ГУЛАГ для эльфа
#непроукраину
Когда-то, давным-давно, начала писать эту вещь, да так и забросила. Но недавно вспомнила. Решила в честь 1 апреля немного развлечься. Не всё же про войну.
Начало здесь: https://z-laya.livejournal.com/578684.html
Глава 3. Не всё то золото
Эльфы были Перворожденными по замыслу Эру Единого. Однако, задолго до их пробуждения ближайший ученик Эру, Ауле, сотворил гномов, чем вызвал неподдельный гнев своего патрона. Ибо сказано было по этому поводу в другом Мире: «Не лезь поперед батьки в пекло». И вообще - инициатива наказуема.
После Пробуждения эльфам была открыта их участь и предопределено быть Любимыми Детьми. Из чего следовало, что все остальные создания Среднеземья - дети нелюбимые. А некоторые и вовсе - пасынки, падчерицы и вообще - приживалки. Такой порядок вобщем-то устроил всех, кроме того, кого потом назовут Тёмным Властелином. На вполне законный вопрос патрону: «Почему? Почему нельзя любить всех одинаково?» Эру ответил: «Потому что! И вообще - не твоего ума дело!».
Словом - эльфы стали любимыми и быстро это поняли. Но по-своему. Раз любимые - значит - всё можно и ничего за это не будет. Первым делом эльфы обложили данью гномов Ауле. Вторым - принялись регулярно разорять поселения орков и дроу, а потом и вовсе потребовали от Эру, чтобы тот сотворил для них рабов, ибо негоже Любимым Детям Единого добывать хлеб своим трудом. Так появились Люди. Но с ними вышла промашка. То ли Эру ваял их уже без особого вдохновения, то ли вмешался Отступник, которого назвали потом Тёмным Властелином, но вместо того, чтобы стать одушевлёнными орудиями труда и слугами эльфов, люди получили свободную волю. Какое-то время статус-кво, установленный Эру в Среднеземье, удавалось поддерживать. Однако потом на Мир махнули рукой. Эру потерял к нему всякий интерес, отдав на откуп валарам. А эльфам понравилось жить за счёт чужого труда и расставаться со своими привилегиями они не собирались. Безнаказанность развращает, и эльфы не стали исключением. По отношению к людям эльфы долго вели себя, как феодалы с крепостными. Или как плантаторы с неграми. Люди терпели-терпели, а потом восстали. Эльфы призвали на помощь валар. Так что - все Войны Среднеземья были результатами разборок эльфов с непокорными «рабами». Люди отнюдь не желали быть чьими-то игрушками.
* * * *
- Ты его личное дело читал? - спросил Карацупу замначальника по воспитательной работе, - Просто Мопассан.
- Нет. - честно ответил Карацупа.
Предметом разговора был давешний эльф Леголас, которого Карацупа накануне отвёл на Четвёртый лагпункт.
- А что там? - снова спросил Карацупа и добавил, - Товарищ капитан.
- Этот твой менестрель бордель у себя в доме организовал. С детишками. Детишки человеческие, орковские, гномьи. Вобщем - на любой вкус. Некоторые ещё совсем маленькие были. Да и человечинкой не прочь был закусить.
Карацупа сплюнул. Мир, в который они попали, оказался ничуть не лучше того, что они покинули. И эльфы, «дивный народ» как его называли в мире Карацупы, при ближайшем рассмотрении оказались вовсе не такими уж дивными. Точнее - оставалось только диву даваться, что они вытворяли.
Кое-что Карацупе рассказал прапорщик с Четвёртого Лагпункта, уверяя, что сам видел до того, как оказался в лагерной охране. Нет, насчёт эльфов Карацупа больше не обольщался. Но и другие - орки и гномы - были ничем не лучше! А впрочем - подходить с человеческими мерками к тем, кто человеком не являлся по определению… Карацупа догадывался, что всё это неоднозначно, но старательно гнал от себя эти мысли. Вернее, не гнал, а старательно загонял внутрь, словно запирал в некий шкаф, или сундук, совершенно не отдавая себе отчёта в том, что однажды «шкаф» переполнится и всё его содержимое вырвется наружу, заодно вынося с собой неврозы, разочарования и запои. Но Карацупа был не из тех, кто думал. Карацупа был человек действия. И по-своему это было даже хорошо.
