Марк Паттерфорд. Фил Лайнотт - Рокер. Глава 2: Маленький чёрный мальчуган (Окончание)
«У Филипа иногда возникали проблемы с пением, он не попадал в тональность,» объясняет Шилдс, «и я всё не мог понять, почему. А потом однажды я решил взглянуть на его горло и увидел там эту штуку размером с мячик для гольфа, ужасную опухоль. Очевидно, что его проблемы были из-за неё. Последней каплей был случай, когда мы записывали «Strawberry Fields» для телешоу на RTE. Он так сильно не попадал, что было стыдно. После этого он решил, что поедет в Манчестер, чтобы удалить гланды, но пока его не было, мы продолжали играть и решили, что звучим также хорошо, как Cream. Когда он вернулся в Дублин, мне пришлось сказать ему, что он больше не нужен команде.
Решение выкинуть Филипа далось мне по-настоящему тяжело,» признаётся Шилдс, «ведь он был моим лучшим другом. В 1969-м я женился на Маргарет, и он стал моим шафером. Мы даже ездили в медовый отпуск в гостиницу его матери в Манчестер. Так что мы были близки, но… ну, знаете, приходится принимать решения, которые по вашим ощущениям пойдут на пользу команде, а в тот момент я искренне чувствовал, что без него нам будет лучше.
Тем не менее, он был настроен держать себя в руках, и я сказал ему, что научу играть на басу и правильно дышать при пении. Он погружал голову в ведро с водой и учился держать дыхание, но это не очень работало. Однако, с бас-гитарой он освоился довольно быстро, он ежедневно приходил на уроки, аккуратный, как часы.»
Браш Шилдс жил в то время в дублинском районе Кабра Уэст (Cabra West), от Клонтарфа туда нужно было долго ехать на автобусе, но Филип каждое утро к десяти часам был на пороге Браша после того, как большую часть ночи проводил в занятиях дома. Шилдс убедил его, что научиться играть на басу проще, чем на гитаре, так как «всего с четырьмя струнами, о которых нужно думать, уже через три месяца он сможет сколотить команду, а имея дело с шестью, процесс может сильно затянуться». Долго ждать он не хотел.
Тот же Шилдс обеспечил Филипа и первой бас-гитарой, Федер Джазом, который он купил у друга за 40 фунтов, а Филипу согласился уступить за 36.
«Конечно, Фило есть Фило, и он мне так и не заплатил за неё,» косо улыбается Шилдс. «Но я был просто рад помочь ему, особенно после того, как попросил его из группы.»
«Когда Филип рассказал мне, что его турнули из Skid Row, я был на седьмом небе!» смеётся Дауни. «Я тогда тоже сидел без дела, поэтому решил, что это идеальный момент, чтобы снова задуматься о создании совместной команды.
После The Black Eagle я на какое-то время совсем отошёл от музыки, но в итоге из чисто финансовой необходимости два или три месяца отстучал в этой кантри-энд-вестерн группе, The Burma Boys Showband. Это было довольно тягостно, но я сидел без гроша в кармане!
В конце концов, я оказался на прослушивании в команде под названием Sugar Shack, и я проявил себя очень хорошо. Две песни, которые пришлось играть, были мне отлично знакомы - «Key To Love» с альбома Джона Мейолла и «Hide Away», которую исполнял Клэптон - и к счастью, я получил место. Это было примерно в то время, когда Фил и Браш просили меня присоединиться к Skid Row, но мне не очень нравилась, музыка, которую они играли, и к тому же у Sugar Shack появился шанс отправиться в студию и записать сингл. Мы записали версию композиции Тима Роуза (Tim Rose) «Morning Dew», и она забралась на шестнадцатое место в ирландских чартах. Все были потрясены, ведь мы были неизвестной командой. Мы не могли поверить в свою удачу, и вдруг на нас посыпалась куча приглашений со всей страны.
Однако вскоре внутри группы разросся конфликт. Половина ребят желала сдвинуться в сторону поп-мейнстрима, а другая хотела больше блюза. Мы начали ругаться. Помню, на представлении сингла «Morning Dew» («Утренняя роса») наш гитарист Брайан Туми (Brian Twomey), пьяный вдрызг, вышел к микрофону и сказал: «Вот наш новый сингл, называется «Morning Sickness» («Утренняя рвота»).» Тот парень, что пел у нас, Пэт Форчун (Pat Fortune), рассвирепел и едва не треснул Брайана гитарой - всё это на сцене, перед лицом прессы и людей из звукозаписывающей компании! После этого было грандиозное махалово кулаками за сценой, и нет смысла говорить, что после такого мы недолго продержались вместе.
