Чьё, чьё обретение обличности, говорите?!
Ещё известные люди науки, в т.ч. ещё с М.Герасимовым
Приоритет налицо
Реконструкция лица по черепу - одно из отечественных ноу-хау, которыми пользуется весь мир / Сделано русскими
От жертвы недавнего преступления до древнего неандертальца: общая форма черепа и тонкие детали его строения способны многое сказать о прижизненном облике его обладателя. В 30-х годах прошлого века эта работа была поставлена на рельсы точного научного обоснования и стала применяться и в криминалистике, и в археологии, и в антропологии - как в России, так и за рубежом. ©Ещё сделано русскими
___Ученый-антрополог, разработавший метод восстановления внешности человека по форме черепа, Михаил Михайлович Герасимов / Фото Владимир Минкевич
Благодаря этому мы достаточно точно представляем себе, как выглядели и наши доисторические предки и значительные исторические деятели, такие, как Иван Грозный и Тамерлан, Ярослав Мудрый и кроманьонцы, обитавшие близ современного Владимира.Научные основы метода заложил великий советский исследователь Михаил Герасимов, преемственность школы которого сохраняется и до наших дней. Мы поговорили с представителем «третьего поколения» специалистов по реконструкции Равилем Галеевым, сотрудником лаборатории пластической реконструкции Института этнологии и антропологии РАН.
- Где методики восстановления лица по черепу находят применение чаще: в исторической антропологии или в криминалистике?
- Конечно, в криминалистике, хотя изначально методика создавалась антропологами, да и из криминалистики она понемногу вытесняется генетическими подходами.
Ключевая фигура здесь - это Михаил Михайлович Герасимов, который первым подвел под эту работу достаточно строгие научные основы. Реконструировать лицо по черепу неоднократно пробовали и до него, но Герасимов первым сделал метод точным, подтвердил, что он действительно работает. И уже после Герасимова метод разошелся на два несколько отличающихся направления: одно - криминалистическое, другое - восстановление облика исторических лиц.
До сих пор все, кто в России занимается реконструкцией облика по черепу, так или иначе связаны с Герасимовым. Собственные школы основали все его знаменитые ученики и последователи - и Галина Вячеславовна Лебединская, и Елизавета Валентиновна Веселовская, и Сергей Алексеевич Никитин, который сегодня является главным специалистом в области криминалистической реконструкции. Впрочем, работает он и в области исторической реконструкции - среди самых известных его работ можно назвать восстановление облика «кремлевских жен», московских цариц и великих княгинь, останки которых хранятся в Архангельском соборе, - Софии Палеолог, Елены Глинской, Ирины Годуновой и т.д.
- Насколько надежны эти методы? Действительно ли реконструированное по черепу лицо достаточно точно и достоверно, чтобы человека можно было опознать?
- В целом, конечно, это работает. Но опознание - вещь сложная и зависит от многих факторов. Можно упомянуть, что чем больше возраст человека, тем сложнее реконструировать его облик. Процессы старения сопровождаются оседанием, провисанием мягких тканей, накоплением морщин - эти изменения прогнозировать и устанавливать по особенностям строения черепа достаточно сложно. Но чем моложе человек, тем проще такая работа.
___Скульптурный портрет царя Ивана Грозного / Фото: Михаил Успенский
Интересно, что, по наблюдению того же Сергея Никитина, лучше всего опознание реконструированного облика проводят дальние родственники, помнящие статику лица. Близкого человека мы запоминаем во множестве деталей: как он улыбается и смеется, как ест, как меняются его глаза в том или ином настроении, как он щурится, а лицо как таковое мы, как правило, не замечаем. Исключение составляют разве что люди, которые «занимаются» лицами профессионально: художники, антропологи, фотографы и т.п. Поэтому близкие родственники опознают лицо по реконструкции хуже, чем дальние.
