Линч. Теперь, Боуи, береги свой хой.
Одна из первых заграничных пластинок, приобретенных мною (второй, приобретенной одновременно с этой, была Rio Дюран Дюрана). С нее летом 1986 г. я начал Боуя коллекционировать, купив ее у старшего университетского товарища - Джимми Дьячкова.
Джимми в то лето закончил английское отделение, где пользовался в его академических кругах некоторым авторитетом из-за японского языка, освоенного им по самоучителю. Даже съездил однажды переводчиком в Японию, не только, наверное, первым из универа, но и из Тюмени вообще. В Тюмени мало кто по-японски гутарил. Да и зачем? Свет цивилизации в СССР лился с Запада - из Европы с Америкой. Английский или французский с немецким надо было изучать, чтобы с тем светом на одном языке разговаривать.
Но Джимми помимо выученных английского, немецкого и французского, решил запастись еще и японским, чтобы на Запад глядеть также с Востока, с заднего входа, как запасной вариант - никогда не знаешь с какой стороны засада и куда придется отступать. Поэтому совершенно закономерно, что, когда железный занавес стал приподниматься, но что будет дальше пока было не совсем ясно, манимый пьянящим воздухом свободы Джимми вместе с младшим братом Костяем свалил забугор.
Купив в 1988 г. двухнедельную турпутевку в Югославию, они уехали и не вернулись. Исчезновение братьев Дьячковых было обставлено непроницаемой таинственностью. Родители знакомым и КГБ говорили на этот счет: "Уехали к дальним родственникам в Жмеринку. Срочно надо было помочь там по одному делу. Без них никак просто."
Искали пожарные, искала милиция, но ни в Жмеринке, ни в Мухосранске не находили братьев Дьячковых. "Да вот только что тут были", - недоумевали родственники-конспираторы.
И только после официального развала Союза в 1991 г. Джимми и Костяй обнаружились. Но не в Жмеринке, не в Мухосранске и даже не в Югославии, а в испанской Барселоне.
В японском барселонцы были не в зуб ногой, поэтому Джимми пришлось в свою полиглотскую сокровищницу добавить еще и испанский. Японский без испанского - жизнь на ветер, - так соображает последовательный мыслящий тростник в духе европейского Просвещения.
Жили братья в Испании полулегально, торгуя какой-то сантехникой, и в конце 1990-х вернулись таки на ПМЖ обратно в Тюмень. И стали уже в Сибирь возить ее - сантехнику эту европейскую. Где они и чем занимаются сейчас я не в курсе. С 1988 года их не видел.
А тогда в июле 1986 г. Джимми Дьячков только что вернулся из морского круиза по европейским странам, где и прикупил Tonight Боуя канадского производства. И мне его тут же впарил за 40 рублей.
По приезде из Европы его ожидали не только мои 40 серебренников, но и представители советского военкомата.
- Почему не в армии? - спросили они его с порога.
- Зрение плохое, - не моргнув глазом, ответил им Джимми.
- Понятно, годен. Делать что умеешь?
- На машинке печатать. Переводчиком могу вражеские шифровки переводить с английского, немецкого, французского, итальянского и японского.
- Молодец! Нам таких хлопцев в стройбате как раз до зарезу не хватает.
Дали ему лопату и отправили в солнечный северный Казахстан. Там вскоре на Джимми напала смертная тоска, и он решил устроить закос - прикинулся дураком. Его свезли в армейский дурдом, где содержались до комиссии по переосвидетельствованию здоровья единомышленники, такие же, как он, дураки. С ними Джимми тоже быстро нашел общий язык, но не японский и не английский, а тяжело-металлический, фанатом коего он о ту пору являлся. Особо буйным он рисовал по памяти страшные айрон-мейдоновские и мановаровские рожи, а те использовали их для татуировок. Так Джимми даже в армейском дурдоме заслужил авторитет товарищей, и они его поэтому лишний раз не пиздили.
Более того, в дурдоме Джимми организовывает из дураков хеви-металлическую команду. Они иммитируют музыкальные инструменты, а он раздает им партитуры и дирижирует.
- Ты будешь за барабаны. Делай так: бумца! бумца! бумца! бум! Ты - за бас-гитару. Делай так: бэм-бэм-бэрэбэм-бэм! Ты - за ритм-гитару: тринь-дилинь-дилинь. А уж так и быть на соло буду играть и петь.
Репертуар у команды был импортный по содержанию и лютый по манере исполнения. Пользовался в дурдоме большой популярностью.
