Стратегия поиска сморчков
Что бы не говорили колорады, а 9 мая для меня - в первую очередь время сбора весенних грибов. Еще в средней своей молодости, я, работая на Зообазе Госкино, расположенной неподалеку от Петушков, на станции Леоново, научился находить, собирать, готовить и поедать эти удивительные грибные подснежники.
А это не каждому удается.
Даже такой зубр грибного дела как Владимир Солоухин, долгое время не умел искать сморчки.
Да вот что он сам пишет в "Третьей охоте":
Родившись и вырастая в деревне, я, как ни странно, поздно, уже после своих сорока лет, приобщился к собиранию сморчков. Расскажу по порядку, как это было. В самом деле, каких только я ни собирал грибов, в каком только виде я их ни пробовал! Но всегда лежал на душе тяжелый груз, постоянно точила одна и та же мысль - сморчки.
Ведь как мудро устроено в природе. Только что сошел снег. До первых июньских колосовиков, до основных августовских россыпей, до хрустящего осеннего рыжика так далеко, еще невозможно помыслить, и вдруг оказывается, что и теперь, ранней весной, вырастают прекрасные грибы. Грибные подснежники! Как-то даже не верится. Зарождаясь в ледяной весенней земле, сморчки будут нести эстафету по апрелю и маю, чтобы передать ее беленьким дождевикам, бархатным подосиновикам, дружным ранним маслятам.
У нас в селе, насколько я помню, никто никогда не собирал сморчков. То ли непривычно было ходить в лес сразу после снега, то ли потому, что сморчок редок и коротко его время и нужно ловить заветный час, охотников почти не встречается. Но тот, кто собирает, постоянен в своей привязанности к сморчкам и ждет апреля с большим нетерпением.
Однако, что же мои сморчки? В том-то и дело, что сколько я ни ходил, как ни вглядывался, мне не попалось ни одного сморчка. Попадались прошлогодние опята и валуи, темно-коричневые, засохшие на корню, мумии прошлогодних грибов.
Известно, для того чтобы увидеть в лесу нужный гриб, птицу, притаившуюся в ветвях, птичье гнездо, орех на ветке, одним словом, все, что редко попадается и так или иначе прячется от глаз, надо держать в воображении то, что ищешь. Д. Олдридж в своей книге о подводной охоте рассказывает, что, когда ему хотелось в подводных скалах увидеть зеленушку, он держал ее перед внутренним зрением, и тогда она попадалась скорее.
Я знаю это правило и всегда пользуюсь им, когда что-нибудь ищу в лесу, но вот беда, я никогда не видел живого сморчка. Значит, теперь в моем воображении встали только картинки, только нарисованные сморчки, а это, согласитесь, не одно и то же, что настоящий гриб среди настоящих деревьев. Некоторое время я думал, что оттого не могу разглядеть сморчка среди листвы, что не представляю, как он должен выглядеть. Правда, здравый смысл говорил другое: ведь прошлогодние сухие валуи и опята я тоже не держу в воображении, однако они попадаются мне то и дело. Что-то тут не так. Но что? Казалось бы, все условия соблюдены. Время? То самое - апрель. Лес? Тот самый - лиственный, с примесью черной ольхи, ивняка, осины - самый сморчковый лес. Старание?
Недоверчиво обошел я вокруг первого пня, прошел дальше и вдруг замер от восхищения. То есть восхищаться, может быть, вовсе нечему, потому что, если нужно было бы придумать грибное уродство, грибного квазимодо, то, наверно, нельзя было бы найти ничего лучше увиденного мною теперь некоего коричневого образования.
Но я не оговорился. Действительно, первый увиденный мною сморчок восхитил меня сначала одним тем, что я его увидел, а потом я нашел в нем даже своеобразную красоту. Может же быть красивой лягушка, хотя с детства она служила нам символом чего-то уродливого, неприятного, до чего противно дотронуться, а не то что взять в руки и полюбоваться.
