Портреты России: Евгений, машинист метрополитена
Портреты России: Катя, разнорабочая и другие
«Портреты России» - проект PublicPost public_post - это взгляд на страну глазами ее жителей.
Сегодня мы живем в аквариуме - видим мир через кривую оптику, как рыба из своего круглого стеклянного дома. Москвичи в своем аквариуме, деревня - в своем, офисные работники, государственные служащие, военные, мигранты и так далее - у всех есть своя ниша, своя оптика и своя Россия. Страна, в которой мы живем, состоит из множества разных, бесконечно непохожих друг на друга стран - и все-таки это именно одна страна и одно общество.
Чтобы увидеть эту страну, мы записываем рассказы самых разных людей. Они происходят из разных мест и социальных слоев, у них разный достаток и разный уровень образования. У этой истории нет конца: сколько людей - столько и Россий. Житель горного села в Осетии рассказывает, как он построил маленькую электростанцию и бесплатно делится с соседями собственным электричеством. Похоронный агент ненавидит людей за то, что те не оплакивают своих покойников, а впопыхах ищут тайники. Старик, который поет у метро советские песни, рассказывает, как он приехал в Москву из Тамбова с баяном, чтобы собрать деньги на лечение больной жены, и завоевал сердца москвичей.
Каждый рассказчик рисует свой портрет. Портреты России - это не портреты россиян в исполнении журналистов PublicPost. Это галерея портретов страны, созданных нашими собеседниками. Они рассказывают про себя и про то, в каком мире они живут. Множество этих жизней - это и есть та самая Россия.
Евгений, машинист метрополитена
Бывший профессиональный игрок в футбол, а ныне машинист Санкт-петербургского метрополитена рассказывает, как ему живется под землей.
Про выбор профессии
После полученный травмы я решил стать машинистом. Я был профессиональным игроком в футбол, за "Локомотив" питерский играл - в 1990-м году была такая команда. Ее в свое время тренировал Гиви Нодия, знаменитый грузинский тренер. Мне сломали голеностоп и сшивали ахилл. Голеностоп полностью не двигался. Я тогда учился в техникуме железнодорожном. Мне предложили - иди, работай наверху машинистом электричек. Но я там проходил практику и знал, что это такое: заканчивать работать где-нибудь в Железногорске (Ленинградская область) - неудобно. Да и в кабине этой, зимой холодно, -30, а летом жарко. Я подумал: лучше окончить курсы машиниста метрополитена за девять месяцев и пойти в метро работать. Тут всегда тепло, и заканчиваешь работу рядом с домом. В 1991 году пришел.
Про одиночество
Морально тяжело постоянно одному в кабине находиться. И так восемь часов в день, с короткими перерывами по 15 минут. В кабине нельзя ни музыку слушать, ни чего другого. Музыку, потому что могут быть проблемы со связью, диспетчера можем не услышать. Книжку не почитаешь, зрение будет портиться - света там мало, да и внимание нужно постоянно удерживать. На больших перегонах иногда встаешь, чтоб размяться. Я обычно приседаю, прыгаю. А так - много времени у меня, чтобы просто подумать. Обо всем: что после работы делать, куда ребенка младшего отвести, о чем со старшим поговорить. У меня двое детей - 16 и 8 лет, мальчик и девочка. Бюджет семейный еще постоянно планирую, пока езжу.
Про мертвецов
Когда на станцию въезжаешь, ты все время напрягаешься. И так каждую станцию, каждый день. Очень много идиотов, которые прыгают, могут стоять, толкать друг друга. Это все напряжение для меня. Въезжаешь - молодежь балуется на станции, дерется - уже начинаешь себя накручивать. От этого очень сильно устаешь. Потому что - не дай Бог - кто-то упадет, тебя затаскают потом.
У меня был случай, когда падал человек. Давно это было. Въезжал на станцию, а он упал, пьяный был. Я первым делом по тормозам, но человек все равно погиб. Тут никак не успеешь вовремя. Помню, тогда почувствовал опустошение. Первое время думал постоянно об этом, что это моя вина. Убил человека. Прокручивал в голове это все.
А был случай: въезжал на станцию, а там человек на рельсах сидел. Я успел затормозить, остановился в метре-двух. У меня психоз, конечно. А он сидит, устал, говорит. Пьяный. Видать, свалился, очнулся и сел. Милиционера вызывали, вытащили его. А он: "А чо? Я ж просто сидел". В первую секунду была мысль: “Сейчас убью тебя. Если уж не состав, то я!”. А потом, когда уже проработал здесь 17 лет, понял, что на всех злости не напасешься. А есть у меня коллега, он семь лет подряд людей давил. Ну а что, если у него падают постоянно пьяные? Не везет человеку, он привык, как сам говорит.
Про пассажиров
Пассажиры есть пассажиры, я нормально ко всем отношусь. Но иногда они выводят из себя. Особенно, когда двери держат или в часы пик начинают в один вагон влезать. А он же не резиновый, но они хотят именно в этот. Или вот есть такие станции, где выходят только из одного вагона. Набиваются всегда ближе к переходу, ближе к выходу в город. Если бы они разместились по всему составу, то можно было бы простоять положенные 20 секунд. А так все время лишние 10 секунд. Каждая такая станция ведет за собой сбой движения. 10 секунд лишних простоял - не нагнать потом. Так за несколько станций можно опозданий на минуту насобирать. Иногда возникает желание дверь закрыть, чтоб там нос кому-то прищемило. Желание-то есть, но нет возможности. Если я так прищемлю, потом бумагу на меня напишут. Часто случаи, когда мамашки бегут из-за колонн, а двери уже закрываются, и они суют туда сначала ребенка. Переиграть дверьми никак нельзя, хотя у меня левая рука все время находится на кнопке открытия дверей. Но механизм так не срабатывает, и были случаи, когда я прищемлял детей, именно потому что мамашки их вперед суют. Мужчины как раз, наоборот, сначала сами заходят, и следом - ребенок. Вечером часто общаются пьяные по громкой связи с машинистом. Кроме сообщений о каких-то ЧП, в основном, всякую лабуду несут. Иногда музыку предлагают послушать. Но мне не о чем с ними общаться.