Sugar Shack - Morning Dew:
Click to viewНекоторые из нас продолжили играть, тем не менее, и мы прямиком двинулись как раз по пути блюза. Джон Мейолл, Питер Грин, вот такого плана. Мы получили статус резидентов в паре мест - в Файв Клаб и Ма’с Баре (Ma’s Bar), получилось вполне прилично - и ещё у нас прошла парочка концертов с Aynsley Dunbar’s Retaliation. Но в целом поток приглашений стал медленно иссякать, и промоутеры перестали нам звонить. Ситуация всё ухудшалась на протяжении двух лет, в итоге Брайан Туми женился, и группа развалилась.
Когда это произошло, я не знал, что делать. Я подумывал о том, чтобы эмигрировать в Англию и попытать счастья там. И тут однажды я столкнулся с Филом, он рассказал мне, что тоже ничего не делает и… «Эй, давай сколотим группу!».»
Брайан предложил обратиться к Пэту Куигли, поинтересоваться, не захочет ли он играть на басу, и когда выяснилось, что тот готов, он, в свою очередь, предложил привлечь гитариста по имени Джо Стаунтона (Joe Staunton). Филип с удовольствием экспериментировал с различными музыкантами в команде, и на самом деле он был сторонником гибкого состава с самого зарождения того, что впоследствии станет известно как Orphanage.
«Его идея,» разъясняет Дауни, « состояла в том, что должно быть ядро из меня, его и Джо, на сцене дополняемое теми, кто есть под рукой. В какие-то вечера нарисовывался Терри Вуд (Terry Wood), Гэри Мур, я полагаю, тоже был, и временами я оглядывался и насчитывал семь или восемь человек вместе с нами на сцене, мы джемовали. Я думаю, это была хорошая идея.
В этот раз Фил хотел играть свои собственные песни. Он был свидетелем того, как Браш Шилдс ввёл в программу Skid Row несколько композиций собственного сочинения и вышел сухим из воды, и хотел сделать то же самое. Поэтому Фил стал использовать в сете некоторые новые песни - одной из этих ранних мелодий стала «Chatting Today», другой была «Saga Of The Ageing Orphan». Как минимум несколько композиций, в итоге вошедших в первый альбом Thin Lizzy, были придуманы ещё во времена Orphanage. Кроме того мы много играли вещей Боба Дилална (Bob Dylan), много соула, «Knock On Wood», вещи Sam & Dave, ранних Free, Джеффа Бека (Jeff Beck)… и с удовольствием употребляли кислоту, гашиш и всё такое. Это не делало нас лучше, но было весело!»
Thin Lizzy - Chatting Today (1972):
Одним из персонажей дублинской beat-сцены, который должен был хорошо знать Лайнотта в то время, был Симус «Смайли» Болджер (Seamus «Smiley» Bolger), парнишка с северной окраины, с готовностью бравшийся за любую роль, связанную с музыкальным бизнесом, от ди-джея до журналиста, от роуди до промоутера и основного Мистера Улаживающего-Проблемы. В середине 60-х он как репей таскался за своим старшим братом и был знаком со всеми местными группами. Но он заявляет, что никогда не встречал никого, кто был бы также решительно настроен достичь успеха, как паренёк из Крамлина.
«Впервые я увидел его воскресным вечером, играющим с The Black Eagle в Club A-Go-Go,» вспоминает Смайли, «я зашёл в гримёрку после концерта, они все спорили друг с другом. Я помню, рационально объяснил это тем, что The Who постоянно спорят друг с другом - так что, может, это и хорошо!
Казалось, ничто не в силах остановить Филипа. Когда он снова объединился с Брайаном Дауни после ухода из Skid Row, я помню, как разговаривал с ним в клубе сразу за Графтон Стрит, и он поведал мне, что уверен, у него всё получится. Он знал, что в лице Брайана у него есть нужный барабанщик, и у него не было сомнений, что он пойдёт далеко, с Orphanage или без.
