Моя скандальная статья о реальном гуманизме. Часть 1.
Лоскутов Ю.В. Реальный гуманизм - ключевой фактор развития научной философии и прогрессивной политической практики // Новые идеи в философии. Вып. 3 (24). Пермь. 2016
[С.60]
Концепция реального гуманизма была выдвинута К.Марксом в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.»: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности - этого самоотчуждения человека - и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному. Такой коммунизм, как завершенный натурализм, = гуманизму, а как завершенный гуманизм, = натурализму; он есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он - решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение» (1).
Идеи «Экономическо-философских рукописей 1844 г.» были развиты в ряде последовавших за ними текстов К.Маркса и Ф.Энгельса: «Святое семейство», «Немецкая идеология», «Нищета философии»; сам термин «реальный гуманизм» впервые появился в «Святом семействе» (2).
Как справедливо отмечает Ф.В.Цанн-Кай-Си, «марксистский гуманизм, совпадающий с коммунизмом, является единством
[С.61]
революционно-критической практики, направленной на снятие отчуждения, на гуманизацию действительности, на создание “для всех людей таких условий жизни, при которых каждый получит возможность свободно развивать свою человеческую природу” и философской теории самой человеческой природы. Другими словами, марксистский гуманизм является действительно реальным гуманизмом, так как он представляет единство двух сторон: практико-преобразовательной и теоретико-философской. <…> Таким образом, исследование гуманизма может идти в двух аспектах, в зависимости от познавательных и социально-практических задач. <…> Выражение “реальный гуманизм”, употребляемое Марксом в 40-е годы, взятое в контексте его философии, позволяет нам сегодня увидеть в нём не следы еще не преодоленного абстрактного антропологизма Л.Фейербаха или использование терминологии, не адекватной новому содержанию, а характеристику принципиально нового философского мировоззрения, гуманистического по своей сути» (3).
Человечество сегодня, как и во времена Маркса, отнюдь не достигло идеала реального гуманизма. Оно теряет себя, не соответствует своей собственной сущности постольку, поскольку обострилось противоречие между универсальной сущностью человека (способной к бесконечному развитию) и ее нынешней исторически ограниченной модификацией (4). Дело в том, что господствующий на планете общественный строй (капитализм), хотя «одной рукой» и развивает производительные силы (это в его конъюнктурных экономических интересах), «другой рукой» их разрушает, ибо, когда производительные силы разовьются должным образом, - капитализму настанет конец. Как в контексте закона соответствия производственных отношений уровню и характеру производственных сил (5) можно искусственными методами привести уровень производительных сил в соответствие с буржуазными производственными отношениями? Всячески тормозить развитие производительных сил, и даже просто громить их - для этого очень хорошо «подходят» войны и геноцид, а также аборты, гомосексуализм, наркотики, духовное отупление трудящихся с помощью низкопробной масс-культуры. Ведь главная производительная сила - это не средства производства, а сами трудящиеся люди (6). И здесь капитализм следует девизу, ложно приписываемому буржуазными идеологами коммунисту Сталину: «Нет человека - нет проблемы». Неуклонно деградируя, капитализм всё меньше развивает производительные силы и всё больше разрушает их. Причем данное соотношение в планетарном масштабе вот-вот сместится в сторону разрушения, а кое-где (например, на территории бывшей Украины) оно уже сместилось в эту сторону. Капиталистический общественный строй всё более интенсивно разлагается и всё более интенсивно разлагает при этом человеческую сущность, но, к сожалению, ничего
[С.62]
по-настоящему действенного ему на смену пока не приходит. Ни один из крупных культурных проектов, имеющихся сегодня в мире, не способен эффективно противостоять буржуазной антигуманности. Мы можем помочь только себе и своим ближним, да и то не всегда и не во всём. А дальше уже возникает непреодолимый пока «эффект масштаба», ибо общество, государство, человечество устроены гораздо сложнее, чем отдельная семья или дружеский коллектив. И вот на этом макроуровне лекарства от антигуманности сегодня нет.
Коммунистический «красный» проект, давно претендующий на статус такого лекарства, находится в глубоком кризисе и, строго говоря, недееспособен - по крайней мере, в том виде, в каком он существует теперь. Объективно проявляется следующая зависимость: чем сильнее разлагается капитализм, тем сильнее разлагается и «красный» проект - в качестве своеобразной «функции от» капиталистического строя. Судя по всему, «красный» проект, будучи специфическим порождением капитализма, несет в себе многие из системных недостатков последнего, не позволяющих «красным» раз и навсегда выйти за рамки капитализма в масштабе всемирной истории. Похоже, что «красное» движение (по крайней мере, в его нынешнем виде) исторического пропуска в коммунистическую формацию не получит. Наверное, если коммунизм и будет построен, то коммунистами (реальными гуманистами), «окрашенными» в другие цвета (или, скорее всего, вообще никак не окрашенными).