Впрочем, в реальной практике чаще всего опознание в криминалистике производят сами оперативные работники, сравнивая фоторобот, подготовленный на основе реконструкции лица неопознанного черепа, с фотографиями из картотеки людей, объявленных пропавшими.
Стоит сказать, что и черепа бывают «сложные» и «простые». Если у человека достаточно выраженных индивидуальных характеристик - кривой нос, асимметричное лицо, сломанная челюсть, отсутствие видимых зубов, высокий лоб и т.п. - опознание его будет достаточно простым. Но существуют и лица, словно похожие на всех одновременно, лица обычные, незапоминающиеся - и тогда восстановление и последующее опознание могут представлять большую сложность.
- Чем отличается работа по реконструкции для криминалистики от работы с историческими лицами?
- Первые этапы и там, и там совершенно одинаковы, но в случае исторических лиц все должно завершаться очень сложным и длительным этапом стилизации облика. Например, лицо Ильи Муромца, восстановлением которого занимался Сергей Никитин, необходимо включить в исторический контекст, сделать объект, подходящий для конечного потребителя информации - не оперативника, проводящего опознание, а историка, простого человека, который будет рассматривать реконструкцию в более общем контексте.
В музее смотреть на фоторобот никому не интересно, поэтому реконструированный исторический персонаж должен иметь все соответствующие «аксессуары» своей исторической эпохи - борода, одежда, украшения и т.п. Он должен быть живым, и в этом заключается, пожалуй, главная сложность исторической реконструкции. Эта работа - уже во многом работа скульптора, хотя и занимаются ею те же люди, что проводят восстановление лица.
- Сколько времени занимает весь процесс? Ведь если восстановление лица постоянно требуется в криминалистике, такая работа должна быть поставлена на поток и производиться как можно быстрее...
- В криминалистике конечный результат не требует пластической, скульптурной реконструкции. Здесь требуется лишь графическое изображение, которое можно нарисовать и от руки, и с помощью специализированных программ - кстати, выросших из программ для 3D-моделирования персонажей для анимации. У опытного специалиста эта работа может занять от одного до пяти дней.
Если же речь идет о другом направлении, о восстановлении исторических лиц - как это проделал Герасимов с Тамерланом или Иваном Грозным, - если требуется уже пластическая реконструкция, то процесс может растянуться и на месяц, и на год, и даже на большее время. Это творческая работа, и предсказать срок ее выполнения очень трудно. Немало времени может уйти на реставрацию и подготовку черепа, реконструкцию отсутствующих частей.
- Вы сказали, что изменение кожи лица с возрастом, образование морщин и т.п. создает серьезные трудности при реконструкции. На тонкое строение костей черепа они не оказывают никакого влияния?
- Увы, нет. У многих людей накапливаются морщины из-за личных привычек - например, щуриться из-за близорукости - или особенностей профессии. Например, у людей «речевых» занятий (дикторов, преподавателей, переводчиков) меняется кожа вокруг губ. Большой вклад в эти процессы вносит и этническая принадлежность человека. Так, у некоторых среднеазиатских народов образование морщин идет особенно интенсивно, а у жителей Вьетнама, наоборот, кожа дольше сохраняет упругость.
Вообще у людей разного антропологического типа процессы старения идут с разной интенсивностью, что по-разному отражается и на лице. Происходит провисание кожи, появляются мешки, опускается и заостряется кончик носа - все это приходится тщательно прогнозировать на черепе, с учетом многих аспектов. Поэтому наша работа нередко представляет собой нечто вроде пластической хирургии наоборот: там морщины удаляют, а мы - накладываем.
- Складывается впечатление, что такая работа - больше искусство, нежели наука...
- Первая часть - чистая наука. Это метод Герасимова, это накладывание точек, промеры, паспортизация. Все делается строго по методике. Вторая часть, скульптурная, - это уже действительно в некотором роде искусство, но искусство в определенных рамках. Допустим, вы накладываете морщины, определяете форму носа, открытость глаз - тут во многом нужно чувствовать предмет. При этом вы не можете выходить из неких средних значений, которые определяются тем же исходным черепом и нашими научными знаниями о предмете.
