«Не любись на пляжу»
Копирую в ЖЖ, дабы не было в забыть.
Егор Холмогоров на лицекнижии:
Одним из важных наших общих дел была газета «Спецназ России», бывшая по сути главным изданием «новых патриотов» в 2000-2010 годах. Был момент, когда ее интеллектуальное влияние бесконечно превосходило значение ветеранской многотиражки. И именно благодаря Крылову. Её читали военные, архиереи, профессора, её реферировали в «Новом мире» и обозревали из Лондона. Алексей Беляев Гинтовт сделал картину «Спецназ России» в серии образов российской прессы.
Но чтобы понять как вообще такое могло получиться, нужно сначала затронуть крыловский бекграунд. Его мама Валентина Ивановна долгие десятилетия проработала в ПГУ КГБ СССР, занимаясь созданием автоматизированных аналитических систем. То есть систем, которые могли бы на основании полученной первичной информации сделать выводы. Главный из таких выводов, который имел цену жизни и смерти - вывод о том, что потенциальный противник ведет первичную подготовку к нанесению ядерного удара первым. Понятно, что есть армия США сделала повышенный заказ консервов или развернула где-то доплнительный защищенный командный пункт, само по себе это ни о чем не говорит. А вот если такие факты многочисленны и имеют определенную структуру, то вывод может быть сделан.
Вот такую систему разрабатывала В.И., как мы её называли, сидя на полковничьей должности, при том, что была разведенной беспартийной женщиной без погон. Не знаю была ли эта система завершена, или в 1991 году все похерилось, но, я думаю, ответ нам знать и не положено.
В.И. была потрясающим человеком. Невероятно умная и проницательная, хозяйственная, умеющая продумывать организацию жизни, язвительная, властная без деспотизма. О том, как она воспитывала Костю, бывшего очень непростым ребенком, склонным, к примеру, к разного рода опасным для него и окружающих химическим опытам, говорит одна история.
Однажды Костя узнал о том, что есть такой модный интересный философ Ницше у которого есть потрясающее произведение "Так говорил Заратустра". Он очень его хотел прочитать, но в совке Ницше конечно не издавали, он был назначен фашистом. Дореволюционный "Заратустра" Ницше стоил на черном рынке диких денег. Услышав просьбу мама сказала: «Я куплю тебе Ницше, если ты внимательно прочтешь хотя бы один том Гегеля». Так было положено начало новому этапу в развитии русской философии, поскольку Гегель, в конечном счете, показался Косте гораздо интересней, чем Ницше. А с Заратустрой он разобрался в оригинале, без немецких посредников.
Ко мне она относилась очень хорошо и как костина мама - я казался ей подходящей компанией для сына - не пью, говорю о философии, тихий, вежливый и ненавязчивый, и просто как к собеседнику - иногда, когда я звонил, а Костя спал еще, она развлекалась беседой со мной и читала практически лекции по теории творческой эволюции Тейяр де Шардена. Или рассказывала забавные анекдоты. Например историю о том, как однажды огромная ЭВМ, загружаемая с перфокарт (в молодости у Крылова было, кстати, множество перфокарт, используемых как закладки и карточки для записей), тестируемая на свойства искусственного интеллекта, вдруг замигала множеством лампочек, ожесточенно заверещала. Вокруг неё сгрудились сотрудники, ожидающие, что она сейчас возвестит Абсолютную Истину, и вот заскрипели иголки печатающего устройства и она распечатала и впрямь мистическое изречение: «Не любись на пляжу».
К концу 1980-х Крылов закончил МИФИ и пошел на работу к маме. Это было нормально для тех времен. Дочь моих родственников-контрразведчиков сама отслужила долгие годы. Маму мою они пристроили в машбюро, но потом она оттуда ушла, чтобы не мешать загрангастролям отца и вернулась в медицину. На меня у них тоже были планы, не реализовавшиеся, однако, ибо после 1991 года контора представляла куда меньший интерес, да я и не смог бы служить со своим уровнем дисциплины. Так что в таком начале карьеры не было ничего необычного или даже свидетельствовавшего об особой тяге Константина с спецслужбам.
