Русская революция через призму журнала "Life"
В капиталистических странах Запада еще мало научных трудов, объективно освещающих историю пролетарской революции к социалистического строительства в СССР, роль Коммунистической партии Советского Союза. Зато широким потоком издаются книги, проникнутые духом «холодной войны», ненавистью к советскому народу, фальсифицирующие его историю. К числу последних относится и книга английского журналиста Мурхеда[1], написанная по инициативе редакторов американского журнала «Life».
В предисловии Мурхед сообщает, что ранее редакция «Life» финансировала работу доктора Стефана Т. Поссони, профессора международных отношений иезуитского Джорджтаунского университета, задачей которого являлось «изучение техники большевистского заговора» (стр. 11). С этой целью Поссони и его сотрудники просмотрели свыше 6 тыс метров микрофильмов с документами архива немецкого министерства иностранных дел, перерыли два десятка библиотек, беседовали со многими людьми, которые «были связаны с большевистскими лидерами», и даже прочитали 800 книг. В результате этих «исчерпывающих исследований», пишет Мурхед, они установили, что якобы «немцы играли важную роль в деле установления власти Ленина и большевиков» (стр. 14).
Примечательно, однако, что, сделав такое «удивительное открытие», д-р Поссони намеревался ограничиться публикацией только статьи. О причинах такой сдержанности д-ра Поссони в предисловии Мурхеда говорится очень неясно. Некоторый свет на это обстоятельство проливает другая работа, вышедшая в Англии за несколько месяцев до опубликования книги Мурхеда[2]. Ее составитель собрал наиболее важные документы, которые зафиксированы в вышеупомянутых микрофильмах и которые имели хоть какое-нибудь отношение к пресловутому «открытию» Поссони (между тем Мурхед о ней даже не упоминает). Эта книга совершенно не подтверждает «открытия» Поссони.
Очевидно, редакторы журнала «Life» сочли необходимым значительно пополнить материал Поссони с тем, чтобы он выглядел убедительным хотя бы для людей, незнакомых с предметом. Во всяком случае, они, несомненно, были согласны с Поссони в том. что настало время оспорить «ортодоксальное коммунистическое отношение к Ленину и к революции» (стр. 12). С этой целью они и предложили г-ну Мурхеду дать «развернутое изложение» исследований Поссони.
Мурхед откровенно признает (стр. 14), что он принялся за дело, «не обладая какими-либо специальными знаниями о России и революции». Он был вынужден прибегнуть к источникам, «которые имеются в любой хорошей библиотеке». Перечисляя их в своей библиографии, он делает упор главным образом на сочинения Суханова, Троцкого. Милюкова и антисоветских писателей типа Пэрса (Англия). Чемберлина и Кеннана (США) и Палеолога (Франция). Единственное произведение В. И. Ленина, которое он упоминает (заметим, кстати, что многие труды В. И. Ленина легко достать в любой хорошей английской публичной библиотеке), - это переписка Владимира Ильича с семьей, переведенная на английский язык в 1937 году. Мурхед называет еще одну работу, принадлежащую перу коммуниста, - книгу Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Поистине, оснащение чересчур легкое для того, чтобы разобраться в истории русской революции! Г-н Мурхед, по существу, и сам признает это в предисловии. Однако, заявляет он, его рукопись улучшилась в результате исправлений и советов американского троцкиста/150/ Бертрама Д. Вульфа и «многих других, кто посвятил годы и даже всю свою жизнь изучению этого предмета» (никаких дополнительных указаний касательно личности «многих других» не дается).
Итак, вооружившись «исследованиями», писаниями и советами самых заядлых антисоветских «авторитетов», заручившись материальной помощью редакции журнала «Life» и духовной поддержкой римско-католических мудрецов из Джорджтаунского университета в Вашингтоне, г-н Мурхед смело пустился в плавание. Но увы, его хрупкая ладья сразу потерпела крушение.