Причиной катастрофической ситуации в мировом «красном» движении как раз и послужило забвение многими «красными» принципов реального гуманизма, в том числе и в условиях построения советского проекта (который в общем и целом имел принципиально гуманистический характер, и без такого характера был просто нежизнеспособен). В качестве характерного примера упомянутого забвения можно привести сведения, которые коммунист, писатель-гуманист, будущий Нобелевский лауреат М.А.Шолохов сообщил в письме к И.В.Сталину, посвященном процессу коллективизации на Дону: «Было официально и строжайше воспрещено остальным колхозникам пускать в свои дома ночевать или греться выселенных. Им надлежало жить в сараях, в погребах, на улицах, в садах. Население было предупреждено: кто пустит выселенную семью - будет сам выселен с семьей. И выселяли только за то, что какой-нибудь колхозник, тронутый ревом замерзающих детишек, пускал своего выселенного соседа погреться. 1090 семей при 20-градусном морозе изо дня в день круглые сутки жили на улице. Днем, как тени, слонялись около своих замкнутых домов, а по ночам искали убежища от холода в сараях, в мякинниках. Но по закону, установленному крайкомом, им и там нельзя было ночевать! Председатели сельских советов и секретари ячеек посылали по улицам патрули, которые шарили по сараям и выгоняли
[С.63]
семьи выкинутых из домов колхозников на улицы. Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти: в хут. Волоховском Лебяженского колхоза ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки прячутся от холода, семьи выкинутых из домов жгли на проулках костры и сидели возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю. Сплошной детский крик стоял над проулками. Да разве же можно так издеваться над людьми. Мне казалось, что это один из овчинниковских перегибов, но в конце января или в начале февраля в Вешенскую приехал секретарь крайкома Зимин. По пути в Вешенскую он пробыл два часа в Чукаринском колхозе и на бюро РК выступил по поводу хода хлебозаготовок в этом колхозе. Первый вопрос, который он задал присутствовавшему на бюро секретарю Чукаринской ячейки: “Сколько у тебя выселенных из домов?”. “Сорок восемь хозяйств”. “Где они ночуют?”. Секретарь ячейки засмеялся, потом ответил, что ночуют, мол, где придется. Зимин ему на это сказал: “А должны ночевать не у родственников, не в помещениях, а на улице!”. После этого по району взяли линию еще круче. И выселенные стали замерзать» (7).
Публицист Алексей Рощин так комментирует это письмо: «Чему же “обучали” станичников коммунисты? И вообще, что это за обучение - ведь выселенные женщины и дети, очевидно, заболевали и умирали? “Обучали” не их. <…> Истинный объект обучения, точнее научения - те станичники, которые оставались в домах и потом должны были старательно работать на Советскую власть в колхозах и на стройках коммунизма. Чему же их “научали”? А именно этому - подавлять эмпатию. <…> У нашего народа, как у социального организма, тоже, как видим, отключены эмоции … Точнее, то, что я бы назвал “Главной Социальной Эмоцией” - эмпатию. Нет эмпатии - нет и социальных действий. А ее в самом деле нет - она надежно блокирована. Возможно, именно поэтому у нас в стране до сих находится в столь странном, полумертвом состоянии профсоюзное движение. Ведь в основе любых профсоюзных действий лежит солидарность, а солидарность невозможна без эмпатии. Эмпатия - основа солидарности. Иначе зачем люди будут начинать забастовку, требуя, к примеру, вернуть работу своим уволенным товарищам? … Вспомним хотя бы текст самой популярной революционной песни времен ВОСР - “Варшавянки”: “Мрет в наши дни с голодухи рабочий, Станем ли, братцы, мы дальше молчать?”. В России 10-х годов прошлого века песня имела несомненный успех, звала людей на баррикады. Однако теперь, в 10-х годах века нынешнего, мы имеем народ, прошедший через долгое и целенаправленное «психическое моделирование» теми же коммунистами. И как теперь подействует на народ “Варшавянка”? Да никак, и это совершенно очевидно. Наши люди даже не поймут, о чем тут,
[С.64]
собственно, речь. Мрет с голодухи какой-то рабочий… Ну и что? А какие, собственно, действия ожидаются от нас? Мы-то при чем тут?» (8).