То, что росло передо мной теперь, больше всего напоминало по виду аккуратно очищенное ядро грецкого ореха. Цвет темно-коричневый, размер - с увесистый кулак. Нечто мозговидное, с извилинами, с глубокими пазухами, в которых прохлаждались улитки. На срезе - похожее на хрящ, белое, с легким фиолетовым оттенком.
Восторг золотоискателя, наткнувшегося вдруг на обильную неиссякаемую жилу, охватил меня. Почти около каждого пня я находил по два, по три этих нелепых детища не всегда нам понятной природы. В самом деле, мало ли обыкновенных с ножками и шляпками грибов. Теперь вот понадобились еще эти уроды, эти очаровательные, эти восхитительные уроды, эти сочные крепыши. Зачем-то они нужны природе и нужны именно теперь, в апреле, как только растает снег. Этой маленькой тайны мы никогда не узнаем. Да и что нам за дело. Главное, что авоська моя полна, набита битком. Пастух восторженно машет мне издали, и я гордо поднимаю авоську вверх. Впервые за все эти дни я возвращаюсь домой с добычей, да еще с какой. В сущности, много ли надо для того, чтобы человеку стало радостно.
Мне повезло больше, чем Солоухину. На упомянутой Зообазе был человек, знавший где там растут эти грибы, и я научился, когда мне не было и тридцати. До этого я случайно встречал эти грибы несколько раз в разных местах, но никогда не собирал - не было возможности их приготовить.
Возле Леонова мы нашли потом несколько мест произрастания сморчков и брали их ежегодно, больше или меньше, в зависимости от урожайности года. После я повадился туда ездить каждый год на 9 мая и только один раз вернулся порожним.
Когда знаешь точное место, где искать, уже не так трудно ходить туда с интервалом в несколько дней и неизбежно найдешь искомое.
Такая уж хитрость у этих редких грибочков - они растут вовсе не везде, и зачастую не в классических грибных местах. И, кроме того, всего недели две в году можно их встретить. Приди на неделю раньше или позже и нипочем не догадаешься, что ходишь по сморчковому месту. Вот у этого пня я срезал десяток сморчков позавчера - а сегодня на это уже ничто не указывает. Ни следа!
Тут, где я сейчас живу, мы нашли сморчки только лет через десять. Ежегодно обшаривали все пригодные по-видимому места, даже находили по две-три штуки, но серьезного количества не встречалось. Уже отчаялись и строили всякие завиральные теории о неподходящести почв. А один год оказались в нужное время в нужном месте и нарезали сразу ведро! С тех пор едим почти ежегодно. Бывают, правда вёсны, когда они не родятся.
У нас в деревне кроме нас сморчки никто не собирает. Одна женщина долго пытала меня где они встречаются, но я ей не открыл - она неспортивно ищет грибы, применяя глазастого молодого таджика, своего гастарбайтера. Он извел все белые в нашей роще, где моя жена раньше стабильно набирала нам на всю зиму. Но сморчки слишком привязаны к той заросшей лесной дороге, где мы их берем, так что рисковать я не могу.
Вот и сегодня с утра тоже съездили (это довольно далеко от нас) и набрали полную корзину. Будет чем угостить гостей на мой предстоящий день рождения.
И вот сегодня, прямо в лесу, я сформулировал правило для желающих найти весенние грибы, и приобщиться к замкнутому клану сморчковых любителей.
Трудность нахождения сморчков в том, что они очень привязаны одновременно к месту, и к точному сроку. Причем угадать ни того, ни другого не получится - нужно один первый раз найти сморчок.
Как угодно - расспрашивать знающих людей, положиться на везение, молиться по ночам - как сумеете!
Зная точно сморчковое место, нужно ходить туда с интервалом с несколько дней с середины апреля до середины мая - тогда вы неизбежно застаните (или застанете?) их.
Постепенно вы станете находить все новые места произрастания вокруг первого локуса, постоянно расширяя круги поиска. И уже лет через десять будете знать все сморчковые места вашей волости.