Не зная русского языка и полностью положившись на информацию врагов русской пролетарской революции, г-н Мурхед, естественно, собрал в своем «исследовании» такую крупную коллекцию, мягко говоря, мальчишеских ляпсусов о русской истории, которой не было со времен пресловутого комитета Овермена, созданного сенатом Соединенных Штатов Америки в 1919 г. (выдержки из доклада этого комитета вышли в СССР в 1927 году)[3]
Все ошибки и нелепости, которыми пестрит книга Мурхеда, перечислить невозможно. Но о некоторых из них сказать следует. Пусть народы социалистических стран знают о том, как капиталисты стараются отравить сознание огромного количества людей, чтобы восстановить их против СССР (книга г-на Мурхеда в течение семи недель до ее издания печаталась в лондонской газете «Sunday Times» Впоследствии во многих газетах были опубликованы положительные рецензии).
В главе второй, делая экскурс в более далекое прошлое, автор воскрешает старую легенду, выдуманную английскими сторонниками царизма, что будто бы земства, созданные при Александре II. являлись «сельскими советами», «своего рода местным самоуправлением» (стр. 26). Так Мурхед подкрепляет свое заявление о том, что в России задолго до революции наблюдалось «серьезное продвижение к свободе» (там же) Между тем еще в 1913 г. справочник «Русский ежегодник», изданный в Лондоне с участием царского правительства для английских бизнесменов, указывал:губернские земства «состоят главным об разом из дворян или представителей аристократии»[4], уездные земства избираются в соответствии с имущественным цензом; губернатор, являвшийся непосредственным выразителем интересов самодержавия на местах, мог снимать с должности чиновников, которых назначали земства, и отменять постановления, которые они принимали[5]. Следовательно, г-н Мурхед при желании мог бы легко обнаружить, что земства (которым разрешалось заниматься некоторыми вопросами школьного дела и медицинского обслуживания) в действительности являли собою всего лишь одно из средств, с помощью которых класс помещиков держал в узде крестьянство, и они ни в коем случае не могли служить свидетельством «серьезного продвижения к свободе».
Говоря о Г. В Плеханове. Мурхед вдруг становится в позу его защитника. «Большевики при Сталине искажали его облик к замалчивали его заслуги», - пишет он (стр 48). В действительности же в «Кратком курсе истории ВКП(б)» говорится о Г. В. Плеханове как о «выдающемся пропагандисте марксизма», труды которого «расчистили почву для победы марксизма в России». На этих трудах «учились и воспитывались марксисты в России». Мурхед утверждает, что Г. В. Плеханову «в энциклопедиях отводится всего лишь несколько строк» (стр. 49). Однако в 33-м томе Большой советской энциклопедии Г. В Плеханову посвящено не несколько строк, а двенадцать с половиной столбцов убористого текста. Его труды неоднократно переиздавались в СССР, в том числе в последние годы.
Мурхед далее утверждает, что подпольная организация РСДРП «неуклонно расширялась» после Минского съезда в 1898 г. (стр. 50): что «Плеханов и его друзья» издавали «Искру» (стр. 51); что созыв II съезда «явился кульминационной точкой двадцатилетних усилий Плеханова» (стр. 52). Г-ну Мурхеду, очевидно, невдомек, что избранный в Минске Центральный комитет был вскоре арестован: что это обстоятельство, а также пропаганда, которую вели экономисты, не позволяли создать партийную организацию до того, как «Искра» начала бороться за создание такой организации, и что боевая направленность, харак/151/тер «Искры» определились В И. Лениным вопреки Г. В Плеханову, который хотел издавать чисто пропагандистскую газету. Все это Мурхед мог бы узнать из произведений Ленина, изданных на английском языке уже много лет назад.
Касаясь революции 1905 г., г-н Мурхед заявляет. что будто бы «большевики в Петрограде вначале пытались бойкотировать Совет» (стр. 74). По-видимому, автор где-то слышал, что в этом году большевики призывали к бойкоту какой-то организации, и спутал Совет, созданный заводскими рабочими, с «булыгинскон думой», предложенной царем. Большевики в Совете рабочих депутатов играли выдающуюся роль, в чем Мурхед мог бы убедиться, прочитав хотя бы известную книгу Мейвора[6].