Утром Карацупа отправился обратно к себе на Первый Лагпункт, или, как его называли на служебном жаргоне «однёрку», или «копейку». На лагпункте только что объявили подъём, заспанные вереницы кое-как оправившихся зеков брели на проверку в синих утренних сумерках. Матюгальник на столбе изрыгал «Марш энтузиастов».
Карацупа вышел за пределы зоны и зашагал по дороге к Первому Лагпункту. Синие сумерки плавно перетекали в серое утро. С неба срывало серенький мелкий дождичек. Он затягивал окружающий пейзаж мутной пеленой, стирая и размывая лес, колючку вдоль дороги, первую колонну, выползшую из ворот лагпункта навстречу ему. Карацупа прибавил шагу. Давешний эльф почему-то всё не шёл из головы и после обеда запросил в Оперчасти его Личное дело. Сведения, которые он почерпнул там, производили сильное впечатление. Эльф Леголас был Лордом и Клофоэлем самой светлой Владычицы Галадриэль, находящейся в розыске. Да, означенный эльф действительно содержал садо-мазо бордель с несовершеннолетними для утех высокопоставленных эльфов. Собственно, всех их на горяченьком и прихватили. Но самое интересное было не это. А то, что эльф этот был причастен к Ордену Кольца.
* * * *
Орден Кольца был одной из самых загадочных и таинственных организаций. Несколько лет назад его, как тогда казалось, разгромили, в руки чекистов попали почти все члены Ордена, но казалось, что это только мелкая сошка. Руководители, истинные главари непостижимым образом сумели уйти и как в воду канули. Что это был за Орден, кто был его подлинным основателем и вдохновителем, какие цели он преследовал и какую идеологию исповедовали его члены - тоже толком выяснить не удалось. Как и местонахождение таинственных Колец Всевластья. Схваченные члены Ордена - и рядовые, и не очень, молчали как партизаны. Единственное, что сумели понять следователи, что Кольца Вожди Ордена, или Магистры, унесли с собой. Так что единственное, что оставалось сделать обвинителям - это впаять всем схваченным стандартные сроки по десять лет плюс поражение в правах и отправить на лесоповал и прочие «стройки народного хозяйства».
Карацупа отложил папку с делом Леголаса и задумался. Нет, не о правильности того, что они тут делали. В правильности их действий он, как раз ни капли не сомневался. Мысли были совсем о другом и витали они довольно далеко от Леголаса и вообще от этого мира...
* * *
- Родом он был из Лугбурза. Ахэнн взяла себе мужа, когда наши племена решили заключить мир. По нашему обычаю племя, предлагающее мир, должно отдать своих мужчин. Их берут в мужья свободные женщины. Так пришли из Лугбурза многие мужчины. С тех пор у нас не было разногласий. Наши девушки берут их парней, а их девушки наших. - говорила Грину матушка Телума - коренастая смуглая орчанка.
Грин поискал глазами Хэлдира. Его сопровождающий-дроу разговаривал с кем-то из мужчин. В селение они приехали накануне днём и сразу попали на тризну - поминальный пир.
-Никогда раньше с орками не имел дела, а? - спросил Грина Хэлдир.
- Да я и орков-то ни разу не видел. - честно признался Грин.
- Скажу честно - мне орки нравятся. Они, конечно, своеобразные... Но если найти с ними общий язык, то лучших друзей не сыскать.
Грин подумал, что эту фразу он уже где-то слышал. Точно! В своём мире!
Они сидели в небольшом зале крепкого бревенчатого дома, который Грину сразу же захотелось назвать старинным словом «терем».
- Странно. - говорил Хэлдир, разрезая широким длинным, похожим на небольшой меч ножом, кусок жареного мяса, - Орки живут по своим правилам и с этим делом разберутся сами. Наверняка убийцу уже ищут. И отправят к балрогам раньше, чем вы до него доберётесь. Никогда такого не было, чтобы кто-то занимался делами орков.
- Я следователь. - повторил Грин фразу, уже сказанную утром, - Я обязан заниматься этим убийством. Мне поручили его расследовать и найти убийцу.