Это небольшие творческие манипуляции, позволяющие оживить лицо, при этом не выходя за рамки точной информации. Впрочем, это касается лишь исторической реконструкции, а криминалистическая остается вполне точной и выверенной процедурой. В ней любое творчество и «оживление» - дело ненужное и даже в чем-то вредное; лицо лучше делать статичным, чтобы облегчить опознание.
___Восстановления внешнего облика человека по костным останкам. Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения Москвы / Фото: Сергей Субботин
- Раз уж снова всплыло имя Герасимова, то насколько его оригинальная методика используется в наши дни? Насколько усовершенствовалась она с появлением новых знаний и инструментов?
- Понятно, что момента, когда Герасимов заложил научные основы - а он работал в середине ХХ века, прошло немало времени, и методика во многом усовершенствовалась. Но основа ее осталась прежней.
Герасимов задал базис, за годы работы он выяснил вариабельность распределения толщины кожных покровов на разных участках головы и определил направления дальнейших поисков. Но и после него была проведена большая работа - некоторые вещи Герасимов делал по наитию, и впоследствии их научно обосновали его ученики. Важные вопросы по толщине кожи уточнили Лебединская и ее ученица Веселовская, Никитин провел большую работу по методам восстановления носа... За рубежом в этих вопросах пошли своим путем.
Вообще западными исследователями используется более ранняя герасимовская методика: на черепе размещаются реперы, на которых помечают соответствующую той или иной части толщину кожных покровов, и уже затем накладывают моделирующий материал. Мы действуем по-другому, накладывая моделирующую сетку из пластилиновых гребней заданной толщины, а кроме того, не моделируем мышцы, которые не имеют прикреплений к черепу, - в Европе и США это делают. Не совсем понимаю, зачем: это лишь вносит в моделирование дополнительную неопределенность и неточность.
Очень заметный прогресс произошел благодаря появлению технологий ультразвукового сканирования и томографии. Почти исчезла необходимость в сложной, трудоемкой и не самой приятной процедуре препарирования. Сегодня трудно представить, насколько громадная работа была проделана Герасимовым, который делал это собственными руками, скальпелем и хирургической пилой, в моргах. Ведь после смерти мягкие ткани быстро видоизменяются, и приходилось препарировать достаточно свежие трупы - и для Герасимова, как для всякого нормального человека, это было очень непросто.
С другой стороны, по моему опыту, в этой области всегда лучше аналоговые данные, чем цифровые, - всегда лучше все «видеть руками». Ведь и врачам одна операция на сердце дает больше практических знаний и опыта, чем изучение десятков 3D-моделей этого органа. «Цифра», конечно, облегчает многие моменты, но и «ручной труд» сохраняет огромную ценность.
Да, появляются компьютерные программы - но нет такой, в которую можно было бы просто загрузить данные замеров черепа и получить на выходе готовую реконструкцию лица. Ведь данные, которыми мы оперируем, никогда не бывают абсолютными. Всевозможные размеры, толщины - это определенные вариации, от такого-то и до такого-то, и какой именно параметр выбрать в данном случае, пока что может быть определено лишь знаниями и опытом специалиста.
- В связи с появлением новых технологий не утратит ли метод востребованность? Вы упомянули о том, что из криминалистики его вытесняют техники ДНК-анализа - не сократится ли область применения метода до одной лишь исторической реконструкции?..
- В нашей стране генетические методы в криминалистике лишь начинают входить в полноценную практику. Ведь для них нужная обширная и полная база данных ДНК, а она до сих пор не собрана. Поэтому вы можете забрать генетический материал из останков - но что с ним потом делать? Сравнивать не с чем. Тут как раз и может пригодиться реконструкция. Она позволяет сузить круг поиска, скажем, с десятков тысяч до просто десятков - и тогда уже перейти к генетическим методам. Вытеснение происходит, но достаточно медленно, и в ближайшей перспективе это вряд ли произойдет.
