Психиатр, похожая на Фаину Раневскую. (Юмористический рассказ)
В период между 2008 и 2012 годами у меня были большие проблемы с приступами удушья. И что самое главное, эти приступы начинались не тогда, когда были какие-то физические нагрузки, а обычно начинались ночью, часов где-то в 3-4 утра, днем же я себя чувствовал вполне нормально. Приступы были столь сильными, что домашними средствами купировать его было невозможно, только когда приезжала скорая и вгоняла в вену две ампулы дексаметазона и какое-нибудь сильное снотворное, я потихоньку успокаивался и засыпал. Я не буду описывать, какое это жуткое состояние приступ удушья, но, когда скорая уезжала было полное ощущение, что меня, в очередной раз, вынули из петли. Привыкнуть можно к боли или возможно еще чему-то не характерному для нормального состояния, но привыкнуть к удушью, вызванному нехваткой кислорода, невозможно, врачи это знают. Приступы были почти каждую ночь, и скорая ездила ко мне так же почти ежедневно, благо больница, откуда они ехали была в 500 метрах от дома.
Конечно, то, что скорая всегда приезжала и быстро, это хорошо, но больше всего хотелось как-то избавиться от самих приступов, поэтому мы постоянно были в поисках врача пульмонолога, который бы смог определить причину этого явления. Каждый врач с энтузиазмом начинал меня обследовать, заявляя, что через неделю я буду, как огурчик, но потом сдавался, обычно говоря, что он бессилен и может быть мне поможет другой врач и кого-то советовали. Так я перезнакомился почти со всеми пульмонологами в городе. В конце концов, мне повезло, и я наткнулся на Георгия Масветашвили, к сожалению, ушедшего из жизни, так как был сердечник со встроенным искусственным клапаном. Это был не только прекрасный врач старой школы, но и человек с великолепным чувством юмора. Он меня спас, избавил от приступов буквально за месяц. Метод, правда, был варварский в духе развитого социализма, зато без побочных явлений. Ну а наше общение доставляла, думаю, обоим удовольствие.
Почему я все это написал, а потому, что бы вы могли понять, как очередной сдавшийся пульмонолог посылал меня к врачам иногда совершенно неожиданных профессий.
Избежал я разве что гинекологов и проктологов, а вот психологов, которые совмещали свои знания в области психологии с профессией психиатра в сумасшедшем доме, избежать не удалось.
Как-то, очередной легочный эскулап, из отделения пульмонологии республиканской больницы отказавшись меня лечить, решил, что это у меня не столько легкие, сколько что-то вроде наваждения и стоило бы мне поговорить с психологом. И есть у него на примете великолепный психолог, женщина, которая работает в психбольнице психиатром. Получив координаты Мери Ивановны Кронштейн-Карчава, договорились, что вечером пульмонолог ей позвонит и объяснит ситуацию.
На следующий день, я с женой отправился на прием к психологу в психиатрическую клинику.
Жена осталась сидеть в коридоре, а я вошел в кабинет с простой надписью "Псих-ор М. Кронштейн-Карчава ".
В кабинете сидит женщина далеко за 50, внешне напоминающая Раневскую, с дымящейся сигаретой в левой руке. Раневская указательным пальцем правой руки тычет в клавиатуру, после чего прищурившись от мешающего дыма, смотрит на экран - что получилось.
- Можно?
- Раз уж зашли, присаживайтесь - не глядя, указала сигаретой на стул Раневская. - Я допечатаю, а вы рассказывайте.
- Ничего, я подожду.
Раневская перевела прищуренный глаз с экрана на меня
- Деточка, я печатаю пальцем, а не ухом, так что рассказывайте про свои проблемы и не стесняйтесь.
Тут я напрочь забыл имя пульмонолога, её знакомого, но уверенный, что тот ей звонил, начал:
- Мери Ивановна, мой пульмонолог, что вчера вам звонил, заявил, что я не его больной и направил меня к вам. У меня проблемы с легкими и он сказал, что возможно вы разберетесь.
- Он, это кто?
- Ну, врач пульмонолог, я забыл, как его зовут, он обещал вам вечером позвонить.
- Теперь ясно. Он - это врач пульмонолог, который сказал, что вы не его больной, а мой, правильно я поняла? - тыча пальцем в клавиатуру, растягивая слова, пропела Раневская.
- Положим.
Немного растерянно произнес я.
- Никуда ничего класть не надо, я тут именно для того, чтобы определить, что вместо легких у вас болит, а главное - почему.
- Может, я лучше я все же подожду, пока вы допечатаете?
- Деточка, я лучше знаю, что лучше. С вами тут с ума сойдешь, вы какой-то нервный, успокойтесь, вздохните глубоко и посчитайте до 10, только спокойно и внятно.
Раневская достала из бокового кармана резиновый молоточек и положила на стол.
