Из судьбы «птенцов гнезда Петрова». Мария Румянцева
Ещё из исторического Поволжья
Мордовская ссылка фаворитки Петра Первого
В Чеберчине графиня Румянцева прожила пять лет
Графиня Мария Румянцева была любима Петром Первым, блистала при дворе Екатерины, давала советы Елизавете, наводила ужас на принцессу Ангальт-Цербстскую и отбывала ссылку в мордовском селе Чеберчине. Сегодня имя некогда известной и уважаемой в Петербурге дамы не упоминается в учебниках истории. Ее затмила слава сына - выдающегося полководца XVIII века Петра Румянцева-Задунайского. ©
___Александр и Мария Румянцевы прожили в Чеберчине до июля 1735 года. Местное население еще долго вспоминало их недобрым словом…
Почему военачальник считался сыном государя и как графская семья оказалась в мордовской глубинке, выяснила Ольга Платонова.Любовь Петра Великого
Грациозная и образованная дочь одного из самых передовых людей петровского времени Андрея Матвеева выросла в Вене и Гааге, а затем часто становилась объектом всеобщего внимания на ассамблеях в российской столице. Юная красавица свободно владела французским языком, умела интересно и живо говорить, считалась прекрасной танцовщицей. Неудивительно, что графиню заметил сам Петр I. Сохранились воспоминания современников о том, что царь сильно ревновал свою фаворитку и однажды пригрозил выдать замуж «за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит иметь любовников, кроме него одного…»
Обещание император вскоре выполнил. Женихом стал его 40-летний денщик Александр Румянцев. Отец девушки не смог воспротивиться желанию государя и нехотя согласился на неравный брак. Свадьба состоялась в июле 1720 года в присутствии царя и царицы, щедро одаривших молодоженов. Румянцев получил чин бригадира. Впоследствии он редко видел супругу, так как постоянно находился в поездках. Тем не менее осенью 1721 года графиня родила дочь, через два года - вторую, а в 1725-м - сына Петра. Согласно распространенной версии, мальчик появился на свет в приднестровском селе Строенцы, где Мария Румянцева дожидалась возвращения мужа из Турции уже после смерти императора. По другой - в Москве, а его отцом был вовсе не Румянцев, а Петр I.
Румянцев А.И.
«Существовало и третье мнение, согласно которому будущий полководец появился на свет до кончины царя и тот даже стал крестным отцом, - говорит доцент кафедры традиционной мордовской культуры и современного искусства МГУ им. Огарева Сергей Бахмустов. - Если так, то сплетни об отцовстве государя не имели под собой основания, так как родитель крестным быть не мог. Впрочем, сама Мария Андреевна слухи не подтверждала, но и не опровергала. Любовной связью с императором открыто гордилась. В одной старой публикации мне встретились вполне конкретные сведения о том, что Петр затащил любовницу на чердак и лично высек за флирт с каким-то офицером».
М.А.Румянцева
После смерти императора жизнь Румянцевых продолжала течь все в том же русле. Пока глава семьи устраивал государственные дела, супруга жила при дворе и тесно общалась с цесаревной Елизаветой. Ситуация резко изменилась после того, как на престол взошла Анна Иоанновна. Она предложила генералу Румянцеву должность президента камер-коллегии, но тот отказался, заявив, что «ничего не смыслит в финансах и не умеет выдумать средств для удовлетворения роскоши». При этом любимец Петра Великого нелестно высказался о новых порядках при дворе, чем заслужил немилость. Он был арестован и предстал перед судом Сената, который 19 мая 1731 года вынес смертный приговор. Царица сохранила Румянцеву жизнь, но лишила чинов, ордена св. Александра Невского и отправила в ссылку в село Чеберчино Алатырского уезда под строгим присмотром капитана Шипова. Семье запретили выезжать из имения и принимать гостей. Следили за всеми расходами. Копии писем, поступающих в дом, направляли в Петербург. Выехать в поле или лес, посетить церковь можно было только в сопровождении солдат и офицера.