- Вообще как много в России специалистов, профессионально занимающихся реконструкцией лиц по черепу?
- Представителей нашей, герасимовской школы, думаю, несколько десятков, работающих в разных лабораториях и группах. Но вообще практически при любом судебно-медицинском центре числится такой специалист.
___Скульптурные портреты жившего около 35 тысяч лет назад мальчика с Крымского полуострова (слева) и неандертальца (справа) / Фото: Борис Кауфман
- Но как быть, если речь идет о восстановлении облика неандертальцев, австралопитеков и других?.. Мы ведь вообще не имеем никаких прямых данных об их мягких тканях - как проводится их реконструкция?
- Действительно, это вопрос очень непростой. Все данные, которыми мы можем оперировать, относятся лишь к нашему виду, Homo sapiens. По понятным причинам никто и никогда не проводил вивисекцию Homo neanderthalensis, вымерших десятки тысяч лет назад, и если речь идет о реконструкции их облика по черепу, мы прежде всего вынуждены отталкиваться от информации, касающейся нашего вида и других человекообразных приматов.
С другой стороны, работать с неандертальцами по-своему проще. Говорят же, что для европейца все китайцы похожи один на другого. То же самое и здесь: мы не можем восстановить облик неандертальца в точности таким, каким он был при жизни. Но процентов на 90 реконструкция будет верной - и если бы вы увидели живого неандертальца, то, зная нашу реконструкцию, поняли бы, что это именно неандерталец.
Может быть, какие-то персональные особенности мы упускаем, но все основные черты передаются достаточно верно. Отсутствие подбородочного выступа, сильно выраженные надбровные дуги, мощные скулы и нижняя челюсть, шиньонообразный затылок, низкий покатый лоб - этих элементов вполне достаточно, чтобы увидеть настоящий облик. Череп задает основные пропорции лица, этого хватает.
- Давайте взглянем на проблему реконструкции облика несколько шире - не только на восстановление лица по черепу, но и восстановление остальных частей по скелету. Насколько отличны или близки две эти задачи?
- С телом все, на мой взгляд, намного проще. Тело достаточно точно задается скелетом: шея определяется кивательной мышцей, а она - соответствующими местами креплений; ширина плеч - ключицами и плечевыми костями. Тот же Михаил Герасимов, восстанавливая облик Ивана Грозного, смонтировал и кости скелета, включая ключицы, плечевой пояс, специфическую бочкообразную грудную клетку и т.д.
С черепом и лицом на самом деле все намного труднее. Здесь с той же уверенностью и быстротой мы можем выделить лишь некоторые участки. Скажем, верхняя часть и лоб, контур головы и овал лица - тут трудно ошибиться. Спинка носа, носогубная складка, подбородок и все, что расположено под нижней губой, высота и ширина самих губ тоже достаточно легко восстанавливаются исходя из особенностей черепа.
Зато большую сложность представляют собой нижняя часть носа и глаза: их размер, разрез, глубина залегания - все это поддается реконструкции с большим трудом. Уши восстанавливают во многом по портретным канонам, располагая их в местах ушных отверстий на черепе и беря размеры, известные живописцам - высота уха совпадает с высотой носа.
- Расскажите, пожалуйста, о самых интересных реконструкциях, в работе над которыми вам довелось участвовать.
- Опыт у меня, конечно, большой, но над известными историческими персонажами работать я пока что и сам бы не взялся, для этого требуется быть уже крупным экспертом. Пожалуй, очень интересной была реконструкция человека эпохи раннего мезолита, останки которого были обнаружены в могильнике на Большом Оленьем острове в Мурманской области. Большая и интересная работа была проделана при подготовке обширного альбома по истории Иркутска, для которого мы восстанавливали облик первых поселенцев.
