Великий Октябрь и белокриницкие старообрядцы. Постановка проблемы.
В связи со столетием Великой русской революции (как сейчас модно называть вместе Февраль и Октябрь) в старообрядческой и околостарообрядческой публичной среде обострилась дискуссия об отношении старообрядчества столетней давности к тогдашним революционным процессам, в которой уже приняли участие как историки и публицисты, так и предстоятель РПсЦ митрополит Корнилий. В этой дискуссии общим местом стал тезис о том, что белокриницкое православное старообрядчество, дескать, приняло Февраль, но не приняло Октябрь. (И даже звучит порой нелепая мысль о том, что белокриницкие в массе своей были тогда настолько зажиточными, что поддерживать Октябрь им не было никакого смысла). Насчет Февраля особых вопросов не возникает - нет никаких историографических или источниковедческих оснований заподозрить большинство старообрядцев в горячих симпатиях к своим давним угнетателям Романовым (Гольштейн-Готторпам).
А вот насчет Октября вопросы есть. Что на самом деле означает фраза "старообрядчество в ходе революции не приняло большевиков"? Она означает то, что большевиков не приняла очень узкая прослойка белокриницкой элиты - миллионеры, многие зависимые от них клирики и начетчики, а также некоторая, не очень большая, часть старообрядческих народных масс (например, ижевские рабочие). Вряд ли будет преувеличением тезис о том, что сопротивление большевизму оказало явное меньшинство русских старообрядцев.
Но почему же из многих исторических источников возникает впечатление едва ли не тотального неприятия Октября в старообрядческой среде? Всё дело в характере этих источников. Точнее, в их буржуазном характере. При капитализме существует тенденция: у кого деньги - у того и фактическое право на публичное высказывание. Ситуация так называемого "золотого века старообрядчества" (1905-1917) - не исключение. Узкая прослойка белокриницкой элиты фактически монополизировала возможность публичных высказываний от имени старообрядчества. Это сейчас есть Демократизатор публичной сферы - Интернет, но сто лет назад производство исторических источников было поставлено на поток буржуазией и ее верными слугами. Тем не менее, мы-то должны отдавать себе отчет в том, что в условиях революции голос старообрядческой буржуазной элиты стал уже нерепрезентативным для старообрядчества в целом. В Церкви Христовой произошло серьезное отчуждение между элитой и массами. Даже тех крох, которые дают по данному вопросу исторические источники, вполне достаточно для констатации этого отчуждения.
«Чем ближе к 1917 году, тем явственнее ощущались изменения в староверческой среде. Полицейские источники фиксировали, что в 1910 году, после провала вероисповедных законов, староверческая масса сильно полевела. Ее монархические пристрастия постепенно таяли, причем - что особенно важно - их вытесняли отнюдь не либерально-конституционные взгляды … Даже у поповцев Белокриницкой иерархии группа либеральных миллионеров, которая заправляла делами согласия, с огромным трудом продавливала нужные им политические решения. На XIV старообрядческом съезде, в августе 1915 года только неимоверными усилиями П.П.Рябушинского, Д.В.Сироткина, М.А.Пуговкина, Г.М.Кузнецова и др. была принята резолюция о поддержке Прогрессивного блока. Вместо либеральной идеологии старообрядческие низы проявляли интерес к радикальным рецептам, а именно к завладению землей и собственностью правящих сословий. О том, как протекал этот процесс, свидетельствует видный оппозиционный деятель П.Н.Милюков. Он посетил Москву в октябре 1916 года и был поражен тем, насколько изменилось старообрядческое лицо Первопрестольной; консервативные низы Преображенского, Замоскворецкого, Рогожского районов заговорили языком, более свойственным швейцарской эмиграции». (Пыжиков А.В. Грани русского раскола. М. 2013 С.619-620)