Действительно, дефицит эмпатии сегодня в России налицо, равно как и отсутствие такого дефицита сто лет назад. (А факты геноцида в Сумгаите, Грозном, Душанбе, осуществлявшегося людьми со вполне советским воспитанием - людьми, уничтожавшими своих давних коллег и соседей, - также указывают, подобно письму Шолохова, на явные проблемы с эмпатией в СССР). Давайте в научной социальной философии объективно разбираться с этими несомненными фактами, а не замалчивать их в угоду той или иной идеологической конъюнктуре.
Кроме того, важно учитывать и то, что события, описываемые Шолоховым, совпали по времени с государственным погромом православного вероисповедания в СССР. А ведь культурная основа русской эмпатии - это христианское милосердие. (У эмпатии среди других народов могут быть и другие культурные истоки). Здесь неизбежно встает неудобный для «красных» вопрос: почему Октябрьскую революцию, победу в Гражданской войне, индустриализацию, да и в значительной степени победу в Великой Отечественной осуществили люди, с детства знакомые с христианской культурой (а многие из них не оставили ее и в зрелом возрасте), молившиеся, постившиеся, воспитанные в нормах православной морали, а подлецами, развалившими советский строй, и неудачниками, позволившими это сделать, оказались люди с атеистическим воспитанием, в детском сознании которых святые мученики были заменены пионерами-героями? Это настолько масштабный исторический и социологический факт, что он не может быть простой случайностью.
Эмпатия укрепляет «горизонтальные» связи в обществе, а отсутствие эмпатии их ослабляет. В результате слабости «горизонтальных» связей в СССР (и, напротив, абсолютизации «вертикальных» связей), крушение социалистического строя руками партийных и советских начальников не вызвало в нашей стране никакого значимого сопротивления.
Таким образом, кризис реального гуманизма в СССР неизбежно привел к низведению производительных сил нашего общества до уровня капиталистических производственных отношений, а затем и к распаду советского строя.
Тем не менее, когда рухнул Советский Союз, то его гуманистические ценности, его традиции еще долго жили в народных массах большинства регионов СНГ, несмотря на все усилия антисоветских элит. Однако это оказалось не более, чем агонией советского варианта «красного» проекта. Капитализм «просачивался» в странах СНГ «сверху вниз», от элит к массам. И вот теперь он окончательно «пропитал» собой всё постсоветское общество - сверху донизу, все его классы и политические группировки, включая и тех, кто ностальгируют по СССР. (Даже «ренессанс»
[С.65]
сталинизма в сегодняшней России имеет, как правило, всего лишь консервативный характер и непосредственно не связан с рефлексией над социалистическим образом жизни, социалистической экономикой, духовными ценностями социализма). Зафиксируем дату прекращения агонии и окончательной смерти советского проекта - октябрь 2015-го, когда граждане Республики Беларусь дружно пошли на выборы и подавляющим большинством проголосовали за явно пробандеровского президента Лукашенко. Таким образом, граждане Беларуси в массе своей официально одобрили геноцид русских Донбасса и массово отказались от советского интернационализма в пользу мещанского мировоззрения. Более того, российские «коммунисты» и «русские патриоты» в РФ принялись дружно поздравлять Лукашенко с очередным избранием, предав тем самым не только идею Новороссии, но и конкретных жителей бывшего СССР, подвергаемых геноциду. Таким образом, политическая нация «советский народ» распалась окончательно, а советский интернационализм приказал долго жить как политический фактор (ибо он безоговорочно ушел в СНГ с политической повестки дня, его отдельные носители эту повестку не формируют).
Смерть советского гуманистического проекта сродни гуманитарной катастрофе, но не будем предаваться унынию. С этого момента перед нами открывается «веер возможностей», включающий и возможность творческого формирования нового гуманистического (т.е. нового коммунистического) проекта, способного заменить собой дряхлеющие, разлагающиеся капиталистические общественные отношения. Да, скорее всего, это будет уже не «красный» проект, это будет нечто принципиально новое, однако учитывающее уроки, данные предшественниками.
Перед новым гуманистическим проектом неизбежно встанет серьезная проблема. Классики марксизма оставили нам свои теоретические и практические рецепты в условиях устойчивого роста производительных сил (неуклонно умножавшегося народонаселения, повышения его квалификации, тяги к знаниям, масштабного строительства и т.д.), и в этих условиях данные рецепты прекрасно работали. Теперь же мы в России уже более двадцати лет наблюдаем в качестве главной тенденции устойчивую деградацию производительных сил (массовые аборты, алкоголизм, наркоманию, разрушение инфраструктуры, развал образования и науки, неуклонную тягу к развлечениям в ущерб знаниям и т.д.). Что делать в таких условиях, марксисты пока не знают.
