Марк Паттерфорд. Фил Лайнотт - Рокер. Глава 9: Манёвры с сержантом Роком (Плюс Арчер минус Дауни)
«Вообще-то уход Сайкса в тот момент стал для Фила ощутимым ударом», говорит Марк Стэнвэй. «Однако, я сочнил кое-какой материал с гитаристом по имени Лоуренс Арчер (Laurence Archer) и рассказал о нём Филу. Он был хорош, очень хорош, из одной лиги с Джоном Сайксом. Как только Фил услышал, как играет Лоуренс, его энтузиазм вернулся.
К несчастью, большую часть того периода Фил вёл себя следующим образом: он работал неделю напролёт и был полон жизни, а затем впадал в депрессию, и следующую неделю мы сидели, не делая ничего полезного и ожидая у моря погоды. Он был очень ненадёжен, и вам всегда казалось, что ему нужно что-то новое, что-то вроде прихода в команду Лоуренса, чтобы поддерживать его интерес на должном уровне».
Лоуренс Арчер, 21-летка с быстрыми пальцами и огромным потенциалом, уже какое-то время находился на периферии семьи Lizzy. Его отчим, Рубен (Reuben), фронтмен Laurec и Stampede - команд, в составе которых был и Лоуренс - ещё с подросткового возраста был другом Мика Лоуфорда (Mick Lawford), как-то работавшего тур-менеджером Lizzy, а в итоге ставшего костюмером Grand Slam. После этих групп Лоуренс присоединился к Wild Horses, менеджером которых всё ещё был Крис Моррисон, и примерно в это же время стал тусить с Джоном Сайксом.
«В то время у гитаристов было много хороших возможностей для выступлений», вспоминает Арчер, «и Джон, и я, оба мы получали предложения. Lizzy искали кого-то, и Whitesnake, и Оззи Осборн…
Как бы то ни было, ещё будучи в Wild Horses, я приходил в Odyssey Studious встретиться с Филом, и у него там был установлен небольшой стек, готовый для того, чтобы я поиграл. Он вручил мне гитару, которую купил для Гэри Мура, и мы какое-то время поджемовали. Для меня это был сон, ставший явью.
Stampede - The Runner (1983):
Click to viewПосле этого мы получили резидентство в Marquee, и в один из вечеров Фил приходил поджемовать с нами. Он предложил мне сыграть на концерте с Lizzy, но я отказался, так как по глупости своей всерьёз надеялся, что мы с Wild Horses на пороге того, чтобы добиться чего-то, а Lizzy были на последнем издыхании».
Они оставались на связи, и когда Марк Стэнвэй упомянул Лоуренса в связи с уходом Сайкса, кажется, встал на место очередной элемент пазла. Арчер, который в то время от имени Stampede проходил через «кучи политического дерьма», не играл уже около двух месяцев, когда ему позвонил Филип. Кроме того он только возвратился из велосипедной поездки и состриг свои волосы.
«Прежде, чем мне удалось опомниться, у моих дверей стоял лимузин, в котором сидел Марк Стэнвэй, и, не успев моргнуть глазом, я уже сидел в Stringfellow’s».
Арчер и Стэнвэй последовали за Лайноттом в Дублин, где, с Дауни, задающим ритм, экспериментальная группа начала работу над своим сетом. В Глен Корре они подготовили кое-какой материал, некоторое время провели в Clink Studios (в студии, переоборудованной из тюрьмы южнее Лиффи), а затем забронировали себе время для репетиций в хоутском Community Hall. Но Дауни был недоволен, ни музыкой, ни людьми, с которыми снова начал якшаться Фил. Исходным условием воссоединения Дауни с Лайноттом была договорённость о том, что новый состав начисто откажется от образа жизни Lizzy и не будет везти на себе пассажиров из прошлого.
«С моей точки зрения группа со всех сторон не была также хороша, как наша предыдущая команда», отмечает он. «Я спросил Фила: «В чём смысл организовывать ухудшенную копию Lizzy?» Он был убеждён, что группа выйдет отличная, дай только время, но я так не считал. На этом наши пути разошлись».
Чтобы ещё усложнить вещи, Magnum оправились после того, как их выбросили Jet Records, у них был новый состав и новое турне. Так как Стэнвэй официально всё ещё числился членом группы, то считал делом чести выполнить свои обязательства. Что поставило его в неловкое положение.
«Вообще-то я собирался уйти от Фила и в полной мере сосредоточиться на Magnum», признаётся он, «но после того, как он за короткий срок потерял Джона и Брайана, плюс с учётом того, что в разгаре были некоторые личные проблемы, не думаю, что он выдержал бы, если бы и я нанёс ему удар по зубам».
Стэнвэй принял участие в концертах Magnum, прихватив с собой Лоуренса Арчера, но чтобы успокоить Лайнотта, они оба пообещали вернуться после этого под его крыло и верой и правдой послужить в новой команде. По их возвращении им были представлены новые коллеги, ритм-гитарист Доиш Нагл и барабанщик Робби Бреннан (экс-Skid Row и Auto Da Fe), после чего принялись за репетиции к скромному ирландскому турне в начале мая, организованному с целью дать команде мягкий старт.
«На какое-то время», позже рассказывал мне Филип, «я подумывал о том, чтобы совершенно отойти от хард-рока. Если я и собирался снова играть агрессивную музыку, то хотел, чтобы это шло от сердца. Фишка «Thunder And Lightning» была в том, что, я полагаю, на добрые 50% это была чистая агрессия, и только остальные 50% - непосредственно творчество. Поэтому, когда с Lizzy было покончено, я потыкался в несколько других областей - сочинял глупенькие вещи с Джуниором и продюсировал команды вроде Auto Da Fe - просто, чтобы дистанцироваться от всего и перезарядить свои батареи. Затем я выскочил в Ноттингеме с Mama’s Boys и начал снова получать отдачу от тяжёлой игры, после этого я выходил с Magnum в Marquee, и определённо заново почувствовал вкус ко всему этому! После концерта я подумал: ладно, давайте снова запустим это представление!»
Множество названий было рассмотрено до того, как ирландская пресса окрестила команду именем Grand Slam. Были Reactor Factor, Catastrophe, Hell Bent On Havoc (удивительно безвкусное предложение), Slam Anthem и просто Slam (одно из названий для песни, крутившееся в голове у Лайнотта). Кажется, ничего не подходило, пока один ирландский журналист не написал предварительный вариант статьи о команде для дублинского издания «Evening Herald», предложив своему редактору такой заголовок: Grand Slam (Большой Шлем). Оно и прижилось.
Содержание