ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ
ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ
поэма
перевод с древнесоветского
Просыпаюсь как-то утром после бурно проведённой октябрьской ночи - и чувствую, что с головой что-то неладно.
Голова вроде бы и на месте - но как будто бы её и нет.
Обычно в таких случаях я пробуждаюсь с тяжёлой головой, но уж никак не с ощущением её отсутствия.
Надо принять ванну.
Набираю горячей воды в ванну и ныряю в неё: в воду и ванну.
Но нырнуть не получается.
И дело тут вовсе не в горячей воде, - я как раз люблю такую, - дело в голове, которая с глухим стреляющим звуком выскакивает из воды.
Как пробка из бутылки с шампанским, каким я набрался вчера.
Голова выскакивает из воды, а зад, подобно массивному морскому якорю, плотно припечатывается ко дну ванны.
Но голова не просто выскакивает из воды, а ещё и стукается о борт ванны.
Раздаётся колокольный гул.
Стучу по ванне - ванна звенит.
Стучу по голове - так и есть: этот гул идёт из головы.
Голова пустая.
Лёгкая - и пустая.
Ничего, кроме воздуха, в ней нет.
Как в детском воздушном шарике, надутом в революционный праздник...
Сижу в воде, напрягаюсь, пытаюсь думать.
Надо же сообразить, в чём дело!..
Мысли медленно, но возникают.
Но какие-то они странные.
С душком.
С запахом.
Чем-то несёт от них.
Если откровенно - то они просто воняют.
И идут не из головы, а откуда-то снизу.
Боюсь подумать, но приходится поднапрячься.
Вонь усиливается.
Тут я весь покрываюсь испариной и смрадом - даже сидя в ванне.
До меня доходит, откуда идут мысли.
Да, оттуда, снизу, из зада.
Что-то такое странное и чудовищное случилось прошедшей ночью, отчего мои мозги провалились вниз.
Потрясение какое-то.
Переворот.
Октябрьский.
Делать нечего.
Делать что-то надо.
Жизнь ведь не закончилась.
Жить-то тоже как-то надо...
Вылезаю из ванны.
Вытираюсь насухо.
Думаю, зажав нос.
Что делать?
С чего начать?..
Делаю шаг вперёд, два шага назад, затем прыжок влево, два прыжка вправо.
Потом подскоки: вверх-вниз, вверх-вниз.
Словом, решаю все насущные задачи нашего движения.
Чёрта с два!
Эти дурацкие танцевальные па только безмозглым идиотам на пользу идут.
Нет, здесь надо сделать что-то радикальное.
Надо вправить мозги, поставить их на место.
Где их место?
В голове.
А голова где?
На месте.
Только пустая.
И наверху.
А мозги внизу.
Значит, надо стать на руки, чтобы голова оказалась внизу, а зад поднялся вверх: тогда мозги провалятся вниз, в голову, на своё место.
После этого останется только опять стать на ноги.
И всё будет в порядке.
Всё будет по-прежнему.
Всё будет хорошо.
Так за чем же дело стало?..
Стал на руки, подняв зад кверху.
Начинаю шевелить в нём мозгами.
Потом ощущаю, как округлый тёплый ком стремительно проскакивает через весь мой организм и мягко ударяет в голову.
Всё.
Кончено.
Ура!
Мозги на месте.
Но эта интенсивная мыслительная деятельность почему-то вдруг опять вызывает усиленное воневыделение.
Ладно, думаю, - это явление временное.
Мозги в заду немного запачкались.
Вот сейчас встану на ноги, дерьмо стечёт вниз - и мысли потекут чистые...
Однако при этой мысли я уловил, откуда она идёт.
А она шла сверху.
Но я же стою на руках!
А наверху-то - зад!
Так значит - в голову провалились вовсе не мозги?!
Мозги застряли там, вверху?
А дерьмо оказалось проворнее - и очутилось в голове?..
Такой тяжёлый, но необходимый урок...
Меня охватил ужас.
Надо скорее вытряхнуть дерьмо из головы, пока оно там не обжилось.
Надо срочно прыгнуть на ноги: пусть вернётся на место.
Так и делаю.
Прыгаю с рук на ноги.
Получилось.
Проскочило обратно.
Теперь скорее на руки - водворить мозги на место...
Повторяется та же печальная история.
Делаю одну попытку за другой: прыжок на ноги, прыжок на руки - снова и снова.
Но мозги засели в заду основательно, капитально.
Только дерьмо скачет туда и обратно, вниз и вверх.
Весь мой внутренний организм уже загадился, а толку никакого.
Может быть, попробовать на ногах немного походить?
В нормальном положении тела с ненормальным положением мозгов?..
Начинаю ходить.
Неудобно, непривычно, но пока терпимо.
Вскоре начинает сосать желудок.
Дела - делами, а кушать хочется.
Хорошо хоть - рот прочно на своём месте закреплён.