Не знаю были ли у него погоны младшего лейтенанта. Но он точно работал в лесу и обучался в Краснознаменном Институте имени Андропова на момент, когда в 1991 году все рухнуло. В КГБ появился Бакатин. У многих сотрудников появилось ощущение, что их точно сдадут и предадут, да еще и выдадут на люстрацию, так что они начали сваливать.
О настроениях в той среде говорит такой странный факт, что спусковым крючком стала замена надписи на памятнике погибшим чекистам с «Павшим за дело коммунизма» на «Павшим за Россию». Многих возмутило то, что ведь иные из павших были совершенно равнодушны к России и пали на самом деле за коммунистическую идею. Сейчас мы бы, в том числе и Крылов, оценили эту замену столь же негативно, но по прямо противоположным причинам. А тогда люди начали увольняться.
Уволилась и группа В.И., включая Костю, постаравшись максимально зачистить все следы своего пребывания. Ибо по улицам бродила корибанта демократии Новодворская во главе статысячных толп и требовала люстраций (на одну такую демонстрацию даже меня затащил однокурсник). Поэтому не желая афишировать свою принадлежность Крылов всегда публично отвечал, что учился в эти годы в авиационном институте.
Нежелание афишировать у него нарастало, так как он с годами все более негативно относился к СССР, чекизму и прочему, а количество врагов, которые охотно бы спекулировали этой информацией, распуская, к примеру, слухи, что он «тайный агент» было весьма велико, какой-нибудь Дмитревгеньич, да и не только. Поэтому Костя с годами к упоминанию этой темы относился нервно, но после его смерти не вижу причины почему об этом факте не говорить. СВР дала нам блестящих национальных идеологов - антибольшевиков, на Л.П. Решетникова посмотрите. Очень жалею, что не успел их познакомить, быть может дело с кладбищем устроилось бы проще.
После ухода, группа В.И. создала фирму НИИТКОН, которая пыталась продавать услуги по сложному аналитическому программированию. Работал в ней и Костя, хотя дела шли туго - продукт был слишком сложным, дорогим и нелинейным, чтобы приспособить его к коммерческим делам. Кибернетика и сейчас не то чтобы очень хорошо работающая наука, а уж тогда….
Хотя именно с крыловской подачи я прочел, к примеру, «Мозг фирмы» Стаффорда Бира, после которого Константин всегда был предубежден к Пиночету прервавшему яркий кибернетический эксперимент правительства Альенде. Я с годами пришел к выводу что хрен с нею с кибернетикой и к Пиночету начал относиться хорошо, а он всегда предпочитал ему других правителей того же типа.
Где-то в 1997 году НИИТКОН познакомился с Ассоциацией ветеранов группы «Альфа». Ее председатель Сергей Гончаров тогда шел в московские депутаты, выборы были еще конкурентными, поэтому опасность проигрыша не исключалась, так что Костю наняли как политтехнолога. "Купил жене шубу" с гордостью рассказывал он о результатах этой подработки.
Впрочем еще до этого он прочел альфовцам лекции, которые потом были изданы как книга «Поведение» и кажется и профинансировали это издание тоже они, точнее он. Владимир Николаевич Ширяев.
Ширяев - энергичный, невысокий лысоватый человек - в первой «Альфе» бывший парторгом (но не освобожденным, а настоящим воякой, прошедшим Афган в боевом режиме) и взявший на себя всю оргработу по сплачиванию ветеранов в целостный организм. Это был «настоящий русский мужик» в хорошем смысле слова - очень сердечный, настоящий трудоголик, нечеловечески честный и ответственный. О нем говорит один маленький факт - в каком-то году он нанял людей на очередную выборную кампанию, но что-то пошло не так, деньги, которые он обещал, не были получены. И тогда он продал свой кроссовер, чтобы расплатиться, и до конца жизни ездил на синенькой ниве.