На выборах в Учредительное собрание торгово-промышленный список Павла Рябушинского получил по московскому округу 0,35% голосов. Политический провал Рябушинского разделили многие другие белокриницкие предприниматели, которым было решительно отказано в доверии не просто со стороны большинства граждан России, но и со стороны большинства братьев во Христе. Так, например, Д.В.Сироткин не только не прошел в состав Учредительного собрания, но еще раньше, в июле 1917-го, набрал со своим списком лишь 1,6 % голосов на выборах в нижегородскую городскую думу - меньше всех (и это в городе, переполненном старообрядцами!). Таким образом, уже итоги различных выборов 1917 года показали наличие размежевания между старообрядцами-капиталистами и старообрядцами-рабочими. Логично предположить, что, если большинство старообрядцев-рабочих (и примкнувшие к ним бедняки из старообрядческих деревень - вместе со значительной частью середняков) поддержали Октябрь, то старообрядцы-капиталисты (равно как и прислуживавшие им старообрядческие интеллигенты) в своем большинстве открыто выступили против социалистических преобразований. Тем не менее, один из богатейших белокриницких предпринимателей Арсений Иванович Морозов после Октября мирно жил в церковной сторожке, исполняя обязанности звонаря и старосты до самой своей смерти, последовавшей в 1930 г. Такой же образ жизни предпочел гражданскому противостоянию и эмиграции рязанский купец Федот Игнатьевич Масленников, сыгравший некогда ключевую роль в примирении «окружников» с «неокружниками», и умерший в один год с Арсением Морозовым.
Белокриницкие рабочие Рогожского поселка активнейшим образом помогали большевикам устанавливать порядок в Москве в ноябре 1917-го. Большевик С.И.Моисеев вспоминал об этих событиях так: «На второй день пребывания в боевом центре, ознакомившись с обстановкой, партийными решениями и указаниями Ленина о вооруженном восстании, я обратился к Камскому с просьбой поручить мне конкретное дело. Оно нашлось сразу. Камский вручил бумажку размером с ладонь ребенка, в которой удостоверялось, что я назначаюсь на партийную боевую работу в Рогожский район - один из пролетарских районов Москвы. «Население там, - сказал Камский, - всей душой на стороне восставших. Все рабочие вместе с семьями, не исключая детворы, считают себя участниками восстания». … У красногвардейцев Рогожской заставы есть уже опыт уличных боев. Совместно с вооруженными рабочими Бауманского и Сокольнического районов они участвовали в атаке Крутицких казарм, захваченных юнкерами, штурмом брали Алексеевское военное училище. … В ночь на 2 ноября отряды Рогожского района двинулись к центру. … В Кремль врываются красногвардейцы. Через Спасские ворота вошли туда и мы - рогожцы. … Вечером 8 ноября в Рогожском районе проходило первое собрание победивших рабочих. Зал во втором этаже дома № 24 на Большой Алексеевской переполнен. Воздух спертый. Но взволнованные люди не замечают ни духоты, ни тесноты. Все охвачены радостным чувством победы. Даже по одежде и головным уборам присутствующих можно судить, что здесь собрался простой трудовой народ. … Почти каждый оратор перед выступлением просит извинить его, заявляет, что произносить речи он не мастер, раньше не приходилось. Но его подбадривают аплодисментами, дружественными возгласами: «Давай, говори, разберемся!». Ораторы попросту, по-рабочему высказывают то, что у них на сердце. Они говорят о значении пролетарской революции, требуют быстрее разрушить остатки старого и создать новый строй. Вот степенно встает и просит слова пожилой рабочий с окладистой темно-русой бородой. «Да здравствует великий вождь рабочего класса товарищ Ленин!» - восклицает он, и в зале вспыхивает буря аплодисментов». (Моисеев С.И. Полк рабочей Москвы // http://militera.lib.ru/memo/russian/moiseev_si/01.html) Если кого-то смущает отсутствие здесь специального упоминания о белокриницких, то следует обратить внимание на то, что, согласно этому историческому документу, «участниками восстания» считали себя на Рогожке «все рабочие вместе с семьями, не исключая детворы» - в том числе, разумеется, и рабочие-старообрядцы.