Перед новым гуманистическим проектом неизбежно встанет и другая серьезная практическая проблема. Дело в том, что львиная доля экономических и административных ресурсов России и мира в целом захвачена ничтожным меньшинством населения, медленно губящим нашу страну и всё человечество, а подавляющее большинство граждан РФ и граждан
[С.66]
других капиталистических стран не имеют ни денег, ни связей, ни полномочий для того, чтобы изменить такое положение дел. Для того, чтобы овладеть ресурсами, требуются ресурсы - которых и так нет. Допустим, в РФ найдутся 500 человек единомышленников из эксплуатируемого класса и создадут новую партию (даже это весьма непросто), однако на одни зарплаты содержать ее будет невозможно. Разумеется, партия, неспособная развивать сама себя, тем более неспособна будет бороться за развитие общества в целом. Те же, у кого в России ресурсы есть, развивать наше общество явно не собираются (им и так хорошо).
У сегодняшнего кризиса эмпатии имеются не только субъективные факторы (некоторые из них были обозначены выше), но и важная объективная причина, имеющая глобальный характер. Раньше, лет сто назад, трудящиеся любили сплачиваться между собой для отстаивания своих классовых интересов, соединяли свои ресурсы воедино, и это было оправдано - так можно было побеждать. Однако с тех пор относительное обнищание людей наемного труда только возрастало, и потому у них нет теперь ресурсов для коллективной победы. «Когда мы едины, мы непобедимы» - этот лозунг больше не работает. Благодаря росту относительного обнищания трудящихся, крупный капитал, по сравнению со своим прежним состоянием, перешел на арене классовой борьбы в другую, более выигрышную, «весовую категорию». Даже мелкая буржуазия, хорошо организованная и на порядок более богатая, чем пролетариат, была раздавлена на Донбассе олигархами, как только она посмела играть самостоятельную историческую роль. Трудящиеся же не обладают и тем минимумом, который потребовался для донбасского антифашистского восстания - оптовыми партиями шин, горючего, бронежилетов, железобетонных блоков и т.д, а также денежными запасами для того, чтобы на некоторое время променять работу на борьбу.
Таким образом, революционному (социалистическому и коммунистическому) движению следует полностью снять горьковский лозунг «Пусть сильнее грянет буря!» с повестки дня. Революция - это не бунт с баррикадами и стрельбой. Революция - это коренное, качественное изменение в более сложную сторону всех общественных отношений (и прежде всего - производственных отношений), осуществляемое под влиянием роста и развития производительных сил. Да, прежние революции, как правило, сопровождались обширным вооруженным насилием со стороны революционеров, но сегодня для подлинной социалистической революции путь организации вооруженного бунта закрыт, ибо он заведомо обрекает революцию на поражение. Кроме того, вооруженные эксцессы являются выражением и контрреволюционных исторических тенденций, а также сопутствуют «разборкам» между различными фракциями контрреволюционеров, примером чему служат так называемые цветные революции.
[С.67]
Капитализм за последние сто лет научился «сеять ветер» и «пожинать бурю» гораздо лучше, чем это делают коммунисты. На его счету две мировые войны, множество локальных военных конфликтов и государственных переворотов. Именно капитализм обеспечивал и обеспечивает взращивание такого инструмента для нагнетания бури и хаоса, как фашизм - во всех его разновидностях, и не только собственно итальянской. Именно капитализм обеспечивает смычку фашистов с переродившимся либерализмом - переродившиеся либералы открыто используют фашизм в качестве политического «тарана», от чего их аутентичные либеральные предшественники типа Джона Стюарта Милля просто пришли бы в ужас. Именно либерально-фашистский союз посеял хаос на территории бывшей Украины - коммунисты там оказались ни при чем.
Посему, когда сегодня призывают: «Пусть сильнее грянет буря!» - в подавляющем большинстве случаев это призывы агентов буржуазного глобализма к развертыванию «управляемого хаоса». И в любом случае именно у буржуазного глобализма есть существенные шансы на успех в «сеянии ветра», а у трудящихся такие шансы близки к нулю. Разумеется, иногда насилие нравственно необходимо - как ответ на другое насилие, требующийся для защиты подлинных ценностей (примером чему служат многие бойцы Новороссии), но специально, в бакунинском духе, разжигать хаос и лезть на баррикады - это не коммунистам, это к буржуазным глобалистам, умеющим и любящим «половить рыбку в мутной воде». Таким образом, реальные гуманисты ни в коем случае не должны участвовать в так называемых «цветных революциях». Кроме того, трудящимся совершенно бессмысленно перенимать у глобалистов «цветные» политтехнологии - они разработаны не для эксплуатируемого класса.