Его отеческая заботливость доходила до каких-то предельных пределов, так однажды он отвез мою маму с дочкой из Москвы в деревню в Калужской области, это 3-4 часа дороги, в том числе по проселку. Не помню вез сам или кто-то из его людей, но точно на его машине. Мне, Косте, он постоянно говорил как важен зож, как надо беречь здоровье, худеть. Однажды проплатил мне профилактический курс какого-то улучшающего кровообращения лекарства, фанатом которого был (честно говоря, мне это казалось каким-то шарлатанством, никакого эффекта я не почувствовал, но он в них очень верил).
Но для меня 10, а для Крылова почти 15 помещения Ассоциации, арендуемые почему-то в Республиканской детской больнице на Юго-Западе, были для нас домом родным. Маленькие комнатки арендованных отделений советской больницы, много разной альфовской символики. Голос Ширяева, всегда отечески-снисходительно-насмешливый: «Дааа, поиздержался ты. Поиздержался…». Я ездил поговорить, за гонорарами, за помощью, посоветоваться, Костя там вообще работал, иногда сутра до вечера, так как много лет был главредом «Спецназа» заменив в 2002 Диму Лысенкова, с которым мы вчера повидались немножко на прощании. На какой-то момент Костя получил возможность делать в газете что хочешь, сопротивлялся ему только Паша Евдокимов, прекрасный военный журналист и что называется старопатриот по убеждениям (он стал главредом после смерти Ширяева, на Костину смерть сейчас откликнулся очень теплым некрологом).
В 2007 Костя лишился поста главреда из-за Русского Марша - главный авторитет «Альфы» генерал Зайцев вышел из редсовета в знак протеста против того, что главред газеты играет такую роль в настолько явно оппозиционном движении. В итоге главредство с Крылова сняли - осуждать ассоциацию за это трудно, они силовики, верные президенту силовику, на этом строились все их успехи, а тут такое. Главредом стал Ширяев, но как автор Крылов в газете сохранился и, как я понимаю, значительную часть редакторских функций реализовал по прежнему.
У Ширяева была идея довольно странная для человека его социального контекста. Он верил, что группа интеллектуалова может изменить реальность текстами, так сказать методом «магического реализма» как он выражался. И от меня всегда этого магического реализма, заклинания словами, ждал и требовал. Отсюда несколько преувеличенная пафосная заклинательность большинства моих текстов эпохи «Спецназа». Ширяев в роли главы редсовета представлял собой незаурядное явление, потому что он печатал вещи, которые редактора других сми не пропустили бы из политической или эстетической трусости. Статьи, рассказы Харитонова, мои длиннющие многочастные исторические эссе, развернутые философские эссе Крылова, статьи про всякую историческую экзотику - и всё это в формате еженедельника для ветеранов спецназа и сотрудников всевозможных охранных предприятий.
Собрали прекрасных авторов - помимо Крылова и меня - Светлана Лурье, Армен Асриян. Полос было немного и они были нам нужны самим на прокорм, но все-таки время от времени мы подтягивали и множество других авторов - от Сергея Кизюкоа (Элиезера Воронеля Дацевича, легендарного Русского Удода), до Олега Кашина, которого напечатали пару раз, но потом он принес что-то показавшееся Ширяеву русофобским, и его печатать перестали. Но публикация в Спецназе была едва ли не первой у Кашина после личного переезда в Москву.
Созданная Ширяевым крыша была нечеловечески для нас удобна.
Во-первых, было чувство безопасности. Он не выдаст. Уверен, что никакого дела по 282 статье при его жизни бы не произошло, так как он просто договорился бы на более ранней стадии и урегулировал вопрос. Да и вряд ли вообще Крылова стали бы трогать, поскольку в «чекистском государстве» с зонами контроля все четко, а «спецназ» впервые тронули лишь в последние годы и то, как я понимаю, там люди накосячили нечеловечески, просто потеряли берега (пока Ширяев был модератором сообщества берега не терялись).
Во-вторых, был определенный эффект пыли в глаза, который в момент, когда мы были практически ноунеймами значил весьма и весьма немало. Представляешься «Эксперт Ассоциации ветеранов подразделения анитеррора «Альфа», значок на лацкане, и у оборзевшей шоблы сразу больше уважения: а вдруг человек правда что-то знает, где-то принят, у него… Связи. Поскольку в тот момент никакой внешней общественной силы за нами еще не стояло, такая игра в «интеллектуальный спецназ» давала колоссальное расширение возможностей.
