Образ смерти в кладбищенской скульптуре.
Фрагмент оформления ниши в церкви Св. Павла в РимеЗаголовок у меня вышел, честно признаться, так себе, но что есть то есть...
Бродя по разным монументальным кладбищам замечаешь не только особенности местной "моды" на оформление могил, но и на эволюцию кладбищенских персонажей, таких как ангелы, скорбящие, или, конечно же, смерть. Про ангелов я уже писала в одном из первых постов на эту тематику. Изображения именно смерти, не черепа "Mementō morī", встречаются не так уж часто. Тем интереснее наблюдать по ним эволюцию общественного сознания. В этом посте я собрала свою личную фото-коллекцию скульптурных изображений Смерти, и разместила их в хронологическом (более менее) порядке.
Фрагмент надгробия на церковном кладбище в Люцерне.
Тот самый, привычный нам, образ скелета в черном балахоне с косой на перевес, пожалуй, самый примитивный по смысловой нагрузке. Стоит ли говорить, что изображения смерти в том или ином обличии можно обнаружить в любой культуре, каждая из которых имеет свою легенду и соответствующий образ. На фоне египетского Анубиса, или греческого Танатоса, скелет-косарь - это "новодел" католической церкви зародившийся и укрепившийся с середины XIV века. Прообразом являлись многочисленные рисунки "пляски смерти", которые вполне успешно использовались средневековыми священниками для устрашения народных масс, и привлечения их к церкви. Танцующие скелеты с жуткими зубастыми ухмылками незатейливо доносили смысл концепта . Со временем образ усложнялся, к нему добавилась коса. Мне не удалось найти достоверный источник, где описывалось бы появление косы. Однако, ножницы или меч как символ пресекания жизни, встречаются во многих культурах. В любом случае, скелет, пусть даже с косой - это очень прямолинейно.
Одна из ниш в церкви Св. Петра в Риме
Вероятно поэтому, "скелет с косой" практически не встречается на монументальных кладбищах, которые были построены уже в 19 веке. А на редких скульптурах где он все же изображен, он предстает далеко не пугающим, а скорее жалким и побежденным бессмертием души. Очень контрастирует с запугивающими плясками.
Увлечение античностью в эпоху возрождения отразилось и на персонификации смерти. На монументальных кладбищах нередко встречаются отсылки о образу Танатоса - древнегреческого бога смерти, который изображался крылатым юношей с погашенным факелом в руке. .
Эти скульптуры имеют многослойный смысл. Помимо прямолинейного - смерть холодной рукой отнимает жизнь у молодой полной жизни девушки. Эта композиция намекает на дуализм между Жизнью и Смертью, красиво изображенном в контрасте между чувственностью и красотой молодой девушки, аллегории Эроса и бесстрастностью и неизбежностью Смерти, аллегории Танатоса.
могила Валенте Челле , работы Джулио Монтеверде (1893), Стальено, Генуя
Философское переосмысление законов природы, подарило нам такой вот образ ангела смерти - мудрого и усталого старца.
Этот образ так далек от жутких скелетов, он не призван устрашать. Он более не злобное чудовище, забирающее жизни для развлечения. Он всего лишь исполнитель, как и люди, бессильный перед природой мироздания.
А вот и сочетание образа ангела-старца с дуализмом борьбы жизни со смертью. Этакое дополнительное переосмысление существующих интерпретаций.
Ангел смерти, изначально, не являлся Смертью по своей сути. Образ берет имеет библейское происхождение, где он описан как как посланник, или предвестник смерти, он также является одним из вестников апокалипсиса. Со временем, этот персонаж стал все более и более ассоциироваться непосредственно со смертью, поэтому его часто изображают как одно из её обличий.
На монументальных итальянских кладбищах часто встречаются ангелы предвестники смерти - их можно узнать по трубе, с помощью которых они призывают всех на страшный суд. В библейском описании эта функция возложена на архангела Гавриила, но романтизированные образы зовущих ангелов чаще всего изображены в женском обличии.
На фото ниже смешанный образ, это и вестник апокалипсиса архангел Михаил, и смерть, и может даже сам Танатос, так как меч это его атрибут. Плюс песочные часы, как аллегория быстротечности времени.
Романтизированный образ Танатоса конца 19 века. Вместо меча ангел держит ножницы.
Абсолютно все скульптуры конца 19 века объединяет одно - глубокая задумчивость и печаль на лицах.
В более поздней скульптуре можно встретить и абстрактное изображение смерти как стихии, или неотвратимой силы. Каждый волен увидеть в этом что-то свое, ни то корни, не то костлявые лапы смерти, или землю, волной уносящую юношу внутрь себя.
А самой поздней, и пожалуй, самой нестандартной в моей личной коллекции является вот эта бронзовая скульптура. Просто косарь срезающий густую траву, как олицетворения течения вещей, порядка природы, в котором нет ни кровожадной радости, ни глубокой грусти. Просто так есть.
Вывод я, пожалуй, делать не буду, а то вместо коллекции наблюдений получится низкокачественный реферат по философии.
UPD. Кстати, на огромном Дублинском кладбище, построенном по образу и подобию Пер-Лашез и итальянских собратьев, я не видела ни одной скульптуры изобращающей смерть. Множество ангелов, библейские тематики, цветочная символика и многое другое, но не смерть. Интересно, как это с Пер-Лашез - там мне пока не довелось побывать. Если и там такого нет, то значит, во всем виновата итальянская увлеченность культурой и философией древней Греции и Рима, плотно перемешанной с христианством.