- Начинайте считать.
- Что считать?
- Деточка, я что-то сказала непонятное? Считайте, если хотите, считайте слонов только, вслух и отчетливо.
- Какой я вам деточка? Очки оденьте!
- А вот хамить не надо, стальным голосом произнесла Раневская, вынимая из недр все того же бокового кармана толстые очки в черной оправе. Я экран лучше вижу без очков, а вот на вас сейчас взгляну в очках.
Надев очки, Раневская внимательно стала меня разглядывать, потом поправив прическу, провела указательным и большим пальцем по уголкам губ.
- Положим не деточка и что это вам дает право хамить? Говорите у вас больные легкие? Я бы должна вас выставить за дверь, только вы ведь опасны для общества. Где ваши родственники? Вы же знаете, что ко мне на прием должны прийти с кем то из близких.
- У меня жена в коридоре.
Раневская нажала кнопку и в кабинет вошел мужчина в халате.
- Там, в коридоре, сидит жена этого мужчины, пусть зайдет.
В кабинет вошла Лика.
- Дорогуша, уточните, пожалуйста, где вы лечились и какой у мужа диагноз? Но увидев в Руках у жены папку с документами - протянула руку.
Лика молча, отдала папку с графиками верхнего дыхания, рентгеновскими снимками легких, анализами крови и другими бумагами.
Раневсая долго изучала графики верхнего дыхания и взяв в руки рентгеновский снимок, недоуменно произнесла:
- Что вы мне дали? Я просила вас дать его анкету, а вы мне даете какие-то рентгеновские снимки. Вы что, тоже легочница, ну и семейка!
Тут до меня дошло, что никто Раневской не звонил и естественно когда к ней приходят пациенты с больными легкими, геморроем или желанием петь в Ла Скала, то это естественно, не естественно когда сюда приходит кто-то, заявляя, что у него шизофрения или паранойя.
- Ликуша, как зовут врача, который нас сюда прислал?
- Вано Чичуа, а что?
Тут Раневская побагровела.
- Вано, это пульмонолог из республиканской?
- А вы думали кто, псих из вашей больницы? Я же вам говорил, что у меня больные легкие и меня прислал ваш знакомый пульмонолог, как не к психиатру, а как к психологу, а вы мне - деточка, считайте слонов, вслух и четко. У вас дома все слонов считают?
- Знаете, что во всем виноваты вы сами, у вас, видимо, болезнь Альцгеймера, вот вы и забыли имя и фамилию пульмонолога.
- Давайте я вас молоточком простучу.
- Спасибо, как-нибудь в следующий раз. Вам никто не говорил, что вы похожи на Раневскую?
- Да, пациенты частенько говорят, вы тоже подметили?
- Лика пойдем, а то, чувствую - повяжут меня, в конце концов.
Мы забрали документы, я поинтересовался должен ли я что-то за прием и получив отрицательный ответ - благополучно покинули психбольницу.
Конечно, то, что скорая всегда приезжала и быстро, это хорошо, но больше всего хотелось как-то избавиться от самих приступов, поэтому мы постоянно были в поисках врача пульмонолога, который бы смог определить причину этого явления. Каждый врач с энтузиазмом начинал меня обследовать, заявляя, что через неделю я буду, как огурчик, но потом сдавался, обычно говоря, что он бессилен и может быть мне поможет другой врач и кого-то советовали. Так я перезнакомился почти со всеми пульмонологами в городе. В конце концов, мне повезло, и я наткнулся на Георгия Масветашвили, к сожалению, ушедшего из жизни, так как был сердечник со встроенным искусственным клапаном. Это был не только прекрасный врач старой школы, но и человек с великолепным чувством юмора. Он меня спас, избавил от приступов буквально за месяц. Метод, правда, был варварский в духе развитого социализма, зато без побочных явлений. Ну а наше общение доставляла, думаю, обоим удовольствие.
Почему я все это написал, а потому, что бы вы могли понять, как очередной сдавшийся пульмонолог посылал меня к врачам иногда совершенно неожиданных профессий.
Избежал я разве что гинекологов и проктологов, а вот психологов, которые совмещали свои знания в области психологии с профессией психиатра в сумасшедшем доме, избежать не удалось.
Как-то, очередной легочный эскулап, из отделения пульмонологии республиканской больницы отказавшись меня лечить, решил, что это у меня не столько легкие, сколько что-то вроде наваждения и стоило бы мне поговорить с психологом. И есть у него на примете великолепный психолог, женщина, которая работает в психбольнице психиатром. Получив координаты Мери Ивановны Кронштейн-Карчава, договорились, что вечером пульмонолог ей позвонит и объяснит ситуацию.
На следующий день, я с женой отправился на прием к психологу в психиатрическую клинику.