Ну и, наконец, это был один из немногих способов заработка, который был нам тогда доступен. Ширяев платил четко - 100 долл. за полосу, не больше и не меньше, и ты мог считать, что это как абсолютно надежный банк, который гарантирован тебе в любом случае. Это было нечеловеческое чувство усточивости, хотя с годами, с ростом наших карьер и возможностей в материальном и престижном плане это значило все меньше, но я не бросал «Спецназ» до самой ширяевской смерти, присылал какие-то материалы, пусть и откуда-то перепечатываемые, просто чтобы не бросать.
Еще у Ширяева был проект, который он все пытался реализовать, сперва с В.И., потом с Костей. Составить огромную базу данных всех людей, с которыми «альфовцы» могли бы установить контакты и которые могли бы помочь в решении вопросов. С этой базой у Ширяева ничего не вышло, не хотели делиться информацией, и хорошо что не вышло - мне кажется тут его бы сразу же грохнули, как обладающего огромным активом. Костя писал для этой предполагаемой базы подробный классификатор. Это была его специальность, усвоенная в конторе у мамы, умение писать подробные классификаторы, которая многократно потом ему пригодилась, при написании «Нового мирового порядка», при изобретении альтернативной википедии - «Традиция» и т.д.
Валентина Ивановна умерла в марте 2000 года. Уже весь 1999 она болела раком. Костя был сам не свой. Ширяев мобилизовал все свои медицинские связи, ей прокалывали курсы этих иммуномодулирующих «чудо-лекарств». Но ничего не помогло. В.И. кажется не особо и верила что поможет - как-то осенью 1999 мы сидели у Кости на кухне, она кормила нас вкуснейшим мясом, которое они с Надей делали. И Костя стал убежденно говорить, что вот скоро ты выздоровеешь… Она, уже изможденная порядком, возразила: «Скорее бы уж умереть». Костю это очень разозлило и он начал делать каике-то маздеистские охранные жесты (он их вообще делал довольно часто). Уже в больнице перед самой смертью она давала ему инструкции для передачи мне, касательно моей личной жизни. Толковые инструкции, кстати. По совести, Костя от этой смерти никогда так и не оправился, до и после это были два разных Кости
А Ширяев умер в 2010 году в июне, внезапно скончался в своем кабинете примерно в том же возрасте, в котором ушел и Крылов. Оторвался тромб. Была настолько святая уверенность, что он исключительно следящий за своим здоровьем спортсмен, доживет до ста лет. И это было как обухом по голове. Я тогда был в первой в своей жизни закгранпоездке в Черногории, и буквально бежал оттуда, скрываясь от хозяев, чтобы попасть в аэропорт и прилететь в Москву по поменянному билету, и успеть на его похороны.
Вот как Крылов писал в некрологе Ширяеву: «Даже в самом конце девяностых нас гнобили и не подпускали к прессе, либо подпускали в качестве забавных «дурачков» на потеху гельманам да галковским. Ширяев сделал газету - «Спецназ России». Отстоял ее самостоятельность от многочисленных «доброжелателей» со всех сторон, пытавшихся использовать и знакомство, и админресурс, и деньги, чтобы зашить нам рот. Он отбился от всех. И требовал от нас лишь одного, чтобы мы были веселее, злее, задорней, наглее, смелее в проектах. Он называл это «магическим реализмом». Могу сказать вполне определенно, что большинство моих лучших текстов 2000-2004 годов было сделано под ширяевской накруткой…».
Лучший крыловский текст той эпохи, опубликованный в «Спецназе», на мой взгляд, это эссе «Плачет киска в коридоре», посвященное тому, как зло бьет на жалость, чтобы отстоять свою возможность гадить. Полагаю, что это шедевр моральной философии всех времен и народов, сопоставимый с некоторыми диалогами Платона или трактатом «О мнимом праве лгать из человеколюбия»...
