Рассудочная рефлексия и разум катехона
К прошедшему на этой неделе Дню дипломатического работника 10 ФЕВРАЛЯ было приурочено представление обновленной внешней политики России в Администрацию Президента в Кремле. Это событие само по себе очень значительное, чтобы его проигнорировать, хотя к сожалению в средствах массовой информации ему было уделено недостаточно внимания, в силу событийно-густого графика происшествий: здесь и метеоритный дождь над Челябинском и приезд представителей G20 в Москву для подготовки саммита в сентябре.
Для того, чтобы разбираться с содержанием предложенного документа, мы рекомендуем всем желающим почитать доклад Леона Зимунда Фуерта «Операционализируя предвосхищающее управление» (Operationalizing Anticipatory Governance http://www.ndu.edu/press/anticipatory-governance.html). Доклад по своему замечательный, поскольку он интегрирует всю системную паноплию (систему средств) возможных действий: от форсайтингов ультраслабых сигналов, разработки альтернативных сценариев, моделирования, сетецентричных действий по опережающему сбору информации и поддержанию определённых сценариев, до организации «царей», удерживающих проблемные области, которые нельзя свести просто к межведомственным группам. Невооружённым глазом видно, как всё это богатое хозяйство перемещается на уровне заимствованных слов к нашей экспертной публике. Не перемещается только одно - разум действующего субъекта от лица американской администрации.
Если мы посмотрим с этих позиций на концепцию обновлённой внешней политики России, то мы увидим, что даже до заимствования слов Леона Зигмунда Фуерта авторам этой концепции ещё лет десять каждодневной напряжённой работы. Авторы концепции уже научились использовать чужое, не ими придуманное слово «мягкая сила». По поводу употребления этого термина удачно прошёлся Владислав Шурыгин, в целом позитивно оценивая данную концепцию как шаг на пути восстановления страновой суверенности. Эксперт справедливо заметил: "Мягкая сила" - это сочетание дипломатических средств, которые опираются, с одной стороны, на силовые возможности государства, которые идут в непроявленной форме, когда нет прямого вооруженного воздействия - демонстрации силы; плюс работа с "психологическими" источниками - давление через прессу, электронные средства массовой информации, работа с местными элитами. То есть это целый комплекс, который позволяет решать задачи в интересах государства, без применения прямого давления на то или иное государство. Россия с 91 года страна настолько далеко ушла от образа сильного государства, что сама превратилась в объект воздействия "мягкой силы"(http://osradio.ru/analitika/57851-rossija-tak-daleko-ushla-ot-obraza-silnogo.html). Но что прикрывают эти чужие заимствованные слова. Они прикрывают способность США трансформировать и изменять российскую идентичность как и идентичность других народов и неспособность России предложить свою систему ценностей, которая вызывала бы интерес и желание ей следовать. Поэтому дело не «мягкой силе» как таковой - данный концепт - просто заимствованная словесная оболочка. А вопрос в начинке, в содержании этой оболочки, которая, к сожалению отсутствует. И эта начинка не появится, если не осуществлять проектное действие по преобразованию мирового порядка. Тем более ситуация для этого благоприятная - финансовый кризис, превратившийся в кризис цивилизационный, и рост по всему миру несправедливости в присвоении ресурсов и доходов как внутри стран, так и между странами.
В «Философии религии» Г.В.Ф.Гегель назвал целую культурно-историческую эпоху - Просвещение - «периодом рассудочной рефлексии». Характеристика этой эпохи -заимствование терминов и понятий без их проблематизации. Для проблематизации нужно проектное действие и выход в открытое поле новых возможностей. Российский управляющий истеблишмент учится заимствовать западные слова - и это похвально. Но американский внешнеполитический истеблишмент делает совсем другое - он напрягает разум и обостряет чувствительность для удержания мирового порядка, в центре которого он - американский катехон, «удерживающий» мир от бесконечных арабских весенне-салафитских зим и апостасии. Мы вслед за Вадимом Цимбурским с пониманием относимся к этой мировой заботе катехона. Поскольку США некем заменить, а Россия должна формировать свой проектный мир и своё другое видение справедливого миропорядка.