Жена осталась сидеть в коридоре, а я вошел в кабинет с простой надписью "Псих-ор М. Кронштейн-Карчава ".
В кабинете сидит женщина далеко за 50, внешне напоминающая Раневскую, с дымящейся сигаретой в левой руке. Раневская указательным пальцем правой руки тычет в клавиатуру, после чего прищурившись от мешающего дыма, смотрит на экран - что получилось.
- Можно?
- Раз уж зашли, присаживайтесь - не глядя, указала сигаретой на стул Раневская. - Я допечатаю, а вы рассказывайте.
- Ничего, я подожду.
Раневская перевела прищуренный глаз с экрана на меня
- Деточка, я печатаю пальцем, а не ухом, так что рассказывайте про свои проблемы и не стесняйтесь.
Тут я напрочь забыл имя пульмонолога, её знакомого, но уверенный, что тот ей звонил, начал:
- Мери Ивановна, мой пульмонолог, что вчера вам звонил, заявил, что я не его больной и направил меня к вам. У меня проблемы с легкими и он сказал, что возможно вы разберетесь.
- Он, это кто?
- Ну, врач пульмонолог, я забыл, как его зовут, он обещал вам вечером позвонить.
- Теперь ясно. Он - это врач пульмонолог, который сказал, что вы не его больной, а мой, правильно я поняла? - тыча пальцем в клавиатуру, растягивая слова, пропела Раневская.
- Положим.
Немного растерянно произнес я.
- Никуда ничего класть не надо, я тут именно для того, чтобы определить, что вместо легких у вас болит, а главное - почему.
- Может, я лучше я все же подожду, пока вы допечатаете?
- Деточка, я лучше знаю, что лучше. С вами тут с ума сойдешь, вы какой-то нервный, успокойтесь, вздохните глубоко и посчитайте до 10, только спокойно и внятно.
Раневская достала из бокового кармана резиновый молоточек и положила на стол.
- Начинайте считать.
- Что считать?
- Деточка, я что-то сказала непонятное? Считайте, если хотите, считайте слонов только, вслух и отчетливо.
- Какой я вам деточка? Очки оденьте!
- А вот хамить не надо, стальным голосом произнесла Раневская, вынимая из недр все того же бокового кармана толстые очки в черной оправе. Я экран лучше вижу без очков, а вот на вас сейчас взгляну в очках.
Надев очки, Раневская внимательно стала меня разглядывать, потом поправив прическу, провела указательным и большим пальцем по уголкам губ.
- Положим не деточка и что это вам дает право хамить? Говорите у вас больные легкие? Я бы должна вас выставить за дверь, только вы ведь опасны для общества. Где ваши родственники? Вы же знаете, что ко мне на прием должны прийти с кем то из близких.
- У меня жена в коридоре.
Раневская нажала кнопку и в кабинет вошел мужчина в халате.
- Там, в коридоре, сидит жена этого мужчины, пусть зайдет.
В кабинет вошла Лика.
- Дорогуша, уточните, пожалуйста, где вы лечились и какой у мужа диагноз? Но увидев в Руках у жены папку с документами - протянула руку.
Лика молча, отдала папку с графиками верхнего дыхания, рентгеновскими снимками легких, анализами крови и другими бумагами.
Раневсая долго изучала графики верхнего дыхания и взяв в руки рентгеновский снимок, недоуменно произнесла:
- Что вы мне дали? Я просила вас дать его анкету, а вы мне даете какие-то рентгеновские снимки. Вы что, тоже легочница, ну и семейка!
Тут до меня дошло, что никто Раневской не звонил и естественно когда к ней приходят пациенты с больными легкими, геморроем или желанием петь в Ла Скала, то это естественно, не естественно когда сюда приходит кто-то, заявляя, что у него шизофрения или паранойя.
- Ликуша, как зовут врача, который нас сюда прислал?
- Вано Чичуа, а что?
Тут Раневская побагровела.
- Вано, это пульмонолог из республиканской?
- А вы думали кто, псих из вашей больницы? Я же вам говорил, что у меня больные легкие и меня прислал ваш знакомый пульмонолог, как не к психиатру, а как к психологу, а вы мне - деточка, считайте слонов, вслух и четко. У вас дома все слонов считают?
- Знаете, что во всем виноваты вы сами, у вас, видимо, болезнь Альцгеймера, вот вы и забыли имя и фамилию пульмонолога.
- Давайте я вас молоточком простучу.
- Спасибо, как-нибудь в следующий раз. Вам никто не говорил, что вы похожи на Раневскую?
- Да, пациенты частенько говорят, вы тоже подметили?
- Лика пойдем, а то, чувствую - повяжут меня, в конце концов.
Мы забрали документы, я поинтересовался должен ли я что-то за прием и получив отрицательный ответ - благополучно покинули психбольницу.