Марк Паттерфорд. Фил Лайнотт - Рокер. Глава 9: Манёвры с сержантом Роком (Ходячий мертвец)
Зимой 85-го на бумаге всё выглядело довольно многообещающим. Сидя в холле офиса Тони Брэйнсби в Эдит Гроув, Челси, Филип казался достаточно расслабленным, чтобы быть в состоянии честно взглянуть на своё недавнее прошлое и с уверенностью смотреть в будущее. И не только это, он также был уверен в том, что Манчестер Юнайтед Рона Аткинсона в Новом году выиграет чемпионат Первого Дивизиона.
«В последние два года случались моменты, когда я был по-настоящему несносен», признаётся он, «но, опять же, у меня была масса времени, чтобы заниматься другими вещами, которые мне нравятся, например, быть с своими детьми, экспериментировать в своей студии, упражняться на басу и знакомиться с новыми друзьями.
Кроме того, это снова вернуло меня на улицы, дало мне шанс узнать, кто появился, что происходит нового, показало, что вообще-то я люблю новые веяния. Хорошо освободиться от ситуации, когда что бы ты ни сказал, в комнате все замолкают - как это бывает, когда твоя пластинка попадает в чарты - и было здорово, когда для разнообразия с тобой не всегда согласны. Я думаю, что многому научился, когда снова оказался в таком положении.
Какое-то время», добавляет он, «когда мой брак рушился, а с Grand Slam не получалось, я был в полном беспорядке. Но посмотри - ирландская удачливость! - я встал на ноги и снова выхожу драться!»
Трагическая ирония его последних слов пронзительно проступала передо мной. На самом деле всё интервью он кашлял и сморкался, и его обычная отговорка о том, что это всего лишь астма, звучала не очень убедительно. К тому же он выглядел довольно обрюзгшим в щеках, и его чёрные джинсы сидели очень плотно. Он был больше похож на побеждённого боксёра-тяжеловеса на следующее утро после боя, чем на того гибкого атлетичного парня, каким он был раньше.
Тони Брэйнсби помнит то последнее интервью достаточно хорошо, чтобы по его спине пробежали мурашки. Он ничего не сказал тогда Филипу, но отчётливо понимал, что всё очень плохо.
«Когда ты ушёл в тот день», рассказывает он мне, «Я спустился в хол по-быстрому переговорить с Филом, а затем вернулся в офис и сказал девочкам, что думаю, что только что разговаривал с мертвецом. Он выглядел таким больным - нагибался, словно старик, кашлял и схаркивал - я был в шоке. Он часто говорил мне: «Я всегда знаю, когда моему организму достаточно, не переживай», но всякий раз меня грызли сомнения.
Неимоверно тревожно это было, видеть, как это происходит прямо на твоих глазах. Я должен был это предвидеть, с другой стороны многие должны были это предвидеть. И опять же, Филу ничего не говорилось, потому что он «всегда знал, когда его организму достаточно». Вот такой «везунчик» он был…»
Джон Сайкс в последний раз видел Филипа примерно в то же время. Он вернулся в Англию из Америки, так как сам был не слишком здоров, и направился прямиком к Филипу домой.
«Однажды вечером я взял Фила с собой в Рединг повидать своего старика», вспоминает Сайкс, и он был очень болен. Мы только отъехали, когда его вырвало через открытое окно машины. Было очевидно, что это не просто расстройство желудка или что-то такое, поэтому я сказал: «Фил, тебе нужно сходить к доктору». Всё, что он мне ответил, было: «Ой, да в порядке я». Позже, когда мы ехали назад через Ричмонд, его стошнило опять. Я увидел достаточно и попробовал уговорить его позволить мне отвезти его к врачу тогда же, тем же вечером. Но он не позволил».
Обычно Лайнотт уже при лёгком приступе астмы обрывал телефон офиса, требуя врача. Его безразличие к поискам медицинской помощи на этот раз, казалось, говорило о том, что или он уже был у врача и знал, что умрёт, или он боялся показаться доктору из-за того, что услышит от того, что умирает. Лайнотт определённо знал, в каком серьёзном состоянии он был.
Скотта Горэма, большую часть времени после распада Lizzy проведшего в борьбе с собственной героиновой зависимостью и с гордостью заявлявшего, что он уже год, как «чист», вызвали проведать Лайнотта в декабре. Как и бесчисленное множество других друзей и знакомых, он утверждает, что убеждал Филипа выкинуть из жизни эту дурную привычку прежде, чем станет слишком поздно.
«Я знал, что он сидит на героине», говорит он, «потому что, когда он ширялся, приступы астмы у него всегда становились дичайшими. Но впервые я спросил его: «Чувак, ты до сих пор сидишь на этом дерьме? Говорю тебе, бросай!» Он сказал, что очень хочет уладить все свои дела, достал гитару и сыграл мне несколько идей для песен. Ещё он упомянул идею сделать что-то с Lizzy. Но, конечно, в тот раз он зашёл уже слишком далеко, его тело уже готово было развалиться».
Содержание