Ярослав Рыбаков
«Русская планета», 23 июля 2015
Приоритет налицо
Реконструкция лица по черепу - одно из отечественных ноу-хау, которыми пользуется весь мир / Сделано русскими
От жертвы недавнего преступления до древнего неандертальца: общая форма черепа и тонкие детали его строения способны многое сказать о прижизненном облике его обладателя. В 30-х годах прошлого века эта работа была поставлена на рельсы точного научного обоснования и стала применяться и в криминалистике, и в археологии, и в антропологии - как в России, так и за рубежом. ©Ещё сделано русскими
___Ученый-антрополог, разработавший метод восстановления внешности человека по форме черепа, Михаил Михайлович Герасимов / Фото Владимир Минкевич
Благодаря этому мы достаточно точно представляем себе, как выглядели и наши доисторические предки и значительные исторические деятели, такие, как Иван Грозный и Тамерлан, Ярослав Мудрый и кроманьонцы, обитавшие близ современного Владимира.Научные основы метода заложил великий советский исследователь Михаил Герасимов, преемственность школы которого сохраняется и до наших дней. Мы поговорили с представителем «третьего поколения» специалистов по реконструкции Равилем Галеевым, сотрудником лаборатории пластической реконструкции Института этнологии и антропологии РАН.
- Где методики восстановления лица по черепу находят применение чаще: в исторической антропологии или в криминалистике?
- Конечно, в криминалистике, хотя изначально методика создавалась антропологами, да и из криминалистики она понемногу вытесняется генетическими подходами.
Ключевая фигура здесь - это Михаил Михайлович Герасимов, который первым подвел под эту работу достаточно строгие научные основы. Реконструировать лицо по черепу неоднократно пробовали и до него, но Герасимов первым сделал метод точным, подтвердил, что он действительно работает. И уже после Герасимова метод разошелся на два несколько отличающихся направления: одно - криминалистическое, другое - восстановление облика исторических лиц.
До сих пор все, кто в России занимается реконструкцией облика по черепу, так или иначе связаны с Герасимовым. Собственные школы основали все его знаменитые ученики и последователи - и Галина Вячеславовна Лебединская, и Елизавета Валентиновна Веселовская, и Сергей Алексеевич Никитин, который сегодня является главным специалистом в области криминалистической реконструкции. Впрочем, работает он и в области исторической реконструкции - среди самых известных его работ можно назвать восстановление облика «кремлевских жен», московских цариц и великих княгинь, останки которых хранятся в Архангельском соборе, - Софии Палеолог, Елены Глинской, Ирины Годуновой и т.д.
- Насколько надежны эти методы? Действительно ли реконструированное по черепу лицо достаточно точно и достоверно, чтобы человека можно было опознать?
- В целом, конечно, это работает. Но опознание - вещь сложная и зависит от многих факторов. Можно упомянуть, что чем больше возраст человека, тем сложнее реконструировать его облик. Процессы старения сопровождаются оседанием, провисанием мягких тканей, накоплением морщин - эти изменения прогнозировать и устанавливать по особенностям строения черепа достаточно сложно. Но чем моложе человек, тем проще такая работа.
___Скульптурный портрет царя Ивана Грозного / Фото: Михаил Успенский
Интересно, что, по наблюдению того же Сергея Никитина, лучше всего опознание реконструированного облика проводят дальние родственники, помнящие статику лица. Близкого человека мы запоминаем во множестве деталей: как он улыбается и смеется, как ест, как меняются его глаза в том или ином настроении, как он щурится, а лицо как таковое мы, как правило, не замечаем. Исключение составляют разве что люди, которые «занимаются» лицами профессионально: художники, антропологи, фотографы и т.п. Поэтому близкие родственники опознают лицо по реконструкции хуже, чем дальние.
Впрочем, в реальной практике чаще всего опознание в криминалистике производят сами оперативные работники, сравнивая фоторобот, подготовленный на основе реконструкции лица неопознанного черепа, с фотографиями из картотеки людей, объявленных пропавшими.