Окончание - здесь: http://yuri-loskutov.livejournal.com/607309.html
[С.60]
Концепция реального гуманизма была выдвинута К.Марксом в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.»: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности - этого самоотчуждения человека - и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному. Такой коммунизм, как завершенный натурализм, = гуманизму, а как завершенный гуманизм, = натурализму; он есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он - решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение» (1).
Идеи «Экономическо-философских рукописей 1844 г.» были развиты в ряде последовавших за ними текстов К.Маркса и Ф.Энгельса: «Святое семейство», «Немецкая идеология», «Нищета философии»; сам термин «реальный гуманизм» впервые появился в «Святом семействе» (2).
Как справедливо отмечает Ф.В.Цанн-Кай-Си, «марксистский гуманизм, совпадающий с коммунизмом, является единством
[С.61]
революционно-критической практики, направленной на снятие отчуждения, на гуманизацию действительности, на создание “для всех людей таких условий жизни, при которых каждый получит возможность свободно развивать свою человеческую природу” и философской теории самой человеческой природы. Другими словами, марксистский гуманизм является действительно реальным гуманизмом, так как он представляет единство двух сторон: практико-преобразовательной и теоретико-философской. <…> Таким образом, исследование гуманизма может идти в двух аспектах, в зависимости от познавательных и социально-практических задач. <…> Выражение “реальный гуманизм”, употребляемое Марксом в 40-е годы, взятое в контексте его философии, позволяет нам сегодня увидеть в нём не следы еще не преодоленного абстрактного антропологизма Л.Фейербаха или использование терминологии, не адекватной новому содержанию, а характеристику принципиально нового философского мировоззрения, гуманистического по своей сути» (3).
Человечество сегодня, как и во времена Маркса, отнюдь не достигло идеала реального гуманизма. Оно теряет себя, не соответствует своей собственной сущности постольку, поскольку обострилось противоречие между универсальной сущностью человека (способной к бесконечному развитию) и ее нынешней исторически ограниченной модификацией (4). Дело в том, что господствующий на планете общественный строй (капитализм), хотя «одной рукой» и развивает производительные силы (это в его конъюнктурных экономических интересах), «другой рукой» их разрушает, ибо, когда производительные силы разовьются должным образом, - капитализму настанет конец. Как в контексте закона соответствия производственных отношений уровню и характеру производственных сил (5) можно искусственными методами привести уровень производительных сил в соответствие с буржуазными производственными отношениями? Всячески тормозить развитие производительных сил, и даже просто громить их - для этого очень хорошо «подходят» войны и геноцид, а также аборты, гомосексуализм, наркотики, духовное отупление трудящихся с помощью низкопробной масс-культуры. Ведь главная производительная сила - это не средства производства, а сами трудящиеся люди (6). И здесь капитализм следует девизу, ложно приписываемому буржуазными идеологами коммунисту Сталину: «Нет человека - нет проблемы». Неуклонно деградируя, капитализм всё меньше развивает производительные силы и всё больше разрушает их. Причем данное соотношение в планетарном масштабе вот-вот сместится в сторону разрушения, а кое-где (например, на территории бывшей Украины) оно уже сместилось в эту сторону. Капиталистический общественный строй всё более интенсивно разлагается и всё более интенсивно разлагает при этом человеческую сущность, но, к сожалению, ничего
[С.62]
по-настоящему действенного ему на смену пока не приходит. Ни один из крупных культурных проектов, имеющихся сегодня в мире, не способен эффективно противостоять буржуазной антигуманности. Мы можем помочь только себе и своим ближним, да и то не всегда и не во всём. А дальше уже возникает непреодолимый пока «эффект масштаба», ибо общество, государство, человечество устроены гораздо сложнее, чем отдельная семья или дружеский коллектив. И вот на этом макроуровне лекарства от антигуманности сегодня нет.
Коммунистический «красный» проект, давно претендующий на статус такого лекарства, находится в глубоком кризисе и, строго говоря, недееспособен - по крайней мере, в том виде, в каком он существует теперь. Объективно проявляется следующая зависимость: чем сильнее разлагается капитализм, тем сильнее разлагается и «красный» проект - в качестве своеобразной «функции от» капиталистического строя. Судя по всему, «красный» проект, будучи специфическим порождением капитализма, несет в себе многие из системных недостатков последнего, не позволяющих «красным» раз и навсегда выйти за рамки капитализма в масштабе всемирной истории. Похоже, что «красное» движение (по крайней мере, в его нынешнем виде) исторического пропуска в коммунистическую формацию не получит. Наверное, если коммунизм и будет построен, то коммунистами (реальными гуманистами), «окрашенными» в другие цвета (или, скорее всего, вообще никак не окрашенными).