Кого напугали эти сроки - сейчас десять лет воспринимается как вечность - вспомните, что люди живут довольно долго. И несколько десятилетий у вас вполне может оказаться в запасе.
А сморчки того сто́ят!
А это не каждому удается.
Даже такой зубр грибного дела как Владимир Солоухин, долгое время не умел искать сморчки.
Да вот что он сам пишет в "Третьей охоте":
Родившись и вырастая в деревне, я, как ни странно, поздно, уже после своих сорока лет, приобщился к собиранию сморчков. Расскажу по порядку, как это было. В самом деле, каких только я ни собирал грибов, в каком только виде я их ни пробовал! Но всегда лежал на душе тяжелый груз, постоянно точила одна и та же мысль - сморчки.
Ведь как мудро устроено в природе. Только что сошел снег. До первых июньских колосовиков, до основных августовских россыпей, до хрустящего осеннего рыжика так далеко, еще невозможно помыслить, и вдруг оказывается, что и теперь, ранней весной, вырастают прекрасные грибы. Грибные подснежники! Как-то даже не верится. Зарождаясь в ледяной весенней земле, сморчки будут нести эстафету по апрелю и маю, чтобы передать ее беленьким дождевикам, бархатным подосиновикам, дружным ранним маслятам.
У нас в селе, насколько я помню, никто никогда не собирал сморчков. То ли непривычно было ходить в лес сразу после снега, то ли потому, что сморчок редок и коротко его время и нужно ловить заветный час, охотников почти не встречается. Но тот, кто собирает, постоянен в своей привязанности к сморчкам и ждет апреля с большим нетерпением.
Однако, что же мои сморчки? В том-то и дело, что сколько я ни ходил, как ни вглядывался, мне не попалось ни одного сморчка. Попадались прошлогодние опята и валуи, темно-коричневые, засохшие на корню, мумии прошлогодних грибов.
Известно, для того чтобы увидеть в лесу нужный гриб, птицу, притаившуюся в ветвях, птичье гнездо, орех на ветке, одним словом, все, что редко попадается и так или иначе прячется от глаз, надо держать в воображении то, что ищешь. Д. Олдридж в своей книге о подводной охоте рассказывает, что, когда ему хотелось в подводных скалах увидеть зеленушку, он держал ее перед внутренним зрением, и тогда она попадалась скорее.
Я знаю это правило и всегда пользуюсь им, когда что-нибудь ищу в лесу, но вот беда, я никогда не видел живого сморчка. Значит, теперь в моем воображении встали только картинки, только нарисованные сморчки, а это, согласитесь, не одно и то же, что настоящий гриб среди настоящих деревьев. Некоторое время я думал, что оттого не могу разглядеть сморчка среди листвы, что не представляю, как он должен выглядеть. Правда, здравый смысл говорил другое: ведь прошлогодние сухие валуи и опята я тоже не держу в воображении, однако они попадаются мне то и дело. Что-то тут не так. Но что? Казалось бы, все условия соблюдены. Время? То самое - апрель. Лес? Тот самый - лиственный, с примесью черной ольхи, ивняка, осины - самый сморчковый лес. Старание?
Недоверчиво обошел я вокруг первого пня, прошел дальше и вдруг замер от восхищения. То есть восхищаться, может быть, вовсе нечему, потому что, если нужно было бы придумать грибное уродство, грибного квазимодо, то, наверно, нельзя было бы найти ничего лучше увиденного мною теперь некоего коричневого образования.
Но я не оговорился. Действительно, первый увиденный мною сморчок восхитил меня сначала одним тем, что я его увидел, а потом я нашел в нем даже своеобразную красоту. Может же быть красивой лягушка, хотя с детства она служила нам символом чего-то уродливого, неприятного, до чего противно дотронуться, а не то что взять в руки и полюбоваться.
То, что росло передо мной теперь, больше всего напоминало по виду аккуратно очищенное ядро грецкого ореха. Цвет темно-коричневый, размер - с увесистый кулак. Нечто мозговидное, с извилинами, с глубокими пазухами, в которых прохлаждались улитки. На срезе - похожее на хрящ, белое, с легким фиолетовым оттенком.