Но недолго длилось счастье. Через пару месяцев Джимми комиссовали, отправив домой со справкой, с которой он успешно устроился на работу в одном из научно-исследовательских нефтегазовых институтов, но в душе уже мечтал о поприще торговца европейской сантехникой.
Тюмень-1986, Спортсквер. "Инструкция по выживанию".
Слева направа: два брата Дьячковы, между ними Аркадий Кузнецов, Немиров в шляпе, Володя Ждагер Медведев, Гузель, Роман Неумоев с гитарой, Игорь Джефф Жевтун с гитарой, Наталья Кургузова, Корнелий.
- - - -
А что же наш Боуи? А у нашего с вами Боуи Tonight принято считать одним из самых слабых альбомов. Слабее его только, разве что, Never Let Me Down (1987).
"Монстрами" Боуи опрометчиво закрыл двери восприятия, отворенные им в 1970-х. Потусторонние монстры угомонились, и Боуи без них заскучал. Стал снова ломиться в захлопнутые сгоряча двери. Пытался развеять тоску-печаль, как только мог: то играя на Бродвее "Человека-слона" (1980), то поя брехтовско-вайльские зонги, то записывая танцевально-развлекательный альбом Let's Dance (1983), где на гитаре сыграл блюзовый гитарист Стиви Рей Вон.
Но грусть-тоска надвигалась неумолимо. "Мне скучно, бес", - жаловался бесу Боуи. Но бес, внявший его стенаниям, оказался наредкость мелким, потому и надоумил его записать Tonight. Сам же Боуи не виноватый, значит.
На Tonight, раз собственный творческий родник иссяк, он перелопачивает чужие былые хиты, доводя их до полной стерилизации и помпезности. Из девяти песен новых только три.
Tonight (Сегодня ночью) - дуэт с популярной в 1984 г. Тиной Тернер. Песня Игги Попа и Боуи, написанная и записанная ими в Берлине в 1977 г.. Песня о героине на героине. В своем варианте Боуи упустил начало, в котором героиня мается от ломки, а герой приносит ей героин, после чего начинается "хо-ро-шо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю."
Loving The Alien (Любовь к нездешнему) - здесь он снова решил воспеть потустороннее, оккультное и нездешнее.
Вот они приходят и уходят
Тамплиеры и сарацины
Они едут в землю обетованную
Открывают телеграммы
Мучения приходят и уходят
Рыцари дадут тебе, что ищешь
На них крест "Львиное сердце"
Спасение для не способных увидеть себя в зеркале.
Помолись, и твоими грехами украсится небо
Помолись, и ложь язычников расстворится
Молитвы скрывают печаль
(Веря в странное, любя нездешнее)
От твоих молитв небо расколется пополам
(Веря в странное, любя нездешнее)
Молись до утра
(Веря в странное, любя нездешнее)
И ты поверишь, что любишь нездешнее.
В 1984 году британский режиссер Дерек Джарман собирался снимать фантастический фильм "Нейтрон" и пригласил Боуи посотрудничать. Боуи прехал к нему домой. Они долго беседовали, курили, обсуждая разные идеи для фильма. Вдруг, Боуи в оцепенении уставился в стену, на которой красовалась пентаграмма.
- Это что это у тебя на стене такое? - в ужасе поинтересовался он у Джармана.
- А это? Это со съемок "Юбилея" осталось. - отвечает Джарман. ("Юбилей" - эстетский фильм о панках 1978 года, в который при помощи придворного мага Джона Ди переносится королева Елизавета. Одну из главных ролей в нем сыграла Латойя Уиллкокс - в настоящем жена оккультного гитариста Роберта Фриппа.)
- Понятно. Ну ладно, мне пора, - сказал Боуи и быстро ретировался, оставив Джармана в недоумении.
Через несколько минут после его ухода, в дверь позвонили. Пришли шофер и телохранитель Боуи и сказали:
- Дэвид у тебя кое-что забыл. Мы заберем, ладно?
- Конечно, конечно, - впускает их Джарман.
Гости проходят в комнату, где была встреча, вытряхивают в пакет из пепельницы окурки, оставленные Боуи, и тут же уходят восвояси, оставляя хозяина дома теперь уже в полном недоумении.
Убоялся Боуи сглаза и заговора. Никаких следов за собой не оставил. Проживая в Америке в 1970-х, сжигал свои опавшие волосы и обстриженные ногти и хранил испражнения в холодильнике, чтобы, не дай Бог, врагам не достались.
Ходят слухи, что за "Нейтрон" решил недавно взяться никто иной, как другой оккультный поп-деятель современности - режиссер Дэвид Линч. Теперь, Боуи, береги свой хой.