Причиной катастрофической ситуации в мировом «красном» движении как раз и послужило забвение многими «красными» принципов реального гуманизма, в том числе и в условиях построения советского проекта (который в общем и целом имел принципиально гуманистический характер, и без такого характера был просто нежизнеспособен). В качестве характерного примера упомянутого забвения можно привести сведения, которые коммунист, писатель-гуманист, будущий Нобелевский лауреат М.А.Шолохов сообщил в письме к И.В.Сталину, посвященном процессу коллективизации на Дону: «Было официально и строжайше воспрещено остальным колхозникам пускать в свои дома ночевать или греться выселенных. Им надлежало жить в сараях, в погребах, на улицах, в садах. Население было предупреждено: кто пустит выселенную семью - будет сам выселен с семьей. И выселяли только за то, что какой-нибудь колхозник, тронутый ревом замерзающих детишек, пускал своего выселенного соседа погреться. 1090 семей при 20-градусном морозе изо дня в день круглые сутки жили на улице. Днем, как тени, слонялись около своих замкнутых домов, а по ночам искали убежища от холода в сараях, в мякинниках. Но по закону, установленному крайкомом, им и там нельзя было ночевать! Председатели сельских советов и секретари ячеек посылали по улицам патрули, которые шарили по сараям и выгоняли
[С.63]
семьи выкинутых из домов колхозников на улицы. Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти: в хут. Волоховском Лебяженского колхоза ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки прячутся от холода, семьи выкинутых из домов жгли на проулках костры и сидели возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю. Сплошной детский крик стоял над проулками. Да разве же можно так издеваться над людьми. Мне казалось, что это один из овчинниковских перегибов, но в конце января или в начале февраля в Вешенскую приехал секретарь крайкома Зимин. По пути в Вешенскую он пробыл два часа в Чукаринском колхозе и на бюро РК выступил по поводу хода хлебозаготовок в этом колхозе. Первый вопрос, который он задал присутствовавшему на бюро секретарю Чукаринской ячейки: “Сколько у тебя выселенных из домов?”. “Сорок восемь хозяйств”. “Где они ночуют?”. Секретарь ячейки засмеялся, потом ответил, что ночуют, мол, где придется. Зимин ему на это сказал: “А должны ночевать не у родственников, не в помещениях, а на улице!”. После этого по району взяли линию еще круче. И выселенные стали замерзать» (7).
Публицист Алексей Рощин так комментирует это письмо: «Чему же “обучали” станичников коммунисты? И вообще, что это за обучение - ведь выселенные женщины и дети, очевидно, заболевали и умирали? “Обучали” не их. <…> Истинный объект обучения, точнее научения - те станичники, которые оставались в домах и потом должны были старательно работать на Советскую власть в колхозах и на стройках коммунизма. Чему же их “научали”? А именно этому - подавлять эмпатию. <…> У нашего народа, как у социального организма, тоже, как видим, отключены эмоции … Точнее, то, что я бы назвал “Главной Социальной Эмоцией” - эмпатию. Нет эмпатии - нет и социальных действий. А ее в самом деле нет - она надежно блокирована. Возможно, именно поэтому у нас в стране до сих находится в столь странном, полумертвом состоянии профсоюзное движение. Ведь в основе любых профсоюзных действий лежит солидарность, а солидарность невозможна без эмпатии. Эмпатия - основа солидарности. Иначе зачем люди будут начинать забастовку, требуя, к примеру, вернуть работу своим уволенным товарищам? … Вспомним хотя бы текст самой популярной революционной песни времен ВОСР - “Варшавянки”: “Мрет в наши дни с голодухи рабочий, Станем ли, братцы, мы дальше молчать?”. В России 10-х годов прошлого века песня имела несомненный успех, звала людей на баррикады. Однако теперь, в 10-х годах века нынешнего, мы имеем народ, прошедший через долгое и целенаправленное «психическое моделирование» теми же коммунистами. И как теперь подействует на народ “Варшавянка”? Да никак, и это совершенно очевидно. Наши люди даже не поймут, о чем тут,
[С.64]
собственно, речь. Мрет с голодухи какой-то рабочий… Ну и что? А какие, собственно, действия ожидаются от нас? Мы-то при чем тут?» (8).
