Марк Паттерфорд. Фил Лайнотт - Рокер. Глава 7: Рок-звезда и человек (Кэролайн)
14-го февраля 1980-го года, в День Святого Валентина, Филип Лайнотт наконец-то женился на Кэролайн Краутер, матери своей 14-месячной дочери. Церемония в католической церкви Св.Елизаветы Португальской в Ричмонде и банкет после неё в Kensington Hilton, оба мероприятия тепло воспринятые со стороны шоу бизнеса, довершались океанами шампанского, цветов и толпой папарацци, настойчиво пытавшихся запечатлеть ещё одну «счастливую пару и полного гордости отца».
Двадцатилетняя Кэролайн была третьим ребёнком (из пяти) Лесли и Джин Краутер. С Филипом она познакомилась, когда, работая на Тони Брэйнсби, сделала ему чай. До этого она успела перепробовать целый ряд краткосрочных занятий, включая работу топлес-официантки в гламурном заведении в Сохо. Кроме того она позировала нагишом для мужского журнала «Mayfair» в 1977-м под псевдонимом Хилари Стивенс (Hilary Stevens), заработав за эту сессию 150 фунтов и будучи обманутой фотографом, убедившим её, что снимки будут опубликованы только в Голландии.
Те, кто был близок к компании, включавшей Кэролайн и её подругу Мадженту Девайн (Magenta Devine), известную своей героиновой зависимостью и также работавшую на Брэйнсби перед тем, как начать свою теперешнюю карьеру ведущей ТВ, заявляют, что наркотики были обычным делом в их социальном окружении, и что Кэролайн частенько баловалась ими. Эти утверждения развеивают высказываемые многими предположения, что именно Филип познакомил её с лёгкими наркотиками.
«Филу просто очень льстило то обстоятельство, что он встречается а) с дочерью Лесли Краутера и б) с девушкой с обложки «Mayfair», говорит Брэйнсби. «Не уверен, что Лесли был очень доволен тем, что его дочь встречается со звездой тяжёлого рока, я у же не говорю о том, что он был чёрным и обладал репутацией, какая за ним велась. Но Фил определённо потерял от Кэролайн голову, и они были отличной парой».
Несмотря на свою любовь к Кэролайн, Филип продолжал потворствовать своему образу Супер-Жеребца, образу, который увековечили даже национальные таблоиды, и многие, кто гастролировал с Lizzy, не переставали удивляться тем, насколько распущенными были его принципы. Его до конца не изменило даже рождение дочери, и в День Святого Валентина 1980-го года каждый изо всех сил пытался представить будущее сквозь украшенное розами представление. Было ли это, вопрошали таблоиды, приручение Дикаря от Рока? А Филип стоял перед камерами и ухмылялся своим оскалом с выдвинутой челюстью, держа свои мысли при себе.
Для многих гостей наиболее памятным моментом свадьбы стала речь отца невесты из уст Лесли Краутера, где он припомнил, что «когда Филип попросил руки моей дочери, я ответил: «А почему бы нет? Всё остальное-то у тебя уже есть!», заставив всех покатываться со смеху в проходах. Единственным гостем, что не чокнулся с ним бокалом шампанского Моёт, был шафер Скотт Горэм, которому предстояло ответить на красноречие и профессиональное ораторское искусство Краутера своим нервическим трёпом.
«Когда я согласился на эту роль, я не слишком представлял себе, что требуется от шафера в Британии», сокрушается он. «Я в штаны себе наложил, когда мне сказали, что я должен произнести речь. Я хочу сказать, что держать кольцо в церкви, не уронив, это ладно. Но вот встать перед сотнями людей в Kensington Hilton и попытаться продолжить за Лесли Краутером? Это уже катастрофа. Всё, чего мне хотелось, это как можно быстрее сбежать из этого зала».
Через два месяца после свадьбы Филип объявил о приобретении собственности в деревне Хоут на север от Дублина, чтобы в будущем развить в дочери её ирландские корни. Гленн Корр, огромное бунгало, прилегающее к пляжу со стороны первоклассной дороги, обошлось ему на публичном аукционе в 130 тыс.фунтов, но в то время его счета производили впечатление, и, так как он уже перешагнул 30-летний рубеж, то ощутил, что пришло время заложить какой-то фундамент для будущего своей семьи в Ирландии. Его мать и Дэннис были счастливы, так как это означало, что они смогут находиться в постоянной близости от своей обожаемой Сары. Крис Моррисон также поприветствовал этот шаг, означавший, что Лайнотт сэкономит на налогах кучу денег.