Егор Холмогоров на лицекнижии:
Одним из важных наших общих дел была газета «Спецназ России», бывшая по сути главным изданием «новых патриотов» в 2000-2010 годах. Был момент, когда ее интеллектуальное влияние бесконечно превосходило значение ветеранской многотиражки. И именно благодаря Крылову. Её читали военные, архиереи, профессора, её реферировали в «Новом мире» и обозревали из Лондона. Алексей Беляев Гинтовт сделал картину «Спецназ России» в серии образов российской прессы.
Но чтобы понять как вообще такое могло получиться, нужно сначала затронуть крыловский бекграунд. Его мама Валентина Ивановна долгие десятилетия проработала в ПГУ КГБ СССР, занимаясь созданием автоматизированных аналитических систем. То есть систем, которые могли бы на основании полученной первичной информации сделать выводы. Главный из таких выводов, который имел цену жизни и смерти - вывод о том, что потенциальный противник ведет первичную подготовку к нанесению ядерного удара первым. Понятно, что есть армия США сделала повышенный заказ консервов или развернула где-то доплнительный защищенный командный пункт, само по себе это ни о чем не говорит. А вот если такие факты многочисленны и имеют определенную структуру, то вывод может быть сделан.
Вот такую систему разрабатывала В.И., как мы её называли, сидя на полковничьей должности, при том, что была разведенной беспартийной женщиной без погон. Не знаю была ли эта система завершена, или в 1991 году все похерилось, но, я думаю, ответ нам знать и не положено.
В.И. была потрясающим человеком. Невероятно умная и проницательная, хозяйственная, умеющая продумывать организацию жизни, язвительная, властная без деспотизма. О том, как она воспитывала Костю, бывшего очень непростым ребенком, склонным, к примеру, к разного рода опасным для него и окружающих химическим опытам, говорит одна история.
Однажды Костя узнал о том, что есть такой модный интересный философ Ницше у которого есть потрясающее произведение "Так говорил Заратустра". Он очень его хотел прочитать, но в совке Ницше конечно не издавали, он был назначен фашистом. Дореволюционный "Заратустра" Ницше стоил на черном рынке диких денег. Услышав просьбу мама сказала: «Я куплю тебе Ницше, если ты внимательно прочтешь хотя бы один том Гегеля». Так было положено начало новому этапу в развитии русской философии, поскольку Гегель, в конечном счете, показался Косте гораздо интересней, чем Ницше. А с Заратустрой он разобрался в оригинале, без немецких посредников.
Ко мне она относилась очень хорошо и как костина мама - я казался ей подходящей компанией для сына - не пью, говорю о философии, тихий, вежливый и ненавязчивый, и просто как к собеседнику - иногда, когда я звонил, а Костя спал еще, она развлекалась беседой со мной и читала практически лекции по теории творческой эволюции Тейяр де Шардена. Или рассказывала забавные анекдоты. Например историю о том, как однажды огромная ЭВМ, загружаемая с перфокарт (в молодости у Крылова было, кстати, множество перфокарт, используемых как закладки и карточки для записей), тестируемая на свойства искусственного интеллекта, вдруг замигала множеством лампочек, ожесточенно заверещала. Вокруг неё сгрудились сотрудники, ожидающие, что она сейчас возвестит Абсолютную Истину, и вот заскрипели иголки печатающего устройства и она распечатала и впрямь мистическое изречение: «Не любись на пляжу».
К концу 1980-х Крылов закончил МИФИ и пошел на работу к маме. Это было нормально для тех времен. Дочь моих родственников-контрразведчиков сама отслужила долгие годы. Маму мою они пристроили в машбюро, но потом она оттуда ушла, чтобы не мешать загрангастролям отца и вернулась в медицину. На меня у них тоже были планы, не реализовавшиеся, однако, ибо после 1991 года контора представляла куда меньший интерес, да я и не смог бы служить со своим уровнем дисциплины. Так что в таком начале карьеры не было ничего необычного или даже свидетельствовавшего об особой тяге Константина с спецслужбам.