Во время Гражданской войны белокриницкие в изобилии воевали по обе стороны фронта, стреляя друг в друга. Такие густо населенные старообрядцами места, как Москва, Подмосковье, Нижегородчина давали серьезное кадровое подкрепление для Красной Армии - и только для нее. На Урале «при неоднократной смене власти мобилизацию в свои подразделения проводили и те, и другие. Именно поэтому сложно сделать какие-либо выводы о том, на какой стороне были старообрядцы в период Гражданской войны, даже имея данные об участии конкретных лиц в Красной армии и колчаковских войсках. В целом, упоминания о военной службе у белых встречаются в источниках так же часто, как и свидетельствовавания о службе у красных». (Боровик Ю.В. Старообрядческие общества Урала в 1917-1921 гг. // Известия Уральского государственного университета. 2004. № 31)
Удмуртия, 1919 г., политическая сводка красноармейского штаба: «Деревня Балаки ... население старообрядцы, для революционного движения балакинцы дали добровольно молодежь в красные ряды. Народ богомольный, просит преподавать в школах Закон Божий и о социализме». (Кутузов Б.П. К вопросу о феномене старообрядчества. Часть 2 // http://www.pomor-otvet.ru/?page=kutuzov2) В начале 1918 г. записались добровольцами в красные войска 800 жителей маленького старообрядческого городка Вилково, расположенного в дельте Дуная. (Матрос Железняк в Вилково в январе 1918 г. // http://landeshe.livejournal.com/331117.html) В рядах Красной Армии тогда служили будущие белокриницкие епископы, будущие местоблюстители московского архиепископского престола - Викентий (Никитин) и Анастасий (Кононов). (См.: «Во время оно». Вып.6 М.2012 С.94-95; http://www.pravenc.ru/text/114846.html) «Семейские» старообрядцы в Восточной Сибири в массе своей сочувственно относились к большевикам. (См.: Селищев А.М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. // http://www.semeyskie.ru/bibl_sel.html)
Вместе с тем, важно подчеркнуть, что участие множества старообрядцев в революции и Гражданской войне на стороне «красных» имело не религиозный, не конфессиональный, а сугубо гражданский характер. Призванные в Красную Армию или пошедшие в нее добровольно, староверы воевали в качестве рядовых граждан Советской России, ничем специально не выделяясь в массе других красноармейцев. Потому они и не кричали о своей поддержке "красных" "от имени старообрядчества". Только масштабное микроисторическое исследование в старообрядческих регионах России (и прежде всего - Центральной России) способно пролить свет на этот вопрос.
А вот насчет Октября вопросы есть. Что на самом деле означает фраза "старообрядчество в ходе революции не приняло большевиков"? Она означает то, что большевиков не приняла очень узкая прослойка белокриницкой элиты - миллионеры, многие зависимые от них клирики и начетчики, а также некоторая, не очень большая, часть старообрядческих народных масс (например, ижевские рабочие). Вряд ли будет преувеличением тезис о том, что сопротивление большевизму оказало явное меньшинство русских старообрядцев.
Но почему же из многих исторических источников возникает впечатление едва ли не тотального неприятия Октября в старообрядческой среде? Всё дело в характере этих источников. Точнее, в их буржуазном характере. При капитализме существует тенденция: у кого деньги - у того и фактическое право на публичное высказывание. Ситуация так называемого "золотого века старообрядчества" (1905-1917) - не исключение. Узкая прослойка белокриницкой элиты фактически монополизировала возможность публичных высказываний от имени старообрядчества. Это сейчас есть Демократизатор публичной сферы - Интернет, но сто лет назад производство исторических источников было поставлено на поток буржуазией и ее верными слугами. Тем не менее, мы-то должны отдавать себе отчет в том, что в условиях революции голос старообрядческой буржуазной элиты стал уже нерепрезентативным для старообрядчества в целом. В Церкви Христовой произошло серьезное отчуждение между элитой и массами. Даже тех крох, которые дают по данному вопросу исторические источники, вполне достаточно для констатации этого отчуждения.