С этой точки зрения важно понимать, что сетецентрические войны, форсайтинги, чувствительность к ультраслабым стимулам и визуализация ультраслабых хаотизаций являются инструментами центристко-либеральной позиции, которая по реконструкции четвёртого тома миросистемного анализа Иммануэля Валлерстайна занимала до настоящего времени главенствующую роль в политическом управлении миром. Центристский либерал занимал центральное коммуникативное поле, уравновешивая коммуникативное взаимодействие радикалов (сторонников социалистическо-коммунистических преобразований) и консерваторов. После развала СССР у центристкого либерала обвалился край - позиция радикала, место которой стали занимать архаические контр-цивилизационные группы в религиозных оболочках. Но способ действия централистского либерала как главенствующей позиций сохранился - опережающий способ включения в общее коммуникативное пространство признания прав и свобод любых и всяческих персонажей. Центристкий либерал превратится в консерватора и сам окажется на краю, как только вводится проект нового более справедливого миропорядка с выведением из гетто многих стран Центральной Азии, Африки и Латинской Америки. Один из способов подобного действия - создание Транс-Евразийского пояса развития как нового полюса продуцирования общественного богатства.
Очень важно понимать, какую работу ведёт разум катехона США, как удерживающая сила сложившегося мирового порядка. Но задача России и создаваемого языка - это проектировать восходящий тренд, предлагая выход в свободное пространство будущего, в котором сегодня пока никого нет. Важнейшим моментом является введение своего ценностного ряда, противостоящего идее индивидуальной свободы как одновременного обещания включения в общепризнанное правовое поле и вседозволенности. За счёт правильного ценностного ряда можно проявлять иную идентичность, нежели американская.
Один из возможных вариантов движение планетарной системы по восходящему тренду- это целевая установка на формирование нового гигантского планетарного полюса генерирования общественного богатства на Российских и Казахстанских территориях. Речь идёт о размещении нового социо-гумантираного уклада прикреплённого к определённому пространству. Формирование этого полюса может быть сложено только за счёт искусственных волевых усилий, а не за счёт самоорганизации и действия по естественным законам рынка. При этом формирование этого полюса предполагает согласование интересов нескольких крупных международных игроков- Евросоюза, России, Китая, Казахстана, Индии. Цель данного мегапроекта- это целенаправленное изменение подхода к мировой финансовой системе и введение специальных финансовых инструментов обеспечивающих долгосрочные инвестиции и измерение создаваемого объёма нового общественного богатства.
Для того, чтобы реализовывать подобный подход должна быть сформирована определённая жесткая позиция Российского государства, которое могло бы выступить цивилизационным лидером и получить поддержку огромного количества стран. Без выхода в лидерскую цивилизационную позицию с предложением решения общих цивилизационных проблем России не удастся не идентифировать, не легитимизировать государственные и общественные нужды. поскольку площадка вокруг руководителя государства будет занята борьбой, с одной стороны, центристско-либеральных групп, копирующих институциональные западные решения и консервативных групп, противящихся такому копированию. Безусловно, что подобная позиция Российского государства опирается на определённый набор ценностей. Этот ценностной ряд имеет для нас следующее наполнение: ценности братства, служения, справедливости и развития. Замыкающая ценность развития, определяющая движение по восходящему тренду цивилизации и возможность антропологического преодоления себя и получения новых возможностей - является ключевой. Но вместе с тем её реализация невозможна без ценности братства, предполагающей поиск решения проблемы доступности к новым технологиям всего человечества, ценности служения, определяющей принципы самоорганизации и ценности справедливости, которая противостоит американской ценности свободы как вседозволенности.