Поистине фантастическими являются замечания г-на Мурхеда в главе 5-й о столыпинской реформе. Он информирует читателя о том, что якобы к 1916 г. 6,2 млн крестьян уже «поселились на своей собственной земле» и что, когда большевики провозгласили лозунг «Вся земля крестьянам!». последние «уже владели 75% земли» (стр. 83). Если хоть на минуту поверить автору, то приходится только удивляться, почему же в 1917 г. крестьяне во всех уголках страны не знали, что земля, которую они брали в свои руки, уже «принадлежала» им, почему Временное правительство посылало карательные экспедиции против крестьян, захватывавших помещичьи земли (Мурхед ничего не пишет об этом в своей книге) и почему Декрет о земле, принятый II съездом Советов, имел такое огромное политическое значение и был с таким энтузиазмом встречен крестьянством.
Г-ну Мурхеду, видимо, неизвестно, что лишь небольшая часть крестьянства в результате столыпинских мероприятий покинула деревенские общины. При этом кулачество, переселявшееся на хутора, шло по пути дальнейшего обогащения, а беднота, не имевшая земли или потерявшая ее, пополняла армию городского пролетариата и сельских батраков. Не знает Мурхед и того. что около 40% лучшей земли находилось в руках крупных помещиков, а в деревенских общинах даже к 1905 г. кулакам принадлежала треть земли. Мурхед мог ознакомиться со всеми этими фактами и подтверждающим» их данными хотя бы по (отнюдь не марксистской) работе Оуэна «Русское крестьянское движение»[7], вышедшей на английском языке; тогда бы он не попал впросак.
Касаясь кризиса царского режима в декабре 1916 г., Мурхед пишет, что будто бы «повсюду наблюдалась странная апатия», ибо «большинство русских все еще почитало царя» (стр. 21-22). Если принять во внимание, что против забастовщиков в царской России применялись жестокие репрессии (нападения казаков, расстрелы, избиения и аресты), - воистину «странную апатию» отражают официальные статистические данные, свидетельствующие о том, что если в последние месяцы 1914 г. количество забастовок было 68, то в 1916 г. их насчитывалось 1 300. За тот же период число политических забастовок возросло с 7 до 245.
Уже давно в СССР опубликованы полицейские рапорты из архива Министерства внутренних дел, показывающие рост политической агитации как среди рабочих, так и среди крестьян.
Я не могу не сделать здесь критического замечания по поводу того, что ни на одном иностранном языке не были опубликованы обширные полицейские рапорты, которые были напечатаны, например, в книге Б. Граве «К истории классовой борьбы в России...»[8] и в первом томе «Очерков по истории Октябрьской революции»[9]. На иностранные языки переведены только отдельные выдержки из полицейских рапортов, напечатанные в «Истории гражданской войны в СССР». Это в течение уже многих лет дает возможность мошенникам и шарлатанам, выдающим себя за историков русской революции, распространять легенды, жертвой которых теперь пал г-н Мурхед.
Равным образом возникает вопрос: как согласовывается с заявлением Мурхеда об «апатии» народов России и о «почитании царя» ими восстание народов Средней Азии против царской военной службы, которое бушевало на огромной территории во второй половине 1916 года? Можно ответить: еще меньше, чем подобные же заявления/152/ апологетов империализма об «апатии» народа Ирландии согласовываются с фактом дублинского восстания, происшедшего за несколько месяцев до восстания в Средней Азии.
И в данном случае г-н Мурхед мог бы обнаружить в любой публичной библиотеке более надежные источники на английском языке, чем те, которыми он пользовался, например, работу Филипса Прайса «Война и революция в азиатской России»[10], не говоря уже о статьях этого же автора. которые печатались в газете «Manchester Guardian» в конце 1917 года.