«Чем ближе к 1917 году, тем явственнее ощущались изменения в староверческой среде. Полицейские источники фиксировали, что в 1910 году, после провала вероисповедных законов, староверческая масса сильно полевела. Ее монархические пристрастия постепенно таяли, причем - что особенно важно - их вытесняли отнюдь не либерально-конституционные взгляды … Даже у поповцев Белокриницкой иерархии группа либеральных миллионеров, которая заправляла делами согласия, с огромным трудом продавливала нужные им политические решения. На XIV старообрядческом съезде, в августе 1915 года только неимоверными усилиями П.П.Рябушинского, Д.В.Сироткина, М.А.Пуговкина, Г.М.Кузнецова и др. была принята резолюция о поддержке Прогрессивного блока. Вместо либеральной идеологии старообрядческие низы проявляли интерес к радикальным рецептам, а именно к завладению землей и собственностью правящих сословий. О том, как протекал этот процесс, свидетельствует видный оппозиционный деятель П.Н.Милюков. Он посетил Москву в октябре 1916 года и был поражен тем, насколько изменилось старообрядческое лицо Первопрестольной; консервативные низы Преображенского, Замоскворецкого, Рогожского районов заговорили языком, более свойственным швейцарской эмиграции». (Пыжиков А.В. Грани русского раскола. М. 2013 С.619-620)
На выборах в Учредительное собрание торгово-промышленный список Павла Рябушинского получил по московскому округу 0,35% голосов. Политический провал Рябушинского разделили многие другие белокриницкие предприниматели, которым было решительно отказано в доверии не просто со стороны большинства граждан России, но и со стороны большинства братьев во Христе. Так, например, Д.В.Сироткин не только не прошел в состав Учредительного собрания, но еще раньше, в июле 1917-го, набрал со своим списком лишь 1,6 % голосов на выборах в нижегородскую городскую думу - меньше всех (и это в городе, переполненном старообрядцами!). Таким образом, уже итоги различных выборов 1917 года показали наличие размежевания между старообрядцами-капиталистами и старообрядцами-рабочими. Логично предположить, что, если большинство старообрядцев-рабочих (и примкнувшие к ним бедняки из старообрядческих деревень - вместе со значительной частью середняков) поддержали Октябрь, то старообрядцы-капиталисты (равно как и прислуживавшие им старообрядческие интеллигенты) в своем большинстве открыто выступили против социалистических преобразований. Тем не менее, один из богатейших белокриницких предпринимателей Арсений Иванович Морозов после Октября мирно жил в церковной сторожке, исполняя обязанности звонаря и старосты до самой своей смерти, последовавшей в 1930 г. Такой же образ жизни предпочел гражданскому противостоянию и эмиграции рязанский купец Федот Игнатьевич Масленников, сыгравший некогда ключевую роль в примирении «окружников» с «неокружниками», и умерший в один год с Арсением Морозовым.
