ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ, или ДУМА О ГОЛОВЕ
ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ,
или ДУМА О ГОЛОВЕ
пасквиль
Действующие лица и исполнители:
(смотри любое издание «Анатомии и физиологии человека»)
Части человеческого тела собрались как-то на своё пленарное заседание. Давно не сходились они вместе: то ноги, совсем от рук отбившись, куда глаза глядят разбегутся - одна нога здесь, другая там; то руки сами себе волю дадут и по сторонам разлетятся - или того хуже, вовсе друг с другом разведутся, своди их потом опять; то глаза из орбит выкатятся и на лоб зачем-то залезут (морщины, что ли, пересчитывать? - тоже мне ума счётная палата нашлась!); то мысли в облаках витать станут; то зад по судам за порчу воздуха затаскают; то у живота семейные проблемы с желудком возникнут, который нередко стал позволять себе основательно расслабиться.
О члене и говорить не приходится: этот болван постоянно во внутренние дела других тел влезает - и неблагодарное это дело, его оттуда то и дело вытаскивать, особенно когда он только во вкус дела вошёл...
Одна голова неотлучно и всегда на месте, не бегает, подобно глазам, туда-сюда, а сидит, как обычно, на шее у туловища.
Шея нередко пользуется своим положением и головой крутит, когда захочет.
(Поговаривают, правда, что шея крутит головой лишь тогда, когда голова того пожелает, но это уже детали...)
Злые языки не переставали утверждать, что не голова всему здесь голова, а мозги, что всё происходящее - их рук дело, что как раз мозги всем и вся тут крутят: не серое, мол, это вещество, а обыкновенный серый кардинал.
Голова безумно удивлялась такой серости. Голова слишком хорошо знала, что ни она без мозгов, ни мозги без неё гроша ломаного не стоят, - а тем более все эти нижестоящие, нижележащие и нижемеждувисящие.
Единственно, кто сверху находится, - это волосы, но и по ним никто плакать не будет, если кто голову с её основной работы вдруг снимет.
Короче говоря, голова пошевелила мозгами и собралась наедине с появившимися мыслями, которые незадолго до этого с трудом отбились от навалившихся на них из-за угла дурных дум. Результатом собрания с мыслями и было решение созвать пленарное заседание.
...Начало заседания было совсем обычным: руки усиленно старались держать себя в руках, но не очень-то у них это получалось, потому что левая рука и знать не хотела, что делает правая; ноги топали по полу и приплясывали от нетерпения; грудь выгибалась колесом, зато спина стеснительно пряталась за грудью как за каменной стеной; живот усиленно раздувал единственную щёку, желая выказать свою значимость.
Зад удовлетворённо перешёптывался с окружающей средой, отчего нос недовольно поводил ноздрями: до носа постоянно доходили слухи о содержании переговоров.
Голова величаво восседала на шее, бегая следящими за порядком глазами.
Шея пыталась продемонстрировать, как она крутит головой, но ничего у неё не выходило, - да ей всё равно никто уже и не верил.
Словом, шла привычная для начала заседания возня. Ничто не предвещало никаких неожиданностей. Повестка дня была давно известна, распределение ролей не вызывало сомнений: каждый остаётся на своём месте и при своём интересе...
Голова уж было собралась дать правой руке команду открыть заседание, но тут случилось непредвиденное: мирно дремавший в позе летучей мыши половой член вдруг - словно чёрт из табакерки, змеюка подколодная, кобра гадючья! - поднял свою кровью налившуюся головку и возбуждённо завопил:
- Тоже мне, голова!.. Вечно вычленяется из нашего сплочённого коллектива!.. Возомнила себе, что она тут главная!.. Да мы и сами с усами - и даже с бородой, можно сказать!..