Что было бы, если было бы то, чего не было и вряд ли могло бы быть, то есть что было бы, если бы рот с анальным отверстием совместился?..
Кушаю.
Всё нормально: губы захватывают пищу, зубы пережёвывают её, горло проглатывает.
Пища поступает в желудок.
Процесс переваривания пищи идёт.
Ура!
Жить можно!..
Неприятности наступили позже, когда процесс переваривания пищи закончился.
Процесс пищеварения закончился, начался следующий процесс.
Процесс, следующий за процессом пищеварения, - процесс выделения из организма вредных и ненужных ему, то есть организму, веществ.
Процесс этот (если кого-то смущает частое повторение слова «процесс» в такой короткий промежуток времени, то следует помнить, что в некоторые промежутки времени процессы шли ещё чаще, - и с несравнимо более тяжёлыми для процессируемых последствиями) требует определённого напряжения сил в строго определённом месте.
Вся сложность в том, что в этом месте сейчас мои мозги...
Делаю осторожное напряжение сил, чтобы удалить вредное и ненужное из организма, и чувствую, что с этим вредным и ненужным перемещаются и мозги. Сразу прекращаю напрягать силы и начинаю напрягать мозги: что же всё-таки делать?..
Очевидно, я настолько напряг мозги, что они разбухли от мыслей, которые шевелились у меня... далеко не в голове.
Разбухли - и перестали перемещаться в опасном направлении.
Да, теперь при выводе отходов жизнедеятельности из организма придётся напрягать не только силы, но и мозги.
Дело резко осложняется.
А вдруг со мной случится всем хорошо известная детская болезнь?
Ведь мне тогда никаким напряжением никаких сил и мыслей не удастся удержать мозги на месте, вернее, в моём заднем месте - и они всё-таки выскочат наружу.
Это же конец!..
Как же избежать грозящей катастрофы?
Как же с ней бороться?..
Стараюсь не впадать в крайности, не поддаваться панике, держать себя в руках - и трезво оценить ситуацию. Должен же быть выход!..
Соображаю.
Я что-то только что говорил о руках.
Руки, руки...
Вот! Нашёл!
Надо основательно и бесповоротно стать на руки!
Выход найден!
Логика такая: мозги должны быть в голове.
Голова у человека, как правило, вверху.
Значит, и мозги должны быть вверху, невзирая на то, что голова ведёт себя не по правилам.
А когда мозги будут вверху, тогда никакая детская болезнь их не возьмёт: они всей своей тяжестью будут постоянно стремиться вниз, подальше от выхода из человеческого организма.
Итак, становлюсь на руки.
Зад при этом, естественно, поднимается кверху.
С ним и мозги.
Теперь они наверху, на своём месте.
Вернее, просто на месте - и не на своём, а в заднем.
Но теперь это неважно.
Неважно теперь, где зад, а важно - где мозги.
Ведь не место красит мозги, а мозги - место (даже если оно - заднее).
Так что теперь неважно, что мозги теперь в таком неважном месте, - зато они теперь на своем месте...
Тьфу ты! - застрял на этом месте, никак из него не выскочу...
Осваиваю стояние и хождение на руках.
Поначалу трудно приходится, но нужда заставит и на ушах стоять.
Постепенно привыкаю, втягиваюсь.
Хожу себе на руках, небрежно помахивая в такт ногами.
Научился даже в «классики» играть: это такая детская игра, когда расчерчиваешь асфальт в своём дворе на квадраты в виде решётки и прыгаешь внутри этой решётки на одной конечности по строго определённый правилам, не допускающим отклонения ни влево, ни вправо, тем более не дозволяется заходить за границу, - да ещё при всём при этом надо перемещать перед собой битку, сделанную из чего-нибудь тяжёлого, монолитного.
Очень увлекательная игра. Век бы в неё играл...
И с интимнейшим процессом воспроизводства довольно скоро освоился.
Правда, сначала нос то и дело лез не в своё дело.
Он, видите ли, возомнил себе, что раз он теперь внизу находится и постоянно вперёд и кверху торчит, - то теперь это его функция...
Ну, с носом я быстро справился: прищемил его немного и набок своротил.
Тем самым моё членство в движении, приводящем к воспроизводству, было восстановлено полностью.
Подробности я опускаю, так как они совершенно неинтересны и занимают слишком много места...
Но вот о мыслительно-выделительном цикле придётся кое-что рассказать.
Дело в том, что процессы мышления и выделения почему-то стали происходить одновременно: как только начинаю мыслить, так сразу происходит акт организменного дерьмовыделения.
В итоге все мои мысли всегда с «душком», от них всегда чем-то несёт.
Вообще-то не «чем-то», а ясно - чем.
И в то время как некоторые обливаются потом, когда усиленно думают, - я обливаюсь тем, что вчера покушал...
Срочно отпустил себе бородку с усами, чтобы преградить путь низвергающимся пережиткам прошлого дня.
Но борода была жидкой и паршивой - к тому же вызывала некоторые нескромные ассоциации.
