Мир вещей как наваждение. Мой онтологический этюд от 10 апреля 2005 г.
Вот "Спас" ─ икона Андрея Рублева. Краска разрушилась с разных сторон, оставив нетронутым только лик Исуса. Что здесь более реально: обнажившаяся голая доска или смотрящий на нас Христос?
Если бы я был вещью, для меня не было бы Христа. Вместо лика Исуса для меня существовал бы только разноцветный слой краски. Ибо вещь "слепа" ко всему подлинно человеческому. Если бы я был вещью, я "видел" бы только частично испачканную краской доску, но не Исуса. Люди, смотря на "Спаса", замечают и лик, и доску. Но многие из людей становятся на сторону вещей, уподобляются вещам, и посему воспринимают эту икону так: "Вот доска. Она реальна. Вот краска. Она тоже реальна. Соскреби краску ─ получишь голую доску. Всё это объективно и науке не противоречит. А кто там и зачем нарисован ─ сие есть плод субъективной фантазии художника. Эта фантазия, конечно, тоже реальна, но перед движением материальных вещей она ─ ничто. Окончательно соскребите краску ─ и мысль художника обратится в ничто. А доска останется". Так совершается внутреннее предательство человеком самого себя. Способность спокойного сосуществования с голой доской, способность спокойно жить в мире, безразличном к ценностям культуры, ─ это способность вещи, но не способность человека как такового. Подлинно человеческая позиция заключается в том, что вместе с уничтожением лика в немалой степени уничтожается человеческая реальность как таковая. Но пока Христос еще смотрит на нас с иконы Рублева, смотрит ИЗ НАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ. В этой наиболее сложной материальной реальности (включающей в себя и реальность духовную) "спрессованы" и многотрудная жизнь Христа, и многотрудная жизнь христиан, и взгляд на всё это инока Андрея, и взгляд почтенной публики на произведение Рублева в течение многих сотен лет, и нравственная связь этой публики с Христом сквозь еще больший промежуток исторического времени ─ всё то, что связано с ликом Исуса. С другой же стороны мы имеем всего лишь стандартный продукт столярного мастерства, обнаженный ссыпавшейся краской.
Что противостоит реальности? Неподлинное существование. Мир вещей противостоит нашей собственной реальности, враждебен ей. Следовательно, мир вещей есть МОРОК, дурное наваждение человечества. Причем данное наваждение происходит не во сне, и не в бреду, а наяву, этот морок ОБЪЕКТИВЕН. Дурной сон наяву ─ такова значительная часть человеческой истории. Только одни люди просыпаются, а другие нет. Те, кто спят, подчиняются вещам, уподобляются вещам, становятся частью сего наваждения, пропадают в этом мороке, не найдя спасения. (Карл Маркс назвал данный феномен овещнением. Сегодня роль "адского зелья", с помощью которого люди превращаются в вещи, играет мировой капитал). Братья Вачовски, обыгрывая эту проблему, создали легенду о Матрице. А Виктор Цой написал: "Там за окном ─ сказка с несчастливым концом. Странная сказка ...".