Хэлдир ничего не сказал, просто, как радушный хозяин, подцепил тем же ножом внушительный кусок только что нарезанного мяса и положил в тарелку Грина.
- Орки сами найдут убийцу. - повторил он, - И справятся куда лучше нас. Я их знаю. Я прожил с ними не один год.
- А Вы что можете сказать? - спросил Грин.
- Ничего. - ответил Хэлдир, наливая из кувшина тёмное домашнее пиво в кружки себе и Грину, - Ничего, что тебя бы заинтересовало. С покойным близко не был знаком, хотя в селе у них бывал. Он был из Лугбурза, а их кланы поначалу не ладили. Какие-то разногласия у них там были из-за пастбищ в горах. Но потом они пришли к соглашению и в знак мира обменялись воинами. У орков есть обычай при заключении мира между кланами мужчины уходят в тот клан, с которым заключают мир и там находят себе жён. Точнее - это женщины берут себе мужей.
- Что, все мужчины? - удивился Грин.
- Нет. Только холостые. У орков мало женщин поэтому мужчина после свадьбы уходит в род жены. Женщины у них правят и властвуют.
- Матриархат.
- Что?
- В моём мире это называется матриархат. - пояснил Грин, - Власть женщин.
- А.
- Так Вы говорите, что у них были разногласия из-за пастбищ. - напомнил Грин, - Может быть, кто-то решил вспомнить старые споры и...
-Сомневаюсь. Орки не нарушают клятв. А если и так - то у них тем больше причин найти убийцу. И я ему не завидую. Клятвопреступников обычно замуровывают в пещере заживо. Или сбрасывают со скалы.
- Как туда добраться?
Хэлдир посмотрел на Грина, как смотрят родители на упрямого ребёнка.
- Я сам с тобой поеду. Без меня с тобой не то, что разговаривать - даже в селение не впустят. - сказал он наконец.
Ехать пришлось верхом. Иначе, как сказал Хэлдир, до селения не добраться. Идти пешком, как вариант даже не рассматривался, а Грин ездить верхом не умел. Поэтому когда им подвели двух коренастых косматых лошадок, следователь загрустил.
- Ты что, лошадь впервые видишь? - изумился Хэлдир, - У вас там что, лошадей нет?
Сам он сидел в седле так же естественно, как до этого дома на стуле.
- Лошади есть. - признался Грин, - Но ездить на них мне не приходилось.
Дорога оказалась даже живописной. Горы чем-то напоминали однажды в детстве виденные Альпы в его, Грина, мире. Но в тот момент Грину было не до красот природы - он боялся сверзиться.
Селение они увидели издалека - высокие, похожие на башни, постройки, обнесённые где крепким частоколом, а где каменной кладкой.
- У нас печаль. - поведал им через небольшое окошко, прорубленное в воротах привратник.
- Мы пришли разделить её. - смиренно ответил Хэлдир.
Окошко захлопнулось и там, внутри, послышалось неразборчивое бормотание. Очевидно, привратники совещались - впускать их, или нет. Наконец створка заскрипела и отворилась.
- Входите!
Хэлдир спешился, знаком приказав Грину сделать то же самое. Тот с облегчением повиновался. Ведя лошадей в поводу, они прошли в открывшуюся створку ворот. Там, за воротами стояли двое: мужчина и совсем молодой парень. Оба в кожаных доспехах с железными наклёпками поверх рубах, вооружённые луками и мечами. Волосы мужчины были заплетены в две длинные, ниже пояса, косы, концы которых были заткнуты за широкий, богато отделанный серебристыми накладками пояс, у парня волосы были собраны во внушительных размеров узел на затылке, который поддерживала матерчатая повязка. Хэлдира оба привратника, похоже, знали, а на Грина воззрились с мрачным любопытством.
Тризны, как любезно объяснил ему Хэлдир, орки справляют в день похорон, которые совершают на следующий день после смерти, а так же на третий, девятый и пятнадцатый день после похорон. Они приехали на третий день после похорон.
Как и предупреждал Хэлдир - с Грином вовсе не горели желанием общаться. Единственная, кто снизошёл до общения со следователем оказалась матушка Телума, которая, однако, была одной из Матерей Клана.