Чеберчино можно смело вносить в список туристически привлекательных мест Мордовии
Чеберчино
С приездом ссыльных бояр размеренной жизни мордовского села пришел конец. Солдаты и офицеры, присланные надзирать за Румянцевым, жили за счет крестьян и нередко мародерствовали: крали кур и овощи с огородов. От безделья часто пьянствовали, устраивали драки между собой и насиловали местных женщин. Как писал уроженец села и саранский краевед Алексей Клеянкин, девушки боялись военных как огня. Не стеснялся обирать крестьян и Александр Румянцев, который потребовал тысячу рублей в год оброка, по 10 пудов (163,8 кг) меда и сливочного масла, 130 пудов свинины, 200 тушек кур, а также множество баранов, гусей и другой живности. «Жили Румянцевы в доме, который был построен при прежнем хозяине Плещееве, но к прежним строениям многое прибавилось, - писал Клеянкин. - Была выстроена третья горница, а две старые заново переставлены. Перед окнами дома были сделаны два омшаника (погреба), обложенные внутри кирпичом, в которых постоянно отстаивалось вино. В одной из записей сказано, что в омшанике вина 9 бочек - около 274 ведер. В барском же дворе находились 3 лошади для разъездов, 24 коровы, 9 телиц, 5 быков, 32 свиньи, 40 поросят, 34 «перелетка и летника» (телят в возрасте от 4 до 10 месяцев)».
Необходимые предметы быта и одежду Румянцевым привозили дворовые люди из Москвы, Нижнего Новгорода, Симбирска и Алатыря, куда регулярно посылались крестьяне на своих подводах. Таким образом, жизнь в ссылке для графини Марии оказалась хоть и скучной, но сытой и размеренной, чего нельзя было сказать о «кормильцах» семьи. Жители Чеберчина и других вотчин часто приходили к барскому дому с жалобами на «тяготы своей сиротской жизни», но солдаты их отгоняли. В одной из челобитных крестьяне писали: «Государь Александр Иванович, бьют челом и плачютца арзамасской вашей, государь, вотчины села Уварова и деревни Чернухи сироты. По присланному от вас указу требуете с нас, сирот ваших, столовых припасов, меду 8 пудов, масла коровья 4 пуда, свиного мяса 30 пуд, за 80 баранов деньгами, 24 гуся, 130 кур русских, 3200 яиц. Из вышеписанных столовых припасов при владении нами, сиротами, прежним государем нашим Василием Семеновичем Змеевым, меду, баранов и за них деньгами мы не плачивали… Умилостивься, государь Александр Иванович, не повели с нас, сирот ваших, вышеписанные столовые припасы, меду и за баранов деньгами и впредь не править… и дать указ, чтоб нам от того платежа вконец не разоритца…» Робким требованиям крестьян генерал не уступил. Об этом свидетельствуют последующие жалобы, которые поступали на его имя вплоть до июля 1735 года, когда ссылке пришел конец. По ходатайству влиятельных родственников жены Румянцева его сначала назначили губернатором Астраханской, а через месяц - Казанской губернии. Вернули чин генерал-лейтенанта и орден св. Александра Невского, доверили командовать войсками, которые должны были подавить башкирское восстание.
Но жизнь чеберчинцев легче не стала. Уезжая, помещик оставил в силе прежний оброк и обязал крестьян ежегодно доставлять в Москву деньги, мед, мясо, сало и прочие продукты в начале января, а к августу - не менее 100 баранов, 200 кур и вина. С тех, кто не мог поставить, например, барана, охотно брал деньги. Кроме того, каждое лето 15 самых работящих мужчин Чеберчина должны были четыре месяца совершенно бесплатно трудиться в подмосковных деревнях Румянцева.
Возвращение из ссылки
Мария Румянцева с детьми покинула мордовскую деревню только в июле 1736 года, когда муж стал правителем Малороссии и получил назначение в армию Миниха. Сначала графиня перебралась в Киев, откуда посылала цесаревне Елизавете «поклоны и гостинцы», а через четыре года переехала в Петербург. К тому времени Александр Румянцев сумел вернуть расположение императрицы Анны Иоанновны, которая даровала ему дом в Москве и назначила послом в Константинополь. Но настоящая слава и почет пришли к Румянцевым после воцарением Елизаветы, которая дала любимому денщику отца графский титул, а свою подругу Марию Андреевну удостоила звания статс-дамы.
Румянцева получила огромное влияние при дворе, чему также способствовали «большой такт, знание людей, умение расположить их к себе и привлекательная наружность». Представители иностранных держав, зная о ее высоком положении, старались расположить к себе.