Не знаю были ли у него погоны младшего лейтенанта. Но он точно работал в лесу и обучался в Краснознаменном Институте имени Андропова на момент, когда в 1991 году все рухнуло. В КГБ появился Бакатин. У многих сотрудников появилось ощущение, что их точно сдадут и предадут, да еще и выдадут на люстрацию, так что они начали сваливать.
О настроениях в той среде говорит такой странный факт, что спусковым крючком стала замена надписи на памятнике погибшим чекистам с «Павшим за дело коммунизма» на «Павшим за Россию». Многих возмутило то, что ведь иные из павших были совершенно равнодушны к России и пали на самом деле за коммунистическую идею. Сейчас мы бы, в том числе и Крылов, оценили эту замену столь же негативно, но по прямо противоположным причинам. А тогда люди начали увольняться.
Уволилась и группа В.И., включая Костю, постаравшись максимально зачистить все следы своего пребывания. Ибо по улицам бродила корибанта демократии Новодворская во главе статысячных толп и требовала люстраций (на одну такую демонстрацию даже меня затащил однокурсник). Поэтому не желая афишировать свою принадлежность Крылов всегда публично отвечал, что учился в эти годы в авиационном институте.
Нежелание афишировать у него нарастало, так как он с годами все более негативно относился к СССР, чекизму и прочему, а количество врагов, которые охотно бы спекулировали этой информацией, распуская, к примеру, слухи, что он «тайный агент» было весьма велико, какой-нибудь Дмитревгеньич, да и не только. Поэтому Костя с годами к упоминанию этой темы относился нервно, но после его смерти не вижу причины почему об этом факте не говорить. СВР дала нам блестящих национальных идеологов - антибольшевиков, на Л.П. Решетникова посмотрите. Очень жалею, что не успел их познакомить, быть может дело с кладбищем устроилось бы проще.
После ухода, группа В.И. создала фирму НИИТКОН, которая пыталась продавать услуги по сложному аналитическому программированию. Работал в ней и Костя, хотя дела шли туго - продукт был слишком сложным, дорогим и нелинейным, чтобы приспособить его к коммерческим делам. Кибернетика и сейчас не то чтобы очень хорошо работающая наука, а уж тогда….
Хотя именно с крыловской подачи я прочел, к примеру, «Мозг фирмы» Стаффорда Бира, после которого Константин всегда был предубежден к Пиночету прервавшему яркий кибернетический эксперимент правительства Альенде. Я с годами пришел к выводу что хрен с нею с кибернетикой и к Пиночету начал относиться хорошо, а он всегда предпочитал ему других правителей того же типа.
Где-то в 1997 году НИИТКОН познакомился с Ассоциацией ветеранов группы «Альфа». Ее председатель Сергей Гончаров тогда шел в московские депутаты, выборы были еще конкурентными, поэтому опасность проигрыша не исключалась, так что Костю наняли как политтехнолога. "Купил жене шубу" с гордостью рассказывал он о результатах этой подработки.
Впрочем еще до этого он прочел альфовцам лекции, которые потом были изданы как книга «Поведение» и кажется и профинансировали это издание тоже они, точнее он. Владимир Николаевич Ширяев.
Ширяев - энергичный, невысокий лысоватый человек - в первой «Альфе» бывший парторгом (но не освобожденным, а настоящим воякой, прошедшим Афган в боевом режиме) и взявший на себя всю оргработу по сплачиванию ветеранов в целостный организм. Это был «настоящий русский мужик» в хорошем смысле слова - очень сердечный, настоящий трудоголик, нечеловечески честный и ответственный. О нем говорит один маленький факт - в каком-то году он нанял людей на очередную выборную кампанию, но что-то пошло не так, деньги, которые он обещал, не были получены. И тогда он продал свой кроссовер, чтобы расплатиться, и до конца жизни ездил на синенькой ниве.