Но и матушка Телума повторила то же самое, что ранее сказал Грину Хэлдир - орки сами разберутся и найдут убийцу. Единственное, что выяснил Грин, что убитый - некто Шаграт из Лугбурза, был мужем некой Ахэнн. С безутешной вдовой пообщаться тоже не удалось - сразу после похорон та ушла в лес - готовить вдовью месть и где она срывается - не знает никто, кроме одного-двух ближайших родственников, но те, разумеется, ничего не скажут. Месть вдов за смерть мужа была обычной практикой у орков, придерживающихся обычая вендетты. Но их пригласили разделить трапезу и позволили переночевать в селении.
Возвращались обратно на следующий день «не солоно хлебавши». Им вежливо, но настойчиво дали понять, что делать им там нечего.
- Говорил я тебе. - сказал Хэлдир, когда селение скрылось за поворотом. Грин с облегчением спешился и повёл своего коня в поводу.
- И что теперь делать будешь? - продолжал дроу.
- Но я обязан расследовать это дело. Есть закон...
- Который оркам не писан. Знаешь, Грин, ты мне сразу понравился. Но скажу честно - то, что ты затеял, да и те, кто тебя сюда прислал - глупость. Я хорошо знаю орков и, признаюсь, уважаю их куда больше, чем своих соплеменников. Мы погрязли в разврате и праздности, а орки целомудренны, строги и честны. Мы, эльфы, как светлые, так и дроу, возомнили себя Любимыми Детьми Единого и впали в гордыню. Решили, что нам всё позволено и в итоге стали кошмаром Среднеземья. Мы, а не орки, которых мы обвиняем во всех смертных грехах. И поэтому мы с Олейдой сделали так, чтобы наших детей воспитывала орчанка. Нас, дроу, разложение коснулось меньше, чем Светлых, но и у нас всё больше тех, кто предпочитает жизнь в праздности и разврате.
- А что ты думаешь? - спросил его Грин, - Кто может быть убийцей? Кому нужна смерть этого Шаграта? И я бы хотел взглянуть на место убийства ещё раз.
Когда-то, давным-давно, начала писать эту вещь, да так и забросила. Но недавно вспомнила. Решила в честь 1 апреля немного развлечься. Не всё же про войну.
Начало здесь: https://z-laya.livejournal.com/578684.html
Глава 3. Не всё то золото
Эльфы были Перворожденными по замыслу Эру Единого. Однако, задолго до их пробуждения ближайший ученик Эру, Ауле, сотворил гномов, чем вызвал неподдельный гнев своего патрона. Ибо сказано было по этому поводу в другом Мире: «Не лезь поперед батьки в пекло». И вообще - инициатива наказуема.
После Пробуждения эльфам была открыта их участь и предопределено быть Любимыми Детьми. Из чего следовало, что все остальные создания Среднеземья - дети нелюбимые. А некоторые и вовсе - пасынки, падчерицы и вообще - приживалки. Такой порядок вобщем-то устроил всех, кроме того, кого потом назовут Тёмным Властелином. На вполне законный вопрос патрону: «Почему? Почему нельзя любить всех одинаково?» Эру ответил: «Потому что! И вообще - не твоего ума дело!».
Словом - эльфы стали любимыми и быстро это поняли. Но по-своему. Раз любимые - значит - всё можно и ничего за это не будет. Первым делом эльфы обложили данью гномов Ауле. Вторым - принялись регулярно разорять поселения орков и дроу, а потом и вовсе потребовали от Эру, чтобы тот сотворил для них рабов, ибо негоже Любимым Детям Единого добывать хлеб своим трудом. Так появились Люди. Но с ними вышла промашка. То ли Эру ваял их уже без особого вдохновения, то ли вмешался Отступник, которого назвали потом Тёмным Властелином, но вместо того, чтобы стать одушевлёнными орудиями труда и слугами эльфов, люди получили свободную волю. Какое-то время статус-кво, установленный Эру в Среднеземье, удавалось поддерживать. Однако потом на Мир махнули рукой. Эру потерял к нему всякий интерес, отдав на откуп валарам. А эльфам понравилось жить за счёт чужого труда и расставаться со своими привилегиями они не собирались. Безнаказанность развращает, и эльфы не стали исключением. По отношению к людям эльфы долго вели себя, как феодалы с крепостными. Или как плантаторы с неграми. Люди терпели-терпели, а потом восстали. Эльфы призвали на помощь валар. Так что - все Войны Среднеземья были результатами разборок эльфов с непокорными «рабами». Люди отнюдь не желали быть чьими-то игрушками.