Например, французский посланник Далион считал нужным выплачивать графине пенсию от своего двора. Англичанин Вейч также преподносил различные подарки, склоняя ее на свою сторону. Мария Андреевна часто сопровождала Елизавету в различных поездках, в том числе из Москвы в Глухов к графу Разумовскому в 1744-м. В том же году она получила назначение «состоять при принцессе Ангальт-Цербстской», которая прибыла в Россию для вступления в брак с наследником престола Петром III. Как доверенное лицо государыни она должна была доносить обо всем увиденном и услышанном. «Румянцева так усердно исполняла свои обязанности, что при дворе принцессы ее боялись как чумы, - рассказывает Сергей Бахмустов. - Будущая императрица Екатерина II затаила на графиню злобу, поэтому уволила ее с должности гофмейстерины и приказала вернуться к мужу сразу после свадьбы с царевичем. Но при этом Елизавета продолжала помогать Румянцевой и советоваться с ней по разным вопросам…»
Овдовев в 1749 году, графиня осталась при дворе и продолжала жить на широкую ногу. В ее доме постоянно собирались гости, танцевали, играли в карты. Румянцева немало проигрывала, поэтому часто обращалась за помощью к Елизавете, а потом к Екатерине II, которая со временем забыла о прежних обидах. Этому содействовали и заслуги сына - Петра Румянцева-Задунайского. В июне 1775 года она даже наградила графиню орденом св. Екатерины, а год спустя назначила гофмейстериной.
Мария Андреевна была постоянной участницей различных обедов, свадеб и торжеств. В день первого бракосочетания цесаревича Павла графиня пригласила его потанцевать, так как в свое время такой чести была удостоена от его прадеда, деда и отца. Кстати, много лет спустя на придворном балу 24 ноября 1781 года 82-летняя Румянцева прошлась по паркету с внуком Екатерины II - князем Александром! Несмотря на болезнь и паралич, которые настигли графиню после смерти старших дочерей, она до конца своих дней сохраняла «живость ума и воображения».
Многие современники отмечали доброту и отзывчивость Марии Румянцевой, которая помогала всем по мере возможности. Весть о ее смерти 4 мая 1788 года потрясла Петербург. Придворный поэт Державин даже посвятил графине оду:
«Она блистала умом,
породой, красотой,
И в старости любовь
снискала у всех
любезною душой.
Она со твердостью смежила
Супружний взор, друзей,
детей;
Монархам семерым служила,
Носила знаки их честей».
© «Столица С», Саранск, 19 июня 2015
Мордовская ссылка фаворитки Петра Первого
В Чеберчине графиня Румянцева прожила пять лет
Графиня Мария Румянцева была любима Петром Первым, блистала при дворе Екатерины, давала советы Елизавете, наводила ужас на принцессу Ангальт-Цербстскую и отбывала ссылку в мордовском селе Чеберчине. Сегодня имя некогда известной и уважаемой в Петербурге дамы не упоминается в учебниках истории. Ее затмила слава сына - выдающегося полководца XVIII века Петра Румянцева-Задунайского. ©
___Александр и Мария Румянцевы прожили в Чеберчине до июля 1735 года. Местное население еще долго вспоминало их недобрым словом…
Почему военачальник считался сыном государя и как графская семья оказалась в мордовской глубинке, выяснила Ольга Платонова.Любовь Петра Великого
Грациозная и образованная дочь одного из самых передовых людей петровского времени Андрея Матвеева выросла в Вене и Гааге, а затем часто становилась объектом всеобщего внимания на ассамблеях в российской столице. Юная красавица свободно владела французским языком, умела интересно и живо говорить, считалась прекрасной танцовщицей. Неудивительно, что графиню заметил сам Петр I. Сохранились воспоминания современников о том, что царь сильно ревновал свою фаворитку и однажды пригрозил выдать замуж «за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит иметь любовников, кроме него одного…»
Обещание император вскоре выполнил. Женихом стал его 40-летний денщик Александр Румянцев. Отец девушки не смог воспротивиться желанию государя и нехотя согласился на неравный брак. Свадьба состоялась в июле 1720 года в присутствии царя и царицы, щедро одаривших молодоженов. Румянцев получил чин бригадира. Впоследствии он редко видел супругу, так как постоянно находился в поездках. Тем не менее осенью 1721 года графиня родила дочь, через два года - вторую, а в 1725-м - сына Петра. Согласно распространенной версии, мальчик появился на свет в приднестровском селе Строенцы, где Мария Румянцева дожидалась возвращения мужа из Турции уже после смерти императора. По другой - в Москве, а его отцом был вовсе не Румянцев, а Петр I.
Румянцев А.И.