Кругом захихикали, но член непоколебимо продолжал:
- Крутит тут всеми, как захочет!.. Думает, что если у нас мозгов нет, то с нами что угодно творить можно!.. Меня вот, например, куда попало засунуть старается, - лишь бы с глаз долой!.. Членовредительство какое-то!.. Иной раз в такую дыру попадёшь, что и не знаешь, вернёшься назад или нет!.. Так что хватит с нас!.. Натерпелись мы от неё!.. Хоть кол на ней теши, она всё по-своему повернуть старается!.. Отстранить её от управления всеми нами!.. Долой голову!.. С плеч её!.. Отрезать её нахрен - и вся недолга!.. Мы-то без неё проживём, а вот она без нас пусть попробует!..
Волосы, в начале заседания спокойно лежавшие на голове, зашевелились при первых словах скандалиста, затем, уловив суть сказанного и осознав, что жизнь их висит на волоске, встали дыбом. Постояв так некоторое время, они опомнились и стали на дыбы:
- Некоторые считают, что их всё время по головке гладить надо!.. Ничего подобного!.. Отщепенцев следует с корнем вырывать!.. Это провокатор!.. Натяните ему пузырь на головку - пусть собственными соплями захлебнётся!.. Мы не позволим валить с больной головы на здоровую!..
Член аж красным стал от гнева:
- Это кто тут больной?.. - вы вон у ног спросите, какой я больной! Да я здоров как бык, на мне пахать и пахать можно!.. Нет, вы у ног спросите! - мы как бы родственники, из одного места растём!..
Ноги возмущённо взвились ввысь и затопали от негодования:
- Это из какого такого «одного места»?.. - мы вовсе не оттуда растем!.. Мы даже вовсе не растём, а уже выросли - и сами по себе!.. И у нас у каждой свой сустав имеется!.. А накрыты мы тазом... то есть таз нам как бы крыша, а мы ему - опора... На нас всё держится... А вот этот товарищ, - ноги указали на член, - нам никакой не родственник... И хотя мы его часто висящим промеж нами видим, но мы в его деле - ни в зуб ногой!.. Так что мы даже не понимаем этих гнусных намёков про «одно место»...
Зад, задумчиво перебиравший ягодицами, вдруг ощутил на себе пристальные взгляды нескромных глаз. Он покраснел от напряжения и неожиданно даже для самого себя громко крякнул: до него дошло, что под «одним местом» его в виду имеют.
Обе его половины, ягодицы, надулись:
- Мы не понимаем, почему нас так оскорбляют! Мы не какое-то там «одно место»: нас двое - и мы занимаем у ног весьма высокое положение, мы являемся, как бы это помягче сказать, головной задней частью каждая своей ноги!.. вот!.. - И ягодицы торжествующе сомкнули свой нерасчленённый стройный ряд.
Ноги на это ничего возражать не стали: попробуй возрази - ягодицы напрягутся, тебя сразу выпрямят и по стойке «смирно!» поставят...
Почувствовав, что их вроде бы оставили в покое, ягодицы облегчённо вздохнули и с ещё большим облегчением сделали глубокий выдох.
Нос, которому больше всех пахучих последствий досталось, громко возмутился и презрительно хрюкнул.
Руки ущипнули зад за мягкое место, дабы напомнить ему, что в приличном обществе так себя не ведут.
Тут изо рта вывалился язык и затрещал как сорока:
- Ну что вы все на зад навалились! - зад хоть и не подарочек, но это наш зад!.. А то некоторые тут нос воротят: запах, мол, от зада не тот!.. Да зад - это всего лишь функция внутренних органов, - и если зад что-то непотребное на-гора из своих недр выдаёт, - значит, во внутренних органах процесс какого-то гниения происходит, а так как зад непосредственно с прямой кишкой связь имеет, то за все последствия заду отдуваться приходится. Наш зад - большая умница: он даже в сношениях с иностранными телами нередко верх одерживает... Ну, подумаешь, выскажется иной раз не очень прилично! - но он же наше общее мнение при этом выражает, которое мы сами вслух высказать не решаемся... Нет, что ни говори, но зад - это наша надежда и опора, это - наше будущее, в котором мы все, возможно, скоро окажемся! - с пафосом и без всякой логики, но явно с какой-то задней мыслью закончил язык.