Восторг золотоискателя, наткнувшегося вдруг на обильную неиссякаемую жилу, охватил меня. Почти около каждого пня я находил по два, по три этих нелепых детища не всегда нам понятной природы. В самом деле, мало ли обыкновенных с ножками и шляпками грибов. Теперь вот понадобились еще эти уроды, эти очаровательные, эти восхитительные уроды, эти сочные крепыши. Зачем-то они нужны природе и нужны именно теперь, в апреле, как только растает снег. Этой маленькой тайны мы никогда не узнаем. Да и что нам за дело. Главное, что авоська моя полна, набита битком. Пастух восторженно машет мне издали, и я гордо поднимаю авоську вверх. Впервые за все эти дни я возвращаюсь домой с добычей, да еще с какой. В сущности, много ли надо для того, чтобы человеку стало радостно.
Мне повезло больше, чем Солоухину. На упомянутой Зообазе был человек, знавший где там растут эти грибы, и я научился, когда мне не было и тридцати. До этого я случайно встречал эти грибы несколько раз в разных местах, но никогда не собирал - не было возможности их приготовить.
Возле Леонова мы нашли потом несколько мест произрастания сморчков и брали их ежегодно, больше или меньше, в зависимости от урожайности года. После я повадился туда ездить каждый год на 9 мая и только один раз вернулся порожним.
Когда знаешь точное место, где искать, уже не так трудно ходить туда с интервалом в несколько дней и неизбежно найдешь искомое.
Такая уж хитрость у этих редких грибочков - они растут вовсе не везде, и зачастую не в классических грибных местах. И, кроме того, всего недели две в году можно их встретить. Приди на неделю раньше или позже и нипочем не догадаешься, что ходишь по сморчковому месту. Вот у этого пня я срезал десяток сморчков позавчера - а сегодня на это уже ничто не указывает. Ни следа!
Тут, где я сейчас живу, мы нашли сморчки только лет через десять. Ежегодно обшаривали все пригодные по-видимому места, даже находили по две-три штуки, но серьезного количества не встречалось. Уже отчаялись и строили всякие завиральные теории о неподходящести почв. А один год оказались в нужное время в нужном месте и нарезали сразу ведро! С тех пор едим почти ежегодно. Бывают, правда вёсны, когда они не родятся.
У нас в деревне кроме нас сморчки никто не собирает. Одна женщина долго пытала меня где они встречаются, но я ей не открыл - она неспортивно ищет грибы, применяя глазастого молодого таджика, своего гастарбайтера. Он извел все белые в нашей роще, где моя жена раньше стабильно набирала нам на всю зиму. Но сморчки слишком привязаны к той заросшей лесной дороге, где мы их берем, так что рисковать я не могу.
Вот и сегодня с утра тоже съездили (это довольно далеко от нас) и набрали полную корзину. Будет чем угостить гостей на мой предстоящий день рождения.
И вот сегодня, прямо в лесу, я сформулировал правило для желающих найти весенние грибы, и приобщиться к замкнутому клану сморчковых любителей.
Трудность нахождения сморчков в том, что они очень привязаны одновременно к месту, и к точному сроку. Причем угадать ни того, ни другого не получится - нужно один первый раз найти сморчок.
Как угодно - расспрашивать знающих людей, положиться на везение, молиться по ночам - как сумеете!
Зная точно сморчковое место, нужно ходить туда с интервалом с несколько дней с середины апреля до середины мая - тогда вы неизбежно застаните (или застанете?) их.
Постепенно вы станете находить все новые места произрастания вокруг первого локуса, постоянно расширяя круги поиска. И уже лет через десять будете знать все сморчковые места вашей волости.
Кого напугали эти сроки - сейчас десять лет воспринимается как вечность - вспомните, что люди живут довольно долго. И несколько десятилетий у вас вполне может оказаться в запасе.
А сморчки того сто́ят!