Действительно, дефицит эмпатии сегодня в России налицо, равно как и отсутствие такого дефицита сто лет назад. (А факты геноцида в Сумгаите, Грозном, Душанбе, осуществлявшегося людьми со вполне советским воспитанием - людьми, уничтожавшими своих давних коллег и соседей, - также указывают, подобно письму Шолохова, на явные проблемы с эмпатией в СССР). Давайте в научной социальной философии объективно разбираться с этими несомненными фактами, а не замалчивать их в угоду той или иной идеологической конъюнктуре.
Кроме того, важно учитывать и то, что события, описываемые Шолоховым, совпали по времени с государственным погромом православного вероисповедания в СССР. А ведь культурная основа русской эмпатии - это христианское милосердие. (У эмпатии среди других народов могут быть и другие культурные истоки). Здесь неизбежно встает неудобный для «красных» вопрос: почему Октябрьскую революцию, победу в Гражданской войне, индустриализацию, да и в значительной степени победу в Великой Отечественной осуществили люди, с детства знакомые с христианской культурой (а многие из них не оставили ее и в зрелом возрасте), молившиеся, постившиеся, воспитанные в нормах православной морали, а подлецами, развалившими советский строй, и неудачниками, позволившими это сделать, оказались люди с атеистическим воспитанием, в детском сознании которых святые мученики были заменены пионерами-героями? Это настолько масштабный исторический и социологический факт, что он не может быть простой случайностью.
Эмпатия укрепляет «горизонтальные» связи в обществе, а отсутствие эмпатии их ослабляет. В результате слабости «горизонтальных» связей в СССР (и, напротив, абсолютизации «вертикальных» связей), крушение социалистического строя руками партийных и советских начальников не вызвало в нашей стране никакого значимого сопротивления.
Таким образом, кризис реального гуманизма в СССР неизбежно привел к низведению производительных сил нашего общества до уровня капиталистических производственных отношений, а затем и к распаду советского строя.
Тем не менее, когда рухнул Советский Союз, то его гуманистические ценности, его традиции еще долго жили в народных массах большинства регионов СНГ, несмотря на все усилия антисоветских элит. Однако это оказалось не более, чем агонией советского варианта «красного» проекта. Капитализм «просачивался» в странах СНГ «сверху вниз», от элит к массам. И вот теперь он окончательно «пропитал» собой всё постсоветское общество - сверху донизу, все его классы и политические группировки, включая и тех, кто ностальгируют по СССР. (Даже «ренессанс»
[С.65]
сталинизма в сегодняшней России имеет, как правило, всего лишь консервативный характер и непосредственно не связан с рефлексией над социалистическим образом жизни, социалистической экономикой, духовными ценностями социализма). Зафиксируем дату прекращения агонии и окончательной смерти советского проекта - октябрь 2015-го, когда граждане Республики Беларусь дружно пошли на выборы и подавляющим большинством проголосовали за явно пробандеровского президента Лукашенко. Таким образом, граждане Беларуси в массе своей официально одобрили геноцид русских Донбасса и массово отказались от советского интернационализма в пользу мещанского мировоззрения. Более того, российские «коммунисты» и «русские патриоты» в РФ принялись дружно поздравлять Лукашенко с очередным избранием, предав тем самым не только идею Новороссии, но и конкретных жителей бывшего СССР, подвергаемых геноциду. Таким образом, политическая нация «советский народ» распалась окончательно, а советский интернационализм приказал долго жить как политический фактор (ибо он безоговорочно ушел в СНГ с политической повестки дня, его отдельные носители эту повестку не формируют).
Смерть советского гуманистического проекта сродни гуманитарной катастрофе, но не будем предаваться унынию. С этого момента перед нами открывается «веер возможностей», включающий и возможность творческого формирования нового гуманистического (т.е. нового коммунистического) проекта, способного заменить собой дряхлеющие, разлагающиеся капиталистические общественные отношения. Да, скорее всего, это будет уже не «красный» проект, это будет нечто принципиально новое, однако учитывающее уроки, данные предшественниками.
Перед новым гуманистическим проектом неизбежно встанет серьезная проблема. Классики марксизма оставили нам свои теоретические и практические рецепты в условиях устойчивого роста производительных сил (неуклонно умножавшегося народонаселения, повышения его квалификации, тяги к знаниям, масштабного строительства и т.д.), и в этих условиях данные рецепты прекрасно работали. Теперь же мы в России уже более двадцати лет наблюдаем в качестве главной тенденции устойчивую деградацию производительных сил (массовые аборты, алкоголизм, наркоманию, разрушение инфраструктуры, развал образования и науки, неуклонную тягу к развлечениям в ущерб знаниям и т.д.). Что делать в таких условиях, марксисты пока не знают.
