Критерий критериев
По сути, у нас есть только один выбор - воскресение или гниение.
По старинке сказали бы "тление", но это слово поистёрлось, да и коннотация с догоранием уводит несколько в сторону.
Гнить - значит пертерпевать распад, дезинтеграцию, разложение в любом смысле. Разлад между частной и общественной жизнью, между образом и сущностью, между словом и делом, словом и мыслью, между наслаждением и долгом, между совестью и радостью, между увлечением и заработком, между любовью и страстью, между сердцем и разумом, между желанием и волей - всё это и есть гниение. Причём первоначальный, телесный смысл этого процесса не замедлит ощутиться вслед за всеми этими духовными, социальными и психологическими фрагментациями как их прямое следствие.
Полнота жизни, напротив, исключает необходимость лгать и бесконечно раздваиваться. Именно поэтому она позволяет человеку сконцентрировать так много энергии и даёт всплеск активности. Именно поэтому воскресение зачастую проявляется в виде социально заметного успеха.
Но не стоит подменять критерии: успех не всегда говорит о воскресении, как воскресение не всегда приводит к шумным плодам. Можно быть богатым и знаменитым, но при этом гнить изнутри. Гниющий всегда знает, что с ним происходит, но вполне может скрывать это от некоторых окружающих, не ближних, конечно, но от дальних, хотя, конечно, бывает и так, что издали виднее. Даже более того, как воскресение всегда несёт вокруг себя аромат, так гниение имеет смрад. Смешанный с какой-нибудь химией, сдобренный дорогостоящими одеколонами, этот смрад может произвести эффект пикантного амбре. И потом это амбре может пленять людей даже многие поколения спустя, вовлекая их в круг гниения. Ей-Богу, лучше жить жизнью незаметной, но полной, чем ярко, переливчато, с разводами гнить и заражать этим других.
Гниль, её запах, её миазмы прекрасно ощущаются в обществе, заражённом, словно вирусом, какими-нибудь разлагающими идеями; с лёгкой руки Докинза, их теперь и прямо отождествляют с вирусами. В таком обществе мы все вместе гниём, не в силах собраться, проветрить атмосферу, оторваться от тягостных обстоятельств и вообще что-то изменить. По сути, это и есть ад - что может быть хуже и безысходнее. Затхлый дух гнетёт нас и прижимает к изуродованной земле. А ведь где-то там есть жизнь, и люди дышат легко, создавая что-то новое и осуществляя свои мечты. По крайней мере это есть в наших глубинных воспоминаниях.
Следует пересмотреть всю свою жизнь на предмет того, что в ней заставляет гнить, а что воскрешает. И всё гнилостное отвергнуть, а всё воскрешающее принять.
"Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё" (Втор. 30:19).
По старинке сказали бы "тление", но это слово поистёрлось, да и коннотация с догоранием уводит несколько в сторону.
Гнить - значит пертерпевать распад, дезинтеграцию, разложение в любом смысле. Разлад между частной и общественной жизнью, между образом и сущностью, между словом и делом, словом и мыслью, между наслаждением и долгом, между совестью и радостью, между увлечением и заработком, между любовью и страстью, между сердцем и разумом, между желанием и волей - всё это и есть гниение. Причём первоначальный, телесный смысл этого процесса не замедлит ощутиться вслед за всеми этими духовными, социальными и психологическими фрагментациями как их прямое следствие.
Полнота жизни, напротив, исключает необходимость лгать и бесконечно раздваиваться. Именно поэтому она позволяет человеку сконцентрировать так много энергии и даёт всплеск активности. Именно поэтому воскресение зачастую проявляется в виде социально заметного успеха.
Но не стоит подменять критерии: успех не всегда говорит о воскресении, как воскресение не всегда приводит к шумным плодам. Можно быть богатым и знаменитым, но при этом гнить изнутри. Гниющий всегда знает, что с ним происходит, но вполне может скрывать это от некоторых окружающих, не ближних, конечно, но от дальних, хотя, конечно, бывает и так, что издали виднее. Даже более того, как воскресение всегда несёт вокруг себя аромат, так гниение имеет смрад. Смешанный с какой-нибудь химией, сдобренный дорогостоящими одеколонами, этот смрад может произвести эффект пикантного амбре. И потом это амбре может пленять людей даже многие поколения спустя, вовлекая их в круг гниения. Ей-Богу, лучше жить жизнью незаметной, но полной, чем ярко, переливчато, с разводами гнить и заражать этим других.
Гниль, её запах, её миазмы прекрасно ощущаются в обществе, заражённом, словно вирусом, какими-нибудь разлагающими идеями; с лёгкой руки Докинза, их теперь и прямо отождествляют с вирусами. В таком обществе мы все вместе гниём, не в силах собраться, проветрить атмосферу, оторваться от тягостных обстоятельств и вообще что-то изменить. По сути, это и есть ад - что может быть хуже и безысходнее. Затхлый дух гнетёт нас и прижимает к изуродованной земле. А ведь где-то там есть жизнь, и люди дышат легко, создавая что-то новое и осуществляя свои мечты. По крайней мере это есть в наших глубинных воспоминаниях.
Следует пересмотреть всю свою жизнь на предмет того, что в ней заставляет гнить, а что воскрешает. И всё гнилостное отвергнуть, а всё воскрешающее принять.
"Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё" (Втор. 30:19).