Стоит сказать, что и черепа бывают «сложные» и «простые». Если у человека достаточно выраженных индивидуальных характеристик - кривой нос, асимметричное лицо, сломанная челюсть, отсутствие видимых зубов, высокий лоб и т.п. - опознание его будет достаточно простым. Но существуют и лица, словно похожие на всех одновременно, лица обычные, незапоминающиеся - и тогда восстановление и последующее опознание могут представлять большую сложность.
- Чем отличается работа по реконструкции для криминалистики от работы с историческими лицами?
- Первые этапы и там, и там совершенно одинаковы, но в случае исторических лиц все должно завершаться очень сложным и длительным этапом стилизации облика. Например, лицо Ильи Муромца, восстановлением которого занимался Сергей Никитин, необходимо включить в исторический контекст, сделать объект, подходящий для конечного потребителя информации - не оперативника, проводящего опознание, а историка, простого человека, который будет рассматривать реконструкцию в более общем контексте.
В музее смотреть на фоторобот никому не интересно, поэтому реконструированный исторический персонаж должен иметь все соответствующие «аксессуары» своей исторической эпохи - борода, одежда, украшения и т.п. Он должен быть живым, и в этом заключается, пожалуй, главная сложность исторической реконструкции. Эта работа - уже во многом работа скульптора, хотя и занимаются ею те же люди, что проводят восстановление лица.
- Сколько времени занимает весь процесс? Ведь если восстановление лица постоянно требуется в криминалистике, такая работа должна быть поставлена на поток и производиться как можно быстрее...
- В криминалистике конечный результат не требует пластической, скульптурной реконструкции. Здесь требуется лишь графическое изображение, которое можно нарисовать и от руки, и с помощью специализированных программ - кстати, выросших из программ для 3D-моделирования персонажей для анимации. У опытного специалиста эта работа может занять от одного до пяти дней.
Если же речь идет о другом направлении, о восстановлении исторических лиц - как это проделал Герасимов с Тамерланом или Иваном Грозным, - если требуется уже пластическая реконструкция, то процесс может растянуться и на месяц, и на год, и даже на большее время. Это творческая работа, и предсказать срок ее выполнения очень трудно. Немало времени может уйти на реставрацию и подготовку черепа, реконструкцию отсутствующих частей.
- Вы сказали, что изменение кожи лица с возрастом, образование морщин и т.п. создает серьезные трудности при реконструкции. На тонкое строение костей черепа они не оказывают никакого влияния?
- Увы, нет. У многих людей накапливаются морщины из-за личных привычек - например, щуриться из-за близорукости - или особенностей профессии. Например, у людей «речевых» занятий (дикторов, преподавателей, переводчиков) меняется кожа вокруг губ. Большой вклад в эти процессы вносит и этническая принадлежность человека. Так, у некоторых среднеазиатских народов образование морщин идет особенно интенсивно, а у жителей Вьетнама, наоборот, кожа дольше сохраняет упругость.
Вообще у людей разного антропологического типа процессы старения идут с разной интенсивностью, что по-разному отражается и на лице. Происходит провисание кожи, появляются мешки, опускается и заостряется кончик носа - все это приходится тщательно прогнозировать на черепе, с учетом многих аспектов. Поэтому наша работа нередко представляет собой нечто вроде пластической хирургии наоборот: там морщины удаляют, а мы - накладываем.
- Складывается впечатление, что такая работа - больше искусство, нежели наука...
- Первая часть - чистая наука. Это метод Герасимова, это накладывание точек, промеры, паспортизация. Все делается строго по методике. Вторая часть, скульптурная, - это уже действительно в некотором роде искусство, но искусство в определенных рамках. Допустим, вы накладываете морщины, определяете форму носа, открытость глаз - тут во многом нужно чувствовать предмет. При этом вы не можете выходить из неких средних значений, которые определяются тем же исходным черепом и нашими научными знаниями о предмете.