Кругом просто заржали:
- Ну лизнул так лизнул!..
Но тут недовольно заурчали кишки:
- Чё это такое этот длинный, безмозглый и без костей наплёл?! - нас орга́нами обозвал: намёк, что мы гудим иногда, что ли?.. - так это только с голоду когда, с голоду любой загудит... Ещё и обвинил, что мы, мол, гнильём всех кормим! Спросите вон у нашего вышестоящего товарища, желудка, - и он вам скажет, что всё, которое в него и в нас сваливается, сначала как раз именно на язык попадает! - вот и выходит: что у этого длинного на языке, то у нас у всех на выходе...
Язык, которому, как известно, пальца в рот не клади, возмутился и затараторил:
- Не знаю, почему кишки на меня зуб имеют, но я голову на отсечение даю, - я что попало мимо себя не пропущу!.. Чем я этим кишкам насолил, что они так глотку дерут и мне на мозги капают, - ума не приложу!.. Ясно одно: кишки в моём деле - ни в зуб ногой!..
Зубы, которым надоело, что их то и дело поминают - да ещё ногой заехать сулят, рассердились и цыкнули на язык:
- Брысь в свою каморку!.. Совсем распустился!.. А ну-ка вон отсюда!..
- От вони и слышу! - огрызнулся язык.
- К нам щётка трижды в день приходит порядок наводить, - с достоинством процедили зубы - и пригрозили: - А вот если ты себя сам не укоротишь, мы тебе такой укорот устроим, что ты света больше не увидишь! Твоя болтовня у нас в зубах уже навязла!..
Язык понял, конечно, что это у зубов такой солдатский юмор: они ведь всегда в две шеренги строем ходят! - но решил всё-таки хоть самому себе врагом не быть и убрался восвояси, чтобы зубам глаза почём зря не мозолить...
Стоявший всё это время в сторонке член снова влез в перебранку:
- А я что говорил?! - эта голова даже язык за зубами держать не в состоянии - не то что нами руководить!.. Я вот частенько в народ похаживаю, и народ, с которым я дело имею, очень плохо о голове отзывается, требует, чтобы голову в самую гущу народа запихали - нюхнуть жизни народной, настоящей, посмотреть, как дело делается!.. Мозгами шевелить у нас каждый мастак! - а вот дело делать, от которого всякий раз глубокое удовлетворение испытываешь!.. - член прямо зашёлся в форменно оргазменном экстазе. - Я, можно сказать, профессор в этом деле: работаю рук не покладая, зато ноги широко расставив для надёжности опоры... Я как выходец из народа при всяком удобном случае стараюсь подтвердить это своё высокое звание, а тут какая-то дурная голова мне после работы покоя не даёт!.. Послать её куда подальше! - улицы вон пускай чистит: языком вылизывает и волосами подметает, - хоть какая-то польза от неё будет!..
Спина-скромница от сей бесстыжей речи в ужас пришла: весь этот скандал был ей как снег на голову, и у неё со страху будто мороз по коже пробежал. С трудом расправив плечи, спина выпятила грудь и пожаловалась ей:
- Во, пригрели мы с тобой эту змеюку на своей груди!..
- Не на груди, а на грудях!.. чужих!.. - тяжело выдохнул зад. - Мне лично случалось наблюдать, как этот членистоногий шкандыба делом занимается!.. - ну прямо хромой на головку!..
- Придержи язык! - чуть не лопнул от злости член. - Не в том месте им чешешь!..
- Да он, язык-то, у нас у всех общий - и не на зад, а вперёд смотрит! - оскалились зубы.
- Хватит глотки драть! - рявкнула на охальников голова. - Совсем охренели!.. Вы мне зубы здесь не заговаривайте!.. Они, видите ли, на мозги зуб имеют!.. Да не по зубам они вам! - у моего черепа крыша ещё не поехала, чтобы вам мозги на съедение отдать!..