Его отеческая заботливость доходила до каких-то предельных пределов, так однажды он отвез мою маму с дочкой из Москвы в деревню в Калужской области, это 3-4 часа дороги, в том числе по проселку. Не помню вез сам или кто-то из его людей, но точно на его машине. Мне, Косте, он постоянно говорил как важен зож, как надо беречь здоровье, худеть. Однажды проплатил мне профилактический курс какого-то улучшающего кровообращения лекарства, фанатом которого был (честно говоря, мне это казалось каким-то шарлатанством, никакого эффекта я не почувствовал, но он в них очень верил).
Но для меня 10, а для Крылова почти 15 помещения Ассоциации, арендуемые почему-то в Республиканской детской больнице на Юго-Западе, были для нас домом родным. Маленькие комнатки арендованных отделений советской больницы, много разной альфовской символики. Голос Ширяева, всегда отечески-снисходительно-насмешливый: «Дааа, поиздержался ты. Поиздержался…». Я ездил поговорить, за гонорарами, за помощью, посоветоваться, Костя там вообще работал, иногда сутра до вечера, так как много лет был главредом «Спецназа» заменив в 2002 Диму Лысенкова, с которым мы вчера повидались немножко на прощании. На какой-то момент Костя получил возможность делать в газете что хочешь, сопротивлялся ему только Паша Евдокимов, прекрасный военный журналист и что называется старопатриот по убеждениям (он стал главредом после смерти Ширяева, на Костину смерть сейчас откликнулся очень теплым некрологом).
В 2007 Костя лишился поста главреда из-за Русского Марша - главный авторитет «Альфы» генерал Зайцев вышел из редсовета в знак протеста против того, что главред газеты играет такую роль в настолько явно оппозиционном движении. В итоге главредство с Крылова сняли - осуждать ассоциацию за это трудно, они силовики, верные президенту силовику, на этом строились все их успехи, а тут такое. Главредом стал Ширяев, но как автор Крылов в газете сохранился и, как я понимаю, значительную часть редакторских функций реализовал по прежнему.
У Ширяева была идея довольно странная для человека его социального контекста. Он верил, что группа интеллектуалова может изменить реальность текстами, так сказать методом «магического реализма» как он выражался. И от меня всегда этого магического реализма, заклинания словами, ждал и требовал. Отсюда несколько преувеличенная пафосная заклинательность большинства моих текстов эпохи «Спецназа». Ширяев в роли главы редсовета представлял собой незаурядное явление, потому что он печатал вещи, которые редактора других сми не пропустили бы из политической или эстетической трусости. Статьи, рассказы Харитонова, мои длиннющие многочастные исторические эссе, развернутые философские эссе Крылова, статьи про всякую историческую экзотику - и всё это в формате еженедельника для ветеранов спецназа и сотрудников всевозможных охранных предприятий.
Собрали прекрасных авторов - помимо Крылова и меня - Светлана Лурье, Армен Асриян. Полос было немного и они были нам нужны самим на прокорм, но все-таки время от времени мы подтягивали и множество других авторов - от Сергея Кизюкоа (Элиезера Воронеля Дацевича, легендарного Русского Удода), до Олега Кашина, которого напечатали пару раз, но потом он принес что-то показавшееся Ширяеву русофобским, и его печатать перестали. Но публикация в Спецназе была едва ли не первой у Кашина после личного переезда в Москву.
Созданная Ширяевым крыша была нечеловечески для нас удобна.
Во-первых, было чувство безопасности. Он не выдаст. Уверен, что никакого дела по 282 статье при его жизни бы не произошло, так как он просто договорился бы на более ранней стадии и урегулировал вопрос. Да и вряд ли вообще Крылова стали бы трогать, поскольку в «чекистском государстве» с зонами контроля все четко, а «спецназ» впервые тронули лишь в последние годы и то, как я понимаю, там люди накосячили нечеловечески, просто потеряли берега (пока Ширяев был модератором сообщества берега не терялись).
Во-вторых, был определенный эффект пыли в глаза, который в момент, когда мы были практически ноунеймами значил весьма и весьма немало. Представляешься «Эксперт Ассоциации ветеранов подразделения анитеррора «Альфа», значок на лацкане, и у оборзевшей шоблы сразу больше уважения: а вдруг человек правда что-то знает, где-то принят, у него… Связи. Поскольку в тот момент никакой внешней общественной силы за нами еще не стояло, такая игра в «интеллектуальный спецназ» давала колоссальное расширение возможностей.