Это небольшие творческие манипуляции, позволяющие оживить лицо, при этом не выходя за рамки точной информации. Впрочем, это касается лишь исторической реконструкции, а криминалистическая остается вполне точной и выверенной процедурой. В ней любое творчество и «оживление» - дело ненужное и даже в чем-то вредное; лицо лучше делать статичным, чтобы облегчить опознание.
___Восстановления внешнего облика человека по костным останкам. Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения Москвы / Фото: Сергей Субботин
- Раз уж снова всплыло имя Герасимова, то насколько его оригинальная методика используется в наши дни? Насколько усовершенствовалась она с появлением новых знаний и инструментов?
- Понятно, что момента, когда Герасимов заложил научные основы - а он работал в середине ХХ века, прошло немало времени, и методика во многом усовершенствовалась. Но основа ее осталась прежней.
Герасимов задал базис, за годы работы он выяснил вариабельность распределения толщины кожных покровов на разных участках головы и определил направления дальнейших поисков. Но и после него была проведена большая работа - некоторые вещи Герасимов делал по наитию, и впоследствии их научно обосновали его ученики. Важные вопросы по толщине кожи уточнили Лебединская и ее ученица Веселовская, Никитин провел большую работу по методам восстановления носа... За рубежом в этих вопросах пошли своим путем.
Вообще западными исследователями используется более ранняя герасимовская методика: на черепе размещаются реперы, на которых помечают соответствующую той или иной части толщину кожных покровов, и уже затем накладывают моделирующий материал. Мы действуем по-другому, накладывая моделирующую сетку из пластилиновых гребней заданной толщины, а кроме того, не моделируем мышцы, которые не имеют прикреплений к черепу, - в Европе и США это делают. Не совсем понимаю, зачем: это лишь вносит в моделирование дополнительную неопределенность и неточность.
Очень заметный прогресс произошел благодаря появлению технологий ультразвукового сканирования и томографии. Почти исчезла необходимость в сложной, трудоемкой и не самой приятной процедуре препарирования. Сегодня трудно представить, насколько громадная работа была проделана Герасимовым, который делал это собственными руками, скальпелем и хирургической пилой, в моргах. Ведь после смерти мягкие ткани быстро видоизменяются, и приходилось препарировать достаточно свежие трупы - и для Герасимова, как для всякого нормального человека, это было очень непросто.
С другой стороны, по моему опыту, в этой области всегда лучше аналоговые данные, чем цифровые, - всегда лучше все «видеть руками». Ведь и врачам одна операция на сердце дает больше практических знаний и опыта, чем изучение десятков 3D-моделей этого органа. «Цифра», конечно, облегчает многие моменты, но и «ручной труд» сохраняет огромную ценность.
Да, появляются компьютерные программы - но нет такой, в которую можно было бы просто загрузить данные замеров черепа и получить на выходе готовую реконструкцию лица. Ведь данные, которыми мы оперируем, никогда не бывают абсолютными. Всевозможные размеры, толщины - это определенные вариации, от такого-то и до такого-то, и какой именно параметр выбрать в данном случае, пока что может быть определено лишь знаниями и опытом специалиста.
- В связи с появлением новых технологий не утратит ли метод востребованность? Вы упомянули о том, что из криминалистики его вытесняют техники ДНК-анализа - не сократится ли область применения метода до одной лишь исторической реконструкции?..
- В нашей стране генетические методы в криминалистике лишь начинают входить в полноценную практику. Ведь для них нужная обширная и полная база данных ДНК, а она до сих пор не собрана. Поэтому вы можете забрать генетический материал из останков - но что с ним потом делать? Сравнивать не с чем. Тут как раз и может пригодиться реконструкция. Она позволяет сузить круг поиска, скажем, с десятков тысяч до просто десятков - и тогда уже перейти к генетическим методам. Вытеснение происходит, но достаточно медленно, и в ближайшей перспективе это вряд ли произойдет.