«Существовало и третье мнение, согласно которому будущий полководец появился на свет до кончины царя и тот даже стал крестным отцом, - говорит доцент кафедры традиционной мордовской культуры и современного искусства МГУ им. Огарева Сергей Бахмустов. - Если так, то сплетни об отцовстве государя не имели под собой основания, так как родитель крестным быть не мог. Впрочем, сама Мария Андреевна слухи не подтверждала, но и не опровергала. Любовной связью с императором открыто гордилась. В одной старой публикации мне встретились вполне конкретные сведения о том, что Петр затащил любовницу на чердак и лично высек за флирт с каким-то офицером».
М.А.Румянцева
После смерти императора жизнь Румянцевых продолжала течь все в том же русле. Пока глава семьи устраивал государственные дела, супруга жила при дворе и тесно общалась с цесаревной Елизаветой. Ситуация резко изменилась после того, как на престол взошла Анна Иоанновна. Она предложила генералу Румянцеву должность президента камер-коллегии, но тот отказался, заявив, что «ничего не смыслит в финансах и не умеет выдумать средств для удовлетворения роскоши». При этом любимец Петра Великого нелестно высказался о новых порядках при дворе, чем заслужил немилость. Он был арестован и предстал перед судом Сената, который 19 мая 1731 года вынес смертный приговор. Царица сохранила Румянцеву жизнь, но лишила чинов, ордена св. Александра Невского и отправила в ссылку в село Чеберчино Алатырского уезда под строгим присмотром капитана Шипова. Семье запретили выезжать из имения и принимать гостей. Следили за всеми расходами. Копии писем, поступающих в дом, направляли в Петербург. Выехать в поле или лес, посетить церковь можно было только в сопровождении солдат и офицера.
Чеберчино можно смело вносить в список туристически привлекательных мест Мордовии
Чеберчино
С приездом ссыльных бояр размеренной жизни мордовского села пришел конец. Солдаты и офицеры, присланные надзирать за Румянцевым, жили за счет крестьян и нередко мародерствовали: крали кур и овощи с огородов. От безделья часто пьянствовали, устраивали драки между собой и насиловали местных женщин. Как писал уроженец села и саранский краевед Алексей Клеянкин, девушки боялись военных как огня. Не стеснялся обирать крестьян и Александр Румянцев, который потребовал тысячу рублей в год оброка, по 10 пудов (163,8 кг) меда и сливочного масла, 130 пудов свинины, 200 тушек кур, а также множество баранов, гусей и другой живности. «Жили Румянцевы в доме, который был построен при прежнем хозяине Плещееве, но к прежним строениям многое прибавилось, - писал Клеянкин. - Была выстроена третья горница, а две старые заново переставлены. Перед окнами дома были сделаны два омшаника (погреба), обложенные внутри кирпичом, в которых постоянно отстаивалось вино. В одной из записей сказано, что в омшанике вина 9 бочек - около 274 ведер. В барском же дворе находились 3 лошади для разъездов, 24 коровы, 9 телиц, 5 быков, 32 свиньи, 40 поросят, 34 «перелетка и летника» (телят в возрасте от 4 до 10 месяцев)».
Необходимые предметы быта и одежду Румянцевым привозили дворовые люди из Москвы, Нижнего Новгорода, Симбирска и Алатыря, куда регулярно посылались крестьяне на своих подводах. Таким образом, жизнь в ссылке для графини Марии оказалась хоть и скучной, но сытой и размеренной, чего нельзя было сказать о «кормильцах» семьи. Жители Чеберчина и других вотчин часто приходили к барскому дому с жалобами на «тяготы своей сиротской жизни», но солдаты их отгоняли. В одной из челобитных крестьяне писали: «Государь Александр Иванович, бьют челом и плачютца арзамасской вашей, государь, вотчины села Уварова и деревни Чернухи сироты. По присланному от вас указу требуете с нас, сирот ваших, столовых припасов, меду 8 пудов, масла коровья 4 пуда, свиного мяса 30 пуд, за 80 баранов деньгами, 24 гуся, 130 кур русских, 3200 яиц. Из вышеписанных столовых припасов при владении нами, сиротами, прежним государем нашим Василием Семеновичем Змеевым, меду, баранов и за них деньгами мы не плачивали… Умилостивься, государь Александр Иванович, не повели с нас, сирот ваших, вышеписанные столовые припасы, меду и за баранов деньгами и впредь не править… и дать указ, чтоб нам от того платежа вконец не разоритца…» Робким требованиям крестьян генерал не уступил. Об этом свидетельствуют последующие жалобы, которые поступали на его имя вплоть до июля 1735 года, когда ссылке пришел конец. По ходатайству влиятельных родственников жены Румянцева его сначала назначили губернатором Астраханской, а через месяц - Казанской губернии. Вернули чин генерал-лейтенанта и орден св. Александра Невского, доверили командовать войсками, которые должны были подавить башкирское восстание.
