Сталинские карандаши судьбы
Карандаши на столе секретаря Сталина Власика
В Блоге Павловского на ФБ замечтельное обсуждение сталинского метода редактуры на примере документа о чистке в Армении.
Андрей Юрганов о сталинской культуре редактирования: // Хотел бы поделиться некоторыми своими наблюдениями в работе со сталинскими документами. В свое время я расшифровывал его пометы на стенограммах совещания историков 1944 года, и увидел одну интересную закономерность. У Сталина всегда были под рукой три карандаша, трех цветов: черного, синего и красного. Я установил, что каждый цвет имел свой глубокий смысл: черный - вопрос нуждается в обсуждении, синий - согласен, но не окончательно и готов выслушать доводы, если они есть, и красный, запрещающий обсуждать, немедленно выполнять... В этом страшном документе Сталин показал, что готов услышать соображения, если они есть, а вот Ежов, явно подражаю шефу, подписывает документ красным карандашом. Тут возможна интрига, но не обязательна. Он мог здесь даже подписать черным карандашом, и тогда у людей была бы надежда на чудо. Синий цвет - маленькая, очень маленькая форточка в небо, почти безнадежная... это была игра, веселящая души тиранов.
Андрей Диатлов Эта культура пережила Салина на много лет. В ЦК ВЛКСМ, например, в восьмидесятые, было важно, в каком углу документа наложена резолюция. От этого зависело, надо ли исполнять команду. Даже если она была абсолютно положительной, ноне на своем месте - дело было не пробить. Наверное, и в ЦК партии так было, раз комсомольцы так делали.
Алексей Цибин У московского "мэра" Промыслова по преданию для этого были три ручки, синяя, фиолетовая и чёрная. Например решение о предоставлении жилплощади с положительной резолюцией в зависимости от её цвета могло означать "дать", "не дать" и "в установленном порядке". Распределение цветов держалось в секрете от непосвященных.
Алексей Ковалев дает свой перевод статьи Холли Кейс "Тиран-редактор" про страсть Сталина к редактуры
Для Сталина редактура была страстью, которая простиралась куда дальше мира опубликованных текстов. Следы его синего карандаша можно обнаружить на циркулярах и докладах высокопоставленных партийных работников («Против кого направлен этот тезис?») и на карикатурах, нарисованных членами его ближнего круга во время бесконечных ночных заседаний («Верно!» или «Покажите всех членов Политбюро!»). Во время блокады Ленинграда немцами (1942-43) он нарисовал вокруг города на большой карте, висевшей в Кремле, синий круг, а летом 1944 года начертил новые границы Польши именно синим карандашом. На встрече с Уинстоном Черчиллем несколькими месяцами позже британский премьер-министр наблюдал, как Сталин «взял синий карандаш и поставил на листке большую птичку», означавшую его согласие с «Соглашением о процентах» - договоренности о разделе Европы на западную и советскую сферы влияния.
Те немногие, кому удалось встретиться с лидером СССР в его кремлевском кабинете, упоминают в своих мемуарах тот самый синий карандаш. Георгий Жуков, командующий советскими войсками в годы Второй мировой, вспоминал, что Сталин «обычно делал свои записи синим карандашом, писал быстро, размашисто, разборчиво». Югославский коммунист Милован Джилас, встретившись со Сталиным, с удивлением обнаружил, что это вовсе не тот спокойный, уверенный человек, знакомый ему по фотографиям и кинопленкам: «Он играл своей трубкой, обводил синим карандашом слова, которыми были обозначены главные темы обсуждения, зачеркивал их косыми штрихами, когда обсуждение того или иного пункта было завершено, вертел головой и ерзал на стуле».
Историк из Стэнфордского университета Норман Неймарк (Norman Naimark) описывает пометки, оставленные карандашом Сталина как «жирные» и «толстые и обильные». Он отмечает, что Сталин лично редактировал «буквально любой внутренний документ, имевший хоть какую-нибудь важность» - и о том, что считать внутренним и важным, у него были самые широкие представления...
Даже когда у него в руках не было его верного синего карандаша, страсть Сталина к правке была всепоглощающей. Он вычеркивал людей - и целые народы - из рукописи земного бытия, стирал их с фотографий и вымарывал любые упоминания о них из словарей, приписывал им чужие слова и менял значения слов на противоположные, переписывал диалоги, подыскивая для своих собеседников более удобные (для него) формулировки. ...