В Ирландии было ещё всего два человека с таким же отношением к делу, Гелдоф и Боно. Мы смеялись над Гелдофом, когда он говорил, что вылезет наверх, и я много раз обсуждал с Боно, смогут ли U2 добиться хоть чего-нибудь. Лишь после второго альбома U2 начали воспринимать всерьёз. Но с Филипом у вас было такое чувство, что он определённо рождён для вершин. Филип верил в это, и мы верили в это.»
Однако, Orphanage не стали пропуском в бессмертие для Филипа. Группа продолжала работать по всей Ирландии в течение 1969-го года, а потом случайная встреча с другим высоко котирующимся ирландским (хотя и из Северной Ирландии) музыкантом посеяла зерно, из которого выросло последнее детище Лайнотта.
«Orphanage были вместе примерно восемь- десять месяцев,» говорит Брайан Дауни, «однажды вечером мы играли в Countdown Club, где нас и увидел Эрик Белл. Он тогда работал с John Farrell And The Dreams, но хотел заняться чем-то другим. Вот так и родились Thin Lizzy.»
Orphanage - Step Into Your Shoes:
На самом деле, путь Эрика Белла по жарким танцевальным площадкам 60-х к творческому оазису Thin Lizzy почти также долог, как и его дорога от урожденного белфастца до новоявленного дублинца. Он был вдохновлён ливерпульской сценой и в особенности впечатлён тем, как старательно вслед заморским командам продвигаются Them из его же родного Белфаста, его раскрывающийся талант гитариста протащил его через череду профессиональных и полу-профессиональных команд, от The Bluebeats и The Earth Dwellers к The Atlantics и The Jaguars, в то время, как в промежутках он сводил концы с концами, подрабатывая смотрителем уличных газовых фонарей (он был одним из последних представителей этой профессии в Белфасте), рабочим на консервной фабрике, а позже - на фабрике по производству рубашек.
К 1965-му году он присоединился к The Deltones (именно когда он играл с этой группой в клубе в Голливуде, в нескольких милях на северо-восток от Белфаста, Белл познакомился с «Малышом» Гэри Муром; отец Мура управлял клубом, а команда его 14-летнего сына, The Beat Boys, имела там статус резидентов), но два года спустя он продолжил тем, что имел краткосрочное удовольствие работать рядом с Вэном Моррисоном в Them, после чего основал группу под названием Shades Of Blue. Какое-то время работа была регулярной, но затем интерес спал, и когда однажды вечером в отеле Мэритайм (Maritime Hotel) к нему обратился певец Джон Фаррелл (тогда с выступавший с The Movement) и предложил пройти прослушивание в его новый состав, The Dreams, у него не оставалось другого выбора.
Белл получил работу и переехал в Дублин, чувствуя себя не совсем дома в одетом в костюмы септете со всеми этими неизбежными намёками на Beatles, но зарабатывая, тем не менее, относительно приличные деньги. И не только это, когда менеджер The Dreams, Джим Хэнд (Jim Hand), упросил The Tremeloes написать песню для его группы, и результат, «I Will See You There», стал большим хитом в Ирландии, Белл обнаружил, что работает в одной из самых обсуждаемых команд в стране.
The Dreams - I Will See You There (прямая ссылка):
Тем не менее, к концу 1969-го года он устал от карусели хитов/кантри-энд-вестерн стандартов/инструменталов, в которой продолжали вертеться The Dreams, и захотел расширить горизонты.
«Работая с The Dreams, я заработал немного денег,» объясняет Эрик Белл, «и вложил их все в жилищно-строительный кооператив, так что я почувствовал, что могу себе позволить некоторое время осмотреться, подыскать музыкантов, чтобы организовать новую команду. К сожалению, я не очень много знал о сегменте групп на Ирландской сцене, я всегда работал в нише шоу-бэндов, а это две совершенно разные области. На самом деле ребята из групп презрительно смотрели на шоу-бэнды, так как хотя все лучшие музыканты играли в группах, шоу-бэндам платили больше денег, поэтому тут была определённая доля враждебности.
Как бы там ни было, примерно за два месяца я обошёл все клубы и пабы в Дублине в поисках подходящих людей, но мне не везло. Полагая, в то время я выглядел, как типичный музыкант шоу-бэнда, так как у меня была короткая причёска, я носил костюм, поэтому, когда я приходил в паб и говорил: «Меня зовут Эрик Белл, я играл в The Dreams, а сейчас ищу басиста и барабанщика», ребята с длинными хайрами и в чудаковатой хиппарской одежде просто отвечали «Удачи!» и продолжали хлебать свой Гиннес.