* * * *
- Ты его личное дело читал? - спросил Карацупу замначальника по воспитательной работе, - Просто Мопассан.
- Нет. - честно ответил Карацупа.
Предметом разговора был давешний эльф Леголас, которого Карацупа накануне отвёл на Четвёртый лагпункт.
- А что там? - снова спросил Карацупа и добавил, - Товарищ капитан.
- Этот твой менестрель бордель у себя в доме организовал. С детишками. Детишки человеческие, орковские, гномьи. Вобщем - на любой вкус. Некоторые ещё совсем маленькие были. Да и человечинкой не прочь был закусить.
Карацупа сплюнул. Мир, в который они попали, оказался ничуть не лучше того, что они покинули. И эльфы, «дивный народ» как его называли в мире Карацупы, при ближайшем рассмотрении оказались вовсе не такими уж дивными. Точнее - оставалось только диву даваться, что они вытворяли.
Кое-что Карацупе рассказал прапорщик с Четвёртого Лагпункта, уверяя, что сам видел до того, как оказался в лагерной охране. Нет, насчёт эльфов Карацупа больше не обольщался. Но и другие - орки и гномы - были ничем не лучше! А впрочем - подходить с человеческими мерками к тем, кто человеком не являлся по определению… Карацупа догадывался, что всё это неоднозначно, но старательно гнал от себя эти мысли. Вернее, не гнал, а старательно загонял внутрь, словно запирал в некий шкаф, или сундук, совершенно не отдавая себе отчёта в том, что однажды «шкаф» переполнится и всё его содержимое вырвется наружу, заодно вынося с собой неврозы, разочарования и запои. Но Карацупа был не из тех, кто думал. Карацупа был человек действия. И по-своему это было даже хорошо.
Утром Карацупа отправился обратно к себе на Первый Лагпункт, или, как его называли на служебном жаргоне «однёрку», или «копейку». На лагпункте только что объявили подъём, заспанные вереницы кое-как оправившихся зеков брели на проверку в синих утренних сумерках. Матюгальник на столбе изрыгал «Марш энтузиастов».
Карацупа вышел за пределы зоны и зашагал по дороге к Первому Лагпункту. Синие сумерки плавно перетекали в серое утро. С неба срывало серенький мелкий дождичек. Он затягивал окружающий пейзаж мутной пеленой, стирая и размывая лес, колючку вдоль дороги, первую колонну, выползшую из ворот лагпункта навстречу ему. Карацупа прибавил шагу. Давешний эльф почему-то всё не шёл из головы и после обеда запросил в Оперчасти его Личное дело. Сведения, которые он почерпнул там, производили сильное впечатление. Эльф Леголас был Лордом и Клофоэлем самой светлой Владычицы Галадриэль, находящейся в розыске. Да, означенный эльф действительно содержал садо-мазо бордель с несовершеннолетними для утех высокопоставленных эльфов. Собственно, всех их на горяченьком и прихватили. Но самое интересное было не это. А то, что эльф этот был причастен к Ордену Кольца.
* * * *
Орден Кольца был одной из самых загадочных и таинственных организаций. Несколько лет назад его, как тогда казалось, разгромили, в руки чекистов попали почти все члены Ордена, но казалось, что это только мелкая сошка. Руководители, истинные главари непостижимым образом сумели уйти и как в воду канули. Что это был за Орден, кто был его подлинным основателем и вдохновителем, какие цели он преследовал и какую идеологию исповедовали его члены - тоже толком выяснить не удалось. Как и местонахождение таинственных Колец Всевластья. Схваченные члены Ордена - и рядовые, и не очень, молчали как партизаны. Единственное, что сумели понять следователи, что Кольца Вожди Ордена, или Магистры, унесли с собой. Так что единственное, что оставалось сделать обвинителям - это впаять всем схваченным стандартные сроки по десять лет плюс поражение в правах и отправить на лесоповал и прочие «стройки народного хозяйства».