- Ну что ты прилип к мозгам, как банный лист к твоей соседке! - не удержавшись за зубами, напустился язык на член.
Тот не остался в долгу:
- Ты бы уж своё брехло узлом завязал, блюдолиз несчастный! Какие это мозги? - это сущее говно!..
- Смотри-ка, ещё один Ленин выискался! - взвизгнул язык и грязно выругался: - Ты что, член его партии?
- Да я, в отличие от него, хоть время от времени встаю! - оскорбился член. - А партий у меня много: стоит мне к любой на своём двухколёсном «ме́рсе» подкатить, та и моя - да ещё и «мерси́» скажет!.. И вообще! - может, из меня генеалогическое дерево вырастет!.. то есть я хотел сказать, что могу стать зачинателем какого-нибудь знаменитого рода, его родоначальником как бы!..
- Из такого уродоначальника, - как рьяно и глубоко ты себя ни засаживай, ни хрена не вырастет! - от тебя же, ваше членство, ваше хренство, за версту гинекологией несёт!.. - не полез язык за словом в карман.
- Коллеги, давайте вернёмся к цели нашего заседания и расставим всё по местам! - попыталась было ещё раз образумить слишком уж разошедшихся собравшихся голова.
- Рассадим всех по местам! - со знанием дела поправил зад голову.
- Прежде чем по местам рассаживать, надо их поделить, - возразила голова - и пояснила: - У нас новые товарищи появились: челюсти в свою фракцию несколько золотых зубов приняли.
- Нас подавляющее большинство! - что это мы с кем-то местами делиться должны?! - они у нас уже насиженные! - заволновался зад.
- У кого насиженные, а у кого засиженные! - под общий хохот опять высунулся язык.
- Что я - муха, что ли? - покраснел от обиды зад.
- Да уж точно не муха, а, скорее, бабочка, - особенно когда свои округлые фалды крыльями распустишь! - перья только воткни - и полетишь!.. - прокомментировал язык.
- Ну, если с перьями, то это чистый орёл!.. - вставил своё слово член.
- Да, я за гигиеной слежу - не то что некоторые! - не поняв издёвки, гордо парировал зад и назидательно добавил: - И неча на меня всё время пенять, если у кого рожа крива!..
- Ах ты, жертва издержек воспроизводства! - тебе оба твоих лица кирпичом до блеска начистить - и тогда ты зеркалом не станешь!.. - презрительно плюнул член и, недолго думая, завершил мысль: - От тебя не зеркалом отдаёт, а второй его половиной!..
- Обе мои половины очень дружны между собой! - невпопад ответил зад.
- Промеж нас такая дружба, такая дружба!.. - защебетали ягодицы в подтверждение.
- Я вашу дружбу всякий раз хорошо чувствую - она прямо в воздухе витает! - фыркнул нос.
- Хватит задираться, выскочка безродный! - осёк его зад. - Ты только о себе и беспокоишься, а я всё время о массах думаю - я с ними часто общаюсь. Да что там скромничать! - они сами на меня регулярно выходят!..
- Так это каловые массы! - съехидничал член.
- Какие ни есть, но это массы! - гордо отрезал зад.
- А на нас ваш анус дышит! - вдруг решили выразить свою давнюю обиду те, кого член колёсами от «ме́рса» назвал.
- Тоже мне ананасы нашлись! - нахамил зад. - Да вы даже на грецкие орехи не тянете!..
- Я т-тебе ща дам за «орехи»!.. - вступился член за своих людей. - Ишь ты, нашёлся тут «массовик-затейник», предводитель задних масс!..
Зад эти слова почему-то так обидели, что он, буркнув что-то нечленораздельное, надолго ушёл в себя.