Через два месяца деньги стали подходить к концу. А потом однажды вечером я был в The Bailey и столкнулся с клавишником, которого я знал по Белфасту, его звали Эрик Риксон (Eric Wrixon, так же известный как Wricksen, Wrickson и Rickson). Он играл в первом составе Them вместе с Вэном Моррисоном, ещё в 1963-м году, но в последнее время - с Terry And The Trixons, ещё одним шоу-бэндом. Мы поболтали с Эриком, и оказалось, что его тоже тошнит уже от шоу-бэндов, и он хочет влиться в какую-то группу, должен также сказать, что группа, которую я себе представлял, была трио, командой вроде группы Хендрикса и Cream - я не очень-то хотел, чтобы там был клавишник.
В любом случае, после пива или двух мы решили отправиться в Countdown Club, так как знали там парня, который мог впустить нас бесплатно. К тому же у них продавался дешёвый шерри в бумажных стаканчиках, а так как у нас не было много денег, это было то, что мы собирались пить.
Потом Эрик спросил меня: «Ты пробовал ЛСД?» Я ответил, что нет, но, будучи тем, кто готов всё попробовать, сказал ему, что был бы не против, тогда он разломил маленькую таблетку надвое и поделился со мной. Примерно час спустя я всё ещё не чувствовал эффекта, но Эрик всё твердил: «Подожди, подожди». К тому времени мы сидели на полу и слушали, как играют Orphanage, и тут кислота накрыла меня. Я не понимал, что происходит. Это было как гулять по Юпитеру, или что-то такое.
И вот я сижу, слушаю команду, и у меня сорвало крышу от игры Брайана Дауни. Я подумал, что он играет с потрясающим чувством, очень зрело для своего возраста. Помню, я размышлял: «Я должен заполучить его в свою команду!» Я даже не смотрел на Филипа - он там вытанцовывал, выделывал всякие чуднЫе кренделя, но меня заинтересовал лишь Брайан.
Через полтора часа они ушли на перерыв, и я проследовал за Филипом и Брайаном и их гримёрку. К тому времени кислота немного выветрилась, и мне казалось, что я веду себя слишком консервативно. Я представился, и как обычно, когда я упомянул The Dreams, меня одарили неизбежными насмешливыми взглядами. Я сказал им, что ищу барабанщика и басиста, но они ответили, что не знают никого подходящего.
А потом меня снова накрыло, и я ходил будто зомби. Брайан забеспокоился и спросил: «Приятель, у тебя всё в порядке?» И мне пришлось признаться. Я рассказал им, что это был мой первый приход… и их отношение ко мне переменилось в тот же миг! Я больше не был Мистеров Консервативность, я был крутым! Вот так бывало в те дни.»
«Мы обсудили возможность совместного творчества,» подхватывает эстафету Дауни, «но я не был так уверен, мне казалось, что у нас хорошо получается с Orphanage. Зато Филип был наслышан о том, что у Эрика сложилась репутация классного гитариста - думаю, ему Гэри Мур рассказал о нём - и проявил большую заинтересованность. Он убедил меня дать Эрику шанс и в тот же день заявил, что хочет быть басистом группы! Я решил, что он спятил, но он был серьёзен, как смерть, и рассказал, что берёт уроки у Браша. В тот момент я подумал, что это смехотворная идея.»
«Филип был абсолютно серьёзен насчёт игры на басу,» улыбается Белл, «и, кроме того, он также серьёзно говорил о сочинении собственного материала. Он сказал мне, что присоединится к команде, только если будет басистом и мы будем играть кое-что из его материала. Я подумал: ну, что же, давайте попробуем.
Мы с Филипом договорились, что он придёт на мою квартиру с бобиной, на которую он записал кое-какие демки. У меня тогда не было бобинника, и мне нужно было одолжить его у одной девчонки. Но всё устроилось, заявился Филип в огромном пальто, с своей бобиной. Это был первый раз, когда мы встретились с ним наедине, и я увидел, что он был очень искренним человеком, очень тёплым, с мягкой манерой разговора, очень симпатичный парень.