Мурхед считает, что одна из главных причин русской революции заключалась якобы только в том, что Николай II «не был Петром Великим» (заметим, что не один Мурхед придерживается этого взгляда). Мурхед нс жалеет похвальных эпитетов, описывая достоинства последнего царя. и критикует его только за «слабость». Ясно, что г-н Мурхед нс ознакомился с обширными материалами, рисующими подлинное лицо Николая II. Такие материалы приводились в советских исторических журналах (см., например. «Красный архив» за 1922-1928 гг.), а также в других публикациях документов, в мемуарах. Советчикам Мурхеда, разумеется, не по душе достоверные сведения. Мурхед мог бы обратиться к тем работам на английском языке, которые очень полно суммируют имеющиеся свидетельства. Он мог бы ознакомиться с предисловием, написанным автором этих строк к переводу книги П. М. Быкова «Последние дни Романовых» (Лондон. 1934); эту книгу также можно найти в любой публичной библиотеке.
Мурхед рисует русский народ в самых черных красках. Он клеветнически заявляет, что в GO-x годах XIX в. это была «раса безымянных рабов», отличавшихся своей «леностью» (стр. 24). Когда в 1906 г. царь распустил первую думу, то протесты ни к чему не повели, ибо «массами овладела знаменитая русская летаргия» (стр. 81). Он утверждает, что когда в месяцы, предшествовавшие июлю 1914 г., состоялись массовые забастовки, то эти забастовки не имели-де никакого касательства к революционным партиям, а объяснялись «эмоциями и чувствами русских народных масс» (стр. 106).
Далее Мурхед пишет, что в январе 1917 г. русские будто бы чувствовали, что грядущая революция означает «голод, хаос, конец России» и что это будет «огромным искуплением» их собственной вины. Русский рабочий, несмотря на свое «послушание», приближался к «одному из своих периодических припадков полубезумия, в течение которых он мог думать только о том. чтобы громить, жечь и уничтожать» (стр. 148-149) Даже в первые дни марта 1917 г., вещает Мурхед, можно было видеть только «юношей, носящихся с бешеной скоростью на грузовиках и орущих во всю мочь» (стр. 154). в то время как «многие из участников демонстраций не знали, куда им нужно идти или что им нужно делать» (стр. 155). Согласно фантастическому сообщению Мурхеда, только когда организация, более могущественная, чем охранка, не говоря уже о большевиках, называвшаяся «межрайонной» (!), объявила 9 марта трехдневную всеобщую забастовку, - только тогда к ней примкнули большевики, которые «вначале выступали против восстания» (стр. 159).
Здесь что ни слово, то, мягко выражаясь, неправда. Называть русских людей XIX в. «ленивыми рабами» может только человек, совершенно не знакомый ни с русской действительностью, ни с достоверными историческими источниками. Статистические данные о крестьянских волнениях до и после реформы 1861 г. и многочисленных последующих волнениях, даже работы царистски настроенных английских путешественников, таких, как Гарольд Уильямс («Россия русских»)[11] или Стивен Грэм («Меняющаяся Россия»)[12]. начисто опровергают подобную клевету Мурхеда.
Характерно, что классовой борьбе пролетариата в книге уделено две строчки, в то время как описанию сватания Николая II и Александры отведено четыре с половиной страницы/ При описании периода с 1903 по конец 1916 г. борьбе рабочего класса уделено менее двух страниц из 61, зато на десяти с половиной страницах рассказано о похождениях Распутина и убийстве его.
Массовые стачки рабочих 90-х голов, принудившие власти прибегнуть к фабричному/153/ законодательству и завоевавшие громадный авторитет «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса»; стачечное движение 1902-1904 гг.; руководство социал-демократов. главным образом большевиков, забастовками 1912-1914 гг. - все это оказалось не замеченным Мурхедом Даже департамент полиции (1912-1913 гг.) признавал. что «из всех революционных организаций. существующих в России и за границей, единственная, которая не отстала от современного подъема в рабочем движении, которая успела достаточно сплотиться и зафиксировать свои лозунги и связи и теоретически и практически не отстать от всеобщего оживления,- это большевистская фракция Российской социал-демократической рабочей партии»[13].
