Марк Паттерфорд. Фил Лайнотт - Рокер.Глава 8: Это конец? (Дублин)
Вернувшись в Дублин, Лайнотт провёл несколько безрадостных недель, обдумывая свой следующий шаг. Он часы проводил в прогулках до пляжа, лежащего сразу за его садом в Хоуте, и обратно. Ему было необходимо подвергнуть переоценке не только свою карьеру, но и всю свою жизнь, так как наперекосяк пошёл и его брак. Кэролайн переехала обратно в Корстон, располагавшийся около Бата, чтобы быть ближе к своей семье, и Краутеры сомкнули свои ряды в стремлении оградить Сару и Кэтлин от разнузданного образа жизни своего отца. Впервые за многие годы Филип почувствовал, что теряет хватку в управлении собственной судьбой.
«Филип любил прогуливаться туда-сюда, но он никогда не терял присутствия духа», говорит Джим Фицпатрик, его компаньон во множестве таких прогулок по пляжу. «В этот раз, однако, он определённо был в депрессии. Он говорил мне, что движется в никуда, и я точно знаю, что он имел в виду. Он не хотел распускать Lizzy, и сердце его было разбито развалом группы.
Я понял, что здоровье Фила не в порядке. Я начал организовывать футбольные матчи на пляже, чтобы попытаться вовлечь его хоть в какую-то физическую активность, так как я - фанат фитнеса и нахожу физические упражнения лучшим способом избавиться от любого стресса. Я думал, что таким образом Фил преодолеет свою опустошённость, очистит свой разум от всего барахла, которое накопилось внутри него.
Плюс меня напрягали наркотики. Не простая дурь, а более серьёзные. Я видел, как люди дают ему спид, кокс и всё это дерьмо. Как-то раз я выбросил целый пакет из окна машины - я просто обнаружил его на сиденье! Это начало беспокоить меня».
Фицпатрик попытался призвать к разуму своего давнишнего друга (а теперь и соседа - художник приобрёл квартиру около пляжа рядом с Гленн Корром), но эта битва была заведомо проигранной. С того дня, когда Lizzy распались, и до самого последнего визита Лайнотта в Ирландию в 1985-м году он чувствовал, как Филип медленно скатывается в пропасть, деградируя самым неприглядным образом.
«Я видел, как его разум всё больше подвергается влиянию наркотиков», с грустью рассказывает он. «Раньше мы обсуждали самые животрепещущие темы - политику, религию, музыку, всё что угодно. Единственной темой, по которой мы были не согласны друг с другом, была политика, так как у Филипа был идеалистический взгляд на Ирландию: он смотрел на неё сквозь зелёные очки и считал, что если бы Британия отдала Северную Ирландию, то всё было бы замечательно. Я с этим согласиться не мог, и мы часами обменивались мнениями и строили теории о своей стране.
Но затем, в последние три года, Филип стал медленнее соображать, это был не тот человек, какого я знал когда-то. Пропала искра. А потом это стало проявляться физически, он начал набирать вес, что чрезвычайно заботило его, так как он очень гордился своим внешним видом.
Я пытался помочь Филу, но он меня надувал. Я как-то предложил: «Слушай, я куплю тебе велик, если ты будешь каждый день ездить по Howth Hill. Тогда ты очень быстро придёшь в форму. В итоге он сам купил два велосипеда - один для себя, другой для Кэролайн - и позвонил мне сказать, что выезжает кататься. Но каждый раз, когда я его видел, выглядел он ужасно, поэтому я понимал, что он врёт.
Позднее он совсем замкнулся в себе. Я ходил к нему в дом со своей семьёй - в то время моей дочери было четырнадцать - и вдруг я начал ощущать, что это не очень хорошая идея. Прежде мы с женой доверяли Филипу, но затем я увидел следы употребления героина - кусочки фольги, обожжённой снизу - и подумал: «Стоять! Так не годится!» Я начал чувствовать себя в его присутствии очень некомфортно. Слово «героин» никогда не использовали в отношении Филипа, но ты понимал, что происходит.
Большая проблема была в том», добавляет Фицпатрик, едва сдерживая свой гнев, «что около Филипа всегда вертелся определённый круг, державший людей вроде меня на некоей дистанции от него. Мы начинали чувствовать себя… не отлучёнными, но… вытолкнутыми на задворки. Им удавалось изолировать Филипа от его настоящих друзей, они не хотели, чтобы такие люди, как я, напрягали его из-за наркотиков, они хотели, чтобы вечеринка не заканчивалась.
Как по мне, наркотики искажают личность. Я наблюдал, как очень честный человек превращался в лжеца, и мне это совсем не нравилось. Я видел, как творческий гений теряет свой разум, и на это я также реагировал негативно. Как личность, он был на 90% прекрасен, даже несмотря на свои темные стороны характера, которые мне не нравились. В отношениях с женщинами к одним он относился, как к королевам, с другими обращался плохо, особенно с группиз. Но в целом он был потрясающим человеком, отзывчивой натурой, и меня очень злило, когда я видел, как эта личность разрушается.
Я всегда считал, что имел на него большое влияние - а на деле они притворялся, что я имею на него большое влияние - и я весьма гордился тем, что могу гулять с ним вдоль пляжа и пытаться направлять его в жизни. Я не читал ему лекции, просто старался развернуть его в верном направлении. Мы обсуждали наркотики, и я отчётливо помню, что отношение к героину было из ряда «если ты подсел, то ты труп». Так что я поверить не мог, что он занимается такими вещами. Выпивка, ладно, Колёса, ну, может быть. Кокаин, возможно. Но героин? Погоня за драконом? Я не мог в это поверить».
Содержание