Грозный
Ну, что сказать вам, ребята? Этот Грозный - уже не мой Грозный. И дело не в евроремонте, новой мечети, лаковых проспектах в центре города, не в том дело, что руины - привычней и родней. Дело в людях. Что ни говори, а каждый город, место на Земле для нас - это прежде всего те воспоминания, которые связывают нас с ним.
Для меня Грозный был связан с людьми, которых сейчас уже, по прошествии лет, я смело могу называть друзьями. Или перестать их так называть, потому что время, как известно, все ставит на свои места.
Время моей основной работы в Чечне - 2002-2003 гг. Опасное было время, неспокойное, не чета, казалось бы нынешнему, глянцевому. Все друг на друга стучали, доносили, работали на разные спецслужбы, на разные группировки - кто на кадыровцев, кто на ФСБ, кто стучал британцам, кто норвежцам, кто ГРУ. Время такое было, что поделаешь. Сейчас в Чечне все стало гораздо проще. Сейчас стучат ВСЕ. Но стучат в одно место.
Это было самым неприятным впечатлением. Те сильные бравые ребята, которые, казалось, не боялись даже черта, сейчас поникшие и молчаливые. Опущенные - самое подходящее словцо, пожалуй. Зато у них классные тачки. 600-ые мерседесы, джипы - либо подарки Рамзана за преданность (которая, впрочем, проверяется тотальной подслушкой), либо краденое, купленое у ингушей за копьё. На таком джипаре далеко не уедешь, только в Чечне можно рассекать и радоваться ныне обретенному богатству. Но за него надо молчать, молчать и еще раз молчать. Забыть про свое человеческое достоинство. И, знаете, ведь забывают. Здоровые мужики, прошедшие через десятилетнюю мясорубку, с орденами и боевыми шрамами, продались за дорогие тачки. Не осуждаю. Время такое. Либо с ханом, либо - вон, либо - на кладбище.
Меня слили несколько человек, которые были в записных друзьях. Ну, репутация неоднозначная, журналист, то-се, теперь общаться стало боязно. Что скажет Рамзан? Что подумает? Не усомнится ли в верности? Сколько я наслушалась за эти несколько дней рассказов о тех, кого знала, казалось бы, как облупленных, -тьфу и еще раз тьфу.
Работать в Чечне стало практически нереально. Я по большому счету в политику не лезу, мне нужна была одна история, и я искала ее следы. Одна женщина, всего лишь одна женщина, которая несклько лет не живет в Чечне, уехав за границу, и мне нужно было ее имя. Я знаю, в чьих оно архивах, даты, место... Бесполезно. В Чечне сегодня толкьо один герой, и писать можно только о нем. Его тачки, его певицы, его Brioni и коллекция оружия.
....В 10 вечера Грозный практически вымирает. Если еще год-два назад допоздна работали всякие кафе, клубы, и народ гулял по улицам безбоязненно, то сейчас ситуация накалилась. Об этом не прочтете в российских СМИ и не увидите в телевизоре.
Сегодня в Чечне сейчас все напоминает затише перед бурей. Дай Бог, чтобы я ошибалась! Но слишком жетский прессинг, слишком показная роскошь первого человека - слишком много всего того, что опять заставляет молодых мужчин уходить в горы.
- Каждый день по 5-7 человек из села уходят в горы, - говорит мой собеседник из силовых структур Чечни. - В основном 17-20 летние пацаны - работы нет, берут бригады на строительство, люди вкалывают, центр мрамором обкладывают, а потом им раз - и не платят. Никто не пикнет - потому что еще хуже будет. Кругом только одно - Рамзан, Рамзан, Рамзан. Это сильно раздражать стало. И все должны со своего кармана деньги отдавать. Компенсация - половина чиновнику. Силовик - минимум пара тысяч в месяц снимается в фонд сама знаешь кого. Люди молчат, но очень недовольны. Если пару лет назад поздно вечером мы спокойно ехали из Грозного домой в село, то сейчас уже стараемся не рисковать - машины обстреливают, подрывают. Боевикам вновь деньги стали давать, и на каждого силовика своя такса. Возвращаются те времена...
День спустя говорю с кадыровским силовиком. Я знаю его много лет, когда он еще не был никаким силовиком, а, уйдя от боевиков, пытался легализоваться и получить нормальные документы. Хороший человек. Он предан власти, которой сам помогал придти, но душу свою не растрындел.
- Спецслужбы усилили свою работу с молодежью, много очень молодежи сейчас уходят в горы - это правда, - угрюмо рассказывает он. - Опять появились вербовщики, агитаторы, ролики о притеснении мусульман, ну и еще... всякие... Мы думаем, что это работа против Рамзана ведется. Спецслужбы хотят создать ему противодействие, расшатать ситуацию, спонсируя экстремизм.
Может быть, Чечню опять хотят расшатать. Пассионарность этого народа - заряженное ружье, которое висит на стене, и которое обязательно еще выстрелит, и не раз.
Когда едешь по Грозному, и видишь сияющие дома, проспекты, чистоту и новенькие дома, радуешься, потому что помнишь, что тут было раньше. Действительно, сделать все это смог лишь один человек. Это - сила, фарт, невероятное стечение обстоятельств и, конечно, невероятный характер, мощь. Но чтобы удержать ситуацию под контролем нужна мудрость, ум и чувство опасности - ведь важно ощущать, не пережимаешь ли ты, не слишком ли далеко ты заходишь.
.. А о хорошем и позтивном напишу в следующих постах)))