В упомянутой выше литературе, оставшейся вне ноля зрения Мурхеда, можно найти такие неоспоримые доказательства роста влияния большевиков среди русского рабочего класса, как увеличение поданных за них голосов и полученных ими мест в рабочей курни Государственной думы за период с 1906 по 1912 г., результаты голосования в Петербургском Союзе металлистов в 1913 г., результаты выборов в страховые кассы в 1914 г., знаменитые подписные листы «Правды», так разнящиеся от подписных листов меньшевистской газетенки «Луч».
Поистине чудовищным и непостижимым является утверждение Мурхеда о том. что революция означала «искупление вины» русских людей и знаменовала собою «конец России». На английском языке издано немало материалов, показывающих, как русские рабочие и крестьяне верили в революцию, понимая, что она принесет им свободу, а России - возрождение. Кстати, заявление Мурхеда о «послушании» рабочих, прозвучи оно полвека назад, вызвало бы изумление их эксплуататоров. В этом отношении весьма красноречивы рапорты полиции (составленные начиная с октября 1916 г.), признающие революционную активность рабочего класса. Да и работа такого, несомненно, антибольшевистски настроенного очевидца, как Майкл Фарбмэн («Россия и борьба за мир»)[14] также могла бы открыть глаза Мурхеду на истинное положение дел в стране.
А какую поистине абсурдную картину свержения царизма (8-12 марта) рисует Мурхед! Пожалуй, наиболее гротескно выглядит сочиненная им история об «орущих юношах в грузовиках». О социалистической революции в России напечатаны воспоминания многих современников - их можно прочесть в английской прессе; опубликованы доклады агентов секретной полиции. и нигде не упоминаются эти «орущие юноши». Напротив, все свидетельствует о том, что начиная с 8 марта проходили все более и более мощные демонстрации трудящихся, которые шли из рабочих районов через Неву к Невскому проспекту. Они то и дело заполняли всю проезжую часть дороги и переулки. Иногда их разгоняли кавалерия и полицейские. Однако вряд ли кто видел грузовики - и по вполне понятным историческим причинам; в России они тогда насчитывались единицами.
Вся курьезность положения, в которое попал Мурхед, заключается в том, что он, очевидно, спутал Петроград 1917 г. с Будапештом 1956 г. и вообразил, что народная революция выглядит так же, как попытка совершить фашистский путч.
Что же касается «межрайонки», то ее руководитель Юренев, выступая на VI съезде РСДРП (б), ясно дал понять, насколько малы были как размеры этой организации, так и масштабы ее деятельности. Подлинными руководителями революционных масс выступали большевистские организации.
Так, Бюро большевистского Центрального Комитета уже 10 марта выпустило манифест с призывом к рабочим организовывать забастовки и демонстрации, идти на революционное свержение царизма и установление демократической республики. Широкую деятельность проводил Петербургский комитет большевистской партии за весь период войны вплоть до 1917 года. Комитет за эти годы организовал 19 нелегальных типографий и печатных установок, издал 87 листовок и газет. Петербургский комитет в декабре 1916 г. руководил 15-ю районными организациями; он одерживал победы при выборах в военно-промышленные комитеты и фабричные страховые кассы. Все эти факты приведены в книге М Г. Флеера «Петербургский комитет большевиков в годы войны. 1914-1917»[15]/154/
Читатель, конечно, не удивится, если узнает. что в описании г-на Мурхеда образ В. И. Ленина предстает совершенно неузнаваемым. Так, рассматривая события 1905 г., Мурхед прибегает к инсинуации, заявляя, что В. И. Ленин якобы использовал деньги врагов. Он рассказывает некую запутанную историю о японском полковнике и финском буржуазном националисте, которые созвали в Париже «совещание 30 революционных руководителей». На этом совещании, сообщает Мурхед, был будто бы выработай план подрывной работы в России; на проведение этого плана «японец нашел деньги». Затем Мурхед добавляет: «Роль Ленина в этом деле неясна». А дальше пишет: «Известно, однако, что в это время он (то есть Ленин.- А. Р.) достал деньги, ибо в декабре 1904 года он смог финансировать свою новую газету «Вперед»» (стр. 64 -65). Таким образом, делается намек: возможно, мол, что, в конце концов, японец-то дал все-таки деньги Ленину. Факты опровергают это идиотское измышление М. П. Лядов в своих воспоминаниях описывает просто и понятно, как стала издаваться газета «Вперед»: «Денег у нас действительно не было совсем. Но вот Бончу удалось раздобыть кредит в одном французской издательской фирме на бумагу и печатание. Мне удалось убедить одну русскую студентку, получившую на поездку домой из России сто рублен, одолжить их нам вместо того, чтобы ехать домой. Вот с этими ресурсами мы поехали к Ильичу. Стали снова наседать на него, что с этими средствами начинать дело можно, что мы уверены, что часть газеты мы распродадим за границей, это даст нам средства для дальнейших номеров. Как только попадет наша газета в Россию, придут деньги и оттуда». На этом и согласились, хотя «всех наших ресурсов еле-еле хватало на оплату наборщикам за первый номер газеты»[16].