- Вообще как много в России специалистов, профессионально занимающихся реконструкцией лиц по черепу?
- Представителей нашей, герасимовской школы, думаю, несколько десятков, работающих в разных лабораториях и группах. Но вообще практически при любом судебно-медицинском центре числится такой специалист.
___Скульптурные портреты жившего около 35 тысяч лет назад мальчика с Крымского полуострова (слева) и неандертальца (справа) / Фото: Борис Кауфман
- Но как быть, если речь идет о восстановлении облика неандертальцев, австралопитеков и других?.. Мы ведь вообще не имеем никаких прямых данных об их мягких тканях - как проводится их реконструкция?
- Действительно, это вопрос очень непростой. Все данные, которыми мы можем оперировать, относятся лишь к нашему виду, Homo sapiens. По понятным причинам никто и никогда не проводил вивисекцию Homo neanderthalensis, вымерших десятки тысяч лет назад, и если речь идет о реконструкции их облика по черепу, мы прежде всего вынуждены отталкиваться от информации, касающейся нашего вида и других человекообразных приматов.
С другой стороны, работать с неандертальцами по-своему проще. Говорят же, что для европейца все китайцы похожи один на другого. То же самое и здесь: мы не можем восстановить облик неандертальца в точности таким, каким он был при жизни. Но процентов на 90 реконструкция будет верной - и если бы вы увидели живого неандертальца, то, зная нашу реконструкцию, поняли бы, что это именно неандерталец.
Может быть, какие-то персональные особенности мы упускаем, но все основные черты передаются достаточно верно. Отсутствие подбородочного выступа, сильно выраженные надбровные дуги, мощные скулы и нижняя челюсть, шиньонообразный затылок, низкий покатый лоб - этих элементов вполне достаточно, чтобы увидеть настоящий облик. Череп задает основные пропорции лица, этого хватает.
- Давайте взглянем на проблему реконструкции облика несколько шире - не только на восстановление лица по черепу, но и восстановление остальных частей по скелету. Насколько отличны или близки две эти задачи?
- С телом все, на мой взгляд, намного проще. Тело достаточно точно задается скелетом: шея определяется кивательной мышцей, а она - соответствующими местами креплений; ширина плеч - ключицами и плечевыми костями. Тот же Михаил Герасимов, восстанавливая облик Ивана Грозного, смонтировал и кости скелета, включая ключицы, плечевой пояс, специфическую бочкообразную грудную клетку и т.д.
С черепом и лицом на самом деле все намного труднее. Здесь с той же уверенностью и быстротой мы можем выделить лишь некоторые участки. Скажем, верхняя часть и лоб, контур головы и овал лица - тут трудно ошибиться. Спинка носа, носогубная складка, подбородок и все, что расположено под нижней губой, высота и ширина самих губ тоже достаточно легко восстанавливаются исходя из особенностей черепа.
Зато большую сложность представляют собой нижняя часть носа и глаза: их размер, разрез, глубина залегания - все это поддается реконструкции с большим трудом. Уши восстанавливают во многом по портретным канонам, располагая их в местах ушных отверстий на черепе и беря размеры, известные живописцам - высота уха совпадает с высотой носа.
- Расскажите, пожалуйста, о самых интересных реконструкциях, в работе над которыми вам довелось участвовать.
- Опыт у меня, конечно, большой, но над известными историческими персонажами работать я пока что и сам бы не взялся, для этого требуется быть уже крупным экспертом. Пожалуй, очень интересной была реконструкция человека эпохи раннего мезолита, останки которого были обнаружены в могильнике на Большом Оленьем острове в Мурманской области. Большая и интересная работа была проделана при подготовке обширного альбома по истории Иркутска, для которого мы восстанавливали облик первых поселенцев.
Ярослав Рыбаков
«Русская планета», 23 июля 2015