Карацупа отложил папку с делом Леголаса и задумался. Нет, не о правильности того, что они тут делали. В правильности их действий он, как раз ни капли не сомневался. Мысли были совсем о другом и витали они довольно далеко от Леголаса и вообще от этого мира...
* * *
- Родом он был из Лугбурза. Ахэнн взяла себе мужа, когда наши племена решили заключить мир. По нашему обычаю племя, предлагающее мир, должно отдать своих мужчин. Их берут в мужья свободные женщины. Так пришли из Лугбурза многие мужчины. С тех пор у нас не было разногласий. Наши девушки берут их парней, а их девушки наших. - говорила Грину матушка Телума - коренастая смуглая орчанка.
Грин поискал глазами Хэлдира. Его сопровождающий-дроу разговаривал с кем-то из мужчин. В селение они приехали накануне днём и сразу попали на тризну - поминальный пир.
-Никогда раньше с орками не имел дела, а? - спросил Грина Хэлдир.
- Да я и орков-то ни разу не видел. - честно признался Грин.
- Скажу честно - мне орки нравятся. Они, конечно, своеобразные... Но если найти с ними общий язык, то лучших друзей не сыскать.
Грин подумал, что эту фразу он уже где-то слышал. Точно! В своём мире!
Они сидели в небольшом зале крепкого бревенчатого дома, который Грину сразу же захотелось назвать старинным словом «терем».
- Странно. - говорил Хэлдир, разрезая широким длинным, похожим на небольшой меч ножом, кусок жареного мяса, - Орки живут по своим правилам и с этим делом разберутся сами. Наверняка убийцу уже ищут. И отправят к балрогам раньше, чем вы до него доберётесь. Никогда такого не было, чтобы кто-то занимался делами орков.
- Я следователь. - повторил Грин фразу, уже сказанную утром, - Я обязан заниматься этим убийством. Мне поручили его расследовать и найти убийцу.
Хэлдир ничего не сказал, просто, как радушный хозяин, подцепил тем же ножом внушительный кусок только что нарезанного мяса и положил в тарелку Грина.
- Орки сами найдут убийцу. - повторил он, - И справятся куда лучше нас. Я их знаю. Я прожил с ними не один год.
- А Вы что можете сказать? - спросил Грин.
- Ничего. - ответил Хэлдир, наливая из кувшина тёмное домашнее пиво в кружки себе и Грину, - Ничего, что тебя бы заинтересовало. С покойным близко не был знаком, хотя в селе у них бывал. Он был из Лугбурза, а их кланы поначалу не ладили. Какие-то разногласия у них там были из-за пастбищ в горах. Но потом они пришли к соглашению и в знак мира обменялись воинами. У орков есть обычай при заключении мира между кланами мужчины уходят в тот клан, с которым заключают мир и там находят себе жён. Точнее - это женщины берут себе мужей.
- Что, все мужчины? - удивился Грин.
- Нет. Только холостые. У орков мало женщин поэтому мужчина после свадьбы уходит в род жены. Женщины у них правят и властвуют.
- Матриархат.
- Что?
- В моём мире это называется матриархат. - пояснил Грин, - Власть женщин.
- А.
- Так Вы говорите, что у них были разногласия из-за пастбищ. - напомнил Грин, - Может быть, кто-то решил вспомнить старые споры и...
-Сомневаюсь. Орки не нарушают клятв. А если и так - то у них тем больше причин найти убийцу. И я ему не завидую. Клятвопреступников обычно замуровывают в пещере заживо. Или сбрасывают со скалы.
- Как туда добраться?
Хэлдир посмотрел на Грина, как смотрят родители на упрямого ребёнка.
- Я сам с тобой поеду. Без меня с тобой не то, что разговаривать - даже в селение не впустят. - сказал он наконец.
Ехать пришлось верхом. Иначе, как сказал Хэлдир, до селения не добраться. Идти пешком, как вариант даже не рассматривался, а Грин ездить верхом не умел. Поэтому когда им подвели двух коренастых косматых лошадок, следователь загрустил.