Наборщик газеты «Вперед» И. М. Владимиров вспоминал в 1923 г., как большевистские эмигранты в Швейцарии работали чистильщиками окон и носильщиками, но отдавали «свои последние сантимы для создания своей газеты»[17]. Нечего и говорить. что газета «Вперед» была совсем непохожа на журнал «Life». Она печаталась убористым шрифтом на четырех страничках папиросной бумаги, в ней не было ни доходных объявлений, ни крупных заголовков. В. И. Ленин в своих письмах в ноябре и декабре 1904 г. и в течение первых недель 1905 г. снова и снова подчеркивал отчаянную нужду в деньгах. Русский читатель может убедиться в этом, просмотрев 8-й, 34-й, 36-й тома Собрания сочинений В. И. Ленина (4-е издание). Естественно, что «источники» г-на Мурхеда ничего общего не имеют с документами и фактами. Г-н Мурхед и его советчики отдавали явное предпочтение сомнительного свойства историям о японских полковниках.
Если читатель обратится к опубликованным работам В. И. Ленина, он увидит, что эти работы камня на камне не оставляют от заявлений г-на Мурхеда, будто в 1905 г. большевики не знали, что революция назревает, ибо были якобы заняты «бесплодной интеллектуальной склокой» с меньшевиками, будто после поражения революции В. И Ленин в период с 1906 по 1914 г. утратил все надежды и «неоднократно» говорил: «Я не ожидаю увидеть революцию» (стр. 79)
Полностью воспроизводя сплетни о «захвате партийных фондов», экспроприациях и тому подобные выдумки меньшевиков, распространявшиеся ими в 1911 г., Мурхед утверждает, что якобы «Ленин так никогда и не ответил на эти обвинения» (стр. 101). Но если бы он ознакомился с «Воспоминаниями о Ленине» Н. К. Крупской (которые уже давно переведены на английский язык), то узнал бы. что в том же году был опубликован чрезвычайно подробный ответ на эти «обвинения» с предисловием, написанным В. И. Лениным. Мурхед, конечно, не упоминает и о том, как отнеслись к клеветническим заявлениям меньшевиков германские социал-демократические держатели партийных фондов. Каутский назвал подобные домыслы «отвратительными», а Клара Цеткин - «грязными измышлениями».
Еще один пример того, как бесцеремонно обращается Мурхед с фактами. Он очень хочет показать читателю, что и в 1917 г. В. И. Ленин не был убежден в том, что революция произойдет. Ради этого Мурхед грубо искажает фактическое положение вещей. Хотя, по правде говоря, его уже много лет назад опередил троцкист Дойтчер, распространявший подобную же легенду в английской прессе. Мурхед дважды/155/ рассказывает в книге о лекции В. И. Ленина, прочитанной им в Цюрихе 22 января МИ7 года. Он приводит следующие слова Владимира Ильича из лекции: «Мы. старики. может быть, нс доживем до решающих битв этой грядущей революции» (стр. 21, 192).
продолжение http://yroslav1985.livejournal.com/164583.html