И песни у него были хорошие - лишь под акустическую гитару - но я слышал, что у них есть потенциал, и где я могу приложиться к ним со своим стилем игры на гитаре. На той плёнке были вещи вроде «Chatting Today» и «Saga Of The Ageing Orphan», и мне подумалось, что они очень хороши. Очевидно, что когда они звучали под акустику, в них ощущалось сильное влияние ирландского фолка, но мне подумалось, что это хорошо, небольшая изюминка.
Thin Lizzy - Saga of the Ageing Orphan (Unreleased):
Филип всё время говорил мне: «У меня с басом получается всё лучше, Браш учит меня, я занимаюсь по три часа в день, всё идёт замечательно…», и я был весьма впечатлён его целеустремлённостью. В итоге я не смог отказать ему.»
«Мы встретились в Дублине - дома у Пэта Куигли, что довольно странно - и впервые сыграли с Эриком,» продолжает Дауни. «Мы сыграли кое-что из Хендрикса, а 20-минутнй блюзовый джем, казалось, будет длиться вечно. Фил потрясно играл на басу, я не мог поверить, как быстро он его освоил. По всему это была очень клёвая сессия.
Было довольно тяжело огорошивать новостями Джо и Пэта. На меня повесили разговор с Джо, а на Фила - с Пэтом. Чувствовал я себя при этом весьма говённо, но Фил был настроен работать с Эриком, я хотел продолжать с Филом. Думаю, это нужно было сделать.»
«Следующие наши репетиции,» морщится Белл, « проходили в теннисном павильоне примерно в десяти минутах за Дублином. Там был жутко холодно. Филу пришлось играть в перчатках, на мне был шарф, намотанный на голову, прямо поверх глаз и всё такое. Был там и Эрик Риксон, просто потому, что у меня не хватило духу сказать, что я не хотел клавишника. Он снабдил меня таблеткой ЛСД тогда вечером, и я чувствовал себя в долгу перед ним, я так полагая. Так всё и осталось.
Тем не менее, по Дублину прошла молва, что собралась новая команда, и ещё до того, как мы дали наш первый настоящий концерт, вокруг нас поднялась шумиха.
«Новая группа Эрика Белла/Фила Лайнотта станет бомбой или помрёт обычной смертью», предрекал журналист Пэт Иган (Pat Egan) в своей колонке о Beat в журнале «Нью Спотлайт» 30 января 1970-го года. Иган продолжал следить за оперявшимся коллективом во имя своих постоянных читателей, но 6-го февраля был вынужден задать вопрос: «Что мешает дебюту супер-группы Белла-Лайнотта?»
Ответ состоял в том, что у них не было названия. Как сотни групп до них и тысячи после, они изнуряли свои мозги, пытаясь придумать нечто броское, но не избитое, язвительное, но лишённое позёрства. Они перебирали названия песен, названия книг, строчки стихов, всё, что приходило на ум. Лучшим, что они смогли придумать, было Gulliver’s Trevels (Путешествия Гулливера), но звучал слишком легковесно, слишком невыразительно.
В конце концов, однажды, когда они репетировали в Countdown Club, Эрик Белл принялся листать старые экземпляры журналов комиксов «Бино»(«Beano») и «Дэнди» («Dandy»). В «Дэнди» он наткнулся на персонажа-робота по имени Жестяная Лиззи (Tin Lizzie), охарактеризованная как «механическая горничная», которая вместе со своим другом Латунные Рёбра (Brassribs), «педантичным дворецким», стала регулярно появляться в качестве забавного персонажа в 1955-1958 годах. Предложив название другим, он, поначалу, был всеми осмеян («Я подумал, что это пипец, какое дурацкое название», говорит Брайан Дауни), но к концу репетиции небольшие доработки неожиданно сделали название намного более интригующим.
Учитывая, что дублинский диалект в большинстве случаев отказывается принимать во внимание букву «h», не без примеси озорства Белл предложил идею с заменой «Tin» на «Thin». И пока они раздумывали над этим, чтобы ещё больше отдалить себя от жестяного создания Профессора Паффина (Professor Puffin), они решили преобразовать окончание «ie» в «y».
«Ну, всё тогда», сказал Филип, вставая с широкой ухмылкой во всё лицо. «Отныне мы будем известны как Thin Lizzy.»
Содержание