Но жизнь чеберчинцев легче не стала. Уезжая, помещик оставил в силе прежний оброк и обязал крестьян ежегодно доставлять в Москву деньги, мед, мясо, сало и прочие продукты в начале января, а к августу - не менее 100 баранов, 200 кур и вина. С тех, кто не мог поставить, например, барана, охотно брал деньги. Кроме того, каждое лето 15 самых работящих мужчин Чеберчина должны были четыре месяца совершенно бесплатно трудиться в подмосковных деревнях Румянцева.
Возвращение из ссылки
Мария Румянцева с детьми покинула мордовскую деревню только в июле 1736 года, когда муж стал правителем Малороссии и получил назначение в армию Миниха. Сначала графиня перебралась в Киев, откуда посылала цесаревне Елизавете «поклоны и гостинцы», а через четыре года переехала в Петербург. К тому времени Александр Румянцев сумел вернуть расположение императрицы Анны Иоанновны, которая даровала ему дом в Москве и назначила послом в Константинополь. Но настоящая слава и почет пришли к Румянцевым после воцарением Елизаветы, которая дала любимому денщику отца графский титул, а свою подругу Марию Андреевну удостоила звания статс-дамы.
Румянцева получила огромное влияние при дворе, чему также способствовали «большой такт, знание людей, умение расположить их к себе и привлекательная наружность». Представители иностранных держав, зная о ее высоком положении, старались расположить к себе.
Например, французский посланник Далион считал нужным выплачивать графине пенсию от своего двора. Англичанин Вейч также преподносил различные подарки, склоняя ее на свою сторону. Мария Андреевна часто сопровождала Елизавету в различных поездках, в том числе из Москвы в Глухов к графу Разумовскому в 1744-м. В том же году она получила назначение «состоять при принцессе Ангальт-Цербстской», которая прибыла в Россию для вступления в брак с наследником престола Петром III. Как доверенное лицо государыни она должна была доносить обо всем увиденном и услышанном. «Румянцева так усердно исполняла свои обязанности, что при дворе принцессы ее боялись как чумы, - рассказывает Сергей Бахмустов. - Будущая императрица Екатерина II затаила на графиню злобу, поэтому уволила ее с должности гофмейстерины и приказала вернуться к мужу сразу после свадьбы с царевичем. Но при этом Елизавета продолжала помогать Румянцевой и советоваться с ней по разным вопросам…»
Овдовев в 1749 году, графиня осталась при дворе и продолжала жить на широкую ногу. В ее доме постоянно собирались гости, танцевали, играли в карты. Румянцева немало проигрывала, поэтому часто обращалась за помощью к Елизавете, а потом к Екатерине II, которая со временем забыла о прежних обидах. Этому содействовали и заслуги сына - Петра Румянцева-Задунайского. В июне 1775 года она даже наградила графиню орденом св. Екатерины, а год спустя назначила гофмейстериной.
Мария Андреевна была постоянной участницей различных обедов, свадеб и торжеств. В день первого бракосочетания цесаревича Павла графиня пригласила его потанцевать, так как в свое время такой чести была удостоена от его прадеда, деда и отца. Кстати, много лет спустя на придворном балу 24 ноября 1781 года 82-летняя Румянцева прошлась по паркету с внуком Екатерины II - князем Александром! Несмотря на болезнь и паралич, которые настигли графиню после смерти старших дочерей, она до конца своих дней сохраняла «живость ума и воображения».
Многие современники отмечали доброту и отзывчивость Марии Румянцевой, которая помогала всем по мере возможности. Весть о ее смерти 4 мая 1788 года потрясла Петербург. Придворный поэт Державин даже посвятил графине оду:
«Она блистала умом,
породой, красотой,
И в старости любовь
снискала у всех
любезною душой.
Она со твердостью смежила
Супружний взор, друзей,
детей;
Монархам семерым служила,
Носила знаки их честей».
© «Столица С», Саранск, 19 июня 2015