Белокриницкие рабочие Рогожского поселка активнейшим образом помогали большевикам устанавливать порядок в Москве в ноябре 1917-го. Большевик С.И.Моисеев вспоминал об этих событиях так: «На второй день пребывания в боевом центре, ознакомившись с обстановкой, партийными решениями и указаниями Ленина о вооруженном восстании, я обратился к Камскому с просьбой поручить мне конкретное дело. Оно нашлось сразу. Камский вручил бумажку размером с ладонь ребенка, в которой удостоверялось, что я назначаюсь на партийную боевую работу в Рогожский район - один из пролетарских районов Москвы. «Население там, - сказал Камский, - всей душой на стороне восставших. Все рабочие вместе с семьями, не исключая детворы, считают себя участниками восстания». … У красногвардейцев Рогожской заставы есть уже опыт уличных боев. Совместно с вооруженными рабочими Бауманского и Сокольнического районов они участвовали в атаке Крутицких казарм, захваченных юнкерами, штурмом брали Алексеевское военное училище. … В ночь на 2 ноября отряды Рогожского района двинулись к центру. … В Кремль врываются красногвардейцы. Через Спасские ворота вошли туда и мы - рогожцы. … Вечером 8 ноября в Рогожском районе проходило первое собрание победивших рабочих. Зал во втором этаже дома № 24 на Большой Алексеевской переполнен. Воздух спертый. Но взволнованные люди не замечают ни духоты, ни тесноты. Все охвачены радостным чувством победы. Даже по одежде и головным уборам присутствующих можно судить, что здесь собрался простой трудовой народ. … Почти каждый оратор перед выступлением просит извинить его, заявляет, что произносить речи он не мастер, раньше не приходилось. Но его подбадривают аплодисментами, дружественными возгласами: «Давай, говори, разберемся!». Ораторы попросту, по-рабочему высказывают то, что у них на сердце. Они говорят о значении пролетарской революции, требуют быстрее разрушить остатки старого и создать новый строй. Вот степенно встает и просит слова пожилой рабочий с окладистой темно-русой бородой. «Да здравствует великий вождь рабочего класса товарищ Ленин!» - восклицает он, и в зале вспыхивает буря аплодисментов». (Моисеев С.И. Полк рабочей Москвы // http://militera.lib.ru/memo/russian/moiseev_si/01.html) Если кого-то смущает отсутствие здесь специального упоминания о белокриницких, то следует обратить внимание на то, что, согласно этому историческому документу, «участниками восстания» считали себя на Рогожке «все рабочие вместе с семьями, не исключая детворы» - в том числе, разумеется, и рабочие-старообрядцы.
Во время Гражданской войны белокриницкие в изобилии воевали по обе стороны фронта, стреляя друг в друга. Такие густо населенные старообрядцами места, как Москва, Подмосковье, Нижегородчина давали серьезное кадровое подкрепление для Красной Армии - и только для нее. На Урале «при неоднократной смене власти мобилизацию в свои подразделения проводили и те, и другие. Именно поэтому сложно сделать какие-либо выводы о том, на какой стороне были старообрядцы в период Гражданской войны, даже имея данные об участии конкретных лиц в Красной армии и колчаковских войсках. В целом, упоминания о военной службе у белых встречаются в источниках так же часто, как и свидетельствовавания о службе у красных». (Боровик Ю.В. Старообрядческие общества Урала в 1917-1921 гг. // Известия Уральского государственного университета. 2004. № 31)
Удмуртия, 1919 г., политическая сводка красноармейского штаба: «Деревня Балаки ... население старообрядцы, для революционного движения балакинцы дали добровольно молодежь в красные ряды. Народ богомольный, просит преподавать в школах Закон Божий и о социализме». (Кутузов Б.П. К вопросу о феномене старообрядчества. Часть 2 // http://www.pomor-otvet.ru/?page=kutuzov2) В начале 1918 г. записались добровольцами в красные войска 800 жителей маленького старообрядческого городка Вилково, расположенного в дельте Дуная. (Матрос Железняк в Вилково в январе 1918 г. // http://landeshe.livejournal.com/331117.html) В рядах Красной Армии тогда служили будущие белокриницкие епископы, будущие местоблюстители московского архиепископского престола - Викентий (Никитин) и Анастасий (Кононов). (См.: «Во время оно». Вып.6 М.2012 С.94-95; http://www.pravenc.ru/text/114846.html) «Семейские» старообрядцы в Восточной Сибири в массе своей сочувственно относились к большевикам. (См.: Селищев А.М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. // http://www.semeyskie.ru/bibl_sel.html)
Вместе с тем, важно подчеркнуть, что участие множества старообрядцев в революции и Гражданской войне на стороне «красных» имело не религиозный, не конфессиональный, а сугубо гражданский характер. Призванные в Красную Армию или пошедшие в нее добровольно, староверы воевали в качестве рядовых граждан Советской России, ничем специально не выделяясь в массе других красноармейцев. Потому они и не кричали о своей поддержке "красных" "от имени старообрядчества". Только масштабное микроисторическое исследование в старообрядческих регионах России (и прежде всего - Центральной России) способно пролить свет на этот вопрос.