Брюхо, до сих пор не проронившее ни звука, сердито забурчало:
- Ну, снесёте вы голову с плеч! - а кто меня кормить будет, если мы вместе с головой рта и глотки лишимся?!. А если меня не кормить, то скоро и вам питаться нечем станет, - и первыми не руки опустятся, а сразу член опадёт с голодухи!
Напуганное такой перспективой, собрание частей тела заорало в один голос благим матом:
- Нет-нет-нет-нет! - рот и глотку обязательно оставить! - а вот мозги непременно выбить: это они нам голову морочат!
- Не забудьте пощадить и челюсти, - вставил желудок свой шкурный интерес, - а то у меня несварение случится - от непрожёванного!..
- Хрена с два всем вам! - мгновенно отреагировали зубы и язык. - Если вы мозги вышибите, то мы сквозняка не выдержим и загнёмся, - ведь мозги нам вместо шубы! - и если вы что с мозгами учуди́те, то мы сделаем всё, чтобы ваше брюхо ни кусочка не получило!
А зубы скрипнули вдобавок:
- Мы просто стиснемся намертво и вообще ничего не пропустим!
Брюхо вынуждено было подтвердить:
- Клянусь всеми своими кишками, зубы на всё способны: они, если что, и головку кое-кому - не дай Бог, конечно! - отхватить могут...
Член испуганно притих, а кишки подхватили мысль своего шефа:
- Да-да, в нашем дружном семействе нечто подобное уже было: у слепой кишки тоже вот такой червеобразный отросток висел, почти в двадцать сантиметров, - да вдруг подхватил ни с того ни с сего какую-то нехорошую болезнь, - и всем нам вскрытие устроили и усекновение этого, как его, - апениса...
- Да не «апениса», а аппендикса! - поправила одна кишка другую.
- Не всё ли равно? - один хрен! - возразила подружка.
Член обиделся до крайности, до крайности своей плоти:
- Тоже мне! - сравнили с каким-то загнившим паразитом... Этот ваш аппендикс нажрался, небось, какой-нибудь дряни, которую ему вы же и подсунули! А я своих клиенток персонально кормлю - и отборнейшей пищей, такой, что брюхо потом долго, без трёх месяцев год, кормежке радуется!..
Восприняв это как намёк, прямая кишка плотно поджала губки своего ануса: то ли её какие-то смутные воспоминания взволновали, то ли ей скрытая угроза почудилась...
Лишь мочевой пузырь всё это время как воды в рот набрал: он-то хорошо понимал, что его час ещё не настал, что в случае чего пожар тушить ему придётся...
В конце концов запас аргументов у противоборствующих сторон иссяк. Каждый сделал нужное ему дело. Теперь нужно было сделать общее.
Все конечности, округлости и некоторые из выступающих частей объединились вокруг туловища вплоть до самого конца и решили общее дело делать без головы.
Язык опять высунулся было со своими идиотскими возражениями, но руки пригрозили ему, что наложат себя на голову, одна сверху, другая снизу, - и защёлкнут челюсти так, что у языка конец отвалится.
Язык, прежде чем спрятаться, успел бросить:
- У меня конца нет. Я - единое целое. У меня есть только кончик.
Член опять взвился:
- Смотри-ка, конца у него нет!.. Не созрел ещё - а туда же!..
А руки сделали угрожающий жест:
- Нам всё одно-едино: конец ли, кончик ли!.. Мы тебе не конец, так хотя бы кончик отчикаем - и это будет конец твоей гласности! - и ты станешь бесконечным целым!..
Язык окрысился в последний раз:
- Но-но, вы!.. - культи́ безличности!.. всадники без головы!.. - и юркнул в нору своего рта.
...Быстренько, за считанные секунды, было проголосовано решение оставить голову на месте, кислорода ей не перекрывать, но от руководства телом отстранить.
Туловище руками и ногами было «за», руки и ноги - тем более: им намекнули, что и без них вовсе обойтись можно, если что...
1-14 февраля 2000 года
(написано под влиянием событий в ГосДуме 18 января)
© Ник Йур, 2011