Пришлось поступить с ней совершенно радикально: сбрить её полностью и окончательно.
Зато усы после этого стали расти пышно и густо.
И хорошо было бы, если бы я в нормальном положении находился, - тогда бы по усам текло, а в рот бы не попадало.
Но я, к сожалению, слишком поздно спохватился - лишь на следующий день.
Истекающие сверху вонючие отходы моей собственной жизнедеятельности первым делом попадали мне в рот - поэтому я быстро сообразил, что лучше держать рот крепко закрытым, когда думаешь...
Далее поток переходил на усы и, обойдя их с двух сторон, стекал с них прямо в оба глаза...
Один добрый знакомый посоветовал мне: «Повязку бы на оба глаза!»
Повязку бы очень хорошо, но в таком положении лучше смотреть в оба, чтобы в нужный момент резко отвести голову назад, увидев сползающую с кончиков усов дерьмысль, то есть дерьмо с заключённой внутри него мыслью.
Носу повезло больше: усы плотно закрывали обе ноздри.
Зато вся гамма запахов доставалась именно ему.
Здесь уже требовалась диета вкупе со спецпитанием.
Но попытка поголодать, чтобы избавиться от тяжёлого духа, чуть не закончилась плачевно для души: она собралась было отходить...
Пришлось отбросить эстетические мотивы вместе с диетой...
Ничего.
Привык, приспособился, приноровился, принюхался - и даже вошёл во вкус.
Время шло, усы редели, а потом вдруг разом выпали - чтоб им повылазило!
Вот беда-то была, вот горе-то!..
Но время шло дальше.
У меня выросли брови.
Шикарные широкие брови, чем-то напоминавшие те усы.
И сразу вспомнились славные пахучие усатые времена!..
Правда, теперь материальное воплощение мыслительного процесса, исходившее сверху, заполоняло собой всё лицо.
Лезло и в рот, и в нос, заливало глаза - и надолго застаивалось в них: брови-то плотиной стояли, как на какой-нибудь великой реке!..
Со временем я настолько освоил хождение на руках, что даже диким казалось это безобразное и неестественное хождение на ногах: зачем ноги ходьбой занимать, когда для этого руки есть.
Всё равно от рук толку мало было, а ныне они просто прекрасно пристроены!
И ноги постоянно свободны, чтобы демонстрировать свою мощь и силу.
И ещё один тонкий момент: галстук-то я прежде на шее носил - непонятно для чего.
А теперь он всегда при деле: между ног висит и прикрывает собой другие висящие между ног и необходимые для определённых дел дела.
Сначала хотел я было эти свисающие дела шляпой прикрыть, но разве их под шляпой удержишь, когда они так и рвутся в дело!
А галстук не только к месту оказался, но и впору пришёлся.
И хорошо, что шляпа не нужна стала: те огромные мясистые округлости, что раньше внизу находились и в совокупности неприличной буквой «жо» назывались, перевернувшись кверху, стали восприниматься издали как большие полушария головного мозга с глубокомысленной складкой между ними...
Теперь всё было в порядке.
Я даже агитацию развернул широко по всему миру, чтобы довести человечество до рук.
Не мог я смотреть спокойно, как это отсталое и недоразвитое человечество неестественным образом живёт, не понимая прогрессивности и неизбежности хождения на руках.
Но мало нашлось умников, последовавших моему примеру.
Да и те почему-то быстро в исходное положение возвращаться начали: по неопытности нахлебались, очевидно, стекавшего сверху.
И поделом!
Не отрастили ведь ни бороды, ни усов, ни бровей - рот только широко раскрывали...
Да-а, не, поняли человеки своего счастья, дураками предпочли остаться.
Один из них, гадкий такой старикашка, вечно местами загнивающий, вечно временами умирающий, но постоянно паразитирующий, - предложил мне продавать ему эту мою совокупность дерьма и мысли.
Противно было, конечно, но делать было нечего: я к тому времени основательно поиздержался.
Пришлось согласиться.
Даже интересно стало, что он с моей дерьмыслью делать примется.
А он - вот паразит! - разделяет её на фракции, из которых она состоит, и использует их по назначению: дерьмо компостирует, получая в результате прекрасное удобрение, которое оборачивается затем чудесными цветами и вкусными плодами земли, а мысли превращает в дома, продукты, товары и услуги.
Такой, понимаете, мерзкий тип!
Пользуется тем, что у меня самого просто руки до этого не доходят, заняты они постоянно...
Время шло.
Я старел.
Голова лысела.
И постепенно сравнялась с задом не только содержанием, но и формой.
Так что если мне теперь перевернуться вдруг опять на ноги - никто бы и не заметил...
P. S. Описанное выше основано исключительно на личных ощущениях автора. Во избежание коллизий прошу не искать аллюзий. - Авт.
кон. 1988-го - сер. 1990 года. Ипподром
© Ник Йур, 2009