- Ты что, лошадь впервые видишь? - изумился Хэлдир, - У вас там что, лошадей нет?
Сам он сидел в седле так же естественно, как до этого дома на стуле.
- Лошади есть. - признался Грин, - Но ездить на них мне не приходилось.
Дорога оказалась даже живописной. Горы чем-то напоминали однажды в детстве виденные Альпы в его, Грина, мире. Но в тот момент Грину было не до красот природы - он боялся сверзиться.
Селение они увидели издалека - высокие, похожие на башни, постройки, обнесённые где крепким частоколом, а где каменной кладкой.
- У нас печаль. - поведал им через небольшое окошко, прорубленное в воротах привратник.
- Мы пришли разделить её. - смиренно ответил Хэлдир.
Окошко захлопнулось и там, внутри, послышалось неразборчивое бормотание. Очевидно, привратники совещались - впускать их, или нет. Наконец створка заскрипела и отворилась.
- Входите!
Хэлдир спешился, знаком приказав Грину сделать то же самое. Тот с облегчением повиновался. Ведя лошадей в поводу, они прошли в открывшуюся створку ворот. Там, за воротами стояли двое: мужчина и совсем молодой парень. Оба в кожаных доспехах с железными наклёпками поверх рубах, вооружённые луками и мечами. Волосы мужчины были заплетены в две длинные, ниже пояса, косы, концы которых были заткнуты за широкий, богато отделанный серебристыми накладками пояс, у парня волосы были собраны во внушительных размеров узел на затылке, который поддерживала матерчатая повязка. Хэлдира оба привратника, похоже, знали, а на Грина воззрились с мрачным любопытством.
Тризны, как любезно объяснил ему Хэлдир, орки справляют в день похорон, которые совершают на следующий день после смерти, а так же на третий, девятый и пятнадцатый день после похорон. Они приехали на третий день после похорон.
Как и предупреждал Хэлдир - с Грином вовсе не горели желанием общаться. Единственная, кто снизошёл до общения со следователем оказалась матушка Телума, которая, однако, была одной из Матерей Клана.
Но и матушка Телума повторила то же самое, что ранее сказал Грину Хэлдир - орки сами разберутся и найдут убийцу. Единственное, что выяснил Грин, что убитый - некто Шаграт из Лугбурза, был мужем некой Ахэнн. С безутешной вдовой пообщаться тоже не удалось - сразу после похорон та ушла в лес - готовить вдовью месть и где она срывается - не знает никто, кроме одного-двух ближайших родственников, но те, разумеется, ничего не скажут. Месть вдов за смерть мужа была обычной практикой у орков, придерживающихся обычая вендетты. Но их пригласили разделить трапезу и позволили переночевать в селении.
Возвращались обратно на следующий день «не солоно хлебавши». Им вежливо, но настойчиво дали понять, что делать им там нечего.
- Говорил я тебе. - сказал Хэлдир, когда селение скрылось за поворотом. Грин с облегчением спешился и повёл своего коня в поводу.
- И что теперь делать будешь? - продолжал дроу.
- Но я обязан расследовать это дело. Есть закон...
- Который оркам не писан. Знаешь, Грин, ты мне сразу понравился. Но скажу честно - то, что ты затеял, да и те, кто тебя сюда прислал - глупость. Я хорошо знаю орков и, признаюсь, уважаю их куда больше, чем своих соплеменников. Мы погрязли в разврате и праздности, а орки целомудренны, строги и честны. Мы, эльфы, как светлые, так и дроу, возомнили себя Любимыми Детьми Единого и впали в гордыню. Решили, что нам всё позволено и в итоге стали кошмаром Среднеземья. Мы, а не орки, которых мы обвиняем во всех смертных грехах. И поэтому мы с Олейдой сделали так, чтобы наших детей воспитывала орчанка. Нас, дроу, разложение коснулось меньше, чем Светлых, но и у нас всё больше тех, кто предпочитает жизнь в праздности и разврате.
- А что ты думаешь? - спросил его Грин, - Кто может быть убийцей? Кому нужна смерть этого Шаграта? И я бы хотел взглянуть на место убийства ещё раз.