«В те дни», объясняет Моррисон, «налоговые выплаты достигли драконовских 83%. А на доход с инвестиций вы платили ещё 15% сверх того. Так что с каждого фунта вашей прибыли вы отдавали 98 пенсов! Ваши деньги обесценивались быстрее, чем вы их зарабатывали. Так что побудительных мотивов хранить деньги было не очень много.
Мы выстроили способ, легальный, позволявший Филипу обходить систему. Он был зарегистрирован постоянно проживающим а Ирландии, а в Британии - резидентом, и нам удалось создать ситуацию, когда если песня придумана за границей, или записана за границей, то доход от неё не облагался налогом, пока он не попадал в Британию. А деньги, которые он зарабатывал в Британии, также тратились, зачем с них платить 83% налогов?
У Лайнотта уже была недвижимость в Лондоне, самая значительная - Walled Cottage по Кью Роуд 184 в Ричмонде, графство Сюррей. Расположенный напротив Ботанических Садов Кью и окружённый третью акра земли особняк стоимостью 250 тыс.фунтов вмещал пять спален, три гостиные и сорока-футовый Бабушкин Флигель, который переделали в домашнюю студию. Но после того, как он раскошелился на Гленн Корр, Лайнотт решил инвестировать свои авторские в недвижимость и дальше, а также рассматривал возможность организации бизнеса для своей матери и Дэнниса в Дублине, что позволило бы им переехать из Манчестера окончательно. На 50-летний юбилей своей матери он подарил ей прекрасный дом под Хоутом, называвшийся Белыми Лошадьми, с видом на море. И в 1980-м потратил ещё 235 тыс.фунтов на отель под названием The Asgard, находившийся в Балскадден Бэй в Хоуте, и его мать сдавала гостиницу под мероприятия вроде свадеб и именин. К сожалению, в том же году в августовский Банковский День отель сгорел до тла.
«Нам позвонили в три часа ночи», рассказывает Филлис, «и мы помчались к отелю. Мы стояли и смотрели, как пожарные пытаются его потушить, но было уже слишком поздно. Филип стоял, обняв меня рукой и говорил: «Не переживай, ма, я куплю тебе другой»».
Всего за месяц до того, как сгорел The Asgard, Филип во второй раз стал отцом. Кэтлин Элизабет (Cathleen Elizabeth) родилась в Holes Hospital в Дублине 29-го июля 1980-го года, и по настоянию Филипа её имя начиналось с католической «C», а не «K», а среднее имя девочка получила в честь старшей сестры Кэролайн. Филис отмечает, что было некоторое разочарование от того, что вторым ребёнком не стал мальчик, но пышущее здоровье младенца с лихвой компенсировало это обстоятельство.
«Обе девочки были прекрасны, и он обожал их», заливается румянцем Филлис, «мы все их обожали. Плюс, когда мы с Дэннисом снова обосновались в Дублине, мы надеялись, что сможем быть одной большой семьёй, когда Филип возвращался домой. Так хотел Филип, он любил семейную атмосферу.
Он был отцом от природы», подчёркивает Дэннис. «Он любил детей и был очень обходителен. Он мог часами кататься по полу, играя с ними. И пожилых людей он тоже любил, и если он присутствовал на вечеринке, то старался всех обойти и поговорить со всеми стариками. Он намеренно избегал навязчивых типов, и сидел с тихими застенчивыми людьми - потому что и сам вообще-то был застенчив. Он мог прийти в смущение за секунду и ненавидел, например, когда кто-то матерился в присутствии его матери. Он даже не любил, если по телевизору показывали что-то сексуальное, когда мы все вместе смотрели его. Не поверите, но я часто видел, как он краснеет.
Временами», с тоской добавляет Дэннис, «я думаю, что его фанатам было бы неплохо увидеть Филипа с другой стороны. Они видели рокера на сцене, но не видели мужчину, который приходил домой и играл с детьми, или баловал своих любимых собак, или общался со своей бабушкой, доводя её до смеха. Для меня это был настоящий Филип».
Содержание