Перед новым гуманистическим проектом неизбежно встанет и другая серьезная практическая проблема. Дело в том, что львиная доля экономических и административных ресурсов России и мира в целом захвачена ничтожным меньшинством населения, медленно губящим нашу страну и всё человечество, а подавляющее большинство граждан РФ и граждан
[С.66]
других капиталистических стран не имеют ни денег, ни связей, ни полномочий для того, чтобы изменить такое положение дел. Для того, чтобы овладеть ресурсами, требуются ресурсы - которых и так нет. Допустим, в РФ найдутся 500 человек единомышленников из эксплуатируемого класса и создадут новую партию (даже это весьма непросто), однако на одни зарплаты содержать ее будет невозможно. Разумеется, партия, неспособная развивать сама себя, тем более неспособна будет бороться за развитие общества в целом. Те же, у кого в России ресурсы есть, развивать наше общество явно не собираются (им и так хорошо).
У сегодняшнего кризиса эмпатии имеются не только субъективные факторы (некоторые из них были обозначены выше), но и важная объективная причина, имеющая глобальный характер. Раньше, лет сто назад, трудящиеся любили сплачиваться между собой для отстаивания своих классовых интересов, соединяли свои ресурсы воедино, и это было оправдано - так можно было побеждать. Однако с тех пор относительное обнищание людей наемного труда только возрастало, и потому у них нет теперь ресурсов для коллективной победы. «Когда мы едины, мы непобедимы» - этот лозунг больше не работает. Благодаря росту относительного обнищания трудящихся, крупный капитал, по сравнению со своим прежним состоянием, перешел на арене классовой борьбы в другую, более выигрышную, «весовую категорию». Даже мелкая буржуазия, хорошо организованная и на порядок более богатая, чем пролетариат, была раздавлена на Донбассе олигархами, как только она посмела играть самостоятельную историческую роль. Трудящиеся же не обладают и тем минимумом, который потребовался для донбасского антифашистского восстания - оптовыми партиями шин, горючего, бронежилетов, железобетонных блоков и т.д, а также денежными запасами для того, чтобы на некоторое время променять работу на борьбу.
Таким образом, революционному (социалистическому и коммунистическому) движению следует полностью снять горьковский лозунг «Пусть сильнее грянет буря!» с повестки дня. Революция - это не бунт с баррикадами и стрельбой. Революция - это коренное, качественное изменение в более сложную сторону всех общественных отношений (и прежде всего - производственных отношений), осуществляемое под влиянием роста и развития производительных сил. Да, прежние революции, как правило, сопровождались обширным вооруженным насилием со стороны революционеров, но сегодня для подлинной социалистической революции путь организации вооруженного бунта закрыт, ибо он заведомо обрекает революцию на поражение. Кроме того, вооруженные эксцессы являются выражением и контрреволюционных исторических тенденций, а также сопутствуют «разборкам» между различными фракциями контрреволюционеров, примером чему служат так называемые цветные революции.
[С.67]
Капитализм за последние сто лет научился «сеять ветер» и «пожинать бурю» гораздо лучше, чем это делают коммунисты. На его счету две мировые войны, множество локальных военных конфликтов и государственных переворотов. Именно капитализм обеспечивал и обеспечивает взращивание такого инструмента для нагнетания бури и хаоса, как фашизм - во всех его разновидностях, и не только собственно итальянской. Именно капитализм обеспечивает смычку фашистов с переродившимся либерализмом - переродившиеся либералы открыто используют фашизм в качестве политического «тарана», от чего их аутентичные либеральные предшественники типа Джона Стюарта Милля просто пришли бы в ужас. Именно либерально-фашистский союз посеял хаос на территории бывшей Украины - коммунисты там оказались ни при чем.
Посему, когда сегодня призывают: «Пусть сильнее грянет буря!» - в подавляющем большинстве случаев это призывы агентов буржуазного глобализма к развертыванию «управляемого хаоса». И в любом случае именно у буржуазного глобализма есть существенные шансы на успех в «сеянии ветра», а у трудящихся такие шансы близки к нулю. Разумеется, иногда насилие нравственно необходимо - как ответ на другое насилие, требующийся для защиты подлинных ценностей (примером чему служат многие бойцы Новороссии), но специально, в бакунинском духе, разжигать хаос и лезть на баррикады - это не коммунистам, это к буржуазным глобалистам, умеющим и любящим «половить рыбку в мутной воде». Таким образом, реальные гуманисты ни в коем случае не должны участвовать в так называемых «цветных революциях». Кроме того, трудящимся совершенно бессмысленно перенимать у глобалистов «цветные» политтехнологии - они разработаны не для эксплуатируемого класса.
Окончание - здесь: http://yuri-loskutov.livejournal.com/607309.html