Ну и, наконец, это был один из немногих способов заработка, который был нам тогда доступен. Ширяев платил четко - 100 долл. за полосу, не больше и не меньше, и ты мог считать, что это как абсолютно надежный банк, который гарантирован тебе в любом случае. Это было нечеловеческое чувство усточивости, хотя с годами, с ростом наших карьер и возможностей в материальном и престижном плане это значило все меньше, но я не бросал «Спецназ» до самой ширяевской смерти, присылал какие-то материалы, пусть и откуда-то перепечатываемые, просто чтобы не бросать.
Еще у Ширяева был проект, который он все пытался реализовать, сперва с В.И., потом с Костей. Составить огромную базу данных всех людей, с которыми «альфовцы» могли бы установить контакты и которые могли бы помочь в решении вопросов. С этой базой у Ширяева ничего не вышло, не хотели делиться информацией, и хорошо что не вышло - мне кажется тут его бы сразу же грохнули, как обладающего огромным активом. Костя писал для этой предполагаемой базы подробный классификатор. Это была его специальность, усвоенная в конторе у мамы, умение писать подробные классификаторы, которая многократно потом ему пригодилась, при написании «Нового мирового порядка», при изобретении альтернативной википедии - «Традиция» и т.д.
Валентина Ивановна умерла в марте 2000 года. Уже весь 1999 она болела раком. Костя был сам не свой. Ширяев мобилизовал все свои медицинские связи, ей прокалывали курсы этих иммуномодулирующих «чудо-лекарств». Но ничего не помогло. В.И. кажется не особо и верила что поможет - как-то осенью 1999 мы сидели у Кости на кухне, она кормила нас вкуснейшим мясом, которое они с Надей делали. И Костя стал убежденно говорить, что вот скоро ты выздоровеешь… Она, уже изможденная порядком, возразила: «Скорее бы уж умереть». Костю это очень разозлило и он начал делать каике-то маздеистские охранные жесты (он их вообще делал довольно часто). Уже в больнице перед самой смертью она давала ему инструкции для передачи мне, касательно моей личной жизни. Толковые инструкции, кстати. По совести, Костя от этой смерти никогда так и не оправился, до и после это были два разных Кости
А Ширяев умер в 2010 году в июне, внезапно скончался в своем кабинете примерно в том же возрасте, в котором ушел и Крылов. Оторвался тромб. Была настолько святая уверенность, что он исключительно следящий за своим здоровьем спортсмен, доживет до ста лет. И это было как обухом по голове. Я тогда был в первой в своей жизни закгранпоездке в Черногории, и буквально бежал оттуда, скрываясь от хозяев, чтобы попасть в аэропорт и прилететь в Москву по поменянному билету, и успеть на его похороны.
Вот как Крылов писал в некрологе Ширяеву: «Даже в самом конце девяностых нас гнобили и не подпускали к прессе, либо подпускали в качестве забавных «дурачков» на потеху гельманам да галковским. Ширяев сделал газету - «Спецназ России». Отстоял ее самостоятельность от многочисленных «доброжелателей» со всех сторон, пытавшихся использовать и знакомство, и админресурс, и деньги, чтобы зашить нам рот. Он отбился от всех. И требовал от нас лишь одного, чтобы мы были веселее, злее, задорней, наглее, смелее в проектах. Он называл это «магическим реализмом». Могу сказать вполне определенно, что большинство моих лучших текстов 2000-2004 годов было сделано под ширяевской накруткой…».
Лучший крыловский текст той эпохи, опубликованный в «Спецназе», на мой взгляд, это эссе «Плачет киска в коридоре», посвященное тому, как зло бьет на жалость, чтобы отстоять свою возможность гадить. Полагаю, что это шедевр моральной философии всех времен и народов, сопоставимый с некоторыми диалогами Платона или трактатом